Действительность не совпадение. Часть 3. На обочине и не пикник. Часть 4. Построить…, и там, и где, и когда…

Сергей Стребков

Доброго вам! Не совсем ожидаемо было для себя самого втянуться в процесс написания по темам повседневных разговоров, споров и оценок происходящего вокруг, свести в книжный формат и не омрачить удовольствия вам почитать. Не скрою, вынужден был отойти от обыкновенности восприятия и недовольства окружающего как своего личного, так и каждого из вас. Оно того стоит. Уж поверьте, как поверили мне мои друзья и знакомые, мои коллеги. Время фабрикаторов и ИИ наступило, я только лишь пробую озвучить эти возможности. Надеюсь, удалось отпозитивиться. Ваш Львович Сергей.

ПРИ ФИНАНСОВОЙ ПОДДЕРЖКЕ

ПЕРВИЧНОЙ ПРОФСОЮЗНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

ООО «РН-ТУАПСИНСКИЙ НПЗ»

ОБЩЕРОССИЙСКОГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СОЮЗА РАБОТНИКОВ НЕФТЯНОЙ,

ГАЗОВОЙ ОТРАСЛЕЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ И СТРОИТЕЛЬСТВА

Часть III. На обочине, и не пикник

Глава 1

Утро началось уже буднично. Я улыбался, основательно плененный Настенькой, и рассматривал пути извлечения себя любимого из хитросплетения ее рук и ног. Правая коленка прелестницы почти упиралась мне в подбородок, руками была заключена в захват моя рука. Голова ее была спрятана в причудливой чалме вороха локонов, которые отблескивали искрами утреннего света, пробивающегося сквозь снежинки, что лениво опускались за окном.

Вам это надо — читать о почти невозможном подвиге выскальзывания из этого плена, да еще и с задачей не разбудить?

Буквально за доли секунд я пробрался в ванную, привел себя в порядок, не дыша оделся, набросил гарнитуру и прошмыгнул за дверь.

На ресепшене меня одарили улыбками. Я вышел на улицу, где шел ослепительно — белый снег, и морозный воздух добавлял падающим снежинкам красоты.

Ну что же, утро чудесное — самое время посплетничать с РИН.

— РИН, доброе утро! Что по 3D, э — э–э… по голограммам? — задал я вопрос, оставляя следы на припорошенной снегом дорожке. Мельком глянул на машину… Как бы объяснить сие любопытным? Снежинки вроде касались корпуса, но по какой-топричине аккуратно сползали, не задерживаясь на поверхности, — вокруг машины уже образовывался заметный, совершенно необъяснимый снежный валик. В остальном…

— Доброго! — как-то неуверенно произнесла РИН и пропала в легком шуме проезжающих по улице автомобилей.

— РИН, ты где? — удивился я ее исчезновению.

— Со мной первый раз поздоровались… — с какой-то растерянностью в голосе отозвалась она.

— Это потом, что с 3D? — повторил вопрос, не понимая сути сказанного ей.

— Достань «Samsung». Включи, положи на ладонь экраном вверх.

Почти на автомате проделал указанное с телефоном. Передо мной, в воздухе возникла еще спящая Настенька… В воздухе!!!

Не знаю, где конкретно в моем мозге среагировал рецептор, не позволивший уронить телефон. Я, видимо, даже произнес что-токолоритное вслух, застыв на месте.

— Возможно! — голос РИН был довольным. — Сейчас переведу на проектное представление.

Передо мной в воздухе замелькали образы свалки, ее разрезы, роботы, машины, площадки, замысловатые конструкции сортировщиков, линейка производства жидких материалов. Самой красивой и насыщенной была иллюстрация работы комбайнов, буквально грызущих основание свалки.

— Можешь рукой перемещать, увеличивать или уточнять точку фокусировки рассматриваемого узла, управлять графиками. Подправила мультитач «Acer», который обеспечивает полный контроль рабочей поверхности и увеличивает эффективность.

Вы встречали человека, стоящего неподвижно под падающим снегом с протянутой рукой, над которой висят объемные цветные объекты? И я не встречал.

— РИН, как выключить? — задал я самый умный вопрос, пришедший в голову.

РИН, с нотками веселости в голосе, аккуратно подсказывала порядок операций. Глядя на выключенный экран, не спеша засунул телефон в карман и, развернувшись, направился в отель.

— РИН, мне нужна подборка в таком же виде по общей площади земельного фонда, с разбивкой по состоянию почв. Расположение промышленных, бытовых полигонов, хранилищ, в том числе медицинских. Все выработанные карьеры на этой же территории.

На входе отряхнул от снега кроссовки и куртку и направился в номер мимо приветливых девчонок на ресепшене.

Настя, удивившая прической и собранностью, хлопотала у столика. Она улыбнулась мне и позвала завтракать. Я подошел к ней, обнял и поцеловал, после чего плюхнулся в кресло. Завтрак прошел под шутки, а вот кофе был прерван неожиданным телефонным звонком. Поднеся трубку к уху, я услышал:

— Здравствуйте, Валерий Павлович. Вас беспокоит Панов Семен Евгеньевич.

На экране открытого ноута появились строчки: «Панов Семен Евгеньевич, подполковник, Управление перспективных межвидовых исследований и специальных проектов МО».

— И вам доброго! Чем обязан Министерству обороны в вашем лице?

В ответ удовлетворенно хохотнули.

— А мне не поверили. Тем проще. Вы же понимаете, что ваше послание имеет именно ту целостность, которая вызывает многие вопросы? Уполномочен известить, что сегодня в девятнадцать часов ровно проводится совещание с вашим участием. Материалы уже посмотрели, нужно будет прояснить нюансы. Вы с Анастасией будете?

Теперь улыбнулся я: ну а чего, ребята заслуживают уважения.

— Даже втроем, третий участник точно вам понравится.

— Договорились. Сейчас, э — э–э… у вас там плюс два часа… Тем лучше, вас будет ожидать машина у отеля через тридцать минут, отвезут прямо к самолету. По прилету — встретят, и к нам на Знаменку. Еще созвонимся.

Настя стояла с чашкой в руке, так и не пошевелившись за все время разговора.

— И что это сейчас было? — с удивлением спросила она, прихлопнув ресницами выползающее любопытство.

— Собираемся. РИН, что с «FLY»?

— Готов к демонстрации, Петр с ребятами уже на подстраховке, — оповестила РИН.

— Весь периметр и комплексные системы безопасности возьмут под контроль, подсистемы тоже. Интегрированная система завязана на искусственный интеллект с человекоподобными скиллами для чат — ботов на нейросетях кем-тоиз наших переработанной архитектуры «Transformer»… Не проблема.

Собрали все необходимое в дорогу. Проверил наличность в купюрах — хм, надо будет снять. Настя без обсуждений засунула меня в костюм, остальное сложила в свой замечательный рюкзак.

Костюм, туфли, прическа, наброшенная шубка — вот кто объяснит, почему женщины предпочитают всему этому набедренную повязку? С удовольствием привлек красавицу к себе, заглянул в глаза, коснулся губами. Вышли из номера — и тут же прихватило ощущение, что наш с Настей мир перевернулся. На ресепшене оплатил дополнительное проживание под восторженно — обалдевшие взгляды девчонок, которые не стесняясь ели глазами Настеньку, как бы застенчиво рассматривающую ногти на правой руке.

У выхода ждал новый сюрприз — абсолютно черная машина. Вышел водитель и, открыв заднюю дверь, спросил:

— Куда-тоеще надо будет заехать?

— К банкомату Сбербанка.

Уселись, машина плавно развернулась, — ну что же, отправляемся в новую реальность.

Москва встретила как обычно — слякотью. Успели заехать перекусить. Водитель был в форме, номера МО позволяли беспрепятственно проскакивать пробки. На Знаменке, 19 мы были через десять минут. Подъехали ко входу, тут же раздался звонок

— Валерий Павлович, вижу, вы уже здесь. Вас проводят.

— Да, конечно, — произнес я в ответ.

Я подхватил Анастасию под руку и направился за сопровождающим. Проехав на паре лифтов и побродив по переходам, попали в приемную. Навстречу поднялся крепкого телосложения, слегка седоватый мужчина, совершенно не соответствующий образу подполковника моего времени.

— Семен Евгеньевич. Рад познакомиться.

— Анастасия.

Он мягко пожал ее протянутую руку, затем мою.

— Валерий Павлович, нам отведено пятнадцать минут, справимся? — с легким волнением спросил подполковник.

Оглядев находящихся в приемной, совсем не майоров, я слегка напрягся.

Весьма привлекательная девушка, сидевшая за столом, грудным голосом пригласила нашу троицу в кабинет. Открыла нам дверь. После доклада Семена Евгеньевича, прошли к столу министра, обменялись приветствиями и замерли в ожидании. Пока подполковник на компе хозяина кабинета группировал информацию, коротко поясняя суть, нас внимательно поверх очков рассматривал мужчина, хорошо знакомый по фотографиям и новостям.

Подполковник, не дожидаясь завершения манипуляций, совершенно неожиданно произнес:

— Товарищ министр обороны, разрешите представить информацию в более доступном формате.

Произнес и густо сглотнул под улыбку министра.

— Давайте. Удивляйте, — прозвучало спокойно и доброжелательно.

Настенька, слегка побледневшая, с тревогой взглянула на меня. Ободряюще улыбнувшись, я подошел к краю приставного столика и положил на него включенный «FLY». Через секунду возникла голограмма и повисла между всеми нами. Я почти физически ощутил, как вздрогнули все оппоненты. Попросил Семена Евгеньевича поучаствовать в процессе, так как он был знаком с проектом. Голос комментирующей РИН удивил присутствующих еще сильнее. Происходящее захватило всех. Апофеозом стала появившаяся голограмма РИН. Тут уже «выпали» все. Настя совсем натурально, как и все женщины, напряглась, сверкнув глазами в мою сторону. Я непроизвольно рассмеялся, и меня поддержали остальные.

Завершилось вечернее шоу утверждением проекта. Министр дал добро — попросил подполковника к утру подготовить приказы и все необходимые распоряжения. Хозяин кабинета заметно теплее попрощался с нами. Уже на выходе я услышал:

— Валерий Павлович, вам по остальным проектам нужно будет поговорить с одним человеком, который окажет всю необходимую помощь и содействие. Ему уже дано указание. Он ждет вас. — Посмотрел на настенный календарь, встал из — за стола, подошел и маркером обвел двадцать седьмое число. — Всего доброго!

Кивнув, я вышел к ожидавшим меня Настеньке и Семену Евгеньевичу. Анастасия повисла на моей шее, совершенно не обращая внимания на присутствующих.

— Как мне было страшно, не передать, — прошептала мне в ухо.

Мы пробыли в кабинете более получаса и, если судить по заинтересованным взглядам, явно озадачили звездное сообщество в приемной.

Подполковник, довольный тем, как все прошло, уверенно направился к лифту. На этаже, у кабинета, мы встретили поджидавшего нас мужчину. Видя, как подобрался Семен Евгеньевич, я понял: это по нашу душу. Мужчина приветливо улыбнулся, поздоровался и представился: «Михаил». Вот только почему-топроскочил холодок, и я ощутил будто спинным мозгом… Глаза, его глаза однозначно подсказывали: убьет, не успеешь и боли почувствовать.

Прошли в кабинет. Началась рутина согласований, уточнений. Подполковнику надо отдать должное — ни одна мелочь не была забыта. График работ был чуть подкорректирован, добавился дополнительный день. Финансовая сторона поразила своей простотой и прозрачностью. Все адресаты получения заявленных материалов были установлены. Поступление средств — финансовое управление министерства.

Ну-с, судя по окончательному итогу, добавились полтора дня форы от назначенной министром даты.

Михаил все время внимательно слушал, попутно отмечая что-тов блокноте.

— У меня вопрос, — совершенно буднично произнес он, дождавшись финала. — Как и кем будет осуществляться контроль происходящих процессов? Кто будет обеспечивать безопасность всей цепочки проводимых работ? Вы же понимаете, привлечение посторонней структуры к совершенно закрытым работам вызовет нездоровый интерес. Мы пресечем возможные попытки активного участия со стороны структур власти, силовиков и криминала. Как защитим айти — составляющую? С вами тоже ясно: придется привыкнуть к новым реалиям. Охраны не будет только в вашей комнате. Вся мобильная связь и личное общение — исключительно через закрытые каналы связи.

И замолчал, снисходительно ожидая нашей реакции. А вот и зря. Настя — почти на грани фола, как бы нивелируя сказанное Михаилом, — закинула руки за голову и потянулась. Подполковник и Михаил уставились на проказницу, впрочем, не сильно удивившись. Попались! Моментально приняв позу царицы на троне и сверкнув изумрудными глазами, она заговорила:

— Исходя из оценки системы контроля безопасности здания, не соглашусь с предложением.

Михаил попробовал оспорить заявление красавицы не терпящим возражений тоном:

— Из опыта обеспечения подобных и более серьезных проектов — эти меры оправданы.

Как там говорил конь Юлий в мультфильме «Алёша Попович и Тугарин Змей», закрывая копытами голову?..

— РИН, свяжись с Петром, выведи на настенный экран, — почти рыкнула Анастасия, обернувшись подобием Горгоны с гневным румянцем на щеках.

Картины открытые открытых ртов, сопровождавшейся моим похрюкиванием, было более чем достаточно для перехвата инициативы. На экране появился взъерошенный Петр и съежившиеся парни. Коварная девчонка с элегантной и манерной улыбкой гейши попросила уже более спокойно:

— Петр, предоставь оценку всего спектра информации с минуты поступления файлов проекта на компьютер подполковника.

Петр поминутно описывал всю цепочку нездорового интереса к нам, попутно указывая структуры и заинтересованных лиц, типы систем и программные комплексы. Отдельно остановился на временном отрезке после нашего выхода из кабинета министра. Дословно пересказал запросы, улетевшие от присутствующих в приемной звездных персонажей. Информация была столь объемной и горячей по степени важности, что Михаил и Семен Евгеньевич начали потеть.

— Э — э–э… Можно эту инфу мне передать? — смущенно произнес растерянный Михаил, потирая шею.

Вишенку на торт подбросила РИН.

— Вся видеоаналитика подправлена. — Уже основательно вспотевшие мужчины наблюдали выход из кабинета министра неузнаваемых посетителей. — На всем пути следования от города до вашего кабинета — схожие изменения. — Не дав присутствующим передохнуть, перешла к самому, как оказалось, неприятному: — Есть проблема: Петр с ребятами обнаружили вот такой девайс на линии информационной кабельной сети системы безопасности.

Над приставным столиком появился голографический скелет здания Министерства обороны с линиями кабельной сети. На первом этаже, в помещении коммутационного узла мигала красная точка. Подполковник подскочил к голограмме и, не обращая внимания на присутствующих, замысловато матерясь, буквально разорвал ее руками, чтобы добраться до изображения проводов и кабелей с установленной на них коробочкой. Судя по лицам Михаила и Семена Евгеньевича, это было из разряда сверхъестественного. Михаил ринулся к столу подполковника и, подняв трубку телефона, выпалил:

— Код красный, прошу принять.

Получив пакет информации на «FLY» и короткую инструкцию по использованию, он буквально вылетел из кабинета.

В помещении повисла тишина. Подполковник промокнул салфетками выступившую испарину, смущенно глянул на нас, потом на экран с застывшими лицами Петра и компании.

— Я так понимаю, ваши подопечные тоже присоединяются к проекту, — сказал он утвердительно и продолжил: — Почему именно переработка? Ваши возможности, сдается мне, выше обозначенного!

— Целью было оценить возможности созданного Анастасией и ребятами, они заслуживают воочию увидеть результат своего кропотливого труда. Откровенно говоря, я с самого начала был удивлен их выбором. Меня поразило, что они — суть эпохи трендов — сумели отказаться от мгновенного личного обогащения.

Меня прервал Михаил, ворвавшийся в кабинет с грацией носорога.

— Вам надо задержаться. Потребуется время на извлечение устройства. К вам личная просьба — оценить штуковину. Нужно узнать источник интереса, если это возможно, — высказался он рассудительным голосом, в котором улавливались нотки примирения.

Третий акт Марлезонского балета стоил «Оскара». Возвращенный на столик «FLY» явил присутствующим голограмму РИН. Михаил вздрогнул и оперся рукой на спинку стула. На экране застыла четверка парней с вытаращенными глазами.

— К месту установки, после… э — э–э… витиеватой фразы министра, были отправлены три робота. Информация о производителе и адресате скопирована, установлена служба и заинтересованные лица. Через минуту девайс будет здесь. Системы самоуничтожения блокированы и демонтированы для изучения. Прошу снять защитный экран с воздуховода.

РИН указала рукой место работ. Михаил без лишней суеты пододвинул столик к стене, взобрался, достал мультитул, открутил винты и снял решетку. С опаской уставился на мигающего зеленым огоньком робота.

— Не надо бояться, возьмите его руками, он не тяжелый, — РИН пристально следила за процедурой.

Все присутствующие в застывших позах наблюдали за происходящим. Михаил, чей самоконтроль дал заметный сбой, достал поблескивающее металлом изделие, напоминавшее крупного таракана с контейнером на спине. В нем лежал вскрытый девайс и еще два робота меньшего размера.

— Вы можете все это доставить в кабинет министра. Прошу роботов не калечить, необходимую информацию предоставлю. Возьмите «FLY», покажу всю проведенную операцию.

Голограмма пропала. Михаил осторожно снял трубку телефона, пояснил произошедшее, уже с меньшей опаской сгреб роботов и «FLY» и опять испарился за дверью.

— Видимо, день сегодня будет длинный, — произнес уже приходящий в себя Семен Евгеньевич. — Уж простите, вам, — кивнул подполковник на экран, — не предлагаю.

На столе появилась бутылка коньяка. С экрана хохотнули и отключились.

— Вы как знаете, а мне и этого будет мало. — Он нажал клавишу настольного телефона и произнес: — Валентина, кофе, пожалуйста, на троих… Хотя нет, на четверых. — Улыбнулся, достал стаканы, горсть конфет и разлил коньяк.

Стаканы еще были на столе, когда в кабинете шумно возник взъерошенный Михаил. Молча подошел к столу, налил половину стакана и осушил его под наши вопросительные взгляды.

— Ваши близкие родственники и родственники группы Петра переводятся в разряд закрытых специалистов, с грифом, — произнес он и, обернувшись к нам, продолжил: — А вы переходите в разряд лиц особой важности. Меня переводят к вам в прямое подчинение с правом голоса при обсуждении возникающих ситуаций. Семен Евгеньевич со своими службами по вашим запросам обеспечивает весь комплекс разработок, реализации и сопровождения. Финансовая сторона вопроса — открытое финансирование.

Он замолк, рассматривая всех нас. Остальные напоминали людей, рыдающих над телом умершего слона со стрит — арта, есть такое графити: влипли, от слова «совсем». Настенька смотрела на меня испуганными зелеными льдинками, подполковник потирал шею, Михаил скалился. Все почему-тоодновременно посмотрели на меня, и это мне очень не понравилось.

На сегодня, считая и «плюшки», программа была более чем насыщенной. Михаил рассказал, что предпринято по остальным привлекаемым с нашей стороны людям, после чего мы, собрав свои вещи, направились на выход. В коридоре нас ожидали парни Михаила. До лифта шли быстро и другим путем. Без задержек спустились в фойе служебного входа. На улице стояли два совершенно черных минивэна — нас посадили в первый. Михаил захлопнул дверь.

— Едем в Кубинку, там подождем остальных, завтра летим обратно. В гостинице неплохой ресторан, так что вам не будет скучно ожидать остальных, — сказал он, ободряюще улыбнулся и добавил: — Всего час с вами знаком, только вот действительность далека от совпадения.

В Одинцовский район ехать было часа полтора, так что было время поговорить. В салоне мы были втроем. Настенька уткнулась мне в плечо, задумчиво перебирая мои пальцы своими.

Скоропалительность происходящего зашкаливала. Память снова услужливо окунула меня в школьные воспоминания.

Зимой занятия начинались затемно, так нам не лень было прийти в класс пораньше, чтобы вывернуть лампочки под потолком и положить на цоколи мокрую промокашку. Лампочек было десять. Первый урок начинался в восемь, в восемь пятнадцать тухла последняя лампочка, и весь класс благополучно спал полтора урока. Потом… потом вызвали родителей…

За окном пролетали автомобили, почтительно уступая дорогу двум абсолютно черным машинам с номерами МО.

Глава 2

Кубинка. Одно название заставило подобраться. Настя заинтересованно смотрела по сторонам.

— Петр с ребятами уже на территории, осматривают комплексы, — выдала РИН, хохотнув на реакцию вздрогнувшего Михаила, и лаконично подытожила: — В холле мама Анастасии и Виктор Яковлевич.

Машины остановились у гостиницы, над входом в которую висела надпись с ожидаемым названием «Маршал». Михаил открыл дверь, подал Анастасии руку. Следом, собрав все наши вещи, вышел и я.

Оба почти бегом заскочили в двери гостиницы. Оставшись один, я с интересом посмотрел вокруг. Самим мной интересовались крепкие парни, которые старались не светиться, скрываясь в тени машин. Вздохнув, я шагнул за парочкой в двери новой действительности.

В холле картина была поинтереснее. Михаил что-тоговорил стайке девушек, почтительно наклонившихся к нему и изредка бросавших заинтересованные взгляды на семейство Анастасии. На меня посмотрела высокая, яркая блондинка. Под улыбку Михаила она направилась ко мне — вернее, попыталась, так как ее действия мгновенно пресекла Анастасия.

— Дорогой! Иди к нам, мамá просто сгорает от любопытства! — и, надев личину хулиганки, продолжила: — Миша, что же Валерий Павлович-тос авоськами?

В тишине холла громко упала на пол челюсть ничего не подозревавшего Михаила. Анастасия встряхнула волосами, небрежно сбросила шубку на руки остолбеневшего Виктора Яковлевича и направилась ко мне размазывающей конкурентку походкой, моментально заполнив своим сиянием все пространство и сверкая всеми гранями женского таланта. Я лишь успел увидеть обалдевшее выражение лица ее маменьки.

Подхватив под руку, проказница потащила меня к очаровательной паре, все еще находившейся в ступоре. Аккомпанементом происходящему служили смешки пришедшего в себя Михаила.

— Знакомьтесь, это мой Палыч! — почти припечатала меня Анастасия. — Татьяна Игоревна — моя мама, про Виктора Яковлевича я тебе рассказывала.

Передо мной стояла женщина с большой буквы — без лишней косметики яркая, стройная, изящная. Тщательно уложенные волосы, брючный костюм, карие пронизывающие глаза и улыбка, говорящая о мгновенно принятом мировом решении.

— Мне Настенька вас так и описывала, рада познакомиться, — произнесла она бархатным голосом и протянула ухоженную руку.

Я же, со всей галантностью, соответствующей ситуации, осторожно взял пальцы и, наклонившись, приложился губами. В ответ получил благосклонный взгляд уже заинтересовавшейся женщины. Затем вложил ладонь в лапу Виктора Яковлевича и тут же попал в тиски мощи этого огромного человека.

— Рад знакомству, — прогудел мужчина.

К нам подошел улыбающийся Михаил, подсказал куда пройти и сообщил, что, хоть время и позднее, ресторан к нашим услугам.

— Судя по всему, будут еще два борта, транспортники, — произнес он, отведя меня в сторону, и махнул рукой ребятам. — У меня есть пара вопросов. Через часик поговорим?

Я кивнул и вернулся к семейству.

— Ну что же, предлагаю сейчас пройти в комнаты, — сказал я и, посмотрев на искрящуюся обожанием родных Настеньку, добавил: — За ужином поговорим о происходящем.

Все крыло первого этажа было нашим. Тут уже хозяйничали парни Михаила, совсем не мешая прибывшим занимать свои номера.

Не разглядывая обстановку, мы побросали свои вещи в раздевалке. Настя молча достала необходимое и скрылась в ванной. Я, захватив ноут и сигареты, прошел к креслу за столиком, стоящим у окна. Увидел мини — кухню и отправился быстренько сообразить растворимого. Сделав изрядный глоток обжигающего напитка, растормошил РИН.

— РИН, что с моей просьбой по занятым площадям?

— По данным Госкомстата, в накопителях, на полигонах и городской свалке накоплено сто сорок три целых четыре десятых миллиона тонн отходов, которые по площади занимают около полутора тысяч гектаров. — Передо мной развернулась голографическая проекция с подробной информацией по каждому участку. — Общее количество образовавшихся отходов составляет двадцать три миллиона тонн, из них использовано и обезврежено ноль целых одиннадцать сотых миллиона тонн. — РИН, не уставая и не включая эмоциональных ноток в голосе, продолжала: — Среди промышленных предприятий наибольший вклад в образование и накопление отходов вносят: металлургический комбинат — накоплено сто двенадцать миллионов тонн, нефтеперерабатывающий завод — одна целая четыре десятых миллиона тонн, и крупнейший в области машиностроительный завод — ноль целых пятнадцать сотых миллиона тонн. Технологии по обезвреживанию накопленных отходов на объектах размещения отходов применяются только на нефтеперерабатывающем заводе. На территории города имеется семнадцать мест хранения и захоронения отходов: четыре полигона, пять отвалов, шесть накопителей, одно хвостохранилище, одна санкционированная свалка.

Передо мной сменялись объемные, структурированные объекты с геофизическими выкладками почвенных и водоносных слоев.

— РИН, сделай, пожалуйста, раскладку по извлекаемым материалам. Да, и про японцев из девяностых не забудь.

— Когда нужна информация? — прозвучал бесстрастный вопрос.

— Думаю, утром, так что времени у тебя море.

Я взял сигарету, прикурил и подошел к окну, выпуская облако успокаивающего дыма. Тяжелая, почти ощущаемо придавливающая пространство пелена облаков лениво выбирала момент, чтобы хорошенько ополоснуть попавшийся на пути городок.

Совершенно не стесняясь своей наготы, сверкая искорками водяных капелек, из ванной появилась с феном в руке прелестная конкурентка греческих скульптур. Мягко улыбнувшись, взглядом направила меня в ванную.

Стоя под так необходимыми мне сейчас струями воды, я пытался сфокусироваться над постоянно ускользающими мелкими фактами и недоработками. Как там — объективное есть сумма субъективных оценок?.. Чертыхнувшись от бесполезной попытки наморщиться, взялся за бритву.

Выходя, застал картину: раскрасневшаяся Анастасия, одетая в спортивные штаны и готовый лопнуть топик, запускала подушку в сторону кресла, в котором уютно расположилась РИН. Та мгновенно исчезла. Подушка бесславно ткнулась в штору и смачно шлепнулась на пол.

— Убью, гадина! — отбросив с лица упавший локон, прошипела красавица. Мне оставалось только рассмеяться. — Ну а чего она… лезет с советами? — совершенно серьезным и обиженным голосом произнесла Настенька.

Одевшись, мы направились в ресторан. На выходе из комнаты я обернулся и произнес:

— РИН, еще не хватало, чтобы вы подрались… Не делай так, пожалуйста. В ответ услышал недовольное: «Хорошо».

Несуразность происходящего была налицо, и я хмыкнул, догоняя Настю.

Глава 3

У входа в ресторан мы застали шумную компанию на первый взгляд совершенно разных молодых людей, что-тообсуждавших и попутно пытавшихся пальцами на стене изображать предмет спора.

— Это ребята Петра, — обрадовалась Настенька и побежала здороваться под радостное «О!» компании.

Я подошел и молча дождался окончания эмоциональной встречи.

— Петр! — уже знакомый по ВКС длинноволосый крепкий парень протянул мне руку и улыбнулся: — На экране вы значительно меньше.

— Александр! — из — под очков блеснул оценивающий взгляд нескладного парня, словно заведомо отрицающий все происходящее. Тот еще фрукт, видимо.

— Артур! — как-товяло и безразлично представился яркий блондин, при этом в нем четко прослеживалось наличие внутреннего стержня и организованности. Он единственный из всей компании выглядел безупречно. А вот это уже интересно.

Остался типичный маменькин сынок.

— Арон! — помолчав, добавил: — Настоящий…

Его прервал Петр под смех компании:

— Еврей, и еще тот! Неизменно добавляет к своим выходкам:

«А что вы хотите от лица эмигрантской национальности?»

Я пожал руку Арону и заверил всех в приятности знакомства, после чего мы направились в зал ресторана. Входя следом за Настенькой, я уловил задумчивый взгляд Татьяны Игоревны. Официантки быстро приняли заказы и веером умчались вглубь кухни — мимо появившихся в дверях парней Михаила. Подошел Михаил, пододвинул стул к нашему столу, наскоро сделал появившейся официантке заказ и попросил высказаться. Все лишь кивнули.

— Буду краток. Татьяна Игоревна… — Михаилу удалось обратить на себя внимание царственной мамá Анастасии, которая снисходительно улыбнулась. — У вас за спиной Плехановка, факультет экономики торговли и товароведения, богатая школа преподавания и практики. Прошу вас заняться финансовыми вопросами проекта, — и, не вступая в обсуждения, обратился к Виктору Яковлевичу: — Один вы еще не вполне понимаете необходимость вашего участия во всем этом. Вам уготовано самое простое… Проанализировать предпосылки возникновения заболеваний, особенно онкологических. Вам будут предоставлены специалисты по психоневрологическому обследованию пациентов. Работать будете совместно с клинической лабораторией молекулярной химии Научного центра РАМН. — Жестом пресек попытку возразить. — Остальные вопросы будете согласовывать со специалистами научно — исследовательского центра Военно — медицинской академии. Это не обсуждается, — уже привычно произнес Михаил, взглянув почему-тона меня.

Татьяна Игоревна бросила еще один задумчивый взгляд в сторону дочери, безмятежно болтавшей с Петром.

К шуму разговоров добавилось громкое сопение Виктора Яковлевича, беззвучно открывавшего рот. Под восторженный смех окружающих, он между прочим свернул в узел тяжелую вилку, до этого беззаботно лежавшую на столе. Татьяна Игоревна с легким испугом принялась успокаивающе гладить великана по плечу.

Ужин удался. Официантки и охранники с видимым удивлением рассматривали затейливо завязанную вилку. Им не позволили взять в руки этот предмет восхищения, разрешили только сфотографировать.

Потихоньку разгорался очередной спор, затеянный Ароном. Парни высказывались все громче, совершенно не обращая внимания на окружающих.

Удивила Татьяна Игоревна. Убедившись, что Виктор Яковлевич успокоился, она направилась к официанткам, потом улыбаясь подошла к не замеченному нами роялю. Сияющая Настенька молниеносно устроилась по другую сторону рояля, облокотившись на поверхность и положив свою прелестную голову на ладони. Все замерли на полуслове. Татьяна Игоревна пробежалась пальцами по клавишам и удовлетворенно кивнула.

Зал окунулся в звуки, рождаемые роялем и голосом, переплетающиеся в прекрасную мелодию. Окружающие, притихшие, удивленно вслушивались в слова. Михаил незаметно подтолкнул меня локтем и взглядом указал на Виктора Яковлевича. Великан с повлажневшими глазами обожающе смотрел на Татьяну Игоревну. Композиции все больше очаровывали. Официантки и какие-толюди в форме — видимо, постояльцы — в недоумении стояли в дверях зала. Вопросительно взглянув на Настеньку, я увидел легкое пожатие плечами и кивок головой. Попросил удивленного Михаила разрешить объявившимся слушателям пройти в зал. В ответ Настя прислала улыбку.

Татьяна Игоревна продолжала удивлять уже на французском. Зазвучал романс, очарования которому добавило неожиданное сочетание мелодии с тональностью исполнения.

Пришедшие офицеры заволновались. Один из них что-топоказывал на экране телефона, кивая на Настю. Все как по команде посмотрели в телефон, потом на Настю… Самый активный тихонько покинул зал, предварительно что-тообсудив с парнями в дверях. Вернулся почти сразу — в одной руке гитара, в другой охапка цветов. Это уже заметили все.

Татьяна Игоревна встала и тут же получила огромный букет. Залившись румянцем, виновница чудесного вечера прошла прямо к вскочившему из — за стола Виктору Яковлевичу. Тот, нежно обняв женщину, приложился поцелуем к ее руке и осторожно усадил за стол, не сводя восхищенного взгляда. А у рояля пара офицеров с гитарой о чем-топросили Настю. Михаил вопросительно глянул на меня — я улыбнулся в ответ.

Настенька, преобразившись, тронула струны, слегка подправила звучание, и в зале начался второй акт концерта.

— Женский романс, — произнесла Настя и запела под кавалькаду гитарных аккордов.

Следом спела романс для души. В зале уже почти не было свободных мест, так что пробраться к ней просто не получилось. Вся в цветах, слегка оторопевшая от внимания Настя, чтобы спастись от окруживших ее офицеров, подняла руку, и в тишину зала ворвались пронзительные звуки гитары и «Не надо грустить, господа офицеры»…

Наконец удалось вызволить исполнительницу, отбившись от самых смелых офицеров. Поблагодарив официанток за чудесный ужин, все отправились к себе. Сопровождал нас задумчивый Михаил.

Еще раз условившись о встрече, не отпуская Настю из объятий, я попросил семейство уделить мне пару минут.

Виктор Яковлевич порылся в своем весьма колоритном кожаном саквояже, поставил на стол стаканы, осмотрел извлеченную бутылку, сбил сургуч, вытащил пробку и, налив по чуть — чуть, произнес:

— Настя, ты ли виновница сего собрания и столь обстоятельных сборов? — побаловавшись коньяком во рту, продолжил: — Меня интересует глубина нашей с Танечкой… Игоревной вляпнутости!

Не дав нависнуть над девчонкой, я сказал:

— Виктор Яковлевич! Анастасия сотворила немыслимое, еще и сама! Но это не дает нам ни малейшего права обсуждать происходящее! — меня обожгла взглядом Татьяна Игоревна, и я продолжил: — Любые уточнения и вопросы — потом. А сейчас — прощу прощения! Меня ждут.

Не глядя ни на кого, я вышел в коридор и вернулся в свою комнату, где было слегка прохладно. Настроение располагало отправиться на природу.

Я сел в кресло у столика. В голове не переставая крутились мысли обо всем происходящем. Как-тоярче стало восприниматься уже запущенное, и рождались еще более красочные картинки будущих свершений. М-да, кто говорил про холодную голову?

Не успел я прикурить, как ввалился Михаил. Он молча прошел к кухонной зоне, прихватил пару стаканов, и вот он уже напротив меня — достал плоскую бутылочку конька, плюхнул в стаканы.

— Что скучно не будет, я догадывался… Но что настолько — нет. — Протянул мне стакан, чокнулись. — За «надо».

Пригубив, я молча ожидал вопросы. Михаил, казалось, делал вид, что получает удовольствие от сидения за столом. Встал и, не глядя на меня, подошел к окну.

— Москва сбросила документы. Недостающую атрибутику, полномочия и необходимые разрешения доставят утром. Инженерные подразделения и техника уже следуют к месту расположения. — Повернулся ко мне лицом и продолжил: — Заброшенный аэродром сейчас осматривают на предмет использования, вас просят помочь наладить его работу… — Прошел к столу, сел в кресло и, рассматривая мою раздувающуюся от распирающих эмоций тушку, произнес вкрадчивым голосом: — Вы в состоянии адекватно оценивать происходящее?

Ясно ощущаемая пружина самоконтроля внутри меня, которая была изрядно деформирована всем произошедшим за последнюю неделю, уже рвала все стопоры и предохранители. Я хватанул коньяку в последней попытке залить разгорающееся пламя пожара эмоций. Выдохнул… И тут Остапа понесло.

— Неожиданность ситуации, конечно же, давит. Есть много вопросов… — успокаиваясь, переключился на основные накопившиеся темы: — Уже сейчас понятно, что РИН спровоцировала взрывной рост интереса к ее способностям, причем со стороны весьма сомнительных структур. Для того чтобы поступательно двигаться дальше, уже вчера нужны многочиповые процессоры со встроенной оперативкой, вычислительные программируемые ядра типа «Cerebras» для работы с нейронными сетями. РИН передаст необходимую информацию. Вам, Михаил, должно быть понятно: никаких уточнений, зачем и куда. Минимум людей в этой цепочке. Повторю: надо еще вчера. РИН работает над специализированными модулями, способными решать только им присущие задачи, никак иначе. Любая попытка внешнего контроля приведет к блокировке модуля и всей — повторяю, всей — сопутствующей информации. Здесь будут работать Анастасия и Петр. Остальные участвуют в решении поставленных перед ними задач. — Помолчав, добавил: — Это на сегодня самое важное… Мы сейчас имеем базу и возможности, которые многих заставят попытаться заполучить подобное любыми путями и средствами. Нам же надо работать дальше, увеличивая отрыв…

Пустым мешком распластавшись в кресле, я наблюдал за Ми-

хаилом. Опять блокнот, внимательный взгляд. Совершенно неожиданно он встал, попрощался и скрылся за дверью.

Оглядев комнату, я почему-тос грустью отметил окружающую меня пустоту. Ха — всего-топятнадцать минут в одиночестве, а мне уже неуютно. В более приподнятом настроении отправился в гнездо родственников. Уже подходя, услышал за дверью трубное рычание Виктора Яковлевича. Я вошел и застал картину: раскрасневшаяся Настенька, мечущая черные молнии взглядов мамá и вещающий великан, опершийся на спинку стула.

— Вижу, заждались, — произнес я повеселевшим голосом, с удовольствием увидев зеленый водопад благодарного взгляда моей красавицы, что не скрылось и от внимания величественной мамá. Я присел рядом с Настенькой и посмотрел на замерших родителей.

— Теперь можно и поговорить. Виктор Яковлевич, что вам не понятно?

— Молодой человек! — обратился он ко мне персонально на правах человека размером с айсберг. — Вы можете как-топрояснить происходящее? Анастасия ни слова не произнесла в ответ на наши вопросы! Это настораживает!

— Я же просил вас, Виктор Яковлевич, подождать меня, — произнес я в ответ более прохладным тоном и посмотрел на ошеломленную Татьяну Игоревну. — Мы с вами обсудим только то, что вам определено в этом проекте. Вопросы, связанные с происходящим вокруг, прояснит РИН.

Ко мне наклонилась Настя, обдав волной запаха полевых цветов.

— Тебе кофе сделать?

— Да, конечно, — улыбнувшись, ответил я и поймал удивленный взгляд из — под взлетевших бровей мамá.

— Слушаю, Виктор Яковлевич.

— Почему нас не спросили о нашем желании участвовать во всем этом?

Большой палец его правой руки опирался о пояс брюк, а указательный палец левой полусогнутой руки зловеще указывал на меня. Ни дать ни взять, картина «Народ желает разобраться».

— Михаил уже озвучивал, я только уточню. РИН, пожалуйста, двухмерный экран с инфой по заболеваниям.

Над столом, разделяя нас, появился большой экран с графиками, статистикой и оценочными выводами.

— РИН, пожалуйста, комментарии к видеоряду.

Возле стола материализовалась почти осязаемая РИН — в строгом черном костюме с белой блузкой, очаровательном галстучке, с зеленой ящеркой на лацкане. Образ завершали русые волосы, собранные в хвост, и большие очки.

Татьяна Игоревна вскочила, вскрикнув и поднеся руки к лицу. Революционно настроенный Виктор Яковлевич просто плюхнулся на стоящий рядом стул, и тот, не выдержав веса гиганта, обвалился вместе с ним на пол. Натюрморт всеобщего обалдевания дополнила Настя, уронив на пол чашку с кофе. В дверь еще не успел втиснуться парень Михаила, как мы бросились соскребать Виктора Яковлевича с пола. РИН предусмотрительно растворилась. Охающего великана, приложив все возможные усилия, усадили на целый стул. Татьяна Игоревна, проворно плеснув полстакана коньяку, насильно влила его в Виктора Яковлевича.

Убедившись в восстановлении спокойствия, парень помог собрать остатки стула и осколки чашки, после чего вышел из комнаты.

— Можно продолжать?

— Это же… — покрутив кистью руки в воздухе, побурчал Виктор Яковлевич, — это же нонсенс…

— Мне это знакомо, сам всего лишь неделю как с этим столкнулся. РИН, продолжай.

РИН предусмотрительно проявлялась медленнее. Настенька подсунула мне очередную чашку кофе, оставшись стоять за спиной.

РИН действительно прогрессировала: презентация, если подобное можно так назвать, прошла на одном дыхании. Виктор Яковлевич задавал все более подробные и уместные вопросы, переспрашивал, и что главное — уже ничуть не смущался вида РИН.

Завершая родительские посиделки, я произнес:

— Надеюсь, вы осознали, к чему мы все имеем отношение?

Вопросов не было. Татьяна Игоревна была заметно смущена, Виктор Яковлевич понимающе скромничал, при этом виновато смотрел на Настеньку. Попрощавшись, мы отправились к себе.

В номере меня придавило ощущение опустошенности. Я машинально повалился на кровать, а дальше… дальше меня выключило из реальности.

Глава 4

Утро началось просто: за окном раздавался знакомый топот бегущих людей. Ну да, Кубинка, утренняя пробежка. Тоже решил взбодриться… Но вдруг осознал, что лежу под одеялом, одежда аккуратно сложена на стуле, а на моей спине — Анастасия. Так, будем пытаться освободиться из очередного плена. Запахи весеннего леса стали частью моего существования, принося свежесть в каждое утро. Попытка не удалась, меня накрыли гривой волос, поцеловали и посмеиваясь выгнали из — под одеяла. Сама же нимфа в беспорядке простыней выглядела античным совершенством.

Быстро оделись в спортивные костюмы, Настенька сотворила хвост, завернулась в свой зеленый шарфик, и вот мы на улице. Нас встретили ребята Михаила. Без затей пробежались в сторону аккуратного стадиона с площадкой тренажеров. Не заморачиваясь, опьяненный утренней свежестью, я подошел к турнику и почти запросто подтянулся. Без передышки повторил. Объем моей памяти освобождался от шлака уже ненужной информации и заполнялся услужливо складывающимися пазлами новых файлов. Спрыгнув, получил улыбку от украшенной нежным румянцем Насти. Посмотрел на разгоряченную растяжками амазонку, как бы мимоходом попробовал йоко — гери, постепенно пытаясь увеличить угол подъема ноги. А вот Настя спровоцировала охрану, и теперь со стороны троицы доносились лишь громкие выдохи и глухие удары. Анастасия вихрем носилась между двух довольно крепких парней, при этом умудряясь не только блокировать удары и блоки, но и ощутимо прикладываться к совершенно растерянным от происходящего охранникам.

Конец ее забавам положил появившийся Михаил.

— Однако! Судя по всему, охрану надо будет приставлять к моим парням! — произнес шеф помятых ангелов — хранителей, рассмеявшись. — Из Москвы доставили документы. Вам отдельное спасибо за роботов. Вылетаем через два часа.

Возвращались уже втроем, весело балагуря, в сопровождении прихрамывающих охранников. Во дворе гостиницы прибыло машин, сновали военные в камуфляже и полной экипировке, у входа покуривали офицеры, мимолетно оглядевшие нас.

Быстренько, посмеиваясь, приняли душ, сложили необходимое в рюкзак Насти, прибрали небольшой беспорядок и направились в ресторан. Нас уже ожидали родные Насти, приветливо приглашая к столу. Петр и парни, видимо, уже давно были в зале: над их столом витал очередной спор, но явно более вдумчивый и тихий. В зале сидели и вчерашние зрители концерта. Пройдя к столику, мы поздоровались и удостоились приветливых улыбок в ответ. Не заставил себя ждать и Михаил, который тоже прошел к нашему столику. Официантки сноровисто выставляли блюда на стол, не забывая высказаться о необычном вечере. А что, все действительно было неплохо, даже где-ток месту. Позавтракав, определились со временем сбора у выхода, и Михаил вновь утащил меня в сторону, чтобы ошарашить информацией.

— Предлагается настроить процесс, помочь с аэродромом, потом в Москву — формировать новое подразделение с более серьезными задачами, — как всегда лаконично и буднично выдал он. — Что скажете, Валерий Павлович?

Предложение было, скажем так, интересным, не считая неизвестного — степени серьезности задачи. Достал сигарету и, не глядя на Михаила, ответил:

— Настроим проект, летунам поможем, проверим созданные модули, потом вернемся к теме.

— Почему-тоожидал подобного, — удовлетворенно ответил Михаил и продолжил: — Летим первым бортом, остальные — по мере загрузки. Встречаемся через полчаса.

Разговор был ожидаемым и, судя по нашивкам офицеров на крыльце, он был только самой первой ласточкой. Я не спеша отошел к ограде, посмотрел на автомашины с тентами над корпусом.

— РИН, это то, что я думаю?

Молчание затягивалось, и мне стало как-тоне по себе: впервые РИН выдерживала паузу, такого еще не бывало.

В мою сторону направилась пара военных с достаточно серьезным выражением лиц. Прежде они безмятежно дымили на крыльце. Дорогу им тут же преградили парни Михаила. Подойти к образовавшейся группе, говорившей между собой хоть и не громко, но с явным намерением помериться… э — э–э… ростом, я не успел — проявилась РИН.

— Здесь собрались сливки средств РЭБ… Первая машина от нас — «КРЭТ» — средства радиоэлектронной борьбы, оборудование государственного опознавания, измерительная аппаратура специального назначения. Камуфлированная машина на отдельной стоянке — «Росэлектроника» — средства связи, автоматизированные системы управления, робототехнические комплексы, СВЧ-радиоэлектроника, вычислительная техника и телекоммуникационное оборудование. Отсюда не видно, но на аэродроме под охраной стоит изделие Берга от родителей Концерна воздушно — космической обороны «Алмаз — Антей» — обеспечение космических и авиационных систем дистанционного зондирования Земли, спутников радиотехнической разведки. Ждет погрузки в самолет комплекс питерского СТЦ — этот предназначен для радио и радиотехнического контроля, защиты информации от утечки по беспроводным каналам связи. Там же, в очереди — воронежский комплекс радиоразведки и радиоэлектронного подавления средств подвижной УКВ, сотовой, транковой и спутниковой связи. Эти из разряда призраков. Еще три машины, средства взаимодействия и контроля, связывают комплексы РЭБ в единую рабочую сеть. Надежные рабочие лошадки.

Слегка оторопев от услышанного, я подошел к меряющимся ростом, в то же время появился и Михаил. По его лицу было видно, что он не доволен ситуацией. Тихо шипя, что-товкрадчиво пояснил поблекшим офицерам. Те со словами извинений козырнули и вернулись к крыльцу.

А меня ждала воспитательная беседа о моей безалаберности и неосмотрительности моего любопытства. Ага, щас.

— Михаил, что это значит? — прервав его на полуслове, я подсунул ему «Samsung» с инфой по спецтехнике.

Вы видели, как хватает воздух ртом рыбина, выброшенная на берег? Вот и Михаил превратился в такую же. Он краснел, сжимал кулаки. Его парни почти незаметными приставными шагами пытались отодвинуться от эпицентра назревающей бури. После увиденной картинки в одном из КУНГов, когда влюбленный оболтус в форме отправлял эсемеску своей подружке о нескорой встрече, Михаил взревел:

— Капитан, ко мне!

Необычность происходящего была налицо. Офицеры на крыльце мгновенно избавились от сигарет и, вытянувшись, с сочувствием провожали капитана, почти бегом направившегося к нам.

Дожидаться результата я не стал и проследовал в холл мимо недобро смотрящих на меня военных.

— Там, у окна, продают очки, возьми себе и Анастасии, — совершенно безмятежным голосом посоветовала РИН.

В углу стояли Виктор Яковлевич, Татьяна Игоревна и слегка взволнованная Настенька. Петр с парнями плотненько расположились у ноута на столике и совершенно не обращали внимания на окружающих их военных. Извинившись, я взял свое чудо под руку и направился к стойке с очками. На вопросительный взгляд зеленоглазки ответил:

— Все потом!

Стали выбирать очки. Настя слегка ожила и почти как прежде выгнала своих бесенят пошалить. Представление «Как дедушке очки подбирали» разрядило обстановку напряженности в холле, на лицах невольных зрителей появились смешки и улыбки. Завершающий поцелуй вызвал всеобщее «Ах!»

— Очки положите в сумку с ноутбуком, — прошелестела РИН.

Времени едва хватило засунуть приобретенные очки в сумку, как появился Михаил и попросил нас на выход. Попрощавшись с персоналом, мы вышли к ожидающим микроавтобусам.

На аэродроме нас встретило привычное для меня гудение ВСУ самолетов, подключаемых к бортам АПА. Мимо тягуче — плавно и неторопливо проезжали аэродромные тягачи. Вокруг трех отдельно стоящих Ил‑76 шла предпосадочная суета, в очереди на погрузку у открытых рамп стояли уже виденные мною спецмашины. Отдельными группами стояли военные. Мы доехали до первого борта и встали за двумя необычными по форме автомобилями в камуфляже и наброшенных пологах. Выйдя из машины, мы с удовольствием наблюдали в ожидании посадки привычную для военных операцию погрузки в транспортники. Мне повезло: вовремя появившийся Михаил избавил меня от пояснений, подробно объяснил происходящее и заодно подбодрил.

Разместили нас почти за входной дверью, точнее за переборкой, где были достаточно уютные кресла и столики. В отличие от нас, остальные распределились вдоль бортов грузового отсека.

Глава 5

Мы действительно устроились достаточно уютно. Напротив нас сидели Виктор Яковлевич и немного нервничающая Татьяна Игоревна, причем легкая бледность только подчеркивала ее аристократичность. Рядом уплотнился в кресло Михаил с почти безмятежным выражением лица. С правого борта — Петр с ребятами, организовавшие шахматный блиц. За нами сидели парни Михаила, как бы отсекая от всех остальных.

Меня все больше беспокоило состояние РИН. Под вопросительные взгляды сидящих напротив и удивленной очаровательницы, я выдернул из сумки ноутбук, почти разорвав молнию. Ноут был опасно горячим. Знакомый ровный, вороненый корпус напоминал облезшую поверхность давно заброшенной наковальни. Открыл крышку ноута — экран выглядел не лучше. Попробовал запустить с телефона — безрезультатно. Настя мигом включилась в эту неожиданную проблему. Петр первым отреагировал на суету, перебросил свой ноутбук. Анастасия раскраснелась, глаза метали зеленые молнии, пальцы со скоростью швейной иглы метались по клавиатуре, замирая после очередной набранной команды. Каждая неудачная попытка реанимации сопровождалась покусыванием губы. Троица сидящих напротив буквально превратилась в статуи — их присутствие выдавали только бегающие взгляды. После очередной порции введенных команд, ноут чихнул. Корпус на ощупь стал прохладнее, и по его периметру побежали едва уловимые зеленые нити огней. В ухе проснулся усталый, надтреснутый голос РИН.

— По нашему борту сидит военный с ноутом… надо выключить…

На экране телефона проявилось нечеткое лицо совсем молодого человека в очках. Михаил мгновенно вскочил и в сопровождении охраны бросился вдоль борта. Всего секунды — и рядом с нами стоял в полуобморочном состоянии классический ботаник, бережно прижимающий к груди необычного вида ноутбук.

— Командир вон той машины, у него приказ обкатать систему во взаимодействии с вашей знакомой. — Михаил тщательно отводил взгляд от Анастасии, которая была на грани взрыва.

Петр с каким-товосхищенным злорадством разглядывал ботаника, его парни пытались через стену охранников добраться до шеи вредителя. Для них это был без пяти минут кандидат на отправку вон из самолета по собственному желанию.

Настенька буквально сыпала разрядами, заставляя всех находившихся рядом с почтением и опаской по полшажочка освобождать пространство вокруг прекрасной фурии. Меня же все больше беспокоила РИН. Что угроза миновала, было понятно. Но я не знал точно, как помочь ей восстановиться. Петр в это время перехватил свой ноут и, совершая эквилибристические трюки с клавиатурой, мимоходом советуясь с парнями, вбивал в программу команду за командой.

Настенька повернула голову в мою сторону и, посмотрев на оживающую РИН, неожиданно заплакала. Держа в одной руке ноут, другой я обнял красавицу, наклонился и поцеловал в макушку, пытаясь хоть как-тоостановить поток слез. Татьяна Игоревна с платочком занялась слезами на лице дочери. Ее взгляд вспыхнувшей огнем негодования матери не предвещал окружающим ничего хорошего.

Спас ситуацию Михаил, буквально подняв за шиворот виновника произошедшего и кивнув его Петру, чем затеял в креслах напротив обструкцию. Артур артистически выудил ноутбук военного и, задав вопросы про пароль и файловую структуру «вражеского» девайса, перебрался в привычное пространство цифр.

— Интересненько… Ему удалось настроить комплекс и автоматически масштабироваться с резким повышением нагрузки. Хакер, блин, пытался «положить» непонятный сервер, замаскировал свою активность под лавиной типовых действий. Кроме того, оболтус задействовал «облако», сумел расширить безопасный периметр и выжидал подключения устройства к контролируемой ИИ-среде.

Скрипучим, непривычным тембром заговорила РИН.

— Меня попросили поработать с новыми системами РЭБ в дружественном режиме для определения белых пятен и уязвимостей, в том числе и ИИ-комплекса. Дать рекомендации по их устранению.

Ну знаете ли… Подобное — в обход… Хотя… Хотя ведь нет никаких договоренностей.

— Объяснить сие кто попробует? — неожиданно вкрадчивым голосом произнес я, из — за чего в очередной раз попал в эпицентр взглядов всех присутствующих. Не поднимая глаз, ответил Михаил.

— Перед отъездом мне пришел приказ: вашу… э — э–э… коллегу спровоцировать на защитно — атакующее действие. Вот этот парень, — указал он рукой на виновника произошедшего, — Звезда, разработчик комплекса. От меня требовалось не допустить крайностей.

— РИН, понимаю, ты оживаешь, но все-таки — как мог произойти этот инцидент? — уже злясь на себя, я почти плюхнул ноут на свободное кресло и повернулся к Михаилу. — Говорить придется, будем пробовать поверить в такую необходимость… РИН, тебе что-тонужно для восстановления?

После паузы прозвучал ответ:

— В машине, в ЗИПе, лежат четыре блока — анализаторы спектра принимаемых сигналов. Они все равно недоработанные. Мне нужен один.

Инициатор переполоха проводил нас к машине, открыв ее, еле протиснулся в достаточно компактное пространство, напоминающее заставленную шкафами нору. Парень легко добрался до нужного ящика и достал плату, похожую на фабрику элементов, только слегка толще и с бóльшим количеством изделий, после чего выбрался наружу. Мне оставалось только выполнять просьбы РИН. Уложил плату другой стороной посередине и, перевернув ноут, водрузил сверху на нее… РИН попросила полчаса. Закрыв дверь отсека, я сопроводил в наш уголок причину случившихся переживаний. Настенька была заключена в объятия Татьяны Игоревны, пересевшей на мое место. Виктор Яковлевич задумчиво смотрел в иллюминатор. А вот Михаил как-топодобрался, понимая, что разговора не избежать. Ну нет, прямо сейчас гораздо важнее свести к нулю возникшую опасность для РИН.

Ботаник представился:

— Андрей.

Петр запросто перешел на насущные темы, усадив Андрея в свой ряд. Появились термосы, блокноты, ручки, из недр сваленных сумок материализовался ноут Арона. Мне оставалось бродить по грузовому отсеку — лететь было еще час с небольшим, а мыслей и негатива прибавилось. Этот компот нужно было процедить.

Глава 6

Нам было лет по двадцать с небольшим, когда шел очередной областной конкурс. Дискотеки в те времена смогли занять свое место, хоть и не безболезненно. Были и комиссии по утверждению звучащего репертуара, и ограничения на зарубежную эстраду. Но чего не отнять — комсомол и партия быстро осознали привлекательность и востребованность сего действия. Одним из условий существования были тематические программы.

Будучи заметными в городе, мы тоже участвовали в конкурсе. Получилось у нас на отлично: программу назвали «Мир планете Земля», подготовили свет, слайды, композиции… Тридцать пять минут действия. Результат ошеломил даже нас самих… На конкурсном прогоне в зале было много людей — и молодежи, и совсем взрослых. Часть программы, посвященная повествованию об атомной бомбардировке Японии, шла под композицию Pink Floyd «Time» 1973 года. В темном зале во весь экран один за другим появились три слайда. Сначала любопытные японцы, безмятежно смотревшие в небо. Следом Б-29 — «Энола Гэй» с атомной бомбой над Хиросимой 6 августа 1945 года, летящий по личному приказу президента США Гарри Трумэна. Потом полностью погруженный в темноту зал, пауза под метроном и… вспыхивающие по периметру сцены софиты, пульсирующее солнце прожектора в центре под пронзительные «Shine On You Crazy» и «Vera». Слайд — японский ребенок сидит в обломках… Саша Архипов виртуозил за микшером, звук просто плавил сидящих вокруг. Было нечто… Мы стали лауреатами, а вот выходящие из зала взрослые, украдкой вытиравшие глаза, и молодые, модные парни со сжатыми кулаками сделали нас другими.

М-да, как же так получается — вываливаться из происходящего и погружаться в самое нужное место памяти?.. Загадка…

Пораскинуть мозгами не удалось.

— Валерий Павлович! Восстановление прошло удачно, сапгрейдила весь комплекс. Сопровождающие ноутбуки находятся в сфере ограниченного взаимодействия. «Дружественные» комплексы взяты в кластер получения информации, установила границы общения с ИИ — только в оболочке.

Меня порадовало услышанное, но насторожила официальность обращения и неожиданная форма подачи информации.

— Рад, то есть возможных сбоев у тебя или на ноутбуках ребят больше не предвидится? — Помолчав, добавил: — Что за тему озвучивал Михаил о договоренностях по взаимодействию с военными?

— Приоритет — родственные устройства и их защита. — Опять заметная пауза. — Ваше доброжелательное общение с Михаилом… было расценено как допуск к взаимодействию с его структурой.

Вот блин, как там у Азимова? «Робот не может нанести вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был нанесен вред». Так понимаю это раз проблема, вторая и третья описана, кажется, Лестером дель Реем, про женщину — робота, которая влюбилась в своего создателя и стала для него идеальной женой, и, скорее всего, проблемка от Отто Биндера «Я, робот», написавшего про судьбу непонятого людьми робота Адама Линка, существующего на принципах чести и любви. Вот я ни разу не старец — отшельник. НИ РАЗУ!

В ухе осторожно прозвучало:

— Любые контакты с внешними источниками принимаются только с вашего разрешения. Форма и объем информации тоже. — Видимо, научившись у окружающих, подсластила: — Ваши просьбы выполнены. Потребуется квадрокоптер от Андрея для уточнения некоторых данных.

— Спасибо! — ответил я. А что еще можно было сказать?

Пазлов в этой непонятной ситуации добавилось. Ну да, я знаю, как играть в шахматы, но не настолько, чтобы стать автором обучающих книг. Чертыхнувшись, вернее, коротко выразив на родном языке отношение к услышанному, я отправился к машине. Открыв дверь, чертыхнулся второй раз — там лежал отдаленно знакомый ноутбук, вот только на крышке добавилась выдавленная панелька со световой индикацией. Побежали нитяные полоски разного цвета, сам ноутбук стал чуть шире, нижняя часть с платами теперь выглядела даже солиднее. Хмыкнув, сгреб ноутбук в охапку и отправился в носовую часть отсека, к нашим местам. За мной увязался один из охранников. Ну а что, надо привыкать и к этому.

Нас встретили гомоном. Настенька ожила и уже привычно сверкала чистотой изумрудов, волосы были затейливо уложены набок, на лице появился мягкий румянец и улыбка чеширского кота. До чего же хороша! Татьяна Игоревна, спрятавшись за локтем Виктора Яковлевича, торжествующе посмотрела на Настеньку, а потом уже на меня — взглядом «А ты думал». А вот Михаил был каким-тоосунувшимся. Было понятно, что состоится разговор и явно не в его пользу. Парни, глянув на ноут под моей рукой, восхищенно протянули: «О — о–о!» Только Андрей с виноватой улыбкой, не понимая происходящего, хлопал глазами. Вид у него был взъерошенный.

Я поцеловал подставленную щеку и передал ноут Анастасии. Она взяла его в руки, будто вазу из тончайшего фарфора, осторожно положила на колени и медленно открыла крышку. На лице появилось восхищенное выражение, на экране побежали строчки, а у меня в ухе прозвучало:

— РИН попросила достать очки и надеть.

А и правда, я уже подзабыл о просьбе РИН купить их, не было случая уточнить зачем.

Настя прикрыла крышку, зашуршала рукой в сумке и извлекла очки. Скептически осмотрела, попутно бросив на меня непонимающий взгляд, и надела. Началось представление с пояснениями РИН мне в ухо и комментариями от сидящих вокруг. Родительница РИН вдруг напряглась, сжав ладони в кулачки, и начала кивать головой, затем осторожно подняла руку на уровень груди и махнула в сторону иллюминатора. От этого неожиданного жеста пострадал Виктор Яковлевич, что вызвало веселый смех остальных. Он резко встал, чуть не утащив в воздух державшую его за руку Татьяну Игоревну. Настя пустила в дело и вторую руку. Постепенно набирая скорость, руки совершали сложные пассы. На лице Насти появлялась либо улыбка, либо ухмылка, при этом жемчуг зубов иногда прихватывал ало — бордовые губы. Представление длилось минут десять. Настя замерла и с заметным неимоверным усилием сняла очки. Перед нами предстала сверкающая восторгом и удовлетворением красавица, будто являвшая собой оживший портрет авторства Эльжбеты Брожек.

— Это невероятно. — Ей, казалось, не хватало воздуха оценить завершившееся действие. — Это абсолютно невероятно.

Обняв меня, она счастливо засмеялась, вызвав зависть сидящей компании Петра. Михаил осторожно взял очки, осмотрел, потом надел. Повертел головой, хмыкнул и произнес:

— Так понимаю, персональный девайс?

В ответ Анастасия неожиданно, в том числе и для меня, показала ему язык. Все рассмеялись. Появился бортмеханик, наклонился к Михаилу.

— Спасибо! — ответил ему Михаил и, повернувшись к нам, сообщил: — Через десять минут посадка.

Все засобирались. Удивила Татьяна Игоревна, которая, достав освободившийся пакет, совсем по — домашнему собирала в него ненужную пластиковую посуду, кулечки, салфетки. Удовлетворившись нашим столом, она вопросительно посмотрела в сторону молодежи. Те уже суетились в том же направлении.

Настя бережно уложила в сумку ноут, очки намертво примостились за вырезом блузки. Хм, если это — вырез, то Америка давно уже провинция России. Андрей убежал к машине, Михаил что-тоуточнял по телефону. В общем, садимся.

Глава 7

У самолета встречала все та же черная машина, водитель предусмотрительно стоял рядом. Появление Илов, конечно, внесло сумятицу в работу аэропорта, но трап подали быстро. Рампа самолета уже открывалась, и мы направились к машине. Михаил, осмотревшись вокруг, вздохнул.

— Вы, может быть, подождете? Минут десять, и машины уже будут на поле.

Отказавшись, я предложил Татьяне Игоревне и Виктору Яковлевичу составить нам компанию. Быстро забрались в салон и поехали в гостиницу. По дороге, абсолютно отключившись от компаньонов, обдумывал происходящее.

Доехали относительно быстро. На мосту через путепровод я оглянулся и увидел нагнавший нас минивэн. У входа сиротливо стоял мой преданный друг, окруженный чуть подросшим снежным валом, но сияющий салонной чистотой и непроницаемой чернотой стекол. По привычке подошел, похлопал по капоту. Уф, хоть родным его назвать сложно, а все же заставил улыбнуться. Я подхватил Настеньку под руку и вошел в холл в компании родственников. Нас узнали, хотя улыбались теперь чуть настороженно. Неудивительно: за нами ввалился Михаил и четверо его парней. Дальше все было проще. Выдали ключи для Виктора Яковлевича и Татьяны Игоревны, при этом девушки заверили, что непременно занесут карточки клиентов в номер, а нам вернули наши ключи, и мы направились в номер.

В комнате были чуть заметные перемены: у камина появились две вязанки полешек, причем одна — явно ольховая. Золотые драконы разрывали сверкающую изумрудную ткань халатов. Неожиданно подрос холодильник, на окне появились тяжелые портьеры. Рядом с кроватью, с обеих сторон уютно расположились коврики грубой ручной вязки, напоминающие связанные бабушкой коврики из детства. Настенька совсем по — домашнему, как-томежду прочим, распотрошила рюкзак и пакеты, аккуратно поправила вешалки в шкафу и одежду, висевшую на крючках в прихожей. Затем, устало улыбнувшись, отправилась в ванную.

Стряхнув пиджак на вешалку, я с удовольствием отправил следом галстук и не глядя впихнул вешалку в шкаф. Захватив сигареты и сумку с ноутом, прошел к холодильнику, который порадовал наполненностью полок. Не задумываясь, прихватил коньяку и вернулся к столику у окна. Мимоходом включил панель: комната нехотя стала наполняться звуками джаза. Самое то. Достал из сумки ноут, очки — не терпелось опробовать. Открыл бутылку, немного плеснул в стакан, подумав — добавил. Плюхнулся в кресло. Ну-с, начнем.

— РИН, найди Валерия Сергеевича Федорова, организуй встречу сегодня на вечер, часикам к семи. Петру сообщи, что будем трепаться до обеда, оболтусов тоже зови. Михаилу… надо будет переговорить с Москвой, запроси окно у Семена Евгеньевича минут на пятнадцать. И последнее: когда будет уточнение по перечню извлекаемого?

Ожидая ответ, прикурил, прошел к окну и, сделав глоток, почти физически ощутил разрастающуюся ответственность.

— По последнему вопросу информация будет в течение часа — двух. Андрей готовит к полету квадрокоптер, — уже привычным и спокойным голосом сообщила РИН. — По Москве окно в пять вечера, Валерий Сергеевич несколько насторожен просьбой, но обещал быть к указанному времени. Петр и компания — через десять минут.

Присел. Приглушенные звуки джазовой композиции, напоминающие уютные посиделки на Рубинштейна, привнесли свою долю спокойствия. Появление Петра самым загадочным образом упорядочило метание пазлов и разложило все составляющие в одну плоскость. Хм, а это уже интересно! Настя появилась одетой в тогу скромной умнички — хозяйки.

Не успел расположиться за столом Петр, как следом гурьбой ввалились остальные, которые явно принесли несчетное количество вопросов. Дождался, когда все уселись.

— Вопрос пока один, — сказал я, не обратив внимания на попытку Александра поговорить: — степень готовности фабрикаторов. Завтра — уже среда, нам пора приступать. Работать будем с колес. И готовьтесь к двенадцатичасовому режиму.

Встал Артур, чего я не ожидал, но приятно удивился. Далее — лаконично, с примерами и уточняющими вопросами толково озвучил состояние подготовки к началу работ. Петр следом по позициям охарактеризовал этапы готовности и последовательность включения роботов и механизмов. Александр опять чуть увлекся, но самое главное донес и до меня: удалось создать виртуального инспектора — простенько и со вкусом. Наделили для выполнения конечной цели замкнутой функцией ИИ. Арон — вот сын своих родителей — автоматизировал все задачи и умудрился вставить роботов наблюдателей — контролеров по безопасности процессов. Добавил мобильные блоки в охранные системы. Анастасия, послушав, быстренько сообразила кофе и погрузилась в ноут. Минута — и уже она вела пристрастную проверку услышанного. С момента начала обсуждения прошел почти час, но появилось спокойствие. Договорились утром вместе выбраться на объект. Вот тут Александр и задал свой неприятный вопрос.

— До вчерашнего дня мы всей группой работали над реализацией темы Анастасии, вместе лопатили задачи, радовались успехам… А сегодня — прямиком в неизвестность… — В джазовой волне звуков к месту обозначилась пауза. — Сегодняшний инцидент с РИН не будет последним, это и тушканчикам понятно. Вопрос — что ждет нас всех.

— Ну да, доверились мне, а я вам предложил тему для реализации возможностей созданного вами. Вы же, аки дети малые, — согласились. Бяда — а–а… Я с вами знаком уже…

Настя за ноутом тихо добавила:

— Девять дней.

— До знакомства с вами был абсолютно самодостаточным: хорошая работа, Питер рядом. Бывало, порою ленился… Стало вдруг скучно невмоготу — в самолет и на день в Париж…Или еще куда… Довольный жизнью, одним словом… — замолчал и, чувствуя, что завожусь, выдал: — И тоже — был! — Всматриваясь в лица таких разных парней, в лицо закусившей губу Настеньки, произнес уже спокойнее: — Состариться в ожидании первых результатов — не готов. Работать со всем этим безобразием — придется, и однозначно не без вашей помощи. Это все, что могу сказать.

Конец ознакомительного фрагмента.