Контролёр-2

Сергей Сергеевич Шишкин, 2012

"Контролёр-2" – уникальная книга. Ещё никто не рассказывал об Организации Объединённых Наций с позиции внутреннего ревизора, который по долгу службы вникал в специфику самых разных сфер её деятельности во многих районах земного шара. Вместе с автором вы познакомитесь не только со многими подразделениями ООН, но и с людьми, которые работают на всех нас в этой организации. Вы сами сможете оценить значение этой работы и определить своё отношение к ней.

Знакомство с ООН и Постоянным представительством СССР

Мартовский Нью-Йорк встретил нас мрачной погодой. Шёл 1982 год. Нас было трое: я — бывший главный контролёр управления валютного контроля Министерства финансов СССР, жена Таня и наш сын Костя одиннадцати лет. Кроме мрачной погоды, нас встречал хмурый человек, который представился Борисом Гусаковым. Как он узнал нас среди пассажиров, прилетевших рейсом швейцарской компании из Цюриха после пересадки с рейса из Москвы, осталось неизвестным. Может быть, по составу семьи. Одеты мы были вполне «по заграничному» — спасибо четырёхлетней командировке в Каир и моим служебным поездкам по всему свету в течение пяти лет работы в Минфине. Но предотъездное напутствие в управлении кадров МИДа: «Вас там встретят» — сбылось.

О том, что предшествовало этому путешествию, вы уже знаете из «Контролёра». Поэтому не будем повторяться, а приступим к делу.

Вот мы уже здесь, и Боря Гусаков помогает нам погрузить наши шесть чемоданов в микроавтобус с дипломатическими номерами советского представительства при ООН. В контракте, присланном мне из ООН, было сказано, что организация оплачивает перевозку нашего багажа весом в семь тонн. Эта цифра вызвала в семье весёлое оживление: вся наша московская обстановка, включая последнюю чайную ложку, потянула бы максимум на полтонны. Но всё это нужно нам в Москве. Зачем же тащить в Нью-Йорк? Что мы там этого не купим?

По дороге Боря объяснил, что первое время, пока не найдём себе жильё, мы будем жить в жилом комплексе Постоянного представительства Советского Союза при ООН в районе под названием Ривердэйл. В этом же комплексе находится советская школа, куда будет ходить Костя. Оттуда же ходят в ООН автобусы нашей миссии, на которых на работу и с работы ездят советские сотрудники этой организации, живущие неподалёку, и работники постоянного представительства. Очень удобно.

Дорога из аэропорта Джона Кеннеди в Ривердэйл не особо живописна, особенно дождливым мартовским днём. Маленькие домики, тесно стоящие и похожие друг на друга. Деревья стоят голые даже в зелёном районе Ривердэйл, который, собственно, является частью северного Бронкса, одного из пяти районов громадного Нью-Йорка.

Жилой комплекс советского постпредства — высокое светлое здание из стекла и пластика, резко выделяющееся среди окружающих его двух-трёхэтажных кирпичных домиков на маленьких участках. Комплекс стоит на обширном зелёном холме, что-то типа маленького парка, за высоким забором из металлических прутьев. Подъехав к воротам, наш микроавтобус остановился, шофёр вылез и что-то сказал в переговорное устройство. Ворота раздвинулись, мы въехали, остановились сразу за воротами и ждали, пока они не закроются. Только после этого машина проследовала в гараж, откуда с нашим скудным багажом мы поднялись на лифте и попали в длинный, похожий на гостиничный, коридор. К нашему разочарованию, квартира, куда мы вошли, была однокомнатной, с маленькой кухней. «Ничего больше не было, — извиняющимся тоном сказал Боря Гусаков. — Но это ненадолго, пока не найдёте себе жильё по вкусу. А сейчас давайте я отвезу вас за продуктами на первое время. Вот вам сто долларов — должно хватить. Потом отдашь».

Кроме перелёта и вселения в новое нью-йоркское жильё, в первый же день нас ожидало ещё одно сильное впечатление. Боря любезно предложил отвезти нас в ближайшиймагазин закупить продукты на первое время. Его автомобиль — подержанный «Форд стэйшн вагон» совершенно необъятных размеров — доставил нас к магазину, войдя в который, Таня остановилась, совершенно потрясённая увиденным. Огромное помещение, сверкающее освещением и чистотой, было полно необъятной массой самых разнообразных товаров. Среди уставленных ими полок редкие покупатели толкали тележки, куда неторопливо складывали свои покупки. Я-то уже бывал в американских супермаркетах, а для Тани, привыкшей к тесноте и убогости наших «гастрономов» и «бакалей», где на прилавках лежали скудные произведения отечественной пищевой промышленности. А к этим прилавкам ещё надо было пробиться через змеящиеся по всему магазину очереди. Для того, чтобы обеспечивать нашу небольшую семью сносным питанием, Тане приходилось часами бегать по разным магазинам, стоять в бесконечных очередях (если она попадала на «что-то дают»), терпеть хамство «работников прилавка» или заводить знакомства с уборщицами гастрономов и переплачивать за покупки с «чёрного входа».

Здесь же всё было в одном месте в самом широком выборе и доступно самым удобным образом. Не надо было выстаивать или «занимать» несколько очередей в разные отделы, затем в кассу, затем снова к прилавкам, чтобы получить товар, а потом мчаться в другой магазин за овощами или хлебом.

Моя милая бедная Таня! Ей наверняка всё это показалось каким-то чудом, которое вот-вот может исчезнуть. Поэтому для всех её покупок нам пришлось взять вторую тележку. В кассе на оплату всего этого добра нам еле хватило Бориной сотни долларов. Боря, конечно, уже привыкший к местному изобилию, был несколько ошарашен таким размахом. А меня и в магазине, и по дороге обратно одолевали невесёлые мысли о том, что приходится выносить миллионам наших женщин. Ведь в Москве и нескольких других городах снабжение ещё считается сносным. Поэтому сюда едут тысячи из пригородов и других городов и сметают с прилавков всё немногое, что там ещё остаётся после местных покупателей, стремящихся попасть в магазины пораньше до прибытия на московские вокзалы «колбасных» электричек. Каково же этим людям, на которых коренные москвичи, уставшие от бесконечных очередей, смотрят, как на злейших врагов?!

Для того, чтобы как-то сгладить ситуацию, на московских предприятиях и в учреждениях создаются «столы заказов», куда иногородним, понятное дело, входа нет, и где сотрудники могут купить хоть что-то, минуя магазины. Такие же столы заказов имеются для обслуживания ветеранов и инвалидов. Набор продуктов в этих «заказах» был очень ограничен и, как правило, прост: гречневая крупа, подсолнечное масло, болгарский салат в банках, консервированная тушёнка, макароны, иногда мороженые куры. По праздникам сюда могли добавить набор конфет или торт. И это убожество считалось привилегией.

Ну, хорошо. Я — в элите и могу гордиться тем, что моя жена на время избавлена от этого магазинного кошмара. Но как же остальные, а их большинство? Почему так получилось и сколько это может продолжаться? Ведь я же экономист, даже кандидат экономических наук. В чём тут дело? Вопрос, в общем-то, не такой сложный. В нашей экономике нет важного элемента — личной заинтересованности производителей в количестве и качестве произведённого продукта. Конкуренции нет. Всё запланировано. При перевыполнении плана тебе дают премию, а на следующий год план повышают. Какой же смысл напрягаться? Про качество я уже и не говорю. При товарном голоде с прилавков сметается всё. Лучшее сырьё, самая квалифицированная рабочая сила, самое передовое оборудование — всё это занято в «оборонке», или военно-промышленном комплексе. Про сельское хозяйство и говорить нечего. Примитивная агротехника и низкая механизация в сочетании с отсутствием действенных стимулов труда сделали нашу страну крупнейшим импортёром продовольствия. Фактически, на мировом рынке мы обмениваем наши конечные запасы природного топлива (нефти и газа) на возобновляемые ресурсы высокопродуктивного сельского хозяйства других стран. Но даже то, что мы покупаем за границей, до прилавков не доходит. Как-то раз наше управление в Минфине проверило, как транспортируется и хранится импортное зерно. Оказалось, что одна треть его просто теряется по дороге и портится на элеваторах.

В этих условиях правящая верхушка — в нашем случае партийно-бюрократическая — создаёт отдельные товарораспределительные сети: сотая секция ГУМа — для себя, магазины «Берёзка» — для имеющих специальные сертификаты, обычно полученные в обмен на валюту, заработанную за границей. Те, кто не имеет доступа к этим сетям, создают свои собственные, заводя связи с работниками прилавков. Происходит буквально натуральный обмен товаров и услуг. Даже термин «купить» уступил место термину «достать». А основной принцип социалистического общества «От каждого — по способностям, каждому — по труду» заменяется принципом «От каждого — по его желанию трудиться на благо общества, каждому — по способностям доставать».

Но мы отвлеклись. Сейчас я и моё семейство, к счастью, далеки от проблем «развитого социализма» в его конкретной реализации в отдельно взятой стране.

На следующее утро я впервые отправился на работу к новому месту службы. Во дворе жилого комплекса уже стояли два автобуса, около которых покуривали, как я понял, мои будущие сослуживцы. Среди них был и Боря Гусаков. Ровно в восемь все уже были в автобусах, которые колонной выехали в раскрывшиеся автоматически ворота и двинулись на Манхэттен.

Через 30–40 минут напряжённой езды в утреннем интенсивном движении Нью-Йорка автобусы остановились перед всемирно известным комплексом ООН, простирающимся от 42-й до 47-й улицы на первой авеню Манхэттена и выходящим своей задней стороной на Ист-Ривер — пролив, отделяющий остров Лонг-Айлэнд от острова Манхэттен.

К моему разочарованию, Боря повёл меня не в здание секретариата, величественно возвышающееся над остальными постройками комплекса, а в здание за его пределами, выходящее на северную сторону ооновского парка. «Наш отдел внутренних ревизий здесь находится вместе с ЮНИСЕФ и ещё с кое-какими отделами, — пояснил он. — Это называется Алкоа билдинг. Секретариат так разросся, что все сотрудники в центральном здании не помещаются. У нас ещё два здания напротив ООН. Ну, ты потом всё это освоишь».

После недолгих объяснений с охранником в голубой ооновской форме мы поднялись на третий этаж и попали в длинный коридор с комнатами по обе его стороны. Вот я и в новом коллективе. Боря сразу ведёт меня в кабинет директора. Про него я уже слышал. Это египтянин, который попал на должность директора отдела внутренних ревизий всего год назад. А до этого он был главным бухгалтером в одной из организаций системы ООН в Вене. В просторном кабинете нас приветливо встречает невысокий, худощавый и очень подвижный пожилой человек с приятным лицом и живыми глазами. Я уже подготовил приветствие на арабском из того небольшого набора, который освоил, работая в нашем торгпредстве в Египте. Директор приятно удивлён, но, поняв, что мои познания в его родном языке весьма скромны, переходит на английский. Прежде всего, ему интересно знать, какого рода ревизиями я занимался на родине. После моих разъяснений, что я ревизовал государственные коммерческие компании в Союзе и за рубежом, он обращается к Борису с просьбой помочь мне в оформлении всего, связанного с моим назначением. «А потом подумаем, чем Вам у нас заняться», — заключает он беседу. Тут же он вызывает молоденькую секретаршу с красивым именем Розанна, хорошо подходящим к её румяным щекам, и просит её показать мне мой кабинет и познакомить меня со всеми сотрудниками отдела.

Кабинет мой оказывается маленькой комнаткой в закоулке без окна. Розанна извиняется и говорит, что в отделе сейчас, к сожалению, ничего больше нет, но как только появится возможность, меня переведут в кабинет, больше соответствующий моей должности. Ладно, не велика беда. В Союзе я — главный контролёр управления валютного контроля — сидел в большой комнате ещё с десятью сотрудниками. Есть стол, удобное кресло, канцелярские принадлежности. Чего ещё надо? А что нет окна на улицу, так это даже лучше — не буду отвлекаться на нью-йоркские пейзажи.

Оставшаяся до обеда часть рабочего дня посвящена посещению отдела кадров, административного отдела и бухгалтерии. Без Бори мои блуждания по этажам центрального здания ООН, а этих этажей 38, заняли бы, конечно, намного больше времени.

Хождение по этим отделам Секретариата открывает для меня одну из сторон работы в ООН. Все сотрудники здесь делятся на две категории: профессиональная, которая обозначается английской буквой Р (Пи) с последующим уровнем поста (2, 3, 4 и 5), и категория общего обслуживания, или, попросту, технический персонал, обозначаемая буквой G (Джи) с градацией от 2 до 7. Мой и Борин уровень — это Р-4. Выше уровня Р-5 идёт категория директоров (D), где всего два уровня: 1 и 2. Это заведующие отделами и их заместители. К профессиональной категории относится большинство сотрудников, имеющих с нами дело, а они тут же дают указания своим помощницам и секретаршам (категория G) подготовить все необходимые бумаги, которые они подписывают. Сотрудники P сидят в отдельных кабинетах, а G — в общих помещениях, обычно рядом с кабинетом своего начальства. Выше директоров только заместители и помощники генерального секретаря, которые возглавляют департаменты, из которых и состоит секретариат.

Боря рассказывает мне, что когда-то размер занимаемого кабинета зависел от уровня поста: P-2 сидели в комнатах с одним окном, P-3 — с двумя и так далее, но из-за нехватки помещений этот принцип ушёл в область ооновских преданий.

В первый обеденный перерыв Боря предлагает посетить наше постоянное представительство. Оно находится на 67-й улице между третьей авеню и Лексингтон-авеню. Ходу пешком туда минут двадцать пять, но между ООН и представительством регулярно курсируют микроавтобусы миссии. В таком микроавтобусе мы и добираемся до здания нашей миссии при ООН. Это обычный многоэтажный дом из красного кирпича, каких много на Манхэттене. Прежде всего я захожу к кадровику доложить о своём прибытии к месту новой службы. Затем Боря ведёт меня к руководителю административно-бюджетной референтуры. Весь аппарат миссии разделён на референтуры: политическая, экономическая, правовая, кадровая и административно-бюджетная. В эти референтуры, кроме сотрудников-дипломатов миссии, включены все советские сотрудники Секретариата ООН в зависимости от того, в каком департаменте они работают. Большинство в каждой референтуре составляют как раз сотрудники ООН, но руководят ими дипломаты миссии. Например, в нашей референтуре всего два дипломата: старший советник и третий секретарь, и человек десять, работающих в финансовом департаменте ООН. Тут я узнаю, что, кроме своей работы в ООН, я буду работать по плану административно-бюджетной референтуры представительства, то есть готовить справки по этой стороне деятельности ООН для МИДа. Какие справки?! Я сам ещё не вполне представляю себе, что такое ООН и каково моё место в этой организации. Но таково состояние дел, и не мне его менять.

Затем Боря ведёт меня в партком. Партийный комитет, а почти все сотрудники ООН и представительства — члены КПСС и входят в состав партийной организации, которая, как и все организации КПСС за границей, почему-то стыдливо называется «профкомом». Наверное, это связано с тем, что во многих странах компартии просто под запретом, а советские работники по своему статусу не имеют права заниматься политической деятельностью. Там я становлюсь на партийный учёт.

В заключение нашего посещения миссии Боря ведёт меня в столовую на первом этаже, где мы вкусно и недорого обедаем и уже пешком возвращаемся в ООН.

Вторая половина дня снова посвящена хождениям по отделам административного департамента ООН, в результате которых я становлюсь обладателем пропуска в ООН и двух чеков на неслыханную сумму в семь тысяч долларов. Это мои «подъёмные». Их придётся сдать в миссию в обмен на бесплатное однокомнатное жильё. Но пока я должен открыть счёт в банке, куда будет поступать моя ооновская зарплата. В здании ООН находятся два банка: кооперативный банк сотрудников и Кемикл банк. В последнем я и открываю счёт, на который кладу свои подъёмные и получаю чековую книжку и банковскую карточку, по которой могу получать наличные в любом из банковских автоматов, разбросанных по Нью-Йорку и всем США. Все эти процедуры резко отличаются от того, к чему я привык в Союзе: очереди в кассу за зарплатой два раза в месяц. А обладание чековой книжкой, чеками которой я могу расплачиваться за все покупки, вообще поднимает меня в моих же глазах на неслыханный уровень. До этого я видел чековые книжки только в валютно-финансовом отделе «Экспортхлеба», где проходил преддипломную практику. Там они хранились в сейфе начальницы отдела. Вообще, советским сотрудникам за границей запрещено открывать банковские счета. Наверное, чтобы не показать никому, каков уровень зарплат в советских учреждениях. Исключение сделано только для сотрудников международных организаций. Иначе они просто не смогут получать свою зарплату. Советским сотрудникам также запрещено иметь кредитные карточки. Поэтому я скромно отказываюсь от любезного предложения Кемикл банка вручить мне такую карточку вместе с солидным лимитом кредита, который определяется размером моего оклада в ООН.

Но, наверное, пора сказать несколько слов о славной организации, к которой я теперь имею честь принадлежать.

В первый же день в отделе внутренних ревизий вместе с набором канцелярских принадлежностей, финансовыми и кадровыми правилами ООН я получаю экземпляр Устава ООН. Как известно, этот исторический документ был принят на международной конференции в Сан-Франциско в 1945 году. Те, кто не знаком с Уставом ООН, а таких, в общем-то, большинство, имеют об этой организации несколько превратное представление.

Прежде всего, ООН состоит из шести главных органов: Генеральная Ассамблея, Совет Безопасности, Экономический и социальный совет, Совет по опеке, Секретариат и Международный суд. Все эти органы находятся в Нью-Йорке, кроме Международного суда, который находится в Гааге. Он решает спорные вопросы между государствами. Интересно, что предшественником Международного суда был Постоянный арбитражный суд, созданный в ходе Гаагской мирной конференции 1899 года, созванной по инициативе российского императора Николая II.

Широкая общественность имеет представление о двух главных органах ООН: Генеральной Ассамблее и Совете Безопасности. Остальные не имеют такой известности.

Генеральная Ассамблея ООН состоит из всех государств-членов (их сейчас 193), каждое из которых имеет один голос при голосовании. Общие или пленарные заседания Генеральной Ассамблеи происходят во всемирно известном по телевизионным трансляциям зале, но они весьма редки. Работа Генеральной Ассамблеи постоянна, и она проходит в её шести главных комитетах.

Первый комитет занимается вопросами разоружения и международной безопасности.

Второй комитет рассматривает экономические вопросы.

Третий комитет рассматривает социальные и гуманитарные вопросы.

Четвёртый комитет занимается самыми разными политическими проблемами, которые не рассматриваются ни одним другим комитетом или на пленарных заседаниях Ассамблеи, включая вопросы деколонизации.

Пятый комитет занимается административными вопросами и вопросами бюджета Организации Объединённых Наций.

Шестой комитет рассматривает вопросы международного права.

Решения в комитетах принимаются на основе соглашения и выносятся на пленарные заседания, где их обычно утверждают без обсуждения.

Ещё один главный орган ООН также широко известен. Это Совет Безопасности. Он, как следует из его названия, занимается вопросами международной безопасности или войны и мира. Так как принципы ООН были определеныв ходе самой кровопролитной из мировых войн с целью предотвращать будущие глобальные конфликты, этот орган имеет особое значение и особый статус. Если резолюции Генеральной Ассамблеи имеют, как правило, рекомендательный характер, то Совет Безопасности имеет в своём распоряжении меры принуждения. Таких мер не было у предшественницы ООН — Лиги наций, которая могла только морально осуждать действия агрессивного характера. Что она и делала, как, например, при агрессии Италии против Эфиопии или СССР против Финляндии, исключив и ту, и другую страну из своих членов. Известно, что на дальнейшее трагическое развитие событий эта мера, к сожалению, не повлияла.

В распоряжении Совета Безопасности ООН имеются более действенные меры. Это, прежде всего, экономические и политические санкции. Кроме того, Совет Безопасности может принимать решения и о вооружённом вмешательстве с целью предотвращения или разрешения конфликтной ситуации. Как это делается, мы посмотрим несколько позднее. Известно, что Совет Безопасности состоит из пятнадцати членов: пяти постоянных (Англия, Китай, Россия, США и Франция), имеющих право решающего голоса или вето, и десяти, выбираемых Генеральной Ассамблеей на два года.

Экономический и социальный совет принимает решения в самых широких областях человеческой жизни. В составе совета 54 государства, избираемых Генеральной Ассамблеей на трёхгодичный срок. Они определяют направления деятельности 14 специализированных агентств системы ООН, девяти функциональных и пяти региональных комиссий ООН. Можете посмотреть список этих специализированных агентств в приложении. Некоторые из них, такие, как Всемирный почтовый союз или Международная организация труда, существовали задолго до образования ООН, а некоторые были созданы совсем недавно. Все они имеют своё собственное членство и финансирование, свои органы управления и свои секретариаты. Экономический и социальный совет ООН определяет только общее направление их деятельности.

Кроме того, в систему ООН входят следующие агентства, программы и фонды:

— Ближневосточное агентство ООН для помощи палестинским беженцам и организации работ (UNRWA);

— Верховный комиссариат ООН по делам беженцев (UNHCR);

— Всемирная продовольственная программа (WFP);

— Детский фонд ООН (UNICEF);

— Конференция ООН по торговле и развитию (UNCTAD);

— Программа Организации Объединённых Наций по международному контролю над наркотиками;

— Программа Организации Объединённых Наций по населённым пунктам (UNCHS или HABITAT);

— Программа Организации Объединённых Наций по окружающей среде (UNEP);

— Программа развития ООН, включая Фонд капитального развития (UNDP);

— Центр по международной торговле (UNTC);

— Фонд Организации Объединённых Наций в области народонаселения (UNFPA).

Если вы ещё способны на усвоение новой информации, то добавьте к этим спискам организации, связанные с ООН:

— Всемирная торговая организация (WTO);

— Международное агентство по атомной энергии (IAEA);

— Организация Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний;

— Организация по запрещению химического оружия.

В системе ООН есть ещё несколько учреждений, включая исследовательские и учебные центры, но, пожалуй, с вас достаточно. К счастью, про следующий главный орган ООН — Совет по опеке — сказать почти нечего. Он следил за процессом предоставления независимости бывшим подмандатным территориям ООН и колониям. Те из этих территорий, кто хотел получить независимость, её получили. Можно сказать, что Совет по опеке свои функции исчерпал и больше не функционирует.

И, наконец, надо взглянуть на Секретариат ООН, служащим которого я стал с момента вылета из Москвы в Нью-Йорк. Секретариат ООН — это аппарат, который обслуживает четыре главных органа ООН. Секретариат возглавляется Генеральным секретарём ООН, избираемым по рекомендации Совета Безопасности Генеральной Ассамблеей. Хотя технически нет ограничений на число пятилетних сроков пребывания на посту Генерального секретаря, однако до сих пор никто не занимал этот пост более двух сроков. По сложившейся практике генеральные секретари выбираются по очереди из разных регионов земного шара. По этой же практике Генеральный секретарь не выбирается из стран — постоянных членов Совета Безопасности. В тот знаменательный момент, когда я стал сотрудником ООН, Генеральным секретарём был Перес Де Куэльяр из Перу.

Секретариат снабжает главные органы ООН сведениями, необходимыми для обсуждения той или иной проблемы и принятия решения. После принятия резолюции Секретариат следит за её выполнением и докладывает об этом органу, принявшему её. Кроме того, Генеральный секретарь может доводить до сведения Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности любую ситуацию, которая угрожает международной безопасности. Решения главных органов ООН, как правило, поручают Секретариату вместе с государствами-членами следить за исполнением принятых резолюций.

По Уставу ООН, состав сотрудников профессионального уровня Секретариата должен отвечать принципу «справедливого географического распределения». Что это значит? Каждая страна — член ООН имеет определённую квоту на должности в Секретариате. В пределах этой квоты граждане этой страны имеют преимущество перед другими кандидатами. Если квота превышена, приём на работу из этой страны прекращается. Сама квота определяется в зависимости от ряда факторов, главным из которых является доля взносов страны в бюджет ООН. С одной стороны, это, конечно, правильно. Нельзя же, чтобы кадры международной организации набирались только из самых квалифицированных сотрудников двух-трёх стран, где гражданская служба наиболее развита. Но, с другой стороны, кадровой службе ООН приходится буквально отлавливать более или менее подходящих кандидатов из «недопредставленных» стран. А это — не всегда самые лучшие специалисты.

Есть ещё один важный момент в наборе кадров для работы в ООН — уровень зарплаты. Понятно, что зарплата должна быть одинаковой для должностей одного уровня независимо от того, откуда прибыл тот или иной сотрудник. А для того, чтобы зарплата в ООН была привлекательной для кандидатов всех национальностей, страны-члены согласились, что эталоном должна быть зарплата государственных служащих США. Но эта зарплата, понятное дело, для одних более привлекательна, чем для других. Одно дело, если вы выходец из Бангладеш, и совсем другое, если вы гражданин, скажем, Швеции. Для меня, например, и одна треть ооновской зарплаты с дополнительными льготами была весьма привлекательна. А вот гражданам некоторых стран (не будем называть их во избежание дипломатических неприятностей) их правительства предоставляли льготы в добавление к зарплате в ООН, только чтобы привлечь их на работу туда.

Вы спросите: «А зачем, собственно, государству продвигать своих граждан на работу в ООН? Какая ему от этого выгода?» Тут, пожалуй, две причины. Первая: каждое государство платит взносы в ООН из своего бюджета. А большая часть расходов в бюджете ООН — зарплата служащих. Для каждого государства интересно, чтобы его деньги попадали бы в карман своих, а не чужих граждан. Я уж не говорю про СССР и некоторые другие страны, которые облагали своих граждан — сотрудников международных организаций солидными поборами. Но вот возьмём США. В отличие от большинства других стран, США облагает своих служащих ООН обычным подоходным налогом. Понятно, что чем больше в международных организациях граждан ООН, тем больше налоговые поступления в госбюджет США. Правда, ООН возмещает эти налоги сотрудникам-американцам за счёт своего бюджета.

Вторая: Секретариат ООН, как и секретариаты других международных организаций, — орган исполнительный. Его дело — исполнять резолюции и программы, принятые странами-членами. Но дело в том, что разные государства заинтересованы в разной степени в каждой из этих резолюций и программ. Их принятие является результатом определённого компромисса. Скажем, некоторые страны заинтересованы в выполнении программ разных демократических, как они их понимают, реформ. Другие — в получении технической помощи для развития своей экономики. Третьи — в продвижении своих специалистов и товаров. Хотя сотрудники ООН при поступлении дают обязательство в своей работе руководствоваться только интересами ООН и подчиняться только Генеральному секретарю, но у государств-членов есть надежда, иногда вполне обоснованная, что их граждане — сотрудники ООН будут в своей работе, в силу разных причин, защищать интересы своих стран.

Помимо зарплаты, сотрудники Секретариата имеют ряд льгот. Это, во-первых, надбавка по уровню стоимости жизни. Поскольку сотрудники работают по всему миру, эта надбавка поднимает их зарплату в странах, где стоимость жизни дороже, чем базовая. Иногда, впрочем, это не надбавка, а наоборот — скидка, если стоимость жизни в стране, где они работают, ниже базовой. Ещё одна надбавка зависит от наличия иждивенцев. Затем, что очень важно для родителей, ООН оплачивает 80 % (до определённого предела) стоимости обучения их детей в школах и университетах. В странах с повышенной преступностью сотрудникам возмещаются расходы по найму охранников их жилищ. ООН оплачивает значительную часть медицинской страховки. Там, где жильё очень дорого, сотрудники получают возмещение части арендной платы. Короче говоря, льгот много. Среди сотрудников ходили выражения: «Мы тут в золотых наручниках» или «В ООН работают не за зарплату».

Уровень зарплаты и других льгот для сотрудников ООН и других международных организаций определяется Комиссией международной гражданской службы. Это относится ко всем международным организациям, кроме Международного валютного фонда, Международной финансовой корпорации и Международного банка реконструкции и развития, или «Мирового банка». У этих «банкиров» свои стандарты, сопоставимые с другими банковскими институтами. Ну, конечно, они же имеют дело с деньгами, и деньгами немалыми!

Знакомство со всеми этими надбавками и льготами приводит меня в уныние. Ведь мне как внутреннему ревизору предстоит проверять правильность их начисления и оформления. Хорошо, хоть сама зарплата полностью компьютеризирована. А интересно, какие системы контроля за вводом данных в компьютер? Я с компьютерами и программированием никогда дела не имел. Для меня это, вообще, тёмный лес. Что же делать? Учиться? Когда? Где?