Бригантина в песках

Сергей Сергеевич Коняшин, 2020

Лирический эпос Сергея Коняшина – это в первую очередь поэтическое и глубоко эмоциональное восприятие современности сквозь призму истории, сосредоточенное осмысление человеческих судеб и характеров. Решительный протест против лжи и фальши, неистребимое стремление к справедливости и добру, пылкий патриотизм – основные лейтмотивы его стихотворений. На страницах "Бригантины в песках" легенды о борьбе, славной гибели и великих подвигах плотно переплетаются с грустью и болью, через которые неизбежно пролегает путь к счастью. Мечты и воспоминания, переходящие в явь, напоминают читателю о необходимости быть великодушным, стойким и смелым перед лицом подлости и неправды. Ведь неустанная борьба под аккомпанемент грозных маршей выстраданных побед – это и есть подлинная жизнь. А ее ритмы, порой то чеканные, то напевные, то разрывающие на части душу, так отчетливо напоминают песню, звучащую в сердце каждого из нас.

Воспоминания о Соловках

Я давно не был на Соловках.

Видно, север даёт мне тайм-аут.

И теперь вместо птиц в облаках

В моих сжатых от солнца глазах

Отражается злой Хадрама́ут.

И когда я охвачен хандрой,

Как в минуты тяжёлой болезни,

На гитаре своей боевой —

Она в Йемене тоже со мной —

Я пою соловецкие песни.

Те, что в нашем надёжном кругу

Так давно мы не пели все вместе

На далёком морском берегу

И под снежную злую пургу.

Я пою их в арабской сиесте —

И мне кажется, что лишь вчера

Я покинул холодные дали,

Где в лесах нас жрала мошкара,

Сквозь норд-осты рвались катера.

Будто только вчера вспоминали,

Как нас в море трепали дожди,

Как нам чайка за бортом кричала.

А мы всё продолжали идти

К появившимся там, впереди,

Накренившимся сваям причала,

Где на рейде толпились суда,

Богомольных паломников полны,

За кормою бурлила вода.

И, пожалуй, уже никогда

Не забудут студёные волны,

Как в тени монастырской стены

Над багрянцем вечернего моря

Звон упругой гитарной струны

Разрывал пелену тишины,

Словно шелесту волн этих вторя.

А мы грелись от углей костра,

Как в одежде из тёплого плиса,

И могли просидеть до утра,

Наплевав на морские ветра

И на вздохи холодного бриза.

Там над морем сгорала заря,

Прорезая лучами оконца,

Купола и дома серебря

И алеющей рябью искря

В переливах закатного солнца.

Но сейчас на тех окнах узор —

Словно севера злые оскалы.

Похоронен в сугробах Фавор,

Слепят снегом глазницы озёр,

И пурга заметает каналы.

И пусть я сейчас в горной Сане,

Иссушающим солнцем согретой,

Но теперь почему-то вдвойне

Очень хочется вырваться мне

В соловецкое первое лето —

В то, где в гладях студёной воды

В тишине векового покоя

Отражаются храм и кресты,

Где струятся молитвы, и ты

Тихо крестишься у аналоя.

И пусть к вере мы часто глухи,

Я надеюсь, в минуты печали

Бог простит мне в том храме грехи

И небрежные эти стихи,

Что недосочинил на причале

Про угрюмый и сумрачный край,

Что не знает чинов и различий,

Где для каждого спрятан свой рай,

Если любишь дорогу и грай

В опустевшем лесу стаи птичьей.

В тот суровый и чистый покой

Будут рваться теперь наши души

Сквозь туман беломорский густой

Над всклокоченной штормом водой

И скупыми обрывками суши.

И я верю — на тех островах,

В нашей дружбой проверенном месте,

На как будто застывших в веках

И в немой тишине Соловках,

Мы ещё соберемся все вместе…

Декабрь 2010 г.

Сана, Йемен