Лагос

Сергей Сахнов, 2014

Капитан однажды – капитан всегда. Книга, которую следует прочесть не только читателю, жаждущему настоящей жизни, но и товарищам-писателям, чтобы узнать, какова она, подлинная жизнь, что такое быть капитаном корабля иностранной компании в действительности. Реальные люди, подлинные факты, сила воли и характера. Зачастую действительная жизнь гораздо интереснее придуманной, и приключения несут в себе ту долю опасной неизвестности, предугадать которую, а не то, что выдумать – порою совершенно невозможно. Лихорадка Эбола, тропическая малярия, а на борту нет лекарств. Судовладельцы отдают неподтвержденные и беспринципные распоряжения по радио, а ответственность за жизнь людей, за судно, за груз несет только капитан, имея порой неадекватную команду. Неоправданные бунты, «зайцы», набеги пиратов и портовых служб, вымогающих взятки, изношенный главный двигатель, чахлая рулевая машина, штили и жестокие шторма – капитан должен не терять ясности мысли, самообладания, находчивости, уметь продумывать самые сложные ходы в любых, жутких и тяжелейших условиях, принимать решения в критической обстановке, быть политиком и экономистом, угодить и фрахтователю, и судовладельцу, уметь предвосхищать события, а времени на принятие решения почти нет. Нигерия – Лагос, Экваториальная Гвинея – порт Бата, Ганна – порт Такоради, Сенегал – Дакар, Сьерра-Леоне – Фритаун, Канарские острова – Лас-Пальмос, порты Испании и Франции. Какова система порядка или питания на разных судах, что вообще происходит в том совсем неизвестном обывателю мире, в портах, внутри океанской жизни в закрытом пространстве корабля с разными по национальности экипажами, имеющими различные характеры и отношения. «Удел капитана принимать окончательные решения единолично, даже если перед этим он с кем-то советовался, и нести за эти решения полную персональную ответственность. Один спиной у мачты против тысячи проблем».

1. Капитан однажды — капитан всегда

— Доброе утро, капитан Сахнов, — слышу я в телефонную трубку голос вице-президента греческой судоходной компании «Николакис-шипинг».

— Простите, сэр, я старший помощник капитана, — отвечаю я.

— С этого момента вы — капитан балкера «Н. НИКОЛАКИС». Примите мои поздравления, добро пожаловать в капитаны западного мира.

— Но на борту судна есть капитан, и я не понимаю, что происходит, — отвечаю я.

— Это не ваши проблемы, капитан, — продолжает вице-президент. — Вы прекрасно справлялись с обязанностями старпома в течение 6 месяцев, поэтому мы и назначаем вас на должность капитана теплохода «Н. Николакис». Я ознакомился с вашим послужным списком и обнаружил, что у вас стаж работы капитаном на крупнотоннажных судах в России более 10 лет, и это нам весьма нравится. Давайте не будем терять времени и согласуем вашу месячную зарплату. Для начала предлагаю вам 2300 долларов и минимальный срок контракта 9 месяцев, — бархатным голосом продолжает вице-президент.

Услышанное ввергает меня в странное состояние: смесь крайнего удовлетворения и крайнего недовольства одновременно. Сейчас бы сказали: «два в одном». Удовлетворение — от успешного продвижения на капитанский мостик в иностранной компании, а недовольство — предложенной низкой зарплатой. Поляк — капитан балкера (судно, предназначенное в основном для перевозки навалочных грузов) — получает 3500 долларов, а мне предлагают за ту же работу 2300 баксов, я старпомом получаю здесь 1800 долларов. Вот чёртов грек; и на язык мне просится крепкое русское словцо.

— Мне нужно обдумать ваше предложение, — говорю я.

— Хорошо, — соглашается он, даю вам 10 минут, судно на отходе и время дорого.

Мы стоим в порту Антверпен в грузовом доке и заканчиваем погрузку десяти тысяч тонн серы на западную Африку, а точнее, на Нигерийский порт Лагос.

Экипаж состоит из 23 поляков, только я один из России. Захожу в каюту капитана, он нервно курит и укладывает свои вещи в дорожную сумку. Вместе мы проработали почти 6 месяцев, не скажу, что мы были друзьями, но врагами точно не были.

— Что случилось? — спрашиваю я его.

Тирада капитана на польском языке, уже понятном мне достаточно хорошо из-за долгого общения с польскими моряками, состоявшая из отборных ругательств, ничего мне не прояснила. Только позже уже от суперинтенданта компании я узнал, что капитан отказался идти в рейс перед самым отходом, мотивируя отказ крайней усталостью, чем поставил судоходную компанию в тяжёлое положение.

Вице-президент перезвонил ровно через 10 минут, и я назвал ему сумму в 3500 долларов в месяц. Он чуть не задохнулся от негодования по поводу моих завышенных, с его точки зрения, требований.

— Вам даётся шанс стать капитаном в западном мире, — напирал он на слово «западный». — Вы всю жизнь работали за гроши в Советском Союзе, и сейчас перед вами открываются огромные перспективы, не упустите момент.

Конечно, он был прав, особенно про гроши, но я принципиально не хотел получать за одну и ту же работу меньше, чем польский капитан.

Судно было на отходе, прежний капитан уже уехал в гостиницу, посылая проклятия на голову всех греков без исключения. Найти срочную замену капитану и организовать его доставку в нужный порт — дело не одного дня, а простой большого судна да ещё в аренде у испанского фрахтователя обойдётся в копеечку, так что моя позиция была непробиваема и поэтому сильно нервировала вице-президента. Переговоры шли почти весь день и измотали меня вконец, после каждого звонка грек подвигался на 100 долларов, но я стоял на своём. Только когда до отхода судна в рейс осталось меньше суток, вице-президент, наконец, сдался. «Хорошо, я согласен с вашими требованиями», — сказал он раздражённо.

Срок контракта был согласован на 9 месяцев, хотя я уже находился на борту судна 6 месяцев, и более полутора лет как я покинул Россию и, признаться, ощущал сильнейшую усталость, но деньги есть деньги. Во-первых, шёл 1991 год, в России была сплошная разруха, и я за три месяца при такой зарплате мог купить двухкомнатную квартиру во Владивостоке. Во-вторых, даже такая относительно небольшая капитанская зарплата в греческой компании превышала в десять раз то, что я получал на российских судах. Как говорится, почувствуйте разницу, и поэтому игра стоила свеч.

И игра началась. Более тяжёлого рейса в моей морской карьере не было ни до и ни после.