Игра в прятки

Сергей Редькин

Алекс Монтегью II, наследник некогда богатой семьи, пытается восстановить финансовое положение своей семьи с помощью проекта в поместье предков, Maple Grove House. Младший брат Алекса, Чарли, исчез 27 лет назад во время игры в прятки. Трагедия заставила семью Монтегью переехать во Францию.Для финансирования своего проекта Алекс получает инвестиции от Джареда Шеннона, американского миллиардера со скрытым прошлым, связанным с семьёй Монтегью.По ходу проекта происходят таинственные события.

Глава 4

Мой брат был на семь лет младше меня. Несмотря на разницу в возрасте, я помню, что мы были хорошими друзьями. Конечно, у нас были свои братские споры, и я признаю, что иногда мог быть с ним настоящим тираном. Но Чарли нравились все, и все любили Чарли.

Он был невероятно любознательным — иногда до такой степени, что это меня раздражало. Казалось, его интересовало всё: от сбора камней из нашего ручья до изучения звездных созвездий. Часто можно было услышать, как он победно смеется где-то в доме или снаружи, когда делал очередное открытие.

Я всегда удивлялся, откуда у него бралась эта энергия и почему у меня, похоже, нет такой черты в ДНК. Я старался держать его подальше от своих так называемых предпринимательских начинаний. Он всегда хотел быть рядом со мной, хотя я не всегда позволял ему это. В нём никогда не было ничего плохого или негативного. Несмотря на все глупости, связанные с половым созреванием, которые обычно переживают подростки, я думаю, что гордился тем, что у меня был такой брат, даже если в то время не осознавал этого.

Когда он исчез, у меня было такое чувство, будто внутри меня открылась чёрная пустота, которая с тех пор медленно разрасталась. Я винил себя в его исчезновении. Годами мне снился один и тот же кошмар: Чарли звал меня по имени, а я нигде его не видел. Я бегал по дому в поисках его, слышал его голос, но просто не мог его найти. Я просыпался с криком, и проходило минута или две, прежде чем я понимал, что это сон.

Бесчисленные часы терапии постепенно изменили сон на тот, в котором я просто смотрел, как Чарли бежит по парку. Ну, терапия и «отличное» сочетание травы, алкоголя и довольно большого количества случайного секса. Теоретически это можно было бы назвать прорывом, но я пытался забыть тот день, когда это произошло, и избегал этой темы со всеми, включая моих родителей. Однако сегодня, казалось, что нет никакого выхода. Итак, вот моя история.

— Вы, возможно, помните, что Мэйпэл Гроув Хаус — не самый большой особняк в округе, но довольно просторный, — начал я.

— Действительно, — сказал Джаред. — Десять спален, не так ли?

— Да, плюс ещё пять или шесть комнат для разных занятий, так сказать.

Еще один раунд пива, словно по волшебству, появился на нашем столе. На этот раз его сопровождала миска с грецкими орехами.

Грецкие орехи в пабе? Это место определённо принадлежит ему.

Джаред отпил из своего свежего бокала и, умело расколов орехи, начал отправлять их в рот.

— Итак, — произнес я, на мгновение залюбовавшись его техникой. — Чарли обожал часами играть со мной в прятки, потому что в доме было много мест, где мы могли прятаться. Наши родители часто были слишком заняты гостями, чтобы проводить с нами время. Поэтому, когда мы были в доме, мы были предоставлены сами себе. Конечно, это было только во время летних и зимних каникул. Постепенно мы стали всё реже и реже играть в прятки.

— Я помню это, — сказал Джаред. — Я также помню, как сильно хотел поиграть с вами, но дом был закрыт для детей слуг. Хотя мы могли пользоваться детской площадкой, что было довольно щедро со стороны твоих родителей.

Это было правдой. В какой-то момент мы держали в доме довольно много персонала. Мои родители предпочитали нанимать семейные пары с детьми, вероятно, потому что они были более стабильными сотрудниками. Будучи родителем-одиночкой, мать Джареда была исключением, но она тоже была хорошим сотрудником. В любой день у нас всегда были дети, играющие на детской площадке, которую построил мой прадедушка.

— Ну, мы играли в эту игру и в тот день, — произнес я, боясь приблизить момент, когда мой брат исчезнет. — Мы давно этого не делали, и Чарли буквально умолял меня сыграть в память о старых временах, так сказать.

Если бы я только сказал «нет».

— Он сказал мне, что нашёл новое место, где можно спрятаться, и что на этот раз я его не найду, — сказал я. — Конечно, я знал все возможные места для пряток в доме, но это был наш ритуал. Он хвастался новым местом, а я находил его в течение нескольких минут.

Внезапно я почувствовал жажду и допил свой бокал. Судя по онемевшим деснам, мой волшебный порошок все еще действовал, и мне нужно было больше алкоголя, чтобы уменьшить неожиданную тревогу. Джаред последовал моему примеру, не говоря ни слова, и дал бармену знак на еще один раунд.

— И он побежал прятаться. Я решил дать ему несколько дополнительных минут и пошёл попить чего-нибудь холодненького, — сказал я, желая, чтобы новый раунд пришел поскорее.

— Мы можем сделать перерыв, — предложил Джаред, глядя на меня.

— Со мной всё в порядке. Я уже много раз обсуждал это со своим психотерапевтом и ещё больше запивал это алкоголем.

Новый раунд пива сопровождался очередной миской грецких орехов. Джаред приступил к их раскалыванию, и я присоединился к нему. Мы ели орехи в тишине, как два друга, которым не нужно заполнять паузы ненужной болтовнёй. После того как я съел пару, я почувствовал, что готов продолжить разговор.

— Ну так вот. Когда я поднялся наверх в поисках Чарли, я не смог найти его в обычных местах. И как раз в тот момент, когда я подумал, что, возможно, он наконец нашёл новое убежище, я увидел его из окна, бегущим по саду. Я решил, что он передумал и больше не хочет играть, поэтому я пошёл в свою комнату.

— Ты видел, как он убегал?

— Ну, я был на третьем этаже и думал проверить чердак, которого Чарли немного боялся, когда увидел, как он быстро бежит к главным воротам. Я закричал: «Это несправедливо!» или что-то в этом роде, думая, что это не в его стиле — нарушать наше правило прятаться только в доме.

Джаред перестал есть орехи и уставился на меня.

— Когда именно это было?

— Тринадцатого июля.

Наступила минута молчания.

— Это был последний раз, когда ты его видел?

— Да, это был последний раз.

— Когда ты понял, что он пропал?

— Это было гораздо позже, вечером. Мне показалось странным, что он не появился на ужине, который мы обычно проводили вместе, когда наши родители были заняты гостями. Я спросил персонал, но никто его не видел. Потом я подумал, что, возможно, он пошёл к нашим родителям. Это было немного необычно, но в тот момент у меня заканчивались варианты.

Если бы я только начал искать раньше, а не сидел в своей комнате, просматривая свои секретные запасы журналов для взрослых.

— Я помню летние вечеринки, которые устраивали твои родители, — сказал Джаред. — Они были потрясающими. Люди в красивых нарядах гуляли по парку, держа высокие бокалы с шампанским и болтая друг с другом.

— Некоторые из этих мероприятий были приятными, я полагаю, — ответил я, вспомнив, как мне было скучно на них.

— Но Чарли там не было.

— Да, — сказал я и отпил из своего стакана. — Стемнело, и мы начали очень нервничать. Все, даже некоторые гости, если я правильно помню, искали его. Я рассказал всем, где видел, как он бежал, и мы все отправились прочесывать парк. Мои родители вызвали полицию, и всё это превратилось в масштабную поисковую операцию, которая длилась месяц и даже больше.

— Да, я слышал, что все искали Чарли. Моя мама тоже была там.

Я не помнил последнюю часть, но всё равно кивнул.

— Через шесть месяцев моя мать была эмоционально истощена. Было решено, что мой отец отвезёт её во Францию, чтобы она поправилась. Это было временной договоренностью. Не уверен, знаете ли вы об этом, но у моих бабушки и дедушки был шато, который они завещали моей матери и её сестре. Однако через некоторое время у моей матери возникла идея, что Мэйпэл Гроув Хаус проклят, и она убедила моего отца остаться во Франции ещё на некоторое время. Каждый раз, когда мой отец поднимал вопрос о возвращении, моя мать просила «ещё немного», что в итоге превратилось в «никогда». В то время у нас всё ещё была свиноферма, которая приносила какой-то доход. Она была прибыльной, пока несколько лет назад не умер арендатор, а его дети не захотели быть свиноводами. Ну, мой отец время от времени возвращался, чтобы позаботиться о некоторых вещах, но моя мать была непреклонна, она не хотела снова переступать порог дома. Постепенно мой отец тоже перестал приезжать, и всё делалось через нашего адвоката.

Джаред кивнул. — А как насчёт тебя?

— Я провёл некоторое время во Франции, вернулся, чтобы поступить в университет, окончил его и с тех пор живу в Сити, и в поместье никогда не возвращался, — сказал я и почувствовал, что это немного перебор. Пиво не пошло мне на пользу.

Джаред обдумал свою следующую мысль. — Он бежал к главным воротам, и на нём была белая рубашка?

— Да. Почему?

— Знаешь, ты видел меня, а не Чарли.

— Что?

— Ну, именно об этом я и хотел поговорить с тобой сегодня. Но, думаю, нам понадобится что-то более крепкое, чем пиво.

Когда нам принесли наш «более крепкий» односолодовый напиток, Джаред взял телефон и быстро набрал номер.

— Фредди, принеси, — сказал он и положил трубку. Затем он взял свой стакан, поднял его и посмотрел сквозь него, словно любуясь насыщенным средне-темным оттенком оранжевого цвета напитка. Он понюхал его. — А, эта штука лучшая.

В бар вошёл высокий мужчина с широкими плечами и квадратной челюстью, одетый в черный костюм. Он подошел к столу, поставил на него пакет и посмотрел на Джареда.

— Это все, Фредди. Спасибо, — сказал Джаред.

Фредди кивнул и ушёл, не сказав ни слова.

Я не собирался выдавать свое беспокойство, задавая вопросы о дурацком пакете, поэтому я взял свой виски и осушил его одним глотком. Он был приятным и мягким. Ирландцы знают, как делать хорошие напитки.

— Ну, — наконец нарушил Джаред молчание, — есть кое-что, что я хочу тебе вернуть.

— Вернуть мне? Честно говоря, я не помню, чтобы я вам что-то давал.

Джаред придвинул пакет ближе ко мне.

— Открой его. Это принадлежит твоей семье.

Я медленно взял пакет и заглянул внутрь. Внутри оказалась белая рубашка небольшого размера, аккуратно сложенная и перевязанная длинной синей тесёмкой. Я посмотрел на Джареда.

— Достань её, — сказал он.

Так я и сделал. Еще до того, как я ее увидел, я каким-то образом уже знал, что увижу на этой рубашке. Медленно развязав тесёмку, я увидел вышитую на ней анаграмму ЧДМ.

— Чарльз Джон Монтегью, — произнес Джаред, — я заметил, что у тебя на манжете есть похожая вышивка. Тебе всё ещё шьют все рубашки на заказ, не так ли?

У меня была анаграмма на манжете, только там было моё имя — АДМ II, что означало Александр Джеймс Монтегью II. Я всегда носил рубашки, поло и даже нижнее бельё с этой надписью.

Я пытался собраться с мыслями. — Как… Откуда это у вас?

— Ну, Чарли подарил мне эту рубашку за день до того, как я покинул поместье. У меня не было ничего настолько ценного, как ты можешь себе представить. Он отдал мне её в качестве прощального подарка.

Я покачал головой, пытаясь осознать эту информацию. Я не помнил, чтобы Чарли раздавал какие-либо свои вещи.

— Он отдал её вам за день до того, как вы уехали? Когда это произошло?

— Это было в тот день, когда он исчез.