Девять неполных дней

Сергей Першин

Игры со смертью не имеют смысла. Она не проигрывает.Хотя, и выиграть ей не суждено…И, да, умирать лучше только один раз…

© Сергей Першин, 2020

ISBN 978-5-0051-6645-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Скала. Она на остром шпиле —

скрипачка в белом, может в черном,

как фон — луна. О ней забыли.

Над нею одинокий ворон.

Кружит, не издает ни звука,

то ли печаль, а то ли скука…

Дрожит смычок. Темно в могиле.

Тональность «Ля».

О ней забыли.

Длинный коридор с холодным, ярким светом. Квадратные лампы на потолке и множество людей в белых халатах.

— Сердце остановилось!

Режущий уши писк прибора.

— Разряд!.. Еще разряд!

— Укол адреналина.

Писк прибора, медленно затихал, оставаясь где-то внизу…

— После таких аварий не выживают…

Заиграла скрипка.

На высоком каменном утесе, на фоне полной, желто-серебряной луны, виднелась одинокая темная фигура, было сложно разглядеть, но мне казалось, что она двигалась. Мои уши улавливали еле слышный плач скрипки, я никак не мог разобрать мелодию, но как-то интуитивно, что ли, она мне нравилась. И пугала… Внезапно я осознал, что совершенно не понимаю, где нахожусь.

— Девять жизней, говоришь?

Скрипка заиграла громче, мелодия врезалась в самые глубины моего сознания. Скорее всего, именно из-за этого я и проснулся.

Гули

Я резко поднялся и резко опустился, ударившись лбом обо что-то твердое и холодное, затылок снова соприкоснулся с подушкой. Кое-как обшарив рукой вокруг, я с ужасом осознал, что нахожусь в чем-то длинном, холодном, твердом и непонятном. Мысль о том, что я могу находиться в гробу повергла меня в ужас, но затем я осознал, что гробы оббивают изнутри тканью… Скорее всего, меня по ошибке поместили в металлическую камеру морга. Я закричал. Кричал долго и усердно, но безрезультатно.

Кислород в коробке заканчивался. Дышать становилось все трудней. Уже, практически теряя сознание, я вдруг вспомнил слово: «склеп» и слово: «саркофаг»…

Я все-таки в гробу, хоть и каменном…

Крышка саркофага, с громким скрежетом отодвинулась и упала на пол. Я закашлялся. Легкие рефлекторно начали втягивать в себя воздух, издавая при этом неимоверно противные свистящие звуки.

— Фу, он живой, я такое есть не буду! — Проскрипел чей-то противный голос.

— Гули не едят живых. — Констатировал второй, не менее мерзкий и пугающий. — Убей его, вернемся, когда запахнет.

Что-то липкое и холодное капнуло мне на лицо.

Я физически ощутил взмах когтистой лапы, но ей не суждено было соприкоснуться с моим телом. Не сейчас. Страх плюс инстинкт самосохранения сделали свою работу на отлично. В моем мозгу не запечатлелся момент побега, но уже через несколько мгновений я вылетел из склепа и окунулся в объятия серебряных лучей ночного светила, а еще через минуту, перепрыгнув через старое каменное надгробие, я оказался на ночном шоссе. За моей спиной раздался леденящий душу вой. Я не оборачивался. Просто бежал.

Рассвет застал меня, скрутившимся в клубок, под мокрым от россы кустом орешника.

Превозмогая холод, голод и страх я поднялся и осмотрелся.

То ли от страха, то ли от холода, все тело пробивал озноб. Вокруг не было видно ничего, кроме кустов и деревьев. Я пошел в сторону с которой поднималось солнце. Несколько раз на моем пути попадались какие-то ягоды, сначала я боялся их есть, но со временем голод переборол чувство страха…

Светило давно исчезло за кронами деревьев, а лес все не заканчивался.

Меня тошнило, голова кружилась, дышать становилось все трудней. Скорее всего, не нужно было есть те ягоды. Хотя, может, дело и не в них…

Как оказалось, гули слабеют от солнечных лучей. Слабеют, но не умирают, подобно вампирам. Твари, мать бы их… Весь этот проклятый понедельник они шли по моим следам, усердно внюхиваясь и довольно хмыкая…

Солнце предательски скрылось за верхушками сосен.

— Убей! — Прохрипела одна из тварей.

Сверкнули когти в лунном свете и тьма накрыла…

Скрипачка улыбнулась…

— Осталось семь. — Сказала она.