Убийство в венском экспрессе

Сергей Оксанин (2024)

После успешного завершения дел, о которых повествует новелла «Загадка обнаженной натуры», к доктору Пéтровичу обращается департамент здравоохранения. Он обеспокоен обстоятельствами смерти своего высокопоставленного сотрудника и просит главного героя разобраться, не могла ли быть ее причиной профессиональная деятельность покойного, который отвечал за государственные закупки лекарств? Но на поверхность расследования всплывают интимные и даже школьные связи чиновника, а также внезапно проснувшаяся в нем страсть к азартным играм. Не толкнул ли его на самоубийство комплекс неудачника, или этим воспользовались дальновидные преступники?

Знойная женщина

Подходя по коридору к кабинету Влада, Пéтрович обратил внимание на женщину, сидевшую в кресле. Пожилая эффектная дама держала в руках газету и с интересом разглядывала проходивших мимо. Она улыбнулась Пéтровичу, тот ей ответил такой же улыбкой и открыл дверь. Каково же было его удивление, когда он увидел в кабинете Шнайдера:

— Шнайдер, а вы здесь какими судьбами?

— Мне вчера вечером позвонил мой старый знакомый и подробно рассказал, какое благоприятное впечатление вы произвели на его коллег. Мне было так неловко сводить все к телефонному разговору, что я пригласил его сегодня на обед. А решил приехать утренним поездом, чтобы до обеда общаться здесь со старыми коллегами.

В этом момент из соседнего кабинета, отделенного внутренней дверью, вышел Влад:

— Так, вся честная компания в сборе! Тогда я могу поделиться с вами результатами опроса кассирш на вокзале. Пока ничего серьезного, но вас они точно позабавят.

— Влад, подожди, — сказал Пéтрович, — там, в коридоре ожидает какая-то дама. Может, она пришла к тебе?

— Сейчас узнаем. Ребята, — Влад крикнул в отрытую внутреннюю дверь, — посмотрите, кто там сидит в коридоре?

Из второго кабинета вышел инспектор, поздоровался с гостями и выглянул в коридор. Потом он закрыл дверь, повернулся и сказал:

— Шеф, там ожидает приема та дама, которую я навещал по вашей наводке, когда мы пробивали связи Елены Штокман в деле о ночном клубе.

— Вот тебе раз! — воскликнул Влад. — Кого-кого, а эту женщину мне совершенно не хочется видеть.

— Я вспомнил, — усмехнулся Шнайдер. — Знойная женщина, мечта поэта, да?

— Да, — сокрушенно ответил Влад.

— Не переживай, — опять усмехнулся Шнайдер. — Иди в кабинет к ребятам, а мы с инспектором и доктором Пéтровичем с ней побеседуем. Инспектор, пригласите даму.

Женщина вошла, оглядела присутствующих, кивком головы поблагодарила инспектора за пододвинутый стул и села, заложив ногу за ногу:

— Здравствуйте, господа. Меня зовут Агнесса Любичич. Я пришла к вам по этому поводу, — она показала газету, которую держала в руках и раскрыла ее на той странице, где вчера была опубликована фотография Вебера:

— Я знала этого человека. Хорошо знала. Даже очень хорошо.

— Фрау Любичич, кофе? — спросил инспектор.

— Мерси, — ответила дама и достала из клатча сигареты. Она подождала, пока инспектор не даст ей прикурить, сделала затяжку и сказала:

— Как и в прошлый раз, вы очень любезны. Несмотря на все слухи про полицию, я могу сказать, что здесь работают очень любезные люди. Несколько лет назад я общалась с одним из ваших коллег. Его интересовала моя товарка. Мы с ней играли в одном клубе. Она — Офелию, а я — Гертруду. Так тот молодой человек был чрезвычайно любезным.

— Фрау Любичич, — Шнайдер взял стул и поставил его рядом с дамой, — давайте отложим воспоминания в сторону и вернемся в сегодняшний день. Вы сказали, что очень хорошо знали покойного.

— Да, это мой старый знакомый. Мерси, — она взяла из рук инспектора кофе. — Я вчера открываю вечернюю газету, читаю, что он был убит в поезде, и что полиция просит всех, кто обладает информацией, сообщить по телефону или прийти по этому адресу. Но, поскольку у меня много, что есть рассказать, то я решила не звонить, а прийти.

— Мы вас внимательно слушаем, — Шнайдер даже сделал полупоклон, чего от него ожидать было совершенно невозможно.

— Я с ним познакомилась очень давно, еще тогда, когда только начинала свою театральную карьеру. В театре мне платили очень мало, и я нашла подработку. Знаете, это был такой частный клуб, который в очень своеобразной форме продавал услуги нашего великого соотечественника.⁴ Клиентам давалась возможность выговориться, но не в кабинете психиатра, а в уютной интимной комнате с неярким или вообще потушенным светом.

— Фрау Любичич, по возрасту я много старше вас, — сказал Шнайдер, — и отлично знаю, о каком клубе вы говорите. Правда, он давно закрылся. Это был «Ночной разговор»?

— Да, — изумленно ответила дама, но тут же опустила глаза и немного зарделась.

— Фрау, — Шнайдер участливо коснулся локтя собеседницы, — мне понятно ваше смущение, поэтому оставим подробности за кадром и вернемся к нашему покойнику.

— Да-да, — женщина подняла голову, сделала подряд несколько затяжек и стала нервно тушить сигарету в пепельнице. Наконец ей это удалось, она повернулась к сыщику и благодарно коснулась его локтя:

— Я была права. В полиции действительно работают очень любезные мужчины. Так вот, — она распрямилась и повернулась к инспектору, который сидел за столом с раскрытым блокнотом, — Макс тогда и стал моим постоянным собеседником. И даже когда я ушла из клуба и полностью посвятила себя театру, мы всегда находили время встретиться, уже у меня дома. Мы с ним были почти ровесники и со временем стали шутить, что и состаримся вместе. Вы знаете, он был очень депрессивным. Он считал, что на нем лежит какое-то проклятие. Что родители очень зло пошутили над ним, дав ему имя другого нашего великого соотечественника.⁵ Он часто плакал, сетуя на превратности судьбы. Все, что у него было, это его работа и я. Он не любил шумные сборища, поэтому, когда мы выходили проветриваться, то выбирали или соседнее кафе, или соседний кинотеатр. Я утешала его как могла. С годами он медленно, но верно поднимался по служебной лестнице. Он работал в департаменте здравоохранения и несколько лет назад дослужился до начальника отдела. По этому поводу мы с ним устроили настоящий праздник. Он был скуповат, поэтому я ему подарила уикэнд в Рейнензиштадте. К сожалению, ему не все там понравилось. На лодке он кататься побоялся, а варьете и казино его совершенно не прельстили. Но зато мы много гуляли по берегу озера. И еще ему очень понравилась местная лечебница, ее воды и особенно массаж. Да так, что через месяц уже он меня пригласил туда. Без меня он ездить туда не хотел. Помимо ночных разговоров в номере гостиницы, на мне была обязанность выбора массажистки. Так у нас и повелось. Мы стали раз в месяц выбираться в Рейнензиштадт.

— А по каким критериям вы подбирали ему массажисток? — спросил Шнайдер.

Пéтрович заметил, что у сыщика стали топорщиться усы. Собака почуяла след!

— Это очень деликатная подробность, — дама достала еще одну сигарету, и инспектор встал из-за стола, чтобы дать ей прикурить.

— А все-таки? — настойчиво переспросил Шнайдер.

— Максу с юности не везло с женщинами. Он рассказывал, что в школе был влюблен в одну девочку, которая вышла потом замуж за его приятеля. Он нас боялся. Но его тянуло к красивым женщинам. Поэтому он так и любил кино. И, чтобы сделать ему приятное, я старалась выбирать самых женственных и красивых массажисток. Уверяю вас, это было непросто. Большинство из них напоминало булочниц. Знаете, такие задастые и плечистые девицы. Но вот пару лет назад там появилась одна славянка. Высокая, с объемной грудью, тонкой талией и широкими бедрами. И при этом точеный нос и серые, холодные глаза. Мне даже показалось удивительным, как девушка с такими данными довольствуется скромной должностью санитарки в лечебнице. И Макс буквально прикипел к ней. Вечерами, в гостинице, он мне рассказывал, как она массирует ему ноги, и как он сквозь прикрытые глаза наблюдает за тем, как, в такт рукам, под халатом, поднимается и опускается ее грудь. Я думаю, — сделав затяжку, спросила дама, — что этой подробности для вас будет достаточно?

— Вполне, — удовлетворенно ответил Шнайдер. — Но у меня есть еще один вопрос. Фрау Любичич, скажите, когда вы последний раз виделись с покойным?

— Несколько недель назад. Мы тогда даже поругались. Он пришел ко мне весь в слезах. Я спросила, что произошло? И он ответил, что крупно проигрался в казино. В нашем Рейнензиштадте. Я спросила, а что его туда понесло? Он сказал, что его пригласил друг. И, узнав, что Макс никогда не играл в рулетку, друг затащил его в игральный зал. А там Макс как с цепи сорвался. И влетел. Я ему устроила взбучку. Будешь знать, как ездить без меня в Рейнензиштадт. Но я поступила неправильно. Просто я разозлилась на то, что он пришел ко мне без денег. Обычно он мне всегда оставлял что-то на карманные расходы. А в этот раз ничего, кроме потоков слез. После моей взбучки он разревелся еще больше, сказал, что не ожидал от меня такого, и ушел. Вот и все, — и женщина затушила сигарету.

Примечания

4

Дама имеет в виду Зигмунда Фрейда.

5

Здесь дама немного ошибается. Макс Вебер (1864-1920), известный философ и социолог, по происхождению был немцем.