Как я провёл лето. Книга для детей старше школьного возраста

Сергей Новиков

Как бы документальное, как бы роуд-муви про спонтанный алкотрип. Три великовозрастных оболтуса сплавляются по Волге на дырявом плоту, смотрят по сторонам и разговаривают. Снято в эпоху видеокассет и плёночных мыльниц «Kodak».

Третий

Народ потихоньку булькал, стравливая пар, оставшийся после взрывов хохота.

— Это я к чему, — продолжал Макс. Возьмём у Жоржа плот, вёсла купим, на машине вверх по течению забросимся, ну, а потом маханём вниз по Волге. Дней на пять. А надоест — причалим у какой-нибудь деревни — и домой.

Все поцокали языками, оценив перспективу. Реально обозначилось двое потенциальных участников — автор проекта Макс и я.

— М-да, недурно. Поторопилась я на работу устроиться — вчера собеседование прошла, конкурс пять человек. И это с испанским. Чтобы я с одним английским делала… — высказалась переводчица Напа. — Жаль, конечно, но вы бы меня и так не взяли — женщина на корабле, и прочие там… бытовые подробности. Кстати, вам не кажется, что ДВОЕ в лодке, да еще без собаки — это не концептуально?

— Да, — согласился Максим. — Я не знаю, как там это насчет концептуальности — университетов-то мы не кончали…

— Угу, — заметил я. — А «концептуальность» выговорил и не поперхнулся.

— Так вот, — выпад Макс пропустил мимо, выразительно глянул и продолжил — я не знаю, как там насчет… вот ведь гадина какая, сбил с мысли. Короче, это мне фиолетово, а вот психологическая совместимость меня беспокоит. Втроём, кажется, путешествовать легче. Где-то я читал, что грызни вроде меньше. Только пока третьего найдешь — всё двадцать раз расстроится. Знаю я такие сборы… Три человека, и у каждого начнётся — родственник какой-нибудь жениться надумает, или там у любимой кошки бабушка помрёт… — Максим мрачно глядел на меня. И хотя кошачьих внучек я отродясь не держал, но вину почему-то уже чувствовал. — Здесь или прямо сразу, на одном дыхании — собрались, сели, поехали, или вообще нечего загадывать.

Настроение Макса резко переменилось. Противный скепсис начал душить полный света и воздуха порыв. Но тут внимание Максима отвлекла странная фигура. По берегу, слегка сутулясь, брёл высокий человек, державший в руках поплавочную удочку. (Шёл третий час ночи).

— Эй, корешок! — Максим обратился к рыболову. — Как клёв?

«Экий Макс общительный, — огорчился я, — ну и идёт себе человек и идет. Может, мимо бы прошёл — спокойней бы было. Ну станет ли нормальный человек ночью на поплавочную удочку ловить? А если он буйный?»

Однако человек на удивление спокойно отреагировал. Он посмотрел на нас, потом подошел поближе к костру и глянул на часы.

— Что-то засиделся я с вечерней-то зорьки. Спасибо за намёк.

Мне полегчало. Но Макс не унимался.

— Да ты присядь с нами, пива попей, — и дальше, прямо так, в лоб — Это Мирон, или Серж, я — Макс. Мы тут по Волге собираемся идти, на плоту. Обсуждаем вот, вдвоём, говорят, хреново — психологическая несовместимость. Третьим будешь?

«Спятил, спятил окончательно» — не успел я додумать, как человек спокойно и не без достоинства ответил:

— А я — Рома Образцов, или Дохлый. Пожалуй, буду.

— Вот! — Максим поднял вверх указательный палец. — Наш человек! — после чего, довольный, повертел головой, и, все еще не веря случившемуся, подмигнул Напе:

— Ничего себе постановочка получается. И с кон-цеп-ту-аль-ность-ю — Макс подчёркнуто произнёс слово по слогам — тоже теперь все в порядке, а?