Властелин 5. Кто был никем

Сергей Николаевич Дергунов, 2023

Заключительная часть цикла Властелин дает новое представление о причинах войн и революций с конца XIX века до середины XX. Как следствие, под другим углом рассматриваются роли известных исторических личностей и их мотиваций, причем без малейшего искажения фактологии их действий.

Глава 1 За братушек в бой пойдем

— Мессир, вы уже читали сегодняшние газеты?! — запыхавшийся Карл Линдси вбежал в кабинет Хозяина потрясая пачкой газет.

— Нет, а что там такое? — улыбнулся Эдгар Пике, потому что еще вчера прекрасно знал, о чем напишут утренние газеты.

— Правительство опять украло у вас Ост-Индскую компанию! Посмотрите, что они пишут: они прекращают все права компании на территории империи Моголов, конфискуют все активы компании, а армию и служащих компании переподчиняют короне.

— И что из этого тебя так расстроило?

— Как что? Все! Мало того, что у вас украли компанию, вы бы знали кто представил проект указа королеве?

— И кто же этот злодей?

–Дизраэли!! А вы говорили, мессир, что он ваш человек. Выходит, он вас предал!

— Успокойся, Карл. Все в порядке. Это я дал Дизраэли проект указа.

— Но зачем?!

— Компания стала слишком дорого мне обходиться. Прибыль от торговых операций падает с каждым годом, а административные расходы только растут. Пока мы конкурировали с местными набобами и Великим Моголом, такие расходы были оправданы. Сейчас власть Компании над Индией почти полная, но расходы продолжают расти. А зачем они мне? Пусть эти расходы несет правительство.

— Но ведь они и активы компании конфискуют…

— Не страшно. Что там в этих активах? Торговые парусники? Не жалко. Им уже место на свалке. Здания факторий? Пусть забирают. Содержать такие дворцы слишком дорого. Мы снимем офисы поскромнее. Ну а денег в кассах и на счетах компании давно нет.

— Простите, мессир, но я помню, как вы мне говорили, что торговля с Востоком — это чуть ли не главный источник ваших доходов на протяжении двух с половиной тысяч лет. А теперь вы так просто отдаете ваше детище?

— Ост-Индская компания — это еще не вся торговля. Торговля была и до создания компании и будет после. Просто схема торговли с Востоком поменяется. Удерживать торговую монополию все сложнее. Рынки заполонила всякая мелкая шушера. Я не буду больше заниматься этой мышиной возней. Я буду производить и сдавать под фрахт торговые суда. Вот здесь у меня уже почти монополия.

— Простите меня, мессир.

— За что?

— За то, что мог подумать, что в мире может что-то происходить без вашего ведома.

— На первый раз прощаю, — без тени улыбки произнес Эдгар.

— Я пойду? — Линдси начал пятиться задом к двери.

— Нет. Раз уж ты пришел…Скажи в твоем Интернационале много русских? — говоря об Интернационале, Эдгар имел в виду «Международное товарищество рабочих», номинальным председателем которого был Карл Маркс.

— В России немного, мессир, а по Европе несколько сотен наберется. Больше всего в Швейцарии. Они там вокруг старика Бакунина кучкуются.

— Отлично. Мне нужно, чтобы русские поучаствовали в освободительной борьбе на Балканах. Лучше где-нибудь на границе с Австрией, в Боснии или Герцеговине.

— Простите, мессир, а разве там идет освободительная борьба?

— Пока нет, но скоро начнется.

— Когда мне выезжать в Швейцарию, мессир?

— Никуда выезжать не нужно. Пусть кто-то из русских приедет сюда, в Лондон и получит задание от самого Маркса.

— Я понял. Подключу Энгельса. Он в постоянной переписке с Германом Лопатиным из Швейцарского бюро Интернационала.

— Избавь меня от этих подробностей.

— Простите, мессир. Я пошел?

Отпустив Линдси мановением руки, Эдгар кинул взгляд на каминные часы. Часы показывали без пяти минут два. Через пять минут должен прийти премьер-министр Великобритании Бенджамин Дизраэли. Он первый в британской истории премьер еврейского происхождения. Стоило немалых усилий, чтобы протолкнуть его на этот пост.

Эдгар одновременно начал продвигать в политику его и Лайонела Ротшильда. Но Дизраэли двигался быстрее, благодаря тому, что в юности родители сподобились его окрестить.

Каминные часы не успели ударить второй раз, как в библиотеке появился мажордом и объявил о приходе премьера. Эдгар кивнул и распорядился:

— Пусть накрывают на стол, а сюда принесут бургундского.

В библиотеку с встревоженным видом вошел старик лет семидесяти с залысиной на лбу и грубыми чертами лица, на котором выделялся мясистый нос.

— Что-то случилось, мессир? — спросил он на ходу.

— Ты так спрашиваешь, будто спешишь.

— Так и есть, мессир.

— Ничего, дела не убегут. Пообедать ты же имеешь право? Садись, сейчас принесут аперитив.

Дизраэли уселся в кресло. В это время лакей принес бутылку бургундского, откупорил, налил в бокал и поставил рядом с гостем.

— Расскажи, что в Герцеговине?

— Пока туго, мессир. Мои люди вплотную работают со всеми воеводами, но те боятся. Они понимают, что в одиночку им османов не победить. А поддержать их пока никто не хочет.

— С кем они уже разговаривали?

— С черногорским князем Николой Негошем, с сербским князем Миланом Обреновичем и с русскими посланниками. Все безрезультатно. Вернее, князь Милан согласился, но требует миллион.

— Миллион чего?

— Ха-ха, он, похоже, и сам толком не знает. Наш посол для смеха его спрашивает: достаточно ли будет миллион франков? А князь с важным видом отвечает: да, достаточно.

— Заплатите ему.

— Но мессир, я…

— Я что, неясно выразился? Если он запросит миллион фунтов, то дайте ему миллион фунтов.

— Простите, мессир. Я немедленно этим займусь.

— И еще передай посланникам, что повстанцев поддержит Интернационал.

— Чем он может помочь?

— Мы создадим несколько интер-бригад и отправим в Герцеговину. Кроме этого, пообещай им самое современное оружие.

— Я понял, мессир. Сегодня же свяжусь по телеграфу со своими людьми.

— Идем, пообедаем.

За обедом Эдгар начал разговор с общих рассуждений:

— Нам нужно поджечь Балканы, Бен. Тогда Россия вынуждена будет помочь славянским народам. Она опять выступит в роли агрессора и настроит против себя все прогрессивное человечество.

— Простите, мессир, но вряд ли все. Мне кажется, Соединенные Штаты и Франция останутся в стороне.

— Почему ты так думаешь?

— После того, как Александр II продал американцам Аляску, их отношения перешли из просто союзнических в дружеские.

— А Франция?

— Франция сейчас на пороге новой войны с Германией. Французы этой войны страшно боятся и надеются исключительно на Россию, как сдерживающий фактор.

— Ты хорошо владеешь обстановкой. Но, заметь, я сказал: цивилизованное человечество. А разве страны, поддерживающие варваров, являются цивилизованными?

— С такой точки зрения я этот вопрос не рассматривал.

— Все вопросы надо рассматривать со всех точек зрения. Нужно привлечь к коалиции против России Германию и Австрию.

— Я поработаю над этим.

— Ладно, как ты думаешь, тебе удастся убедить королеву объявить войну России, если русские нападут на османов?

— Простите, мессир, но королева в последнее время категорически против войны. Да и мне трудно найти аргументы, чтобы ее убедить. Я никогда об этом не говорил, но мне как-то неуютно действовать, не зная общего замысла. Я и сам не понимаю, зачем нам война с Россией? Зачем мы возимся с Интернационалом? А если я не понимаю конечной цели, я могу допустить ошибку.

— Как же ты допустишь ошибку, если будешь делать то, что я скажу?

— Еще раз простите, мессир.

— Хотя, может, ты прав, и тебе следует знать больше. Ну, хорошо…. Я хочу, чтобы миром правили умные и достойные люди. Такие, как ты, Ротшильд, Линдси. Кто этому мешает? Остатки старой земельной аристократии, осколки монархий и самые опасные наши конкуренты — новая аристократия, те, кто владеет промышленным капиталом. С помощью России и Интернационала мы всех их уничтожим.

— Не совсем понял, мессир, как монархическая Россия будет действовать вместе с Интернационалом?

— Никак. Сначала в России победит революция, потом туда придет Интернационал и раздует пожар революции на весь мир. Но для этого Россия должна проиграть в войне.

— А не заденет ли этот пожар и нас, мессир?

— Как? Если мы будем указывать революционерам, кто есть враг революции?

— А не появится ли новый Робеспьер, который сам будет выбирать себе врагов?

— На любого робеспьера есть своя гильотина.

— Но сама революционная масса — она же не управляема!

— Напрасно ты так думаешь. Массой управляет идея. И первой идеей будет победа над их, то есть нашими, врагами. Как только массы их победят мы дадим им новую идею.

— Какую, например?

— Например, жить в коммуне в полной свободе от всего: от стыда, от совести, от любви. Мы загоним их в города-муравейники, дадим им право на труд и мечту о светлом будущем. После этого спокойно будем наблюдать со стороны, пока они не сожрут друг друга.

— Я все понял, мессир. Но, боюсь для королевы такие аргументы не сгодятся.

— Конечно не сгодятся. Ей достаточно знать, что русские угрожают нам на Востоке. Они уже захватили Хиву и Коканд и подошли вплотную к Афганистану. Это последний буфер перед Индией. Ты представляешь, что будет, если русские пробьют этот буфер?

— Новый Шелковый путь?

— Именно!

Дизраэли замолчал, обдумывая сказанное и отправляя в рот кусочки десерта.

— Это гениально, мессир! — наконец высказался он, — я мечтаю лишь об одном: дожить до воплощения ваших планов.

***

В Санкт-Петербург приехали с неофициальным визитом австрийский император Франц-Иосиф и Дьюла Андраши, фактический правитель Австрии при стареющем императоре. Андраши опровергал известную поговорку о невозможности усидеть на двух стульях. Он сидел на трех: премьер-министра, военного министра и министра иностранных дел Австрийской империи.

Сразу по прибытии, Андраши попросил канцлера Горчакова о встрече в формате «два на два» за одним столом. Горчаков передал эту просьбу царю, и уже к ужину высоких австрийских гостей пригласили на высочайшую аудиенцию.

— Ваше величество, надеюсь вы догадываетесь, что к столь неожиданному визиту нас вынудили чрезвычайные обстоятельства? — первым вступил в переговоры Франц-Иосиф.

— Что за обстоятельства, ваше величество? — спросил царь, переглянувшись с Горчаковым.

— Сейчас граф Андраши все подробно изложит. Прошу, граф, — кивнул австрийский император своему премьеру.

— Благодарю, сир, — заговорил Андраши, — итак, в Герцеговине местное ополчение изгнало турецких наместников и немногочисленные гарнизоны из всех воеводств. Османы спешно собирают армию и выдвигаются к границе Герцеговины. Мы не заинтересованы в разрастании конфликта на все Балканы, поэтому просим вас, ваше величество, воздержаться от поддержки восстания.

Александр II вопросительно взглянул на Горчакова.

— Если мы и поддерживаем освободительную борьбу братских славянских народов на Балканах, то только морально. Но, думаю, все и так знают, на чьей стороне наши симпатии. Что касается ответа на ваш вопрос, граф, наш посланник в Герцеговине категорически отверг предложение местных воевод о практической помощи восставшим — ответил российский канцлер.

— Тогда чем вы объясните присутствие в Герцеговине русских частей? — едва сдерживаясь спросил Франц-Иосиф.

— О чем вы, ваше величество? — искренне удивился Горчаков, — я официально заявляю, что ни одного подразделения русской армии в Герцеговине нет.

— А чем тогда вы объясните вот это? — Андраши вынул из папки и протянул Горчакову несколько бумажных листов.

Бегло просмотрев бумаги, Горчаков удивленно взглянул на Андраши:

— И что это за списки?

— Это списки русских в армии повстанцев.

— Откуда они у вас? И с чего вы взяли, что это русские?

— У нас есть свои люди в повстанческой армии.

— Ну, допустим, какие-то русские там и воюют, но Россия не имеет к этому никакого отношения. Мы не можем запретить, кому бы то ни было выезжать заграницу, и уж тем более не можем проследить, куда они деваются потом.

— А, собственно, что вас так всполошило, брат мой, — обратился царь к австрийскому императору, — разве вам самому не интересно, чтобы Герцеговина стала частью Австрии? Мы бы против этого не возражали.

— Нам интересно поддержание мира и спокойствия на Балканах! — высокопарно заявил Франц-Иосиф.

— Так и нам тоже, — спокойно отреагировал царь. — Вопрос только в том, способна ли османская Порта поддерживать этот мир или, напротив, ее присутствие на Балканах провоцирует беспорядки.

— Эти беспорядки — внутреннее дело Порты. Никакая третья сила не в праве вмешиваться во внутренний конфликт, — вклинился в разговор императоров Андраши.

— Я согласен с выдвинутым вами тезисом, — ответил ему Горчаков, — но он верен до момента, пока нет угрозы расползания конфликта за внутренние рамки.

— А вы считаете, такая угроза существует?

— Пока нет.

— Тогда нам следует обменяться обещаниями не вмешиваться в конфликт.

— Мы можем дать такое обещание, — сказал Горчаков.

— Ваше величество? — обратился Андраши к Александру II.

— Я согласен с канцлером.

— В таком случае, и мы даем обещание не вмешиваться в балканский конфликт — поспешил высказаться Франц-Иосиф.

После официальной части в честь высоких гостей был дан торжественный ужин, а на следующий день они уехали.

Царь вызвал Горчакова.

— Ты вот что, Александр Михайлович, передай-ка те списки, что нам австрийцы подсунули, в Третье отделение. Пусть они проверят, кто это больше нас с тобой за братьев славян радеет.

— Уже передал, государь. Но я и без них скажу. Это революционеры разных мастей: анархисты, чайковцы, землевольцы… И они не за братьев славян ратуют, а всюду суются, где борьба с властью начинается. Всех их объединяет организация, которая называется Интернационал.

— И что они хотят?

— Равенства. Они хотят всеобщего равенства. Равенства прав и доступа к благам.

— Но ведь это нонсенс! Все люди разные. У одних есть способности к созиданию, у других нет. Разве справедливо представлять им одинаковые блага?

— Так ведь те и мутят воду, государь, у кого способностей нет. Они и есть главные смутьяны.

— Ладно, накажу пусть ими Третье отделение занимается. Ты лучше скажи, сколько мы сможем мир в Европе удерживать?

— Будь моя воля, я бы совсем войны не допустил. Но боюсь есть кто-то, кто думает иначе.

— Бисмарк?

— Он. Берлинские газеты, как с цепи сорвались. Дескать, Франция вооружается и, если Германия не даст адекватного ответа, то французы вот-вот до Берлина дойдут. Фельдмаршал Мольтке твердит, что только превентивный удар по Франции спасет Германию от поражения.

— А может и впрямь французы готовятся реванш взять?

— Куда там, государь! Их посол ко мне каждый день, как на службу, ходит и умоляет остановить Бисмарка. У Франции еще старые раны не зажили, чтобы о новых помышлять.

— А не хотел бы ты, Александр Михайлович, в Эмс на воды съездить?

— Не переношу я эту тухлятину, государь.

— Подумаешь, тухлятина… Зато полезно. По пути завернем в Берлин. Я с дядей Вилли поговорю, ты — с Бисмарком.

— Если в этом смысле, можно и на воды.

Вскоре царский поезд покинул вокзал в Санкт-Петербурге и двинулся на Берлин. На вокзале германской столицы царя со свитой встречал Бисмарк. Торжественность минуты подчеркивал оркестр, который играл «Боже царя храни». Любопытствующая публика восторженно выкрикивала приветствия Александру II.

Почти сразу после этого начались переговоры. Причем, если императоры договорились между собой быстро, то канцлеры провели за столом переговоров два дня. Главный свой козырь Бисмарк приберег на конец. Он предложил обмен: Россия не вмешивается в конфликт Германия-Франция, а Германия и Австрия не вмешиваются в дела русских на Балканах. Но Горчаков легко побил этот козырь. Он ответил, что Россия и не собирается лезть в балканские дела. На первое место Россия ставит всеобщий мир в Европе, поэтому старается все конфликтные ситуации решать мирным путем.

В итоге новая общеевропейская война была отодвинута на неопределенный срок. Так думал Горчаков.

***

Лайонел Ротшильд вышел из своей резиденции Нью-Корт на Пикадилли, жестом остановил кучера, который кинулся открывать дверцу кареты, перешел пешком дорогу и направился вдоль улицы по противоположной стороне. Пройдя один квартал, он остановился у парадного входа ничем не приметного особняка и нажал на кнопку, торчащую прямо из стены.

Через несколько мгновений двери открыл лакей и, пропустив гостя внутрь, сказал: «Хозяин ждет».

Да, Хозяин. Теперь Лайонел принимал это безоговорочно.

Семь лет назад после похорон дяди Джеймса в Париже, его сын Альфонс подошел к Лайонелу и спросил:

— Слушай, а ты не знаешь, случайно некоего Эдгара Пике?

— Случайно знаю. А почему ты спрашиваешь?

— Я разбирал бумаги отца и нашел учредительные документы на «Общество Суэцкого канала».

— Может, «Всемирное общество…»?

— Нет именно «Общество…», причем закрытое. И в нем всего два учредителя: мой отец и этот Эдгар Пике. Я посмотрел его адрес, и оказалось, что он живет в Лондоне рядом с тобой.

— Интересно, — Лайонел даже не пытался скрыть удивления.

— Да, и, представь, отец там младший партнер.

— А какой капитал этой компании?

— В том то и дело, что никакой! В качестве капитала там числятся две бумаги: договор аренды участка под каналом и лицензия на строительство и эксплуатацию канала.

Конец ознакомительного фрагмента.