Шишкин и Суворов

Сергей Москвич, 2020

«Шишкин и Суворов» – замечательная приключенческая книга об озорном проказнике Генке Шишкине и его друзьях. После выхода первой книги «Шишкин и Пушкин», автор получил множество писем с просьбой о продолжении истории. Так, спустя три года, родилась и вторая книга. Она рассказывает о таинственных путешествиях в прошлое, встречах с самим генералиссимусом Суворовым и даже об участиях в битвах. Книга о дружбе, о просыпающемся интересе девочек к мальчикам и наоборот. Книга о формировании личности и характера подростка. Удивительно, но все исторические факты описаны верно, а легкая и немного ироничная манера изложения переносит читателя в мир веселых и таинственных авантюр.

Орлята учатся летать

Городок наш маленький да к тому же еще и северный. Далекий очень от всего остального, что есть на свете. Как сказал наш физрук Абливин Юрий Сергеевич: «Редкая птица сюда долетит и не сдохнет, если не тренируется». Правда, сказал он это, когда Ромка Муха с брусьев свалился на уроке физкультуры. Свалился на маты и лежит. Тут бы все ничего, ну, лежит Муха и лежит, полежит и встанет, но нет же…

Сережа Самсонов, отличник по всем видам школьных наук, как всегда, решил нарисоваться. Он прошел к брусьям мимо Ромки, ловко так запрыгнул на снаряд и хлоп — стойку на плечиках. Умница, короче. Его так все учителя называли.

— Молодец, Самсонов! — улыбнулся физрук. — Давай соскок! А ты, Мухамаддеев, отползай!

Муха почти по-пластунски, пузом, съехал с матов, а на его место Самсонов — бац — и приземлился. И встал, как Гагарин на пьедестале, — сам в струнку, а руки вниз и в стороны. И гордо так смотрит на плафоны на потолке. Как будто там космос. Вот за такие штуки мы его и не любили, и звали Самсонькой. Хотя он сам себя Самсоном предпочитал называть. А потом мускул на руке напрягал, чтобы сильным казаться. Говорил, что такой бицепс даже под пиджаком читается. Но только мы его пиджак не читали и за своего совсем не принимали. Мы, пацаны, сами по себе, а Самсонька — он как бы с учителями, на другой стороне. Поэтому в этот раз Генка Шишкин не выдержал и выскочил из шеренги.

— Эх ты, Самсоня недоделанный, а говорил, что добрый сам — муху не обидишь! — Генка скорчил Самсоньке рожу и вскочил на брусья.

— Шишкин, а ну, слезай со снаряда! — строго крикнул физрук. — А то опять убьешься!

— Смотри, Самсонька, — крикнул Генка, не обращая внимания на учителя, — а ты так можешь?

Вскочил он на брусья ногами и прям оттуда, с верхотуры, раскорякой крутанул сальто. Весь наш седьмой «А» так и ахнул. Только прилетел Генка не на маты, как бы надо было, а прям в физрука. Тот его поймал на руки, совсем как жених невесту, только с другим настроением. Потому что опустил он летуна на землю и сразу за ухо схватил:

— Шишкин, ты не только себя, — по слогам проговорил Абливин, — ты и меня мог инвалидом сделать!

И вот тут распахнулась дверь, и в спортзал вошла целая толпа народу с директором школы Хурсенко Пал Васильичем во главе. Мы его меж собой Хурсей звали, даже не знаю почему.

Вваливается вся эта кавалькада в спортзал, и все важные такие. У каждого борода, очки и лысина сверху, как положено. От них в зале даже как-то светлей стало. Сразу видать, что ученые, может быть даже светила. Мы все в шеренге замерли и на них смотрим. А Абливин Шишкина за ухо сразу бросил держать и уже по голове начал гладить.

— А мы к вам в гости, Юрий Сергеевич, — сказал Хурся и лицо сделал доброе и внимательное. — Не помешаем? Мы тут на минуточку…

— Так мы уже закругляемся, — ответил физрук и рукой, словно по набивному мячу, по Генкиной голове погладил. — Так что милости прошу!

— Вот, товарищи, спортзал, — уже более серьезным тоном продолжил директор, обращаясь к вошедшим, — самое просторное помещение в нашем городке, для экспозиций лучше и не сыскать. Подходит?»

Гости стали оглядываться по сторонам и, как говорит наша классная руководительница, начали выражать эмоции. Головами друг другу кивают, губами чмокают: мол, а ничего зальчик, вполне себе так… Тут Хурся к нам повернулся и говорит:

— Ребята, вам несказанно повезло, ведь к нам приехали настоящие ученые, археологи, — он поднял вверх указательный палец и расширил глаза. — Прямо из полевой экспедиции! И искали они знаменитую Мангазею — почти сказочный город, который наши предки основали на Крайнем Севере давным-давно.

— И что? Нашли? — спросила одна из девчонок, Лерка Малютина.

— Представьте себе — да! — довольным голосом ответил директор. — И вы, счастливчики, будете первыми во всей нашей необъятной стране, кто увидит настоящие предметы быта и домашнюю утварь жителей исчезнувшего города! Да что там в нашей стране, вы будете первыми в мире исследователями этих таинственных находок! Вспомните золото античной Трои, которую разыскал настырный немецкий кладоискатель Генрих Шлиман. Ах! Это же сопоставимые сенсации!

Хурся заломил сцепленные руки и закатил глаза, совсем как кающаяся Магдалена на картине^[1], которую мы смотрели на каникулах в Уральском музее. Точь-в-точь, только юбок на нем не было.

Мы были потрясены и, разинув рты, во все глаза смотрели на археологов. Теперь они уже не казались тощими очкариками с плешивыми шевелюрами, а как-то сразу преобразились. Покрытые мужественным загаром лысины сверкали там и сям по спортзалу, по которому изыскатели разбрелись и стали осматривать спортинвентарь.

Двое из них с любопытством склонились над гимнастическим козлом, хотя в нем не было ничего интересного. Тем не менее один даже похлопал его по кожистым бокам и спине. Может быть, они пытались определить где у козла зад, а где перед, не знаю. Очень похоже было. Хотя у таких снарядов, куда ни посмотри, везде одинаково. Но нам всем казалось, что все это неспроста. Ну, не станут же именитые ученые хлопать козла по заду просто от нечего делать! Так оно и вышло.

Подходит один из ученых к Хурсе и, почесав нос, говорит:

— Все это здорово, все равно другого зала нет, но здесь же спортивное оборудование… — он выразительно провел по воздуху охватывающим жестом. — А ведь придет весь город!

Хурся, обхватив ученого за плечи, пошел по залу опять разглядывать снаряды и что-то объяснять. Взглянули они на брусья, постучали по бревну и вновь похлопали по спине не только гимнастического козла, но и коня. Затем подошли к канату, который свешивался с потолка, и подергали каждый по очереди. Всем стало ясно, что снаряды будет лучше куда-то убрать. А физрук Абливин тоже рядышком шел и головой кивал. Наконец, когда директор с археологом закончили обсуждение, он нетерпеливо встрял в разговор:

— Пал Васильич, так ведь это же не проблема — снаряды убрать, вон у меня седьмой «А» наготове, смотрите, какие орлята! — он горделиво повел плечами. — Сейчас махом все задвинем и спрячем!

— А что, действительно, — Хурся согласно качнул седой шевелюрой. — Ну, что, орелики, не будем откладывать!

Физрук сразу засуетился и стал раздавать команды направо и налево. Меня с Ромкой и другими ребятами отрядили коня передвинуть в запасник, девчонки козла покатили, и пошло-поехало. Одни бревно к стенке притиснули, ну, а брусья почти всем классом загнали в самый угол. Спортзал сразу как будто больше стал.

Директор вместе с физруком и учеными стали ходить по обширному пространству, шагами меряя, куда можно столы для экспонатов поставить. Ходили-ходили, меряли-меряли и пришли к канату. А он никуда не делся. Висит себе сам сверху донизу и даже не шевелится.

— Ага, а вот эту веревку тоже было б полезно куда-нибудь прибрать, — только и успел сказать маститый ученый, как у него из-под руки вынырнул Генка Шишкин.

— Да это раз плюнуть! — сказал он, плюнул на руки, обтер их об канат и шасть наверх.

— Куда?! — крикнул физрук.

— Куда?! — крикнули мы все, но было поздно.

Шишкин взлетел по канату, словно мартышка за бананом, раз — и уже под потолком. И секунды не прошло, а он уже с креплением возится. Там в потолок крюк был вбит громадный, а канат за металлическое ухо к нему подвешен.

— Шишкин! — заревел физрук. — Брось канат и быстро вниз!

Как потом нам Генка сказал, вот эта команда его и сбила с толку. Он отстегнул от крюка канат и бросил вниз. Все почти как по команде. А сам на крюке болтается на одной руке. Под самым потолком. А высота в спортзале, сами знаете, метров шесть с половиной. Там же и в волейбол играют, и хором поют на праздники, и вообще.

— Шишкин! — в панике закричал директор. — Быстро спускайся!

Но даже авторитетный голос главы всей нашей школы все-таки не разрешил проблемы.

— Не могу! — пискнул Шишкин. — Высоко очень!

Он, как птенец из гнезда, смотрел на нас с потолка, и вдруг все поняли, что ситуация серьезная.

— Держись, Генка! — закричали мы и бросились за матами.

— Сиди там, не уходи никуда! — почему-то крикнул физрук Абливин. — Сейчас маты принесем!

— Не могу я долго, крюк ребристый, — захныкал Генка. — Руки режет!

И тут сбегаются все ученые археологи, и ловко так встали в круг, и руки друг друга замком сцепили. И физрук с ними.

— Как ты там, Шишкин? — закричал Абливин.

— Лечу я, Юрий Сергеевич! — и свалился вниз.

Поймали его ученые целого и невредимого и долго потом по плечам хлопали и приговаривали:

— Ну, Шишкин, ну и орел!

Вот так вот мы и стали орлятами, правда, полетал только один Генка.

Примечания

1

Картина знаменитого художника Рубенса в городке Ирбит Свердловской области, и это настоящая правда.