Скрытая угроза

Сергей Москвин, 2005

Арабские террористы сумели взломать секретные коды и отправить на российский подводный крейсер приказ: произвести боевой залп. Две ракеты с ядерными боеголовками ушли в сторону США. Офицер ФСБ, полковник Егоров пока не знает, чем кончится ядерная атака – он спускается в тоннель на окраине Москвы, где засели террористы. Все оперативные мероприятия позади, масштабная операция близится к развязке, и сейчас полковник на острие атаки. Впереди – конкретная схватка с врагом, поставившим мир на грань ядерной катастрофы… Роман издавался под названием «Кибератака».

Глава 1

СКРЫТАЯ УГРОЗА

Представительский белый «Линкольн» величественно катил по улицам Бейрута. Он свернул с трассы, соединяющей город с международным аэропортом, и выехал на центральную улицу. Здесь располагались самые дорогие отели, казино, магазины и рестораны. Местные жители, а также многочисленные туристы из Европы, Америки, Ближнего и Дальнего Востока, съезжающиеся в Бейрут на время рождественских праздников, привыкли к виду дорогих автомобилей, заполняющих улицы ливанской столицы. Но шикарный лимузин, переливающийся на солнце отполированными до зеркального блеска белоснежными бортами, тем не менее приковывал к себе всеобщее внимание. На него оборачивались пешеходы, а водители и пассажиры встречных машин провожали пристальными взглядами. При этом на лицах женщин появлялись грустные или мечтательные улыбки, мужчины же в большинстве своем хмурились и спешили переключить внимание своих спутниц на что-то другое. Но все без исключения старались разглядеть или угадать, кто находится в проплывающей мимо роскошной машине.

Сделать это было невозможно. Тонированные зеркальные стекла пропускали свет только в одном направлении. А двое пассажиров «Линкольна», расположившиеся на упругом кожаном диване, отделенном звуконепроницаемой перегородкой от водителя и монументального охранника, старательно скрывали себя от посторонних глаз. Они избегали светских приемов и раутов, не давали интервью на телевидении и в прессе и никогда не фотографировались для обложек глянцевых журналов, хотя многие папарацци заложили бы душу ради одной фотографии любого из них.

Старший из пассажиров — седой шестидесятипятилетний мужчина с изборожденным глубокими морщинами лицом, в таком же белом, как борта лимузина, одеянии арабского шейха — был одним из высших руководителей экстремистских исламских организаций, составляющих разветвленную сеть «Аль-Каиды». Миллионы одурманенных идеями ваххабизма религиозных фанатиков, видящих в «Аль-Каиде» силу, защищающую идеи ислама от разрушительного влияния западной цивилизации, знали его как святейшего шейха Абу Умара. Спецслужбам ведущих мировых держав он был известен как международный террорист, вдохновитель и непосредственный организатор сотен террористических актов, прогремевших в разное время по всему миру и унесших тысячи человеческих жизней.

По правую руку от Абу Умара сидел его старший сын Омар. В отличие от отца он был в светло-бежевом очень дорогом европейском костюме. Костюм дополняли рубашка из натурального шелка с высоким стоячим воротником, кожаные туфли, сшитые по заказу в обувной мастерской, где заказывает себе обувь американский президент, темные очки в усыпанной бриллиантами золотой оправе и изящные швейцарские часы от Патик Филипп — верх точности и совершенства. Последние десять из своих тридцати восьми лет Омар провел в Европе и США, поэтому европейская одежда ему была куда более привычна, чем национальная длиннополая рубаха с длинными рукавами и надеваемыми под нее широкими шароварами. Правда, совсем недавно он чуть было не сменил свой изысканный европейский костюм на арестантскую робу пожизненно осужденного заключенного, но у «Аль-Каиды» хватило возможностей добраться до тщательно охраняемых американским ФБР свидетелей выдвинутого против него обвинения и навсегда заткнуть им рты. Омар пытался вычеркнуть из памяти два месяца, проведенные по вине американцев в испанской тюрьме, но воспоминание было еще слишком свежо — всего неделю назад он обрел долгожданную свободу, — и забыть тюремные впечатления никак не удавалось.

Открыв дверцу встроенного бара, Омар выдвинул поднос с бутылкой виски, ведерком колотого льда и двумя массивными стаканами. Бросив несколько кубиков льда в один из стаканов, он залил его янтарной жидкостью из высокой квадратной бутылки и вопросительно посмотрел на отца. Но тот отрицательно покачал головой и недовольно сказал:

— Нам предстоит серьезная встреча. Не следует являться туда в пьяном виде… К тому же Аллах запрещает своим воинам пить вино, — добавил Абу Умар после секундной паузы.

Омар усмехнулся. В запрете на употребление вина Аллах не делает различий между своими воинами и простыми мусульманами. До того как перебраться в Европу, Омар окончил знаменитый исламский университет Умм аль-Кура в Мекке и мог цитировать Коран не хуже отца. И если уж быть точным, запрет касается именно вина, насчет прочих напитков в Коране ничего не сказано.

Не обращая внимания на недовольство отца, Омар отхлебнул из стакана большой глоток.

— Мне нужно снять стресс. В конце концов, я имею на это право. Никто из членов совета, подобно мне, не оказывался в подвешенном состоянии между жизнью и медленной смертью в американской тюрьме.

— А ты не задумывался, каких усилий и денег стоила организации твоя свобода? — раздраженно спросил Абу Умар.

Двухсантиметровое стекло внутренней перегородки надежно защищало их разговор от ушей водителя и охранника, поэтому Абу Умар мог позволить себе повысить голос. Омар, уверенный в своей правоте, и вовсе не считал необходимым что-либо скрывать.

— По-моему, я это заслужил, — взглянув в глаза отцу, твердо ответил он. — Если бы не мои хакеры, подвесившие систему оповещения американской авиадиспетчерской службы, еще неизвестно, удалась бы воздушная атака Нью-Йорка и Вашингтона.

— Никто не умаляет твоих заслуг, — прежним размеренным тоном сказал Абу Умар. — Твое приглашение на сегодняшний совет — наглядное тому подтверждение. Но, позволив врагу добраться до конечных исполнителей, ты совершил ошибку. Серьезную ошибку, которая осложнила твою жизнь и принесла дополнительные проблемы организации.

— Осложнила жизнь?! — с вызовом переспросил Омар. — Да американцы собирались упрятать меня за решетку до конца дней, а то и вовсе могли посадить на электрический стул! Они даже прислали в Испанию своего фэбээровца, чтобы он отвез меня в Штаты! И это ты называешь «осложнением»?! Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить за эти два месяца в испанской тюрьме, когда адвокаты, разведя руками, дружно заявили, что ничего не могут сделать?!

— Это послужит тебе хорошим уроком на будущее и предостережет от последующих ошибок, — с улыбкой прервал Абу Умар тираду сына. — Надеюсь, ты извлечешь для себя выводы из всего случившегося.

Омар залпом допил виски и отвернулся к окну. Там проплывали названия ведущих европейских и азиатских брендов: «Гуччи», «Черутти», «Калвин Кляйн», «Бали», «Картье», «Бушерон», «Ван Клиф»… — лимузин пересекал квартал, где располагались самые престижные магазины… Выводы. Он сделал выводы: не оставлять свидетелей и держаться как можно дальше от места проведения акции — эпоха информационных технологий позволяет руководить исполнителями, находясь за тысячи километров от них. Но главный вывод он сделал задолго до того, как испанская полиция по приказу американцев швырнула его в тюрьму. Личное оскорбление, как и адресованная лично угроза, должны смываться кровью врага. И неважно, что враг олицетворяет собой целое государство. Возглавляемая отцом и его соратниками организация сильна именно тем, что способна противостоять более сильному, могущественному и вооруженному врагу, каким является Запад во главе с США. Значит, в самое ближайшее время Америка ощутит на себе мощь новых, еще более сокрушительных ударов.

«Линкольн» свернул с оживленной улицы на подъездную дорогу, ведущую к отелю «Марриотт», и, миновав короткую пальмовую аллею, остановился перед мраморными ступенями центрального входа, напротив бьющего днем и ночью фонтана, на основании которого золотыми буквами было выведено название отеля. К лимузину мгновенно ринулся дежурный портье, но сидящий рядом с водителем телохранитель опередил его. Выпрыгнув из машины, он оттеснил служащего отеля своим могучим торсом и сам распахнул автомобильную дверь перед хозяином. Абу Умар неспешно выбрался из лимузина и, не обращая внимания на подобострастно улыбающихся ему портье и носильщиков, вошел в распахнувшиеся перед ним стеклянные двери. Омар подождал, когда замешкавшийся портье откроет дверь с его стороны, пружинисто вынырнул из салона и, подражая размеренной походке отца, направился следом за ним.

Оставшийся у машины портье проводил гостей почтительным взглядом, решив, что на открывающуюся сегодня в отеле исламскую конференцию прибыл очередной богатый араб со своим секретарем. За год в «Марриотте» проходило более десятка всевозможных совещаний, бизнес-семинаров и конференций — фешенебельный отель и его удобные, оборудованные всем необходимым конференц-залы пользовались неизменной популярностью как у европейской, так и ближневосточной политической и бизнес-элиты. Но даже опытный портье, прослуживший в отеле не один год, был бы шокирован, узнав, что на этот раз «Марриотт» выбрали местом проведения своего совещания руководители «Аль-Каиды».

Абу Умар вошел в просторный, выложенный мраморными плитами вестибюль и, замедлив шаг, внимательно огляделся. Опытный глаз тут же выделил среди сидящих в креслах и праздно разгуливающих постояльцев шестерых крепких мужчин, примерно одного роста и возраста, расположившихся в разных концах вестибюля. Люди Аббаса. Сам Мухтада Аббас, невысокий плотный мужчина с короткой шеей и массивной головой, покоящейся на широких мускулистых плечах, заметив вошедшего в вестибюль Абу Умара, стремительно поднялся и поспешил ему навстречу. Являясь давним членом организации, Аббас прослужил более двадцати лет в службе безопасности Саудовской Аравии, поэтому не было ничего удивительного, что в «Аль-Каиде» он возглавлял внутреннюю контрразведку. Именно он и его люди обеспечивали безопасность лидеров организации на предстоящем совещании. Аббас знал в лицо всех участников совещания, что позволяло обойтись без паролей, пропусков, рекомендательных писем и прочих регистрационных документов, которые, несмотря на секретность и сложность изготовления, могли быть легко подделаны врагом, стремящимся проникнуть в планы организации.

Абу Умар и подошедший к нему Аббас обменялись традиционным приветствием. Аббас, коснувшись щекой щеки Абу Умара, сообщил:

— Все уже собрались. Начало по плану через два часа. Если желаете отдохнуть с дороги, для вас приготовлен номер на восьмом этаже. Там дежурят мои люди, они вас проводят.

— Не будем терять времени, — остановил Абу Умар начальника контрразведки. — Если все члены совета собрались, начнем прямо сейчас.

Аббас почтительно кивнул. По его знаку рядом тут же появился один из дежурящих в вестибюле охранников.

— Проводи гостей в конференц-зал, — приказал ему Аббас.

— Прошу вас следовать за мной, — охранник развернулся и направился к лифтам. Абу Умар и Омар последовали за ним.

В коридоре, ведущем к конференц-залу, они встретили еще четверых охранников Аббаса. Абу Умар не сомневался, что еще не менее десятка человек дежурят снаружи. Организация всегда уделяла первостепенное значение обеспечению безопасности своих лидеров, благодаря чему ни израильский «Моссад», преуспевший в уничтожении руководителей палестинских террористических организаций, ни американские спецслужбы, буквально доставшие из-под земли бывшего иракского президента, не могли похвастаться аналогичными успехами в отношении лидеров «Аль-Каиды».

Вскоре после прихода Абу Умара и Омара в конференц-зале стали собираться и другие участники совещания: лидеры региональных подразделений «Аль-Каиды» и руководители основных направлений ее деятельности, образующие совет организации. Именно их решения заставляли тысячи боевиков в Ираке, Афганистане, Чечне, Турции, Судане, Индии, Индонезии и других странах браться за оружие, надевать «пояса шахидов», набивать взрывчаткой автомобили, захватывать заложников, обстреливать полицейские и военные патрули, взрывать торговые центры, жилые дома, пассажирские поезда и самолеты, а миллионы мирных жителей трепетать от ужаса. На правах идейного вдохновителя объявленного «Аль-Каидой» всемирного джихада против Запада и США и старейшего члена совета Абу Умар занял место во главе стола. Остальные участники совещания в зависимости от ранга и занимаемого в организации положения расположились по правую и левую руку от него. Место на противоположном конце стола осталось свободным, и Омар, недолго думая, уселся туда. Следовало с самого начала показать этим старцам, мнящим себя руководителями организации, что его появление здесь не случайно и уже не за горами момент, когда они точно так же будут трепетно слушать его, как сейчас внимают его отцу.

Прежде чем начать совещание, Абу Умар обвел всех присутствующих внимательным взглядом. Неподвижные фигуры, сосредоточенные лица, словно за столом собрались не живые люди, а восковые фигуры. Совершенно невозможно определить, что думает сейчас каждый из них. Правда, здороваясь с ним, каждый из членов совета обнял и расцеловал его. Но это ровным счетом ничего не значит. Поцелуи, объятия и радушные улыбки могут быть лишь средством скрыть припрятанный под одеждой кинжал. И если членам совета стала известна тайна, которую он тщательно скрывал от них без малого двадцать лет, то это заседание может стать для него последним. Его удавят прямо на месте, за этим столом. У «соратников» хватит опыта, чтобы сделать это своими руками. Им даже нет нужды обращаться за помощью к людям Аббаса. Аббас! Вот кто мог докопаться до истины. Но тогда он должен присутствовать на совете, а он остался снаружи…

Парализовавший волю страх медленно растаял. Дернув кадыком, Абу Умар проглотил подступивший к горлу комок и заговорил хорошо поставленным твердым голосом:

— Мы собрались здесь в канун христианского Рождества, чтобы обсудить стоящие перед организацией задачи и выработать план действий на ближайший год…

* * *

Охрану места проведения совещания лидеров «Аль-Каиды» несли два десятка боевиков из внутренней контрразведки Мухтады Аббаса. К тому же каждый участник совещания прибыл на встречу с несколькими своими телохранителями. Таким образом, общее число охранников оказалось сопоставимо с численностью охраны первых лиц государства. Боевики из внутреннего круга оцепления расположились у дверей основного и запасных выходов, в коридорах и на лестницах, надежно перекрыв все подступы к конференц-залу. Другая их часть, образующая внешний круг оцепления, окружила гостиничное крыло, где размещался конференц-зал, снаружи. Перед началом совещания группа технических специалистов проверила конференц-зал и смежные с ним помещения на наличие подслушивающих устройств, замаскированных видеокамер и других электронных закладок и, только убедившись в их отсутствии, доложила начальнику контрразведки «Аль-Каиды» о пригодности выбранного места для предстоящего совещания.

Но ни личные телохранители лидеров «Аль-Каиды», ни охранники Мухтады Аббаса, ни производившие проверку технические специалисты, ни сам начальник внутренней контрразведки не знали о причудах датской супружеской пары, въехавшей в отель накануне совещания руководителей террористической организации. Молодая супруга судостроительного инженера из Копенгагена оказалась на редкость капризной. Едва заселившись в отель, она заявила портье, что, выходя на балкон, мерзнет под порывами дующего с моря холодного ветра, и потребовала сменить предоставленный ей с мужем номер. При этом она добавила, что не может дышать выхлопными газами проносящихся под окнами автомобилей, а по ночам не желает слушать шум и музыку, доносящуюся из работающих допоздна гостиничных баров и ресторанов. Портье сочувственно взглянул на смущенно потупившегося супруга туристки, но пошел навстречу капризной иностранке. В результате датчане получили номер, выходящий окнами на крыло гостиничного комплекса, где располагался конференц-зал. Но если бы портье или горничная вопреки вывешенной на двери табличке «не беспокоить» сейчас заглянули бы в номер датчан, они были бы поражены произошедшей с капризными постояльцами переменой.

Молодая женщина, облачившись в плотно облегающий спортивный костюм и спрятав под капюшон туго стянутые на затылке волосы, ничуть не боясь замерзнуть, лежала на выложенном кафелем балконе. В руках она держала прибор, отдаленно напоминающий электродрель, соединяющийся проводом с надетыми на голову наушниками. Та часть прибора, куда у электродрели вставляется сверло, была выставлена в щель у ограждения балкона и направлена на одно из окон конференц-зала. От прибора к окну протянулся невидимый человеческим глазом лазерный луч, чутко улавливающий микроскопические колебания оконного стекла, вызванные акустическими волнами. Обрабатывающий изменение длины лазерного луча микропроцессорный блок вновь трансформировал эти изменения в человеческую речь.

— Абу Умар закончил свое вступление и предложил высказаться остальным, — по-русски обратилась «датчанка» к своему «супругу», примостившемуся рядом на корточках с длиннофокусным телеобъективом в руках.

— Я понял, — также по-русски ответил тот, отыскивая объективом следующего выступающего.

–…Для масштабных акций необходимо мощное оружие. Имеющиеся в нашем распоряжении средства не позволяют достичь того эффекта, на который мы первоначально рассчитывали. Вспомните, когда наши братья ежедневно устраивали сразу несколько взрывов в Ираке, эти акции забывались уже на следующий день. К тому же добывать взрывчатку становится все труднее. А ведь ее еще нужно доставить к месту проведения акции, что зачастую связано с пересечением границы. С увеличением объема груза все эти трудности многократно возрастают. Но даже десятки начиненных взрывчаткой грузовиков не сравнятся с одной атомной бомбой. Поэтому я предлагаю возобновить работы по созданию ядерного оружия, свернутые после уничтожения американской авиацией нашего исследовательского ядерного центра.

Омар раздраженно сморщился. Его раздражение усиливалось после каждого очередного выступления. Слушая высказывания участников совещания, он все более убеждался, что убеленные сединами члены совета, присвоившие себе абсолютную власть в организации, мыслят старыми, отживающими категориями. В их представлении нет ничего страшнее ядерной бомбы. Может быть, это и так. Но после того как американцы разнесли выстроенный стараниями отца в горах Афганистана исследовательский ядерный центр, работы по созданию ядерного оружия придется начинать практически с нуля. Изготовление ядерной бомбы займет годы кропотливого труда, а новое мощное оружие нужно организации уже сегодня.

Говоривший об атомной бомбе старец наконец замолчал. Воспользовавшись возникшей паузой, Омар стремительно поднялся с места.

— Разрешите?

Лица остальных участников совещания повернулись к нему. Сознательно затягивая момент всеобщего внимания, Омар отодвинул кресло и вышел из-за стола.

— Какую цель мы преследуем острыми акциями: заявить о себе, привлечь всеобщее внимание, добиться выполнения выдвинутых ранее требований, заставить врага отступить? Все это вторично! Главная цель — посеять у врага страх, вызвать панику в его рядах! Напугает ли Запад известие о наличии у нас атомной бомбы? Безусловно. Но это же известие заставит западные страны спешно разрабатывать меры противодействия атомной угрозе. Будут они эффективны или нет — это уже другой вопрос. Но то, что они осложнят наше положение, думаю, ни у кого из присутствующих не вызывает сомнения.

Сделав паузу, Омар обвел вопросительным взглядом сидящих за столом руководителей организации. Все они были весьма обеспеченными людьми. За исключением нескольких фанатиков, включенных в совет, чтобы при необходимости демонстрировать полуграмотной безумной толпе связь лидеров с рядовыми членами организации, все имели на Западе хорошо налаженный бизнес, приносящий стабильный доход. Бизнесом они управляли через своих доверенных лиц и созданных с их помощью подставных фирм. Поэтому воздушную атаку США 11 сентября 2001 года, ставшую самой масштабной акцией «Аль-Каиды», не все руководители организации оценивали однозначно. Те, кто в связи с этим понес прямой финансовый ущерб, относились к акции весьма отрицательно. Никто из членов совета не хотел новых финансовых проблем, поэтому последние слова Омара были встречены всеобщим вниманием.

Еще больший интерес заявление Омара вызвало у пары наблюдателей, следящих за встречей лидеров «Аль-Каиды» с балкона собственного номера.

— Кто это говорит? Я его не вижу, — обеспокоенно обратилась девушка к своему спутнику.

— Кто-то из сидящих с другой стороны стола, напротив Абу Умара, — ответил ей мужчина, напрасно поворачивая телеобъектив своей фотокамеры. — Никак не могу поймать, стена закрывает.

— Довольно молодой голос, — уточнила девушка.

— Молодой, — удивился ее напарник. — По нашим сведениям, в руководящем совете «Аль-Каиды» никого из молодых членов организации нет. Ты ведешь запись?

Взглянув на прозрачное окно кассетоприемника лазерного микрофона, где вращались катушки микрокассеты, девушка утвердительно кивнула.

— Кто же ты? — сам у себя спросил мужчина. — Ну, подойди поближе, чтобы я смог тебя заснять, — шепотом добавил он.

–…Куда страшнее неявная угроза, — после эффектной паузы продолжал Омар. — Позвольте мне кое-что продемонстрировать. — Он подошел к другому столу, на котором стояла зачехленная проекционная установка, и взял пульт управления. — Индустриально развитое общество позволяет человеку видоизменять окружающий мир, подстраивая его под себя одним нажатием кнопки. — Омар нажал на одну из кнопок пульта. Под потолком конференц-зала мгновенно вспыхнули люминесцентные лампы. — Но представьте, что в привычном для западного человека мире что-то пошло не так.

Развернувшись в сторону широких окон конференц-зала, Омар нажал другую кнопку на своем пульте, и расположенные с наружной стороны стены рольставни медленно пошли вниз, закрывая оконные стекла. Омар дождался, когда жалюзи полностью опустятся, отрезав солнечный свет, и еще раз коснулся кнопок пульта — расположенные под потолком лампы дневного света сейчас же погасли. Помещение мгновенно погрузилось во мрак. Не ожидавшие такого оборота участники совещания растерянно молчали. Лишь слабый гул кондиционеров, закачивающих в зал свежий, ароматизированный воздух, нарушал установившуюся тишину. Омар направил пульт вверх — кондиционеры смолкли. Теперь тишина стала полной. Несмотря на то что в просторном помещении конференц-зала было достаточно воздуха, многим из сидящих за столом участников совещания стало трудно дышать. Кто-то глухо закашлялся.

— Послушай, Омар, что все это значит? — прозвучал в темноте встревоженный голос отца.

Улыбнувшись своим мыслям, Омар снова запустил кондиционеры. Когда ставни вновь пошли вверх, сидящие за столом участники совещания увидели темный силуэт Омара, стоящего на фоне открывающегося окна.

— Надеюсь, мое представление убедило вас, насколько все мы зависимы от различных систем жизнеобеспечения, — произнес он с торжествующей улыбкой, поигрывая пультом управления. — А теперь представьте, что испытает западный человек, привыкший к сытой, спокойной и обеспеченной жизни, разом лишившись всего того, что делает его жизнь такой спокойной и безопасной. А ведь то, что здесь сейчас произошло, — Омар, как указкой, обвел пультом помещение конференц-зала, — было всего лишь маленькой демонстрацией возможностей нового оружия. Оружия, которое способно обратить в панику жителей целой страны или даже всего континента, но которое пока недооценивается ни Западом, ни нами.

— И что это за оружие?! — нетерпеливо выкрикнул седой старик с изъеденным оспой лицом, призывавший возобновить работы по созданию ядерной бомбы.

— Информационное, — четко ответил Омар. — В так называемых развитых западных странах управление всех систем жизнеобеспечения компьютеризировано, что делает эти системы весьма уязвимыми для информационных и всех прочих кибератак. Поэтому основные усилия следует сосредоточить именно на разработке информационного оружия, которое значительно мобильнее, несравнимо дешевле и проще в разработке, а по результативности в ряде случаев эффективнее ядерного.

— Это в каких? — со скептической миной заметил сторонник изготовления атомной бомбы.

— Возьмем, к примеру, этот отель, — Омар повернулся к окну.

— Есть! — облегченно выдохнул наблюдатель на балконе жилого корпуса, поймав в видоискатель лицо обернувшегося террориста, и поспешно нажал спусковую кнопку своего фотоаппарата.

В момент срабатывания затвора фотоаппарат дрогнул в его руках, отразив упавший на объектив солнечный луч. Этот мимолетный отблеск приковал к себе внимание Омара.

Увидев солнечный блик на балконе шестого этажа расположенного в ста метрах жилого корпуса, Омар похолодел. Он был достаточно искушен, чтобы не верить в случайности и совпадения, вроде вынесенного хозяевами номера и забытого на балконе зеркала или повешенного на барьер дамского пояса с блестящей металлической пряжкой. Мысли, вихрем пронесшиеся в его голове, имели одну конкретную направленность. Бинокль… телеобъектив… оптический прицел! Омар отпрянул от окна и нырнул за стену.

— В соседнем корпусе снайпер! — вытаращив глаза на сидящих за столом участников совещания, поспешно выдохнул он. — На шестом этаже.

На балконе шестого этажа девушка с лазерным микрофоном встревоженно обернулась к напарнику:

— Он нас заметил.

Любой работавший на «холоде»^[1] нелегал знает, что это значит. А старший и более опытный напарник молодой женщины не только знал, но однажды своими глазами видел труп провалившегося агента, с которого заживо содрали кожу и бросили умирать в пустыне. Это было пять лет назад… здесь, в окрестностях ливанской столицы. Сейчас ему и его молодой спутнице грозила та же страшная участь. Вряд ли собравшиеся на свое секретное совещание главари террористов поступят с ними более гуманно.

— Сворачиваемся, — стараясь не выдать волнения, скомандовал мужчина. — Только быстро, пока они не опомнились.

По опыту он знал, что какое-то время застигнутый врасплох противник пребывает в растерянности. И, чтобы остаться в живых, следовало максимально использовать эту фору.

…В конференц-зале несколько секунд царила немая сцена. Почти все руководители «Аль-Каиды» имели за плечами опыт реальных схваток, когда все решали быстрота реакции, меткость выстрела, точность ножевого удара или сила пальцев, захвативших горло врага. Но эти схватки остались в далеком прошлом. Последние годы они только отдавали приказы, а всю черновую работу: захваты заложников, взрывы жилых домов, отелей и дискотек, правительственных зданий и военных казарм, обстрелы блокпостов и автоколонн осуществляли сотни и тысячи подчиненных им боевиков, которые, как правило, даже не знали, кто именно отдал приказ. Зато все без исключения лидеры «Аль-Каиды» знали, что делает с человеческим телом пуля 7,62 мм или большего калибра, выпущенная со ста метров из снайперской винтовки. Это знание заставляло их вжиматься в кресла и сводило судорогой разом одеревеневшие мышцы.

Омар первым овладел собой. Он нажал на кнопку, опускающую рольставни, и, не дожидаясь, когда полотно закроет оконные проемы, бросился к выходу. Распахнув двери, он выбежал в коридор, где едва не столкнулся с прохаживающимся возле дверей в ожидании вызова Мухтадой Аббасом.

— Снайпер! На балконе шестого этажа соседнего корпуса! — выпалил ему на бегу Омар. — Надо взять его, пока он не успел сбежать!

* * *

…Секунды таяли со стремительной быстротой, и мужчина мысленно подгонял свою напарницу, которая никак не могла зачехлить лазерный микрофон. Но вот наконец прибор оказался в чехле. Мужчина выхватил его из рук девушки и поспешно опустил в заранее приготовленную дорожную сумку, где уже лежал цифровой фотоаппарат с отсоединенным телеобъективом.

— Уходим, — наблюдатель вжикнул «молнией» и подтолкнул к выходу свою недостаточно расторопную напарницу.

Он открыл входную дверь и осторожно выглянул в коридор. Там никого не было. Пока не было. Мужчина вывел девушку за собой. Та сейчас же рванулась в сторону лифтов, но он удержал ее:

— Нет. Спустимся по запасной лестнице.

Вселившись в номер, он первым делом проверил дверь аварийного выхода, ведущую из коридора на запасную лестницу. Она оказалась не заперта — администрация отеля серьезно относилась к безопасности постояльцев. Наблюдатели стремительно дошли до конца коридора и, нырнув за дверь, скрылись на лестнице. На этот раз мужчина пропустил свою спутницу вперед и, закрывая за собой дверь, услышал вдалеке топот множества ног.

— Бежим, — он слегка подтолкнул девушку в спину.

Чувство опасности передалось ей, и, бросив на напарника испуганный взгляд, она устремилась вниз.

Через минуту наблюдатели были уже на первом этаже, они выбежали из отеля к парковочной площадке, где оставили взятый в прокатной фирме «Фиат». Напротив центрального входа стояли несколько представительских лимузинов, среди которых выделялся белоснежный «Линкольн». Возле лимузинов прохаживались шоферы характерной арабской внешности и телосложения борцов тяжелого и супертяжелого веса. Стараясь не привлекать к себе их внимания, мужчина и девушка быстро прошли к своей машине. Их появление не заинтересовало водителей лимузинов, но, когда «Фиат» выруливал с автостоянки, из центральных дверей отеля наружу выбежало еще несколько арабов во главе с одетым в европейский костюм участником совещания руководителей «Аль-Каиды», обнаружившим позицию наблюдателей. Он что-то крикнул обернувшимся в его сторону водителям, и те сейчас же замахали руками в сторону отъехавшего от отеля «Фиата».

— Черт! — выругался сквозь зубы мужчина. — Все-таки засекли.

Его помощница встревоженно обернулась к нему:

— И что теперь?

— Будем отрываться, — как можно спокойнее ответил он, вдавливая педаль газа.

«Фиат» стремительно рванулся вперед. У машины оказалась хорошая динамика, и это несколько обнадежило водителя. Но стоило ему взглянуть в зеркало заднего вида, как тревога нахлынула с новой силой — с автостоянки перед отелем стремительно выезжали похожие на вытянутые капли два черных представительских «Мерседеса». Соперничать в скорости с западногерманскими автомобильными монстрами «Фиат» был не в состоянии. Оставалось надеяться на мастерство вождения и знание плана улиц ливанской столицы. Когда-то управляющий «Фиатом» мужчина специально практиковался в скоростной езде и с тех пор вроде бы не утратил форму. Со знанием места дело обстояло хуже. Прежде он был в Бейруте только один раз, причем пять лет назад, а в этот приезд у них вообще не было времени на изучение города.

Водитель до отказа втопил в пол педаль газа. Промчавшись по обсаженной пальмами подъездной дороге, «Фиат» вылетел на городскую магистраль. Три полосы в каждом направлении — это явно не та дорога, по которой следует отрываться от преследования. На широкой улице «Мерседесы» легко нагонят их малолитражку, обойдут и зажмут в клещи. Увидев узкий переулок, водитель резко вывернул руль и направил «Фиат» туда. Сидящую рядом девушку бросило прямо на него.

— Держись! — крикнул он ей, изо всех сил сжимая ставший неимоверно тугим руль.

Девушка обернулась.

— Они не отстают, — озабоченно заметила она.

Водитель не ответил. В зеркале заднего вида он отчетливо видел нагоняющий их головной «Мерседес». Правда, ширина переулка не позволяла водителю «Мерседеса» обогнать преследуемую машину, но переулок когда-нибудь кончится, и тогда…

— Вот что, — не отрывая взгляда от дороги, сказал он. — Тебе придется прыгать. Сейчас я сверну за угол, заторможу, и ты прыгнешь. Только сразу, чтобы они не заметили. Достань карту памяти из фотоаппарата и свою кассету и приготовься.

Девушка испуганно обернулась к нему.

— А ты?

— Я уведу их за собой. Только ты спрячься, чтобы они тебя не заметили, и пробирайся в консульство. Здесь недалеко, всего несколько кварталов.

Мужчина старался говорить убедительно и спокойно. Но на этот раз его нарочитое спокойствие не подействовало на спутницу.

Девушка резко замотала головой.

— Я тебя не оставлю!

— Вероника, это приказ! — повысил голос мужчина. — Ты должна доставить в Центр добытые материалы. «И спастись», — мысленно добавил он.

— А ты?! — с болью в голосе сказала девушка.

— Я выберусь. Запутаю их в кварталах старого города и оторвусь. В конце концов, брошу машину и уйду проходными дворами. Одному мне будет проще это сделать…

Он не договорил. Сзади раздалась серия глухих хлопков, и сейчас же заднее стекло «Фиата» перечеркнула строчка пулевых пробоин.

— Пригнись! — схватив свою спутницу за шею, мужчина резко наклонил ее голову к передней панели. — Готовься прыгать, пока не поздно! Черт! — снова выругался он. — Не думал, что они решатся открыть стрельбу в центре города… Ну! Ты готова?!

Вероника судорожно расстегнула сумку и, пошарив руками, извлекла из лазерного микрофона микрокассету с записью совещания лидеров «Аль-Каиды», а из фотоаппарата — карту памяти с их фотографиями. Сунув все это во внутренний карман своей спортивной курточки, она поспешно застегнула «молнию» и обернулась к спутнику.

— Готова!

Мужчина до предела увеличил скорость, стараясь сохранить отрыв от преследующего их машину головного «Мерседеса». Сзади снова захлопали выстрелы. Несколько пуль пролетели возле его головы, пробив лобовое стекло. Оно тоже покрылось паутиной трещин. Стараясь не отвлекаться на гремящие сзади выстрелы, водитель вел машину, отыскивая взглядом укромное место, куда можно будет свернуть. По обеим сторонам переулка тянулись стены домов. От них до бортов «Фиата» оставалось не более полуметра. «Мерседесы» должны были идти впритирку со стенами. К счастью, в переулке не было людей. Очевидно, их распугали выстрелы. Впереди появился просвет — переулок пересекала другая такая же узкая улочка.

— Вероника, соберись! — скомандовал мужчина согнувшейся на соседнем сиденье девушке.

Ударив по тормозам, он одновременно вывернул руль вправо. «Фиат» занесло и бросило в открывшийся между домами проезд. Машина ударилась левым бортом о кирпичную стену и по инерции прокатилась вперед.

— Прыгай!

Нагнувшись вбок, водитель «Фиата» дернул за ручку и сам распахнул пассажирскую дверь. Девушка кубарем выкатилась из машины и, больно ударившись коленом и локтями о булыжную мостовую, бросилась к туго набитым черным пластиковым мешкам у противоположной стены, нагроможденным друг на друга у заполненного доверху мусорного контейнера.

Нырнув за мусорную кучу, Вероника навалила на себя ближайший мешок и, затаив дыхание, притаилась под ним. Сердце бешено стучало. В нос бил тошнотворный запах протухшей рыбы, идущий из глубины мусорной кучи. Девушка попыталась дышать ртом, но это ничуть не помогло. Отвратительный запах буквально душил ее, выворачивая внутренности. Вероника попыталась достать из бокового кармана носовой платок — на практических занятиях курса выживания ей уже приходилось дышать через смоченный водой платок, при отсутствии воды рекомендовалось использовать собственную мочу, — но так и застыла. На бешеной скорости мимо пронеслись два тяжелых автомобиля. Девушка не увидела их, но отчетливо услышала натужный рев мощных двигателей, угрожающее шуршание шин о камни мостовой и почувствовала кожей лица движение воздуха, перемешанного с выхлопными газами.

То, что машины промчались мимо, не снижая скорости, свидетельствовало о том, что преследователи не заметили ее. Но едва Вероника подумала об этом, как ее охватила тревога за напарника, оставшегося один на один с террористами. Стряхнув в сторону набитый мусором мешок, девушка выбралась из своего укрытия, но уже не увидела ни их «Фиата», ни умчавшихся следом «Мерседесов». Лишь в самом конце улочки висели клубы поднятой ими пыли. Вероника в отчаянии закусила нижнюю губу. В душе она прекрасно понимала, что ничем не могла помочь своему начальнику. Но от этого ей отнюдь не становилось легче.

…Гонка не могла продолжаться вечно. Сидящий за рулем «Фиата» человек прекрасно это понимал, как понимали и его преследователи. «Мерседесы» неотрывно висели на хвосте петляющего по городским улочкам «Фиата». Из «Мерседесов» больше не стреляли. И именно это обстоятельство больше всего беспокоило водителя «Фиата». Похоже, террористы решили взять его живым. Правда, оставалось неясным, как они собираются это сделать. Он получил ответ на свой вопрос, когда из бокового переулка наперерез его машине вывернул белый «Линкольн», который он видел возле отеля, и остановился, загородив дорогу. Путь назад тоже оказался отрезан. Сзади напирали «Мерседесы» преследователей. Террористы все-таки загнали его в капкан, из которого не было выхода. Он понял, что обречен. Одновременно с осознанием этого факта он ощутил умиротворяющее спокойствие. По крайней мере он увел преследователей далеко от того места, где высадил Веронику, и теперь она сумеет добраться до консульства… Глядя на стремительно приближающийся ослепительно-белый борт «Линкольна», он до упора вдавил педаль газа. Разогнавшийся до предельной скорости «Фиат» врезался в борт лимузина. Лязг, грохот и треск сминающегося и рвущегося металла заглушили визг тормозов резко затормозивших «Мерседесов».

Из головного «Мерседеса» с «эрихоном» в руке выпрыгнул Омар. Размахивая пистолетом, он бросился к намертво сцепившимся «Фиату» и «Линкольну». От страшного удара у лимузина вмялась внутрь водительская дверь, выгнулись несущие стойки, уродливым пузырем вспучилась крыша. Но если «Линкольн» и после столкновения остался «Линкольном», то узнать «Фиат» в комке искореженного металла можно было лишь по чудом сохранившемуся фирменному знаку на смятой крышке багажника. С первого взгляда на этот ком рваного железа, бывший автомобилем, становилось ясно, что никто из находившихся в салоне «Фиата» в момент аварии выжить не мог. Омар все-таки заглянул в изуродованный салон. На водительском сиденье скрючился труп мужчины. Голова трупа свесилась на грудь, которая представляла собой сплошное кровавое месиво из человеческой плоти, обломков костей, кусков железа и тускло отблескивающих среди них осколков стекла. Но все это сейчас не имело значения. Главным было то, что в машине находился только мужской труп. Женщина, которую видели и запомнили телохранители участников совещания, когда эта парочка садилась в свою машину, бесследно исчезла. Сбежала! Очевидно, водитель высадил ее из машины до того, как его зажали в кольцо.

В бессильной ярости Омар топнул ногой и развернулся к сгрудившимся возле столкнувшихся машин боевикам Мухтады Аббаса.

— Вытащите из салона труп этого шакала и обыщите машину! — указав стволом пистолета на искореженный кузов «Фиата», приказал он.

— Как же мы его отсюда достанем? — недоуменно пожал плечами широкоплечий бородач.

— Мне все равно как! — отрывисто бросил Омар. — Клещами, домкратами, автогеном! Разрежьте всю машину на куски, но выясните, что было при себе у этих двоих! Когда закончите, найдете меня в отеле!

Отдав приказание, Омар направился к «Мерседесу».

* * *

Когда он вернулся в отель, Аббас со своими людьми все еще осматривал номер, откуда следили за совещанием руководителей организации сбежавшие из отеля шпионы. В коридоре, перед дверью номера, маячили двое боевиков Аббаса. Вид у них был мрачный. Оба понимали, что начальник контрразведки не оставит инцидент без последствий, и все виновные в том, что лазутчики врага подобрались к высшим руководителям организации, будут жестоко наказаны. Охранники не знали Омара в лицо, к тому же его европейский костюм ввел их в заблуждение. И когда Омар приблизился к номеру, один их них шагнул ему навстречу.

— Сюда нельзя! — Он вытянул руку, загораживая дорогу, но Омар резким ударом оттолкнул протянутую руку.

— Стань на место, ишак! — по-арабски выкрикнул он, пригвоздив взглядом охранника к стене.

На шум из дверей номера выглянул Аббас.

— Пропустите его, — увидев Омара, распорядился он, и охранники послушно расступились.

Презрительно хмыкнув, Омар вошел внутрь. Стандартный номер эконом-класса: единственная спальня, она же гостиная, с выходом на балкон, два кресла, кровать, журнальный и письменный столы, шкаф-гардероб, мини-бар, телевизор. Развернуться в номере было практически негде. Очевидно, поэтому дежурный портье, которого обступили с двух сторон боевики Аббаса, испуганно жался к стене. Аббас как раз вел его допрос. Впустив в номер Омара, он сейчас же запер за ним дверь и, обернувшись к портье, задал ему следующий вопрос:

— Так когда, ты говоришь, они у вас поселились?

— Вчера утром, — поспешно выдал тот, но тут же поправился: — Вернее, ближе к обеду.

— И вы сразу дали им этот номер? — продолжал допрос Аббас.

Он не повышал голоса, но при каждом его вопросе портье испуганно втягивал голову в плечи.

— Н-нет, — запинаясь, пробормотал он. — Обычно мы расселяем туристов в номера с видом на море, но женщине предложенный номер чем-то не понравился, и они переехали в этот.

— Как долго они собирались здесь прожить?

— Я… — портье облизал пересохшие губы. — Я не знаю. Надо поинтересоваться на ресепшене.

— Мы уже поинтересовались — пять дней, — подсказал Аббасу один из охранников.

Аббас бросил на него уничтожающий взгляд и вновь повернулся к портье:

— Ладно. Пока ты свободен. Можешь идти. — Он подошел к двери и отпер ее. — Но если выяснится, что ты нам солгал, пеняй на себя, — напоследок предупредил он.

— Что вы, господин? Как можно? Все так и было, — портье боком выскользнул за дверь и припустил по коридору прочь от так напугавших его страшных людей.

Аббас проводил его пристальным взглядом, после чего снова запер дверь и, обращаясь к Омару, виновато сказал:

— Мы обыскали весь номер: ничего интересного. Немного одежды в шкафу, да умывальные принадлежности в ванной комнате. Очевидно, все улики, которые могли навести на след, они забрали с собой. В отеле зарегистрировались как прибывшие из Дании туристы. Но это ничего не значит. В действительности они могут быть кем угодно.

Пока начальник контрразведки высказывал свои соображения, Омар молча осматривал гостиничный номер. Заметив на прикроватной тумбе телевизионный пульт, он задумчиво повертел его в руках, потом направил на телевизор и нажал кнопку включения. Экран осветился, в правом верхнем углу появилось изображение единицы, а из телевизионных динамиков вырвалась русская речь. Омар усмехнулся левым углом рта и, обернувшись к Аббасу, указал пультом на экран:

— Они русские.

Аббас изумленно уставился на работающий телевизор, потом повернул голову к Омару. Он собирался что-то сказать, но не успел. Как раз в этот момент в дверь осторожно, но настойчиво постучали. Подскочив к двери, Аббас отпер замок и резким движением распахнул ее. На пороге стоял его боевик из числа тех, кто вместе с Омаром гнался за сбежавшими из отеля вражескими лазутчиками.

— Простите, хозяин, — боевик виновато наклонил голову и, отыскав взглядом Омара, протянул ему изодранную спортивную сумку, которую держал в руках. — Мы нашли это у них в машине. Там был фотоаппарат с мощным объективом. — Он запустил в сумку руку и достал оттуда сплющенную с одного конца раздвижную трубу, в которой Омар с трудом узнал телеобъектив. — И еще вот это. — Порывшись в сумке, боевик достал оттуда исцарапанный металлический предмет, похожий на электродрель.

— Дай сюда, — Аббас буквально выхватил «электродрель» у него из рук и, осмотрев прибор со всех сторон, поднял на Омара встревоженный взгляд. — Это лазерный считыватель, снимающий информацию со стекол. Используется для прослушивания разговоров в закрытых помещениях. Причем, — он судорожно сглотнул, — российского производства.

Омар утвердительно кивнул:

— Что и требовалось доказать.

Аббас продолжал изучать прибор.

— Здесь имеется гнездо для микрокассеты, но… ее нет.

Подойдя ближе, Омар заглянул в принесенную боевиком сумку и вынул оттуда разбитый корпус цифрового фотоаппарата.

— Карта памяти тоже отсутствует. — Он бросил фотоаппарат обратно в сумку. — И той твари, которая была с разбившимся на машине шакалом, удалось уйти!

Последняя фраза прозвучала с угрозой, и Аббас это понял. Под пристальным взглядом Омара он низко опустил голову.

— Мухтада Аббас, я снимаю вас с должности начальника службы безопасности! — грозно произнес Омар. — За сегодняшний провал вам придется ответить по законам шариатского суда!

Омар отдавал себе отчет, что своим сегодняшним участием в заседании совета он лишь приблизился к руководителям организации, но еще не получил той абсолютной власти над тысячами боевиков «Аль-Каиды», какой обладает его отец и другие члены совета. Но то, что люди Аббаса внимательно слушают его, а сам, теперь уже бывший, начальник контрразведки не решается возражать, вселило в него уверенность.

— Уведите его! — скомандовал Омар стоящим у двери охранникам.

Двое боевиков безоговорочно подхватили под руки своего поникшего хозяина и вывели его из номера.

Примечания

1

«Холод» — враждебное окружение разведчика-нелегала (проф. сленг).