Глава четвертая
— Профессор, а вы когда-нибудь убивали? — И Брыкин выпустил струйку табачного дыма. — Сейчас ведь начнется… Немец попрет, стрелять придется.
— Убивал, — кивнул Хаустов. Он даже не взглянул на соседа, продолжая сосредоточенно тяпать саперной лопатой перед собой. Ротный приказал соединять ячейки ходом сообщения. И, хоть усталость выламывала суставы и клонила отяжелевшую голову книзу, к коленям, Хаустов воспринял распоряжение старшего лейтенанта Мотовилова с той тайной надеждой, с которой смертник получил бы весть о том, что судьба его еще не решена, приговор не оглашен, а стало быть…
Брыкин, услышав ответ Хаустова, едва не выронил из озябших рук лопату.
Некоторое время они копали молча. Брыкин что-то бормотал себе под нос, вроде кого-то бранил, то и дело приподнимался на руках, выглядывал в поле, где его первый номер отрывал запасную огневую. Наконец, когда им, чтобы соединиться, осталось метра полтора, он отвалился к ровно, аккуратно срезанной стенке, засмеялся и сказал:
— Вот что такое для бойца лопата? Лопата — это все. — Брыкин повертел перед глазами лопату и подытожил: — Но уж больно деликатная. Из такой только черпак для Надейкина склепать. Вот это б был струмент!
— Вполне с вами согласен, — тут же отозвался Хаустов и, продолжая затронутую соседом тему котлового довольствия, спросил: — Как вы думаете, Гаврюша, каши нам до нынешнего вечера дадут?
Конец ознакомительного фрагмента.
