Разведчик донских казаков Иван Платов, направленный в Османскую империю под чужим именем и сумевший утвердиться в турецком военном флоте, окончательно превращается для турецкого командования в капитана Хасана, наделенного доверием. Что означает новые задания, находящиеся на грани возможного, а иногда и за гранью. Очередная австро-турецкая война захватывает все восточное Средиземноморье и Балканы. В тесном клубке противоречий сплелись интересы большинства европейских государств. Давняя вражда Священной Римской империи германской нации и Османской империи вспыхивает с новой силой, поскольку интересы Истанбула и Вены не будут совпадать никогда. Капитан Хасан получает задание – вести одиночное крейсерство в Адриатическом море. Но в ходе выполнения задания происходит цепь странных событий, которые трудно объяснить. Странности накапливаются, и у капитана Хасана возникает стойкое убеждение, что появилась новая неучтенная сила, действующая на стороне противника.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лис Адриатики предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 3. Маленькие шаги в большой политике
На следующее утро, не откладывая дело в долгий ящик, Иван отправился на флагман тринидадцев, прихватив с собой пленников и Давута, хотя его помощь в этом деле и не требовалась. Но аргументы янычара были железными — он лично увидит корабль тринидадцев и потом сможет нарисовать все по памяти. Против такой постановки вопроса возразить было нечего, и Ивану пришлось согласиться. И теперь шлюпка с «Шахин» резво шла по рейду, лавируя между стоящими на якоре кораблями, направляясь к серой громадине — броненосному фрегату «Дмитрий Пожарский», на котором был поднят вымпел командира соединения. Подобные тонкости сами собой всплывали в памяти Ивана, и он им уже не удивлялся, поняв, что впервые в жизни столкнулся с человеком, чей дар многократно превышает его собственный. Даже его наставник — старый казак-характерник Матвей Колюжный, таким уровнем дара не обладал. Но это, в конце концов, пока что шло ему на пользу. И теперь надо в лепешку расшибиться, но перетянуть Диану Санчес на свою сторону…
Мысли снова вернулись к воспоминаниям их единственной встречи в Алжире на борту «Синопа»… Черт побери, зацепила его девка… Ну сильнее она, и что?! Значит, Господь создал ее такой по замыслу своему! И именно он сделал так, что они встретились! Два характерника — парень и девка, что раньше вообще считалось немыслимым. Встретились и… Захотели встретиться вновь… А то, что она католичка, а не православная, ну и что? Его матушка тоже не из православных, а из правоверных. И до сих пор тайком намаз совершает, чему отец не препятствует. Хотя и делает вид, что не знает. Да и он сам уже настолько свыкся со своим положением, что не делает различий между Господом нашим, Иисусом Христом, и Аллахом. Ведь Господь един. Просто имен у него много… Да уж, слышали бы это церковники… Особенно паписты… В православии все же нет такого сильного неприятия чужой веры, как в католицизме. Ладно, нечего забивать себе голову тем, что он все равно изменить не может. А сейчас надо постараться произвести благоприятное впечатление на командира тринидадской эскадры. Интересно, он из пришельцев или из жителей этого мира? Но это не суть важно. Он и с пришельцами ладить научился…
Неожиданный возглас Давута отвлек его от размышлений.
— Хасан, а скажут они именно то, что нам надо? Ты уверен? Вдруг, когда мы их отпустим, начнут орать, что, дескать, это мы на них напали, а они всего лишь на рыбалку вышли и мимо проходили?
— Не волнуйся, эти горе-грабители могут говорить все, что им заблагорассудится. Тринидадцам выгодно нам поверить. Поэтому никаких сложностей я не вижу. Гораздо труднее будет объяснить этот инцидент местным властям. Там до сих пор многие стараются усидеть на двух стульях. Но здесь я надеюсь на авторитет тринидадцев…
Так за разговором прошел весь путь до флагманского фрегата тринидадцев. Пока матросы махали веслами, Иван и Давут присматривали за пленниками, обнажив сабли. Хоть Иван и не опасался их бунта, но предосторожность не помешает, чтобы не возомнили себе невесть чего. Перед посадкой в шлюпку им сделали предложение, от которого трудно отказаться. Либо они подтверждают в присутствии тринидадцев и вызванных с берега представителей властей Дубровника факт попытки захвата османского корабля согласно полученному приказу своего командования, и тогда их считают военнопленными со всеми положенными им правами. Либо, если они откажутся это подтвердить, то будут повешены, как пираты, взятые с поличным. С этой публикой у тринидадцев разговор был короткий, о чем все знали. Как говорится, выбор сделать нетрудно…
Когда шлюпка только направилась к «Дмитрию Пожарскому», явно обозначив свои намерения, на палубе фрегата сразу же началось шевеление и у борта появились два человека с ружьями, внимательно наблюдающие за приближающейся шлюпкой. Давут, впервые видевший корабли тринидадцев так близко, лишь восхищенно вздохнул:
— Надо же, весь корпус из железа!!! Так его никакие ядра не берут?
— Там вроде бы не весь корпус из железа. Железный только набор и броня на бортах, а обшивка из дерева. Но точно не знаю, так говорили. Но вот ядра действительно не берут. Точно такой же фрегат «Дмитрий Донской» уничтожил весь английский флот в Ла-Манше два года назад. Причем попадания в него были, но никакого вреда не нанесли.
— Один?!
— С ним еще два грузовых корабля были — вроде этих четырехмачтовиков. Но какие из них вояки? Так что можно сказать, что один.
— Ну, ничего себе… А ты откуда знаешь?
— Выяснил в Алжире у испанцев, когда мы ходили туда первый раз. Испанцы с тринидадцами уже давно одной веревочкой связаны, так что там никто из этого секрета не делает… Так, подходим. Давут, помалкивай, говорить буду я. А ты — для создания антуража. Как раз твоя янычарская форма пригодится…
Когда до высокого серого борта осталось не более полусотни метров, с палубы их окликнули на русском, но Иван сделал вид, что не понимает, и ответил на французском, попросив разрешения подняться на борт. Двое морских пехотинцев в камуфляжной форме поняли, что диалога не получится, и один из них ушел. Очевидно, позвать офицера. Но второй внимательно наблюдал за подошедшей шлюпкой, не выпуская из рук оружие. Наконец появился офицер в черном мундире и обратился на хорошем французском:
— Доброе утро, месье! Что вам угодно?
— Доброе утро, месье! Я капитан османского корабля «Шахин», мы прибыли вчера в Дубровник. У меня важное сообщение. Ночью на нас напали венецианцы и попытались захватить корабль, но мы отбили нападение и захватили пленных. Они здесь и могут подтвердить, что действовали по приказу своего командования. Прошу вас доложить вашему командующему о нарушении нейтралитета Дубровникской республики венецианцами и принять пленных для передачи местным властям. Нас там никто не станет слушать.
— Хорошо, я доложу командиру. Ждите.
Ждать пришлось недолго. Очень скоро тот же офицер появился снова и приказал двум пришедшим с ним матросам подать штормтрап. Но на борт разрешил пока что подняться только капитану. Быстро взобравшись на палубу фрегата, Иван поклонился офицеру, прижав руку к груди, и представился:
— Доброе утро еще раз, месье. Мое имя Хасан. Могу я поговорить с вашим командующим?
— Доброе утро, месье Хасан. Я лейтенант Гонсалес — военный переводчик. Прошу следовать за мной, командир вас ждет.
Иван направился следом за офицером, с интересом поглядывая по сторонам. Корабль, конечно, поменьше «Синопа», с которого у него началось знакомство с кораблями тринидадцев. Но по сравнению с тем, что сейчас строят в Европе, настоящий гигант. Плюс оставленное парусное вооружение фрегата, что обеспечивает ему практически неограниченную дальность плавания. Топливо он может тратить только в боевой обстановке, при маневрах в порту и проходе узких проливов. В остальное время можно идти под парусами. Интересное техническое решение, хоть и вынужденное. Команда фрегата хоть и проявляет положенное в таких случаях любопытство, но с вопросами никто не пристает. Причем что радует, отовсюду слышна русская речь. И лица у многих моряков — как офицеров, так и матросов — явно не испанцы или метисы. Есть и они, но не менее половины увиденных людей явно русские. Скорее всего, поморы из Архангельска. А может, и еще из каких уголков Руси. Политика тринидадцев в действии — всеми силами стараться обеспечить приток в Русскую Америку русскоязычного населения. И похоже, это у них неплохо получается… Лейтенант Гонсалес из чистокровных испанцев. Причем из дворян, породу не скроешь. А вот кто командующий? Его об этом заранее не предупредили, поскольку в момент его встречи со связником в Тунисе еще ни о какой посылке тринидадских кораблей в Дубровник речи не было. А может, связник об этом не знал. Иван прекрасно осознавал свой статус и понимал, что сильно откровенничать с ним не будут. Сообщат только то, что может помочь в выполнении работы, выгодной также самим тринидадцам. Ни о какой благотворительности речь не идет. Ну и на том спасибо…
Наконец-то пришли. Лейтенант Гонсалес постучал в дверь каюты и зашел доложить о прибытии. Но буквально сразу же вышел и пригласил пройти, сам оставшись в коридоре.
Иван вошел в каюту и сразу же увидел еще молодого мужчину в черном мундире с золотыми погонами, сидевшего за столом и занятого чтением бумаг. Сразу же понял — перед ним пришелец из другого мира. Либо из команды «Тезея», либо из команды «Карлсруэ». Поклонился и поздоровался на французском. Офицер ответил на приветствие и предложил сесть, махнув рукой в сторону стоявшего напротив кресла, но смотрел на визитера с явным удивлением. Наконец представился на французском:
— Я командир фрегата «Дмитрий Пожарский», капитан второго ранга Новицкий. Что у вас случилось, месье Хасан? Вы действительно капитан «Шахин»? У меня на борту есть человек, хорошо говорящий по-турецки. Но я хотел бы поговорить с вами тет-а-тет. Мне сообщили, что вы хорошо знаете французский язык.
— Вам сообщили обо мне, месье Новицкий?! Да, я действительно капитан «Шахин». Но кого могла заинтересовать моя скромная персона?
— Сообщили вчера о вашем приходе в Дубровник, и почти сразу же пришел приказ оказывать вам всяческое содействие. Вот я и удивился, увидев вас. Не ожидал, что капитан «Шахин» может быть так молод. Простите, сколько же вам лет?
— Пятнадцать.
— Охренеть… Пятнадцатилетний капитан… Прямо как у Жюля Верна…
Последнюю фразу командир фрегата сказал вполголоса по-русски, но Иван сделал вид, что не понял, продолжая сохранять заинтересованное выражение лица. Впрочем, командир тут же вернулся к разговору на французском и попросил рассказать все подробно о ночном происшествии.
Рассказ много времени не занял, поскольку Иван постарался избежать лишних деталей. Группа бандитов решила заняться грабежом и нарвалась, только и всего. Расширять круг посвященных еще больше не стоило. И так уже капитан Хасан привлекает ненужное внимание. Выяснив суть дела, командир фрегата тут же отдал приказ сообщить об этом вопиющем случае властям Дубровника с просьбой прислать на борт своих представителей. Информация была также отправлена на флагман венецианцев с требованием предоставить объяснения случившемуся. Хоть Иван и не надеялся, что из этого будет толк, но приличия должны быть соблюдены.
Дальше все было обычной рутиной, когда требуется соблюдать ряд бюрократических требований. Пленных подняли на борт фрегата и допросили. Вскоре прибыли двое представителей властей Дубровника — от портовой стражи и от магистрата. Прибыли также два офицера от венецианцев. Молодые аристократы, явно еще не нюхавшие пороха и воспринимавшие войну только как прибыльное мероприятие, способное поправить их материальное благополучие. Впрочем, от своих соотечественников и коллег-офицеров они в этом плане ничем не отличались.
Свое знание итальянского и французского Иван демонстрировать перед гостями не стал, поэтому ему предоставили переводчика из числа офицеров фрегата, знающего турецкий и итальянский. В присутствии прибывших были зачитаны показания пленных, после чего выступила «пострадавшая» сторона, — капитан османской шебеки «Шахин» Хасан и его помощник Давут. В процессе разбирательства стало ясно, что местные власти пойдут на что угодно, только бы замять дело. Венецианские офицеры, видя такое, сделали попытку вообще откреститься от ночного инцидента, заявив, что командующий эскадрой никого никуда не посылал. А кто эти люди, совершившие нападение на «Шахин», они понятия не имеют. Либо это местные бандиты, либо провокация самих турок, решивших под шумок вызвать дипломатический скандал с целью очернить Венецию. Вот и разыграли этот балаган с ночным «нападением». Причем к присутствующим здесь уважаемым эфенди Хасану и Давуту претензий нет. Их вполне могли использовать втемную, не посвятив в план операции. Отобьется «Шахин» — хорошо. Не отобьется и ее захватят — тоже неплохо. В любом случае дипломатический скандал обеспечен.
Иван, слушая эмоциональную итальянскую речь, понимал, что венецианцы используют «домашние заготовки». Все же ссориться с тринидадцами они не хотели, вот и подготовили такое «объяснение» на случай провала. По большому счету они ничего не теряли независимо от конечного результата этой авантюры. Осторожно заглядывая в душу лейтенантам Пьетро Аллегро и Джованни Грассо, он в этом убедился. Офицеры получили подробные инструкции, как и что говорить. Главное — отрицать причастность венецианской эскадры к ночному инциденту. А если кого-то из грабителей возьмут за шиворот, то и дьявол с ними. Подобного быдла в портовых городах Венеции хватает. В случае чего новых быстро наберут.
Поняв, что дальнейший разговор бесполезен, и власти Дубровника не горят желанием возиться с пойманными грабителями, а венецианцы продолжают изображать оскорбленную невинность, командующий тринидадской эскадры решил прекратить этот театр абсурда, пообещав, что если будет еще один подобный инцидент, то он вмешается и без разговоров уничтожит тех, кто захочет нарушить нейтралитет Дубровникской республики. Поскольку портовые власти самоустранились, Иван попросил вернуть всех пленных на свою шлюпку. А когда это было сделано, поинтересовался через переводчика, признают ли синьоры Аллегро и Грассо в захваченных бандитах добрых католиков? Получив подтверждение, обратился к венецианцам с неожиданной просьбой — помолиться о заблудших душах этих мерзавцев и произвести их отпевание, как поступают с теми, кто погиб в море. Это сбило с толку всех присутствующих. Переводчик даже переспросил, правильно ли он понял сказанное? Какое отпевание?! Ведь пленные живы!
Иван лишь усмехнулся.
— Пока еще живы, но это ненадолго. Я не могу допустить, чтобы какие-то бандиты безнаказанно грабили и убивали моряков, зашедших с мирными намерениями в Дубровник. С бандитами у нас разговор короткий. Кстати, прошу учесть, что я — не сторонник требовать выкуп за пленных. Какое бы высокое положение они ни занимали…
Иван спустился в шлюпку и дал команду охранявшим пленников янычарам выбросить их за борт, предварительно перерезав горло. Причем все это было сделано на глазах у венецианцев и рогузцев, наблюдавших за происходящим с палубы фрегата и стоявших рядом шлюпок. После чего извинился за доставленное беспокойство и отбыл восвояси, оставив на палубе фрегата шокированных Пьетро Аллегро и Джованни Грассо, до которых только сейчас дошло, что в предстоящей войне церемониться с ними никто не будет. И в случае попадания в руки к такому врагу, как капитан Хасан, надеяться на выкуп бесполезно.
Когда шлюпка удалилась достаточно далеко от тринидадского фрегата, Давут удивленно спросил:
— Хасан, а зачем надо было устраивать этот балаган с венецианцами и рогузскими властями? Ведь толку все равно нет! Местные чинуши чихнуть боятся в сторону Венеции!
— Ты заблуждаешься. Толк есть, и немалый. То, что власти Дубровника боятся чихнуть в сторону Венеции, этого мало. Надо, чтобы они боялись чихнуть и в нашу сторону. А также в сторону тринидадцев. Ибо, как ни парадоксально это звучит, но тринидадцы и испанцы — наши вынужденные союзники. Их тоже не устраивает усиление Священной Римской империи на море, а Венеция — давний конкурент Испании, а теперь и Русской Америки. Вот на этом мы и можем сыграть. Если венецианцы еще раз устроят подобную выходку, она станет для них последней. Тринидадцы вышвырнут отсюда всех конкурентов…
Иван не стал распространяться о том, что еще до начала официальной встречи с представителями венецианцев и портовых властей он подробно обсудил с командиром «Дмитрия Пожарского» дальнейшие планы действий. Напрямую тринидадцы вмешиваться не будут. Но обеспечат дружественный нейтралитет как со своей стороны, так и со стороны властей Дубровника. Обеспечат «Шахин» свежей информацией по мере возможности, а если понадобится, то и деньгами. Наличие в Адриатике быстроходного и хорошо вооруженного рейдера, чем, по сути, и была «Шахин», командование тринидадцев очень даже устраивало. Такая лиса в венецианском курятнике могла дезорганизовать всю систему грузовых перевозок между Венецией, Анконой и Триестом, вынудив флот Венеции гоняться за маленьким, но опасным морским хищником. Австрияки этим заниматься вряд ли будут. Военный флот у них пока еще небольшой, да и кораблей, способных настичь легкую средиземноморскую шебеку, в распоряжении коммодора Вильгельма Майера нет. Но вот у капитан-генерала Франческо Морозини, командующего флотом Венеции, такие корабли есть. И много… Поэтому придется соблюдать осторожность и тщательно планировать каждое предстоящее дело, чтобы «лиса» не попалась «сторожевым псам». Но ведь умная и хитрая лиса всегда сможет обмануть дворовых кабыздохов. Добыть курятину и благополучно удрать после этого. Причем так, что кабыздохи ее даже не учуют. А сейчас вся Адриатика — большой «курятник». И «курятины» здесь много! Очень много! Правда, и «кабыздохов» тоже хватает…
Однако пока «Шахин» еще только собирается на охоту. И очень хорошо, что ее недооценивают, принимая за обычных контрабандистов. Коих здесь тоже хватает. Но контрабандистов опасаться нечего. Они, можно сказать, почти свои люди. Их интересуют только деньги, которые они согласны получать от обеих враждующих сторон. Там, где раздается звон золота, о конфессиональной принадлежности вспоминать не принято. Это было давним правилом в среде здешних контрабандистов, которое неукоснительно соблюдалось.
Как бы то ни было, но своей цели Иван добился. Придал ночному инциденту характер международного скандала, после чего венецианцам придется либо сидеть тихо и не высовываться, либо убираться из Дубровника. Ибо таких скандальных и наглых соседей тринидадцы не потерпят. Им самим Дубровник нужен, а в перспективе не только Дубровник. Но пока в их интересах сохранить статус-кво. Именно поэтому эскадра адмирала Филатова наводит порядок в западной части Средиземного моря возле берегов Алжира и Марокко и не лезет в Адриатику. А сюда послали лишь небольшой отряд для «демонстрации флага». Правда, эта «демонстрация» может в любой момент закончиться вмешательством в очередную балканскую войну, если в далеком Форте Росс решат, что «папуасы совсем заигрались». Есть у тринидадцев такое выражение. Им не нужны ни сильная Венеция, ни сильная Австрия, ни сильная Турция, поэтому ушлые тринидадцы приложат все силы, но не допустят, чтобы кто-то из этой троицы усилился настолько, что смог подмять под себя остальных. Как сказал генерал Туманов при их встрече в Алжире, политика «Разделяй и властвуй» в действии. Умные люди такое придумали, надо отдать им должное!
Вернувшись на борт «Шахин», Иван собирался сразу же переодеться «гяуром» и отправиться на берег, чтобы прояснить обстановку. Да и деньги нужно было поменять на местную монету. Но неожиданно появился Мирослав Драгош собственной персоной. Доставив на двух больших лодках заказанную провизию и воду, он уединился в каюте с Иваном для серьезного разговора, пока его люди и команда «Шахин» перегружали запасы. То, что на берегу не все спокойно, Иван понял с первых слов, едва они обменялись приветствиями.
— Ох и навели вы шороху! Многим в городе это не понравилось. Поэтому лучше вашим людям не сходить на берег. Как погрузите провизию и воду, сразу же уходите. Думаю, венецианцы уже послали гонца, который предупредит крейсирующую в море венецианскую эскадру о слишком наглом османском кораблике. Здесь-то вас никто не тронет, но в море будут ждать.
— Благодарю вас, Мирослав. Но мы не можем уйти прямо сейчас. Мне нужны еще и местные деньги.
— Я привез вам австрийские кройцеры и венецианские цехины. Не благодарите — это подарок от наших общих друзей. Соваться в Венецию и Триест с османскими деньгами для вас очень опасно — только внимание привлечете. А кройцеры и цехины здесь найдутся у каждого…
Щекотливый вопрос на удивление быстро разрешился, и Иван понял, что занял серьезное место в планах тринидадцев. После того, как выяснил сумму «подарка». Назвать это деньгами «на карманные расходы» язык не поворачивался. Ну что же, раз дают, то надо брать! Грех отказываться! Закончив финансово-продовольственные дела, распрощался с Мирославом и дал приказ немедленно сниматься с якоря. Дразнить своим присутствием венецианцев и дальше все же не стоило. Неизвестно, что они теперь придумают. Тем более надо было проверить последнюю информацию о резко возросших перевозках между Анконой и Венецией. Если римский понтифик решил нажиться на этой войне, то пощипать его за это сам бог велел. Как говорят друзья тринидадцы, ничего личного, только бизнес!
Когда «Шахин» выбрала якорь и поставила паруса, направившись к выходу с рейда, два венецианских фрегата поспешили сделать то же самое. Но быстроходная шебека, взяв круто к ветру, без труда оставила их за кормой. Впереди лежала Адриатика, которую Венеция давно (и небезосновательно) считала своей вотчиной. Но теперь здесь появились новые игроки, с которыми хочешь не хочешь, а придется считаться.
Оторвавшись от преследователей, Иван изменил курс и направился к Анконе в надежде перехватить кого-нибудь из купцов, но так, чтобы это стало известно как можно большему кругу людей. Из информации, полученной от тринидадцев, он быстро усвоил основные правила ведения войны на морских коммуникациях рейдером-одиночкой. Его задача — не утопить максимальное количество кораблей противника, а постараться сделать так, чтобы эти корабли боялись нос в море высунуть без серьезной охраны. А это неизбежное снижение грузоперевозок, связанное с необходимостью формирования конвоев. И в конечном итоге — серьезные проблемы для воюющей армии, испытывающей недостаток снабжения. Именно таким рейдером-одиночкой и предстояло стать «Шахин». Говорить всерьез о бое с военными кораблями многочисленного венецианского и малочисленного, но качественно превосходящего венецианцев австрийского флота было бессмысленно. Но это и не требовалось. У шебеки было лишь одно преимущество — скорость. И Иван решил использовать его в полной мере.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Лис Адриатики предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других