Напарник

Сергей Кулаков, 2010

Бывший майор ГРУ, а ныне киллер экстра-класса Виктор Крохин берется за выполнение сложного контракта. Цель – сербский террорист Стоян. Заказчик – сверхсекретная международная организация. Для выполнения задачи киллеру нужен достойный напарник. Он останавливает свой выбор на бывшем сослуживце капитане Романе Морозове, несмотря на то что у Крохина с ним сложились весьма непростые отношения. Когда-то они были друзьями, но потом стали врагами. Казалось бы, идти на рискованное дело с недругом – самоубийство. Но Крохин от своего выбора не отказывается. У него созрел план: Морозова надо использовать втемную…

Берлин, 27 сентября, 18.15

Проснулся он ровно через полтора часа, минута в минуту. Именно так он и заказывал своему внутреннему будильнику. Из чего следовало, что организм работает исправно, и даже потрясение последнего задания не выбило его из заданного ритма.

Теперь можно было немного и подумать. Не вставая с постели, Роман закурил, поставил рядом пепельницу, благо номер был для курящих и пепельницу не пришлось сооружать из подручных средств, и предался глубоким всесторонним размышлениям.

Первое. Как ни странно, Леня. Хотя, в общем, ничего странного, учитывая, что от Лени зависело материальное состояние капитана Морозова и соответственно вся его, в отрыве от работы, никчемная жизнь.

Итак, быстрого возвращения ждать не приходилось. Это понятно. Сегодня день пропал, завтра — скорее всего тоже, ну, и так далее, по нисходящей. То есть предсказать, когда закончится задание, Роман не взялся бы даже за вожделенные майорские звездочки. А уж чем оно закончится — один бог знает.

Но это дальняя перспектива, углубляться в которую Роман заказал себе еще в Москве.

Касательно же ближней нужно было немедленно взять в руки телефон, позвонить Лене и покаяться. Только так можно было избежать дальнейших осложнений, развитие которых закономерно приводило к разрыву со старшим компаньоном — и нищете, чего Роман боялся пуще смерти, ибо смерть была лишь скучной частью его работы, в то время как нищета была скучной частью его жизни, а это разница, поступиться которой благоразумный человек никогда не отважится.

Сообразив все это, Роман достал телефон и, невольно кряхтя, набрал номер.

— Так, давай подъезжай, — быстро сказал Леня, ибо сегодня утром они уже здоровались, а пустую трату времени компаньон Романа приравнивал к швырянию денег из окон своей конторы.

— Прости, Леня, не могу, — собрав все дарованное ему природой мужество, признался Роман.

— Как это понимать? — холодно осведомился Леня.

— Да… Как всегда! Я сам не ожидал. Новое задание, начальство запрягло, ну я и…

— Понятно, — обрезал Леня. — Значит, работаешь?

— Ну, да.

— Молодец, Роман Евгеньевич. Так и продолжай.

— Но, Леня! — взмолился Роман. — Ты же понимаешь, что есть вещи, которые от меня не зависят.

— В этом ты прав, — зловеще заметил его собеседник.

— Но я же по-честному, ну чего ты… — по-детски заканючил Роман, чувствуя, что его партнер уязвлен не на шутку и может ударить во всю мощь, то есть наповал.

— Я не понимаю только одного: зачем обещать, если не знаешь, что с тобой будет через минуту? — едва сдерживая холодную ярость, отчеканил Леня.

— Иногда и через секунду, — хихикнул Роман.

— Тебе смешно? — взвился Леня.

— Нет, что ты! — спохватился Роман. — Это я так, для поддержки разговора.

— Ты полагаешь, у меня нет других занятий, кроме как разговаривать с тобой?

Тут Роману, несмотря на всю его кротость, захотелось послать компаньона к черту. Ну сколько можно еще казнить повинившегося человека? Но он, сделав над собой усилие, промолчал, и это оказалось блестящим тактическим ходом, ибо Леня, соображавший быстрее суперкомпьютера, понял, что надо остановиться и сменить гнев на милость. Разрыва отношений он отнюдь не жаждал, и взгляды относительно дальнейшей судьбы Романа у него лежали несколько в иной плоскости.

— Ты где? — спросил он после деловитой паузы.

— В Германии.

— Ага! — негромко воскликнул Леня.

Он погонял свой «винчестер» еще пару секунд.

— Так, цветные металлы ты не потянешь… Нефть… тебе пока не надо трогать. Значит, все, что касается автомобилестроения, — выдал он. — Любые мелочи, любые сплетни, все! Это понятно?

— Понятно, Леня, еще как понятно! — благодарно выдохнул Роман.

— Сейчас у них там такие завихрения… При верном раскладе можно сорвать хороший куш. Ты слушаешь?

— Со всем вниманием.

— Тогда помни: как только что-то стоящее достигнет твоих ушей, бросай все и доведи это до моих ушей. И тогда я тебе все прощу.

— Ты сказал! — торжественно подытожил Роман.

— Все бы тебе меня на слове ловить, — проворчал Леня. — Лучше бы бросал свою синекуру и переходил ко мне. Я быстро из тебя человека сделал бы. Эх, каких бы дел мы наворочали!

— Я подумаю об этом, — пообещал Роман.

— Подумаешь… когда думать будет нечем.

— Тьфу на тебя.

— И это после всего, что я для тебя сделал?

— Прости, Леня, сорвалось.

— Как всегда.

— Ну что ты опять начинаешь…

— Все, Рома, кончаю. Дай бог тебе здоровья и всяческого процветания.

— Ну вот…

— Жду твоих сообщений. Пока.

Понимая, что это лучшее из возможных завершений разговора, Роман торопливо нажал отбой.

Все, кажись, пронесло.

Для того чтобы уж совсем покончить с телефонными делами, Роман набрал Дубинина.

— Что так долго молчал? — несколько удивленно спросил тот.

— Да… задержали немцы. Дотошные такие. Все им по полочкам разложи.

— А ты как думал?

— Да я вообще не по этим делам.

— Ну, не паясничай. Давай по существу. Встреча была?

— А то!

— Как Крохин?

— Не курит, скотина такая, представляешь? А пищу принимает строго по расписанию.

— Я тоже не курю, — заметил Дубинин. — О чем говорили?

— То есть в подробностях?

— Именно.

Роман вздохнул и довел до непосредственного начальника подробности.

— Как, думаешь, поступят немцы? — спросил Дубинин, подумав с полминуты.

— Думаю, пойдут навстречу пожеланиям любителя здорового образа жизни.

— Откуда такой вывод?

— Держится он слишком уверенно. Чересчур, я бы сказал. Как будто он не в тюрьме с браслетами на руках, а у себя дома.

— И все?

— У него четкий план. Надежный план, понимаешь? Он знает, что все будет так, как он задумал. Ты же помнишь, как у нас обучают этому делу.

Конец ознакомительного фрагмента.