Дорогой Солнца. Книга вторая

Сергей Котов (2024)

Обмен ядерными ударами случился несколько месяцев назад. Выжившие пытаются наладить жизнь: строятся новые города, создаются производства на основе сохранившихся заделов. Особое значение приобретают «мозги» — специалисты в нужных областях. Но кто-то, похоже, открыл на таких людей охоту. Герой служит в особом спецподразделении, которое занимается решением нестандартных задач. При этом строит семейную жизнь и как может занимается воспитанием двух сыновей.

Глава 4

Прослушал ещё раз сообщение, я нажал на тангенту и произнёс:

— База Тору, принимаю вас. Цель обнаружена. Количество и качество полное.

Повторяющееся сообщение тут же оборвалось. Последовала довольно длительная пауза. Потом рация снова ожила:

— Тор Базе, подтвердите обнаружение цели, полный состав, — в этот раз я узнал голос. Говорил начальник центра переподготовки, целый генерал-майор. Мы встречались всего единожды после того, как я прибыл для прохождения переподготовки, на общем построении, где он выступил с короткой речью.

— Я Тор, да. База, подтверждаю полный состав цели. Запрашиваю эвакуацию, — ответил я.

Снова длительная пауза. Потом тот же усталый голос:

— Тор Базе, доложите обстановку.

Я не хотел говорить о том, что нашёл «Арчи». По крайней мере, до момента эвакуации. Не без основания мне казалось, что попытка отменить наше задание и то, что с ним случилось как-то связано. Тем более, что по заданию я и не обязан был докладывать. Но теперь отвертеться не удастся.

— «Арчи» двести, — неохотно ответил я. — Обнаружен в жилой застройке.

— Приняли тебя, «Тор». Остальные?

— Информация отсутствует, База.

Снова пауза. Они там что, на ходу решают, что делать? Ещё не определились до того, как отменить задание? Хоть бы примерно понимать, что там происходит… обнаружили, что объект попал в зону влияния банды уже после высадки? Блин, но тогда кто всё это готовил?! Бардак… на высшем уровне!

— Приняли, «Тор». Эвакуация завтра. Ориентиры: гиря, шахта, котёл треснутый. Фаза три, девять ноль двенадцать.

Хоть канал и был шифрованный, для обозначения топологии и времени использовался периодически меняющийся мнемонический код. Значит, забирать нас хотят у того самого полуразрушенного моста, через который я пересёк речку… удобно. По крайней мере, дорога известна. Получается, выходить надо в шесть тридцать утра, с восходом. Иначе никак не успеть к назначенному времени.

— Принял, база. Гиря, шахта, треснутый котёл, фаза три, девять ноль двенадцать.

— «Тор» Базе. Санкция использовать вооружение объекта. Лучник деревянный загвоздил мультифору, передать старшему.

— Принял, База. Лучик деревянный загвоздил мультифору.

— Отбой, «Тор», удачи.

Я выключил рацию и посмотрел на Ефима, который внимательно, затаив дыхание, слушал переговоры. По-хорошему не стоило такого допускать, но это уже моя оплошность.

— Значит, у вас тут и оружие есть? — Сказал я, поднимаясь с деревянного стула, стоявшего у пульта местной древней радиостанции, которая оставалась выключенной.

— Выходит, есть… — обречённо вздохнул Ефим. — Шифр верный, я провожу.

Оружейка находилась на два уровня ниже, среди законсервированных помещений. Мы спустились по бетонной лестнице, которая сильно напоминала пожарные в старых панельных домах. Разве что окон не было, и пахло плесенью и затхлостью.

Узкий коридор, зелёные металлические двери с бронезамками. Возле одной из них мы и остановились. Ефим порылся у себя в кармане и достал связку ключей.

— Получается, вы оружие не трогали? — спросил я, пока он громыхал тугим замком. — Несмотря на то, что снаружи творилось что-то не то?

— А зачем оно нам здесь, внутри? — ответил технолог. — Вот если бы край наступил и надо было бы прорываться… тогда, наверное, пришлось бы вскрыть. А так мы же понимали, что снаружи наши уцелели. Значит, за нами рано или поздно пришли бы. Тут, как нам и говорили, нужна была выдержка.

— Ясно, — кивнул я.

Содержимое оружейки не впечатляло широтой выбора: три штуки АКМ, обычных, с деревянным прикладом, пять ТТ и десять «Макаровых». Плюс магазины и цинки с патронами. Собственно, всё. Похоже, штатное вооружение заводской охраны. Которая, по идее, должна была эвакуироваться по сигналу воздушной тревоги вместе со всеми и нести ответственность за сохранность оружия. Однако же, каким-то странным образом получилось, что ключи от оружейки хранятся у гражданских специалистов. Ещё и с паролем для внешнего доступа. Расскажи мне кто раньше, что вот так всё построено на оборонных предприятиях — я бы сильно удивился.

К сожалению, из трёх автоматов пригодным к немедленному применению был лишь один. И тот по-хорошему надо бы пристрелять прежде, чем выходить с ним в город. С пистолетами дела обстояли получше: все ТТ прекрасно сохранились, а из «Макаровых» я отбраковал всего два ствола.

— С оружием обращаться умеете? — спросил я Ефима, который всё это время мялся в сторонке.

— Нет! — поспешно ответил он. — Совсем нет. Даже в армии не служил…

— А остальные? — спросил я.

— Не думаю… может, Дима? Он, вроде, в армии служил…

— Слушайте, а нет тут случайно чего-нибудь вроде тира? — решился спросить я.

— Тира? — удивлённо переспросил Ефим.

— Оружие надо бы пристрелять. Так безопаснее выходить будет, если придётся отстреливаться.

— Тира… — он потёр подбородок. — Знаете, есть одно помещение, которое можно использовать, как мне кажется!

В этот раз спускались на лифте, который, скорее, напоминал шахтёрскую клеть: открытая металлическая платформа, закрытая со всех сторон сеткой-рабицей и железными балками крест-накрест. Из управления всего три кнопки: вверх, вниз и стоп.

Ехать пришлось довольно долго. По дороге миновали несколько горизонтов, внутри которых были пустые коридоры с одинаковыми металлическими дверями. Хотя однажды попалось что-то вроде тёмного ангара, заставленного зачехлённым оборудованием. На чехлах лежал толстенный слой пыли.

Наконец, определив нужный горизонт по только ему ведомым знаком, Ефим нажал на стоп.

— Приехали! — сказал он, распахивая сетчатые двери кабины.

Это коридор отличался от тех, которые остались наверху: никаких дверей не было видно. Только уходящий вдаль тоннель со сводчатым потолком.

Покопавшись немного в щите, который был расположен справа от лифтовой кабины, Ефим заставил вспыхнуть под потолком ряд зарешёченных жёлтых ламп. Впрочем, загорелись далеко не все — в лучшем случае через одну.

— Переход в дренажную систему и к водному фильтру, — пояснил он. — Сейчас всё отключено, необходимости нет: народу слишком мало у нас обитает. Стена в конце коридора — тонкий слой штукатурки, а за ним дерево. Толстое, метра полтора. Запас остался для опор, со времён строительства. Тогда решили просто оставить его здесь, чем тащить наверх, тем более что материал всё равно списан был… нашёл случайно, когда хозяйство принимал.

— То, что надо, — кивнул я. — Осталось только мишени повесить.

Мишени мы соорудили из рулонов крафтовой бумаги, запас которой нашёлся в секторе упаковки. Нарисовали круги чёрным маркером. Не особо аккуратно и без точной выдержки размеров — но мы ведь и не на соревнованиях были.

Оружие я разложил на специально приготовленной рогоже. Разобрал сначала автомат, потом пистолеты, попутно рассказывая устройство и объясняя, как что работает.

Мужики слушали терпеливо, а вот Лидия то и дело закатывала глаза всем своим видом демонстрируя, насколько ей это не интересно.

Когда я собрал автомат и дело дошло до пристрелки, она всё-таки не выдержала и спросила меня:

— А нам обязательно присутствовать тогда, когда вы стрелять будете?

Я внимательно посмотрел ей в глаза, скрытые за блестящими стёклами очков. Она не выдержала и через пару секунд опустила взгляд.

— Лид, это вопрос жизни и смерти, — ответил за меня Ефим.

— Но разве он не должен обеспечивать нашу безопасность? — она всплеснула руками.

— Я и обеспечиваю, — ответил я. — Делаю всё необходимое.

Впрочем, по итогам практики ствол я ей всё равно не доверил. От этого было бы больше вреда. Бывают такие люди, которые не чувствуют, что это такое: оружие. Даже тогда, когда речь идёт об их жизнях. Вот, Лидия как раз была из таких. Может, в своей сфере она ценный специалист — но для выживания ей точно нужен кто-то рядом, кто обеспечивал бы её безопасность.

Убедившись, что никто не собирается ей втюхивать пистолет насильно, она даже успокоилась и перестала глядеть на меня волком.

— Ну вот и всё, — кивнул я, когда пристрелка и практика были закончены. — Теперь надо бы поспать.

Спальные отсеки были оборудованы, скажем так, без изысков: простые двухъярусные панцирные кровати, как в казарме, матрасы, набитые ватином и постельное бельё — хоть и сухое, но с въевшимся запахом плесени. Разве что у Лидии условия было получше. Она ночевала в кабинете дежурного, где был большой кожаный диван.

— Встать нужно в пять тридцать, — сказал я, когда все приготовились ко сну.

— Но сейчас уже одиннадцать! — ответил Дмитрий, взглянув на часы. — Есть ли необходимость так спешить?

— Полчаса на завтрак, полчаса на сборы, — ответил я.

— Я быстрее соберусь! — поспешно сказал Ефим.

— А Лидия? — спросил я.

— Полшестого так полшестого, — вздохнул Дмитрий.

— Доброй ночи, — кивнул Ефим, направляясь к своей кровати.

— Секунду, — остановил я его. — Ещё вопрос есть. Эти средства наблюдения, о которых вы упоминали — где находится ближайшее? Есть ли обзор на север?

Ефим и Дмитрий переглянулись.

— Есть один, — неохотно ответил он. — Только мне бы не хотелось всю ночь провести за…

— Я могу сам справиться, — перебил я.

— Ну что ж… отлично. Только вот что… — он замялся, будто собираясь признаться в чём-то, — в общем, там некоторые вещи происходят, реально странные.

— Да, я понял уже, — кивнул я.

— Боюсь, что нет… впрочем, пустое, — он махнул рукой. — Вам на уровень выше, там пульт дежурного, я показывал, помните?

Я кивнул в ответ.

— Дальше дверь. Она не заперта. Там находится перископ. Оптика хорошая, просветлённая — но всё равно, электроники никакой, помните? Так что видно только тогда, когда Луна есть…

— Они на Луну как раз и выходят! — вмешался, хмыкнув, Дмитрий.

Ефим гневно посмотрел на него, и тот осёкся.

— В общем, если будет облачно — вы ничего не увидите, — произнёс Ефим таким тоном, будто очень надеясь, что я ничего не увижу.

Люди склонны к суевериям. Так проще объяснить разные вещи, копаться в природе которых нет ни времени, ни желания. И это не плохо, на самом деле: суеверия и вообще вера в сверхъестественное — природный ограничитель человеческого любопытства. Качества вроде бы и необходимого для разумного создания, но часто бывающего смертельным.

В старые времена если какой-то участок леса или гор объявлялся старейшинами табу, то его старались избегать. При этом совершенно не пытаясь разобраться в причинах этого табу, будь то выход радиоактивных пород или место обитания редких ядовитых грибов и растений. «Там живёт нечистый дух», — и всё, остальные объяснения излишни.

Так я думал, когда услышал про Луну от Дмитрия. Кстати, некоторые бандиты и секты специально создают ритуалы, которые выглядят со стороны устрашающе. Как раз для того, чтобы к ним поменьше лезли из «внешнего мира».

Оптика, которой оснастили наблюдательные точки бункера, действительно оказалась превосходной. Даже не представляю, на какие технологические ухищрения пошли её создатели, чтобы обеспечить обзор с такой глубины, но факт оставался фактом: оно работало.

Я довольно быстро определил точку, где находился выход оптического поста. Всего в паре сотен метров от проходной, через которую я попал на территорию, за остатками фундамента двух градирен местной ТЭЦ. Видимо, изначально объектив наверху был закрыт защитными шторками — по крайней мере, я увидел соответствующие пиктограммы на пульте, но после открытия они уже не закрывались.

Жаль, что объектив не был подвижен. Впрочем, широкоугольная линза давала достаточно широкий угол обзора.

Я смотрел на развалины жилых многоэтажек. Ущербная Луна была достаточно яркой для того, чтобы предметы отбрасывали тени.

Первые несколько минут ничего не происходило, и я уже решил было, что те, о ком говорили обитатели бункера и кто, вероятно, прикончил «Арчи» выходят по своим делам далеко не каждую ночь. Однако потом я засёк какое-то движение внутри одного из зданий, совсем рядом.

Из проёма, где когда-то была дверь подъезда, показались две бледные фигуры. Они двигались в синхронном ритме, на расстоянии пары метров друг от друга. Таким манером они вышли на середину пустого пространства, которое когда-то было сквериком или парковкой, сейчас разобрать сложно, и встали ровно по центру.

Я пригляделся. Это были двое мужчин, с голым торсом, в каких-то тёмных брюках. Они встали друг напротив друга, будто вот-вот собираясь начать поединок, в ожидании команды невидимого рефери.

Они стояли так несколько минут, без движения. Потом из соседних руин начали выходить другие пары, в таком же порядке — синхронно, будто на марше, и на одинаковом расстоянии друг от друга. Там были не только мужчины, но и женщины, тоже топлесс. Распределение пар было совершенно хаотичным. По крайней мере, мне не удалось выявить никакой закономерности.

Наконец, вся площадь бывшего скверика оказалась заполнена людьми. Некоторое время они продолжали стоять неподвижно. А потом фигуры в центре начали перемещаться: шаг вперёд, два в сторону, один назад, три в другую сторону. Никакой закономерности в этих шагах я тоже не нашёл, но, посмотрев на общую картину, обратил внимание, что это стало похоже на какой-то сложный механизм, который передавал момент движения через сложную систему шестерёнок.

Если описывать увиденное словами, то можно подумать, будто это было даже красиво: полуобнажённые мужчины и женщины исполняют сложный танец в лунном свете. Но это было не так. В их движениях было что-то противоестественно-механическое. Отвратительное. Будто рост патогенных бактерий в питательной среде под микроскопом.

Я не стал досматривать «представление» до конца. Что ж, это была не оргия, не магический ритуал и даже не жестокое жертвоприношение. Будем считать, что эти люди, кем бы они ни были, смогли меня удивить. Но это будет не моей проблемой — сразу после того, как утром мы окажемся на борту вертолёта.

Мы благополучно добрались по объездной дороге до Северного района, миновав те развалины, где ночью я наблюдал за «представлением». Мне даже начинало казаться, что никаких приключений не будет: просто спокойно встретим «вертушку» и улетим на базу.

Однако, как только появились первые остовы девятиэтажек Северного, у меня появилось отчётливое чувство давящего взгляда.

Не сбавляя темпа, я сказал подопечным:

— Видите дома впереди? Там возможны осложнения. Придётся обходить.

— Как? Через поле? — недовольно заметил Ефим; из-за респиратора его голос звучал глухо, — Пыли нахватаем…

— Вы просто так защиту надели? — заметил я. За неимением других средств спецы в полном составе шагали в армейских ОЗК, и не сказать, чтобы это им давалось легко, даже по утренней прохладе.

— Пока они не успеют опомниться и не придумают новый план перехвата, двигаемся максимально быстро, — сказал я.

— Быстрее я не могу… — сказала Лидия, для наглядности изобразив одышку.

Мы свернули с дороги и пошли по тропинке, по направлению к реке. Ощущение взгляда немного ослабло, но не пропало окончательно. «Перегруппировываются», — решил я.

И всё-таки они опоздали. Не рассчитывали на вертолёт, видимо, думая перехватить нас до моста. Двигались спокойно, обходя по широкому кругу выжженную местность за микрорайоном.

Начали шевелиться только когда появилась вертушка. Побежали, обозначили себя, открыли стрельбу. Но тут даже мне с автоматом вмешиваться не пришлось: на борту «вертушки» был пулемётчик, который хорошенько им отвесил.

Вертолёт приземлился на безопасном расстоянии. Эти оставшиеся метры быстрее всех преодолела Лидия, забыв о тяжести ОЗК и одышке.

А на борту нас ждал сюрприз, и не сказать, чтобы приятный: у входного люка нам указали на проход в кокон высшей биологической защиты. Сами встречающие были в соответствующих защитных комбинезонах — причём все, включая пилота и автоматчика.

Спорить и сопротивляться в этой ситуации было не только бессмысленно, но и опасно. Так что я, подбадривая подопечных, помог им сбросить защитные комбезы и пролезть сквозь входную «кишку» капсулы, а потом и сам последовал за ними.

Нас запечатали, включили систему подачи воздуха. После этого мы взлетели и направились на запад.