Тоже Sapiens

Сергей Коин (2024)

Правила безопасности межпланетных перелётов: –не обманывайте бортовой компьютер с искусственным интеллектом; –не берите на борт инопланетные агрессивные формы жизни; –не провоцируйте конфликты внутри экипажа; –не надейтесь на хороший исход. Они нарушили даже последнее.

2

Молчание наше затянулось. Бодрый в глайдере, здесь, возле кровати коллеги, сокоординатор-два был мрачен и немногословен. Он смотрел на лежащую в коме сокоординатора-один, и хорошо чувствовалось, что он хочет прикоснуться к ней, но защитное стекло медкапсулы не давало, поэтому он смотрел на неё, а в его взгляде читалось одновременно и «как же так?», и «попадёт мне, когда домой вернёмся».

От такого странного общения двух коллег мне стало неловко, я почувствовал себя лишним, но покидать модуль мне пока запрещали. Собственно, верно было и обратное: сокоординатору-два здесь находиться нельзя было, но врач разрешила, а я возразить не смог.

— А ты знаешь, где в наших глайдерах ракетницы? — вдруг спросил сокоординатор-два, все ещё глядя на коллегу.

— Нет.

— И чему вас там только учат… — он посмотрел на меня. — Ящики такие небольшие выступающие по оба борта, прямоугольные. Открываются и изнутри, и снаружи.

— На торговых и военных моделях они на корме. Почти в любом положении доступны.

— Да, у нас в компании свои… стандарты. — Сокоординатор-два ещё раз посмотрел на коллегу. — Я это к тому, что от снежника можно было попробовать отстреливаться из ракетницы. Это так, на всякий… Хотя, уже скоро лететь.

— Утверждена дата?

Он прикрыл глаза и отрицательно махнул рукой:

— Сегодня вечером на собрании.

Потом отошёл, словно устав, от капсулы и сел на пустующую кровать. Достал из кармана пузырёк с каплями:

— Не возражаешь?

— Конечно, капай.

Сокоординатор-два открыл крышечку и протянул флакончик мне, предлагая.

— Спасибо, я не буду…

Он запрокинул голову и закапал глаза. Потом зажмурился и поёжился от удовольствия.

— Оооохххх, хороши… — Стал закрывать пузырёк. — Чё, как думаешь, сколько лететь будем? А то капли уже в дефиците, как в тюрьме. Нехороший признак для экспедиции…

Скорее всего, вопрос был риторический, но я стал прикидывать длительность полёта. Больше даже для себя: хотелось уже домой. Примерно я и так знал, но теперь можно было сказать точнее, если повезёт — то до дня. Но посчитать я не успел, меня прервали новые посетители.

Дверь распахнулась без уведомления: это пришла капитан с боцманом. Мы встали с кроватей: я вскочил сразу, как в академии при преподах, а сокоординатор-два неохотно, но всё же тоже поднялся.

— О, бля… вот он где. Красавец наш. Мы его по всему кораблю ищем, а он тут… В медотсеке закрытом, — сказал боцман, глядя на сокоординатора-два. Потом посмотрел на меня, поморщился и добавил почти одними губами: — Да ты-то сиди…

— Врач разрешение дала, — спокойно пояснила капитан и огляделась.

Температура тут была выше средней, чтобы мы отогревались, и в кителе было жарковато. Капитан сразу стала расстёгивать воротник. Сокоординатор-два при этом, наоборот, начал застёгиваться.

— Дала, — тихо повторил боцман. — Душа у врача мягкая, как говно.

Сокоординатор-два наконец застегнулся и требовательным тоном сказал:

— Боцман, я прошу в таком тоне со мной…

— Хуёне! — перебил тот. — Просит он, говна кусок… Какого хуя твоя коллега делала вне корабля? В день проведения операции по изъятию приматов. Ты понимаешь, мудак, что вы своими делишками угробили глайдер и чуть не прибили навигатора? Лететь мы как должны были бы? По вашим корпоративным уставам ебучим? Долбоёбы, блядь, нашли водителя… Почему не уведомляли высших офицеров, опёздолы? Чё молчишь? Хуём подавился?

— Да что вы… Да как вы… — Сокоординатор-два непривычно для него, по-детски обиженно посмотрел на капитана в поисках поддержки.

Та спокойно развела руками:

— Не смотрите на меня, сокоординатор-два. Вы слышали претензии экипаж-мастера.

— Экипаж-мааааастера… — протянул понимающе он. — Какое повышение в должности… Временное, я так понимаю?

— От этого не менее легитимное, — парировала капитан.

Сокоординатор-два помолчал. Потом сказал, стараясь быть спокойным:

— Я смотрю, вы стали вольно трактовать устав…

— Это ты нам про устав затираешь, долбоёбина? — рявкнул боцман, но капитан его остановила движением руки.

— Не вольнее, чем вы, когда стали проводить необязательные вылазки без согласования с капитаном судна, — сказала она.

— Это наш глайдер, глайдер компании которую я представляю. И которая вас всех… — сокоординатор-два обвёл помещение пальцем, — …наняла.

— И наш штурман-навигатор. Сотрудник, который подчиняется мне напрямую. — Она ткнула пальцем себе в грудь. — Мне одной. Даже не высшему офицерскому составу.

— В полёте — да, но не на планете… На планете у него двойное подчинение. Чем мы и воспользовались…

Капитан устало качнула головой, давая боцману разрешение:

— Это неколонизированная планета, еблан. Очень хуёво, что вы таких вещей не знаете, туррристы хуевы. Я тебя, сука, в карцер затолкаю на неделю. А потом до конца полёта будешь сидеть в каюте вашего сраного прицепа и оттуда координировать. А твоя коллега пизданутая…

— Боцман! — рявкнула уже на него капитан и сразу поправила себя. — Экипаж-мастер! — Потом добавила спокойно: — Санкции и к нему, и к пострадавшей соокординатору-один мы обсудим потом, — она многозначительно посмотрела на медкапсулу. — Вдвоём.

Перебила боцмана она вовремя. Сокоординатор-два аж закипел весь, ещё чуть-чуть — и подрались бы, как курсанты. А так он глубоко подышал, сжав зубы, и сказал:

— Этот наш «сраный прицеп» оплачивает вам зарплаты. А ещё напомню, что такой тон… Вы… — он демонстративно смотрел только на капитана, — …наверняка должны знать, почему в полёте строго запрещены клички и имена, и обращение осуществляется исключительно по должности.

— Помню. И как капитан я в этом правиле заинтересована, и соблюдаю его неукоснительно. Можете спросить любого члена экипажа. — Она посмотрела на меня и добавила: — Любого.

Я почувствовал, что у меня начинают гореть уши.

— Вы наверняка захотите по прибытии сообщить об инциденте… Что же. Я готов, — говорил сокоординатор-два. — Но учтите, что всё можно трактовать двояко. Например, что в аварию попал глайдер компании под управлением вашего навигатора — это для кого минус?

«Ах ты, сука», — подумал я. Это было неожиданно.

— Да и необходимость вылазки была обусловлена вашими, капитан, действиями и распоряжениями, не забывайте. Мы настаивали на ней очень долго. А вы… — Сокоординатор-два не стал заканчивать. — Ну, и тон вашего… — он издевательски проговорил должность, — экипаж-мастера… Об этом я доложу особо, это уже в любом случае.

Капитан улыбнулась:

— У нас у всех друг на друга найдётся компроматик за время экспедиции. Мы обсудим всё лично… сегодня, после малого совещания. Вечером. Но учтите: от претензий, высказанных экипаж-мастером, я отказываться не буду. А теперь… Покиньте помещение. Я аннулирую разрешение врача… как капитан.

— Всегда пожалуйста, — стараясь выглядеть равнодушным, сказал сокоординатор-два и вышел.

По пути он прошёл совсем близко к боцману. Я даже подумал, что плечом его специально заденет… но нет. Видимо, просто показал, что не боится.

Капитан с боцманом дождались, когда закроется дверь, и посмотрели на меня.

— Теперь ты, — сказал боцман и подошёл ближе. — Какого хуя согласился на вылазку?

— Я… они объяснили, по сути, то же, что тут обсуждали: двойное подчинение экипажа при напланетном размещении корабля… И…

Я машинально попытался встать, но боцман жестом остановил. Больше того: присел напротив и посмотрел прямо в глаза:

— Вон там… — он указал большим пальцем назад, на капитана, — твой командир. Полный и безоговорочный. Прокладывать курс, участвовать в вылазках… есть, спать, срать, ссать, дрочить — всё должен делать только с её ведома и разрешения. Как мои матросы у меня… Ты же знаешь, как у нас с матросами выстроены отношения, да? Экипаж-то маленький… так вот, всё — с её ведома и только так. И никакие наниматели, которые летают только как пассажиры, тебе не указ. Ты меня понял?

— Я просто даже не думал, что они могут без согласования…

— Ты… Меня… Понял? — слишком спокойно повторил боцман.

— Да.

— Да…

— Да, понял… экипаж-мастер.

— Вот так. — Он говорил очень тихо, но лучше бы орал. — А то, что ты не знаешь о разнице иерархии сводных экипажей на планетах населённых и вновь открытых — это вопрос к преподавателям твоей академии, их вина… Наверное. Может, с ними и связаться? Ну, как прибудем. А? Ты же знаешь, что я боцман второй категории, да? Знаешь, что я могу официально, сам, даже без отмашки капитана делать публичные запросы в академию по поводу бывших кадетов? Мне сделать такой запрос, как думаешь?

У меня аж сердце обмерло. А боцман продолжал:

— Как думаешь, хорошо это повлияет на твою карьеру? А?

Я молчал. Он смотрел мне прямо в глаза и ждал, но я молчал.

— Навигатор… я задал вопрос. Такой запрос хорошо повлияет на твою карьеру?

— Нет, — с трудом выдавил я.

Было гадко. Боцман встал и похлопал меня по плечу:

— Именно, блядь. Так что подумай об этом, пацан. Хорошо подумай. И готовься прокладывать курс. — Он повернулся к капитану. — Могу быть свободен?

— Да, спасибо… боцман. Идите.

Я не поднимал глаз, мне было стыдно. Только по звуку двери я понял, что он вышел. Капитан медленно прошла ко мне и села рядом. Помолчала.

— Ты, наверное, потом будешь думать, почему мы так наехали на сокоординатора-два, если его с вами даже не было… По регламенту они должны о таких вылазках принимать совместное решение. Они же со-!…координаторы… Так что, он или одобрил, или был не в курсе — что ещё хуже…

Я молчал. Капитан тоже. Потом она добавила:

— А если тебе его жалко… То вспомни, как он перед уходом тобой прикрывался.

Опять молчание. Капитан вздохнула и погладила меня по спине:

— И боцман ничего не сделает. Я попросила его тебя чуть прижать… Потому что волнуюсь. — Её рука поднялась выше, погладила меня по шее и затылку. — Что бы я делала, если бы мой мальчик разбился? А? Не сердись, милый. Я просто очень переживаю за тебя. Без навигатора нам можно. Но без тебя мне — как?

Она уже гладила меня и второй рукой, по груди. Её лицо приблизилось ко мне, она потёрлась о мою шею, а потом поцеловала меня чуть повыше уха.

Я почувствовал, что возбуждаюсь, но всё же сказал:

— Капитан… тут…

— Она всё равно в коме, мой хороший. Ничего страшного…

И мягко развернула меня к себе лицом…