Дело одного инквизитора

Сергей Зайцев

Во все времена работа инквизиторов была тяжелой и опасной. Сейчас рядовое, казалось бы, задание по уничтожению ведьмы принимает весьма странный оборот. Экшен, тайны, магия, перестрелки, погони, черный юмор – все это ждет вас на страницах книги. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 3. Забытые

— Вы слышите? — я пытался определить источник звука и перехватил пистолет-пулемет «Вереск» поудобнее. — Всем внимание, при обнаружении ребенка — не приближаться, будем надеяться, что это пересмешник или пропавший мальчик.

Мы двинулись дальше.

— Кто такой этот пересмешник? — шепотом спросил Спайк. Голос не выдавал ни малейшего волнения, сразу стало видно отсутствие опыта и незнание того, с чем мы можем встретиться.

— Спайк, ты же среди магов рос, должен знать его, — голос у Влада был напряженный. — Существо такое, на лемура похоже. Заманивает людей на болота, в леса женским или детским плачем.

— А, у нас их пропажками звали. Пойдешь за таким, и все, пропадешь, — Спайк хмыкнул и замолчал.

Мы обошли бурелом, Рагнейд справа, я слева, около вырванных корней. Она обогнула поваленные деревья на секунду раньше, чем я.

— Блядь, — тихо процедила Рагнейд. На ее ладонях уже собрались шары пламени, а взгляд был устремлен вперед. Точнее, чем сказала она, выразиться было нельзя.

Перед нами раскинулась поляна c огромным сухим дубом посередине. Под ним сидел мальчик лет шести-семи и, закрыв лицо руками, плакал. Не знаю, могло ли быть что-то хуже встречи в этом месте и в это время с ребенком. Дети — это радость и гордость родителей, будущее мира, однако для нас сейчас это могло стать огромными проблемами. Все дело в том, что, во-первых, дети крайне подвержены влиянию духов, призраков, полтергейстов и различных мелких тварей, которые способны оказывать воздействие на человеческое сознание. Во-вторых, демоны. Демоны обожают использовать детей как вместилище для себя, а происходит это из-за того, что родители лишают ребёнка критического мышления, заставляя принимать все на веру, позволяя демонам обманом завладеть душой ребёнка. Хоть сейчас вероятность того, что ребенок был заселен демоном, низкая, рисковать было нельзя.

— Рагнейд, проверь.

Я не спускал глаз с мальчика, остальные осматривались по сторонам, контролируя свои участки. Как же все это плохо выглядит, словно из учебника по засадам, только где мы — это условный противник.

— Эй, малыш, ты что тут делаешь? — Рагнейд постаралась придать голосу мягкость, но она слишком нервничала. На её руках так же горело пламя, готовое в любой миг испепелить угрозу. — Ты потерялся?

Мальчик перестал плакать, но не убрал руки от лица. «А где мама и папа? Вы их видели?» — он всхлипывал.

— А ты меня не узнаешь? Посмотри на меня, это же я! — Рагнейд не стала ничего придумывать и говорила по учебнику. Одержимого можно определить, только смотря ему в глаза. Мальчик и сам может не знать, что является носителем.

— А вы не будете меня обижать, как они? — он снова начал плакать.

— Не будем, — твердо заверила его Рагнейд. — А кто они? Они здесь? Расскажешь нам про них? Я тут с друзьями, мы ищем тебя и твоих родителей. Посмотри на меня, ты должен меня узнать.

Рагнейд вскрикнула, я уже почти нажал на спусковой крючок, но она показала сигнал не стрелять: «Хэнк, посмотри…»

— Прикройте нас, готовьтесь отходить. Мы тут уже пятьдесят минут. Надо успеть вернуться за час, — я двинулся к ребенку, но уже издалека увидел, что он ранен, а подойдя ближе, я понял, насколько серьезно. Лицо все было в запекшейся крови, нос сломан, бровей, ресниц и волос до макушки не было, как не было и глаз. Его, видимо, обдало пламенем, а от ударной волны он лишился их. Но что могло взорваться в лесу?

— Кто это сделал с тобой?

Я понимал, что с детьми надо общаться как-то по-другому. Но как, я не знал и не собирался узнавать.

— Привидения это сделали, они на тени похожи! Сначала они просто бегали по бокам, а потом начали бахать! — он заплакал и уже, видимо, не думал останавливаться. Надо вытащить его и расспросить уже в нормальном месте.

— Так, ладно. Я по-прежнему никого не чувствую, будем выходить. Уходим цепочкой, первым идет Влад, потом Агнесс, Спайк, берешь мальчугана и идешь центральным, за вами Рагнейд, я замыкаю, — я повернулся к мальчишке и сказал: «Усни». Его тело обмякло.

— Хэнк, ты заметил? — Влад разглядывал мертвое дерево. — Это дерево единственное нормальное. В смысле, выглядящее естественно. Остальные какие-то слишком ровные.

Я не отвечал. Мы с Агнесс стояли, взявшись за руки, и смотрели в сторону леса. Это была наша небольшая хитрость, применяемая мной, когда мы работали вместе ранее. Она резонировала энергию, используемую мной, чтобы просвечивать цели, и усиливала их десятикратно. Я чувствовал всех живых существ в радиусе нескольких километров, чувствовал их ауры, видел их своим сознанием. Проблема была в быстрой потере силы. Но того, что я успел увидеть, мне хватило. Живых существ на огромном участке леса не было. Было другое, что не вписывается в нашу реальность… «Бегом отсюда, быстро! Не оборачиваться, все понятно? Пошли!» — Какой же я дурак. Как же не понял сразу? Я и Всеслав видели черноту и думали, что не видим ничего. Но мы видели. Мы видели смерть.

Мы бежали уже двадцать минут. Скоро должны были выйти к краю леса. Самое главное было не менять направление движения, как бы лес ни пытался обмануть. Странный лес. Хоть над лесом, я уверен, хлещет дождь и слышен гром, в лесу было тихо, сыро и сумрачно. Внезапно тени, маячившие на границе зрения, начали материализовываться в человеческие силуэты. Я знал, что они смотрят на нас, хоть и не видел их лиц. Теперь в голове начали звучать голоса, словно из обезумевшей рации. «Стоять! Вы нас бросаете? Предатели! Трусы!» — Я подавлял желание оглянуться. — «Посмотрите в лицо тем, кого вы обрекаете на смерть! Посмотрите на нас и запомните!» — Бежать, бежать, только бежать.

Слева раздался взрыв, из-за которого я потерял равновесие и упал лицом в грязь.

Я поднял голову. Леса не было, только поле, вокруг громыхали взрывы, были слышны многочисленные выстрелы, черное небо озарялось взрывами. Осмотревшись, я понял, что лежу в воронке от снаряда. Аккуратно приблизившись к краю воронки, я увидел, как темные силуэты бегут через поле, а по ним с холма ведется шквальный огонь из пулеметов и артиллерии. Рядом ухнул взрыв, и я почувствовал, как острая боль пронзила правую ногу. Осколок пробил голень, и из рваной раны хлынула кровь. Следующий взрыв случился ближе, и я почувствовал, как осколки впились в тело. Один — в грудь справа, а другой порвал плечо. Странно, что броня не помогла. Плохо дело. Неожиданно кто-то схватил меня за плечо и развернул.

— Вот черт, Хэнк! — Агнесс трясла меня за плечи. — Хэнк, ты меня слышишь? Идти… — Она увидела мои раны. — Блядь, Влад, Спайк, прикройте нас, Рагнейд, прижги рану, иначе он кровью истечет.

Я понял, что сам встать не смогу, и, хотя болевой шок с адреналином не давали мне чувствовать боль, я понимал, что это ненадолго. В сумке я нашел пузырек с сильным боевым зельем и влил себе в рот. Рагнейд опалила раны, чтобы остановить кровь, и запустила несколько огненных шаров куда-то в лес. Влад полил деревья из огнемета, образовав огненный полукруг, Спайк, держа на руках мальчишку, взорвал заклятиями несколько деревьев. Мое сознание захлопывалось.

— Хэнк, держись, не вздумай умирать! Сейчас из леса выйдем, Влад тебя подлатает.

Я попытался улыбнуться, но вместо этого закашлял кровью и едва не отключился.

— Спайк! Давай ребенка мне, вытаскивай Хэнка! Влад, замыкаешь!

— Что это его ранило? — Влада было плохо слышно из-за шума пламени. — Хотя бы откуда напали?

— Не знаю. Он споткнулся и уже не встал! Уходим, быстро! — Агнесс побежала первой.

Не знаю, сколько прошло времени, но, когда моего лица коснулись ветер и холодные капли дождя, я потерял сознание.

***

Влад вышел из комнаты в доме Всеслава, снял маску, шумно вдохнул, закурил, сел на скамейку.

— Как он? — тихо спросила Агнесс, присев рядом.

— Мальчик жить будет, зрение, конечно, не вернуть, да и память неплохо было бы подтереть, но в целом…

— Что с Хэнком? — Агнесс посмотрела Владу в глаза. — Неужели все так плохо?

Влад отвел взгляд, выдохнул дым:

— Плохо. Ранения, они… не совсем магические. Они как бы… — он затянулся. — Броню прожгло, словно бумагу. Правое легкое сильно пострадало, и на ноге большой кусок мышц вырвало. Я, что мог, сделал, но магия, которой он был поражен, сильная и яростная, сопротивляется. Я его в кому ввел, регенерацию запустил и синтетическую плоть поставил, и все стимулирующие заклятия навел, только… — он вздохнул, — только вот гарантий никаких. Утром или бегать будет, или нас припишут к новому инквизитору.

Команда вернулась два часа назад, и Влад сразу же принялся за раны Хэнка. Как и от чего он их получил, никто сказать не мог, никто ничего не видел.

— Влад… — Агнесс не была уверена, стоит ли спрашивать, — я знаю, что единого мнения до сих пор нет даже у нас, но, как ты думаешь, человек в коме слышит тех, кто с ним говорит?

— Нет, не слышит. Бред это. Только вот Хэнк не совсем человек, да и ты тоже. Если будешь использовать свои чары и сможешь подключиться к его энергетике, тем более ну вы в более близких отношениях были… — Влад задумался, — то, по идее, он тебя слышать будет, только ответить не сможет. Поэтому, если будешь пробовать, то объясни ему, что с ним и что ответить он не может, иначе он потратит силы на тщетные попытки быть услышанным. И поговори с ним о приятных моментах, я знаю, они у вас с ним были. Так, ладно, — Влад собрался уходить. — Я пойду, посплю пару часов, от меня толку нет сейчас. Я у Всеслава в доме буду, если что.

И с этими словами он удалился.

Агнесс с минуту сидела одна, не решаясь уйти или пойти к Хэнку, затем она зашла в «операционную», прочла короткое заклинание и, насколько могла, мягко подключилась к сознанию Хэнка.

— Привет, Хэнк…

***

— А я считаю, пацана надо в Организацию сейчас же отправить, чтоб спецы из него все по максимуму вытащили! — Спайк орал на Рагнейд и Всеслава. — Это из-за него Хэнк одной ногой в могиле! Мальчик может быть опасен!

— Да что ты несешь! — глаза Рагнейд пылали яростью, на кончиках рыжих волос горело синее пламя. — Хэнк выкарабкается, его таким не возьмешь! Он же инквизитор! И Влад первоклассный доктор! Или ты испугался мальчишки? Может, ты, Спайк, боишься?

Последнее слово она выплюнула.

— Да, да, боюсь! У меня семья есть, мать, отец и братья с сестрами! Я не для того пошел на службу, чтобы из-за глупости умереть! Хотя кому я объясняю, у тебя-то семьи никогда не было! — Спайк ударил Рагнейд по больному. Сестры ордена огня росли без родителей, проводя всю жизнь в служении в храме. Рагнейд вскочила, ее кулаки были объяты пламенем, и она была готова броситься на Спайка, который, в свою очередь, не собирался просто подставляться под удар.

— Заткнитесь! — проревел Всеслав. — Оба! Ты, Спайк, подчиняешься инквизитору, а инквизитор у тебя — Хэнк. И он будет твоим инквизитором, пока не погибнет или пока Организация не назначит тебя в команду к другому. Твою мать, ты сраный гражданский маг и решил указывать в отсутствие командира, что делать с человеком? Да ты последний, кто имеет право голоса, щенок! — Рагнейд хмыкнула. — А ты, бестия? Совсем охерела? С вашим орденом постоянные проблемы, вы слишком вспыльчивые и агрессивные! Но нападать на члена команды? И за что? За то, что он сказал правду? Или, может, у тебя есть семья? — Всеслав посмотрел Рагнейд в глаза, она опустила взгляд. — Понаберут, сука, дилетантов. Инквизитор в коме, док его с того света вытягивает, Агнесс пытается не дать душе инквизитора покинуть сей мир, а вы решаете, что делать с пострадавшим человеком? Да кто вы, блядь, такие, чтобы это решать!? Никто! Сели и заткнулись, иначе Владу придется вытаскивать с того света ещё двоих! — В комнате наступила тишина, нарушаемая лишь стуком капель до сих пор не прекратившегося дождя.

***

— А помнишь, как мы гуляли тогда, у МГУ? Тогда дождь пошел, а ты так неловко мне куртку свою предложил, — Агнесс мысленно общалась с Хэнком, держа его за руку. — Смешной такой был, забыл, что можно магией воспользоваться. Очень мило было. Мы тогда всю ночь проходили с тобой, болтали… Я потом только от Влада узнала, что ты ненавидишь ночные прогулки, и прогулки в принципе. Мне всегда нравилось, что ты мачо из себя не строил, а был такой, обычный. Как будто тебя двое было: один — инквизитор, смелый, циничный, решительный, не боящийся ответственности, и второй — скромный, застенчивый, милый и неловкий молодой человек, который хочет понравиться красивой и неприступной девушке… А потом я узнала, что все это — херня, Хэнк. Да, представь себе, я это узнала. Узнала, что есть третий Хэнк, настоящий! Хэнк, которому на все насрать. Насрать на работу, насрать на людей, насрать на мир, насрать на меня. Да и вообще на все. Единственный, с кем ты считаешься, — Влад, да и то только потому, что ты ему должен жизней десять, сколько раз он тебя спас. Это он, кстати, рассказал мне, что тебе на самом деле нет до меня дела, что тебе просто захотелось побыть таким вот неуверенным в себе. А когда я от тебя ушла, опять же, Влад мне рассказал, как ты отреагировал. А никак. Ты не обрадовался, не опечалился. Ты просто отметил у себя в голове данный факт. Я даже думаю, ты и на Влада не злился, что он это мне рассказал. Я тебя не понимаю, Хэнк. Но я не злюсь на тебя, хоть ты и конченый мудак. Я надеюсь, что ты скоро очнешься.

Агнесс погладила Хэнка по щеке и вышла из комнаты.

***

Было тихо. За окном было уже светло. Я попытался вздохнуть полной грудью — правую сторону груди обожгло болью. Эх, тогда в другой раз, сейчас лучше поспать еще…

Хэнк моментально провалился в сон.

***

— Агнесс, доброе утро, — со второго этажа спускался заспанный Влад. — Ты что, не ложилась ещё? А где эти двое? И Всеслав с мальчиком?

— Ну, я подремала тут немного… — Агнесс зевнула, потянулась, встала с лавки и подошла к столу. — Кофе будешь?

— Да, пожалуй. Так где все?

— Ну, не знаю, что тут произошло, но, кажется, Всеслав молодежь за что-то нагнул. Спайк в наказание сейчас кротовьи норы взрывает, а Рагнейд траву сухую жжет на участке… Не знаю, что они натворили, и Всеслав только улыбается, но молчит.

Она протянула кружку с кофе Владу.

— Молоко там, ток из-под коровы.

— Буэ! — Влада передернуло. — Ненавижу парное молоко. Надеюсь, в холодильнике есть вчерашнее. А мальчик? Под зельем еще?

— Ага, — Агнесс передала молоко, — под зельем. Вроде затягиваются раны. А почему ты про Хэнка не спрашиваешь?

— А что про него спрашивать? Раз тут нет, значит, в сознание не пришел. Еще пара часов у него есть. Я все, что мог, сделал, ты, думаю, тоже, хотя я бы тебя не осудил, если бы ты его задушила. С Организацией и Инквизицией связались?

— Угу, — Агнесс отпила кофе. — Сказали мальчика доставить и, если Хэнк выживет, разобраться с лесом.

— Все просто, как всегда… У этих бюрократов всегда все просто, самое главное — соблюсти все формальности, защитить мирное население, защитить людей, — Влад не притронулся к кофе. — А о нас они не думают, им плевать. Идите, разберитесь. Люди важнее всего, мы обязаны их защитить! С чего бы это?

Входная дверь отворилась.

***

— Верно, Влад, — я стоял в дверях, облокотившись о косяк левым плечом. — Люди всегда считали, что нас надо уничтожить, а если не уничтожить, то использовать.

— Но мы не позволим этому случиться! — Агнесс театрально подняла кружку кофе и словно обратилась к толпе: — Мы поработим людей! Власть колдунам! Выведем магию из подполья!

Мы весело рассмеялись. Нас всегда веселили агитки правых радикалов, которые все хотят заковать людей в кандалы. Так смешно. Ко мне быстро подошла Агнесс, аккуратно обняла и поцеловала в щеку.

— Я рада, что ты жив, — раздалось у меня в голове.

— А я рад, что ты была со мной, — ответил я. Наши взгляды пересеклись, и я на секунду заглянул в эти большие карие глаза, глубина которых всегда меня поражала. Я любил эти глаза, я любил этого человека. Могло бы выйти все и по-другому. Подошел Влад, который все это время делал вид, что не замечает меня и Агнесс.

— Что ж, мой друг, я рад, что мы продолжим работать вместе. Ты мне снова должен. А теперь присядь, дай мне тебя осмотреть.

Размотав повязку, Влад начал изучать затянувшуюся розовой кожей рану на груди, вытащил из-за пояса пару колб, сделал соскобы, прошептав непонятное мне заклятие, применил какую-то свою магию, из-за чего все три раны начали ужасно чесаться.

— Ну, все лучше, чем я ожидал, — Влад закончил осмотр. — Сейчас схожу наверх, надо образцы убрать, отдам их в наш НИИ, удивительно, каких результатов они добились! Они просили протестировать новую синтеплоть, если будет возможность, а тут столько разных тканей еще было.

— Э, Влад, ты что, опять использовал непроверенные средства? — я вопросительно поднял правую бровь.

— Они проверены! — Влад тряс колбочками с образцами. — Только что проверены! И они отлично работают! Это же прорыв! Такая магия, и всего-то…

Он, продолжая восхищаться результатами, ушёл в выделенную ему комнату. Это его займет минут на двадцать.

Я подошел к столу, на котором стояла кружка с кофе. Интересно, чье это. Я отпил, сахара нет. Значит, или Влада, или Всеслава, в любом случае, никого из них тут нет.

— Слушай, Аги, — насколько я знаю, я единственный, кто может её так назвать. Но только наедине. — А где все?

— Вроде бы как молодежь что-то натворила ночью, что очень разозлило Всеслава, и он их гоняет на участке.

Я задумался, представив, как Спайк хватает Рагнейд за её попку, усаживает вот на этот самый стол, про себя усмехнулся и… и, видимо, образ Рагнейд вышел слишком уж натуральный.

— Фу, блядь, Хэнк! — Агнесс кинула в меня какой-то тряпкой. — Нет! Не в этом смысле! Что ж ты все еще так ярко представляешь-то, а? Ты же знаешь, что я тебя очень сильно слышу!

— Ночью я тебя тоже слышал, — я перестал дурачиться. — Вернее, чувствовал. Я знал, что ты была со мной в комнате. Ты пробовала общаться?

— Да, Влад сказал, что может помочь, — она пожала плечами и улыбнулась. — Видимо, помогло.

Дверь распахнулась.

— О-о-о! Жив-здоров! А то тебя как из леса вынесли, я уж думал, все, хана, так плохо ты выглядел, как я в пятьдесят восьмом, когда меня под грузовик толкнули!

Всеслав занес в дом ведро молока.

— Я, если честно, думал, что ты вообще не выкарабкаешься. От ран прям несло черной магией, хотя и без неё они выглядели очень плохо. Друг твой, Владислав, отличный доктор. Ты ему жизнью обязан.

Я усмехнулся. Да, и правда обязан. Раз десять уже обязан одному только Владу. Раза три меня Агнесс на себе выносила. Что же поделать, обязан. Но настроения говорить с Всеславом у меня не было никакого.

— Ты мне, Всеслав, вот что скажи, была ли какая-то стройка недалеко от леса или раскопки какие-нибудь, и есть ли у тебя ноутбук с интернетом?

— Высоковольтку года два назад поставили, чтобы завод в соседней деревне запитать, а что?

— Да есть мысль, что тут творится. Хочу только одно уточнить. А где Спайк и Рагнейд, кстати? Мне сказали, ты их разнес за что-то? — я повернулся к Агнесс. — Сейчас проверю свою теорию и с вами обсужу, хорошо? Давай у Влада в комнате встретимся.

Агнесс посмотрела на меня, затем на Всеслава, непроизвольно на секунду сжала кулаки и, развернувшись, пошла наверх.

— Пойдем, ноутбук дам тебе, связь, правда, только в одной комнате ловит.

Я пошел в комнату за Всеславом, где, выходит, у него было подобие кабинета — стол, кресло, пара стульев, телевизор и совершенно неуместный здесь кулер.

— Хэнк, ты давно с командой работаешь со своей?

— Со Спайком и Рагнейд я работаю второй день. А что они натворили?

— Один решил уже тебя слить и свалить, а вторая его чуть за это не подожгла. Но ты не ответил на вопрос. Давно ли ты работаешь со своей командой?

— А ты кто такой, чтобы я отвечал на твои вопросы?

Мы смотрели друг другу в глаза и чувствовали нарастающее напряжение. Я слегка развернул левую ногу, для лучшего упора, Всеслав расправил плечи.

— Ты прав, Хэнк, ты не обязан передо мной отчитываться, — он выдохнул и опустил плечи. — Вот, держи.

Он протянул мне потертую сумку с ноутбуком, облокотился на стол, вздохнул, достал пачку сигарет, задумался, будто не решаясь, после чего вытянул сигарету и закурил.

— Пятнадцать лет не курил, — он посмотрел на сигарету, усмехнулся. — Может, хоть расскажешь, какая у тебя теория по поводу леса?

Всеслав выпустил клубы сизого дыма.

— Угостишь?

Он кинул мне пачку и зажигалку.

— А то я свои забыл, быстро собирались.

Всеслав молча смотрел на меня. Взгляд был тяжелый, но не злой. Уставший, словно вспомнил что-то. Он снова затянулся. Я тоже прикурил, закашлял. Ну и говно же он решил закурить, спустя столько лет. Поискал пепельницу, Всеслав показал глазами на пол и сам стряхнул на него пепел. Хозяин — барин. В интернете я искал лишь только одно — карты боев времен Великой Отечественной войны. Спустя пятнадцать минут я нашел нужный участок. Да, как я и предполагал, доверившись своим неточным познаниям в истории. Приблизительно по руслу реки располагалась линия фронта в начале 1942 года. Я повернул ноутбук к Всеславу. Он десять секунд смотрел на открытые карты, затем на меня.

— Хэнк, ты меня, конечно, извини, но ты решил историю этого места, что ли, посмотреть? Так я бы тебе и так рассказал. Ты на это время тратил?

— Нет. Я хотел убедиться, в том, что это вполне мог быть ритуал resurrectionem bellatorum¹.

***

— Нет, Хэнк, этот ритуал встречался за историю всего пару десятков раз, да и кому это нужно? — Всеслав с хмурым лицом ходил перед командой инквизитора, которая собралась в комнате на втором этаже, которую Влад успел оборудовать в мини-лабораторию.

— Хэнк, ты представляешь, какой силы должны быть чародеи, чтобы этот ритуал провести? — Агнесс сидела, откинувшись назад и скрестив руки на груди.

— В том-то и дело, что представляю. И я знаю, что он редкий и сложный. Но все совпадает! Смотрите, когда я упал, я увидел что-то вроде воронки и трассеров от пулеметов. А потом рядом был взрыв, и осколками меня ранило!

— Но слушай, — Спайк сидел на каких-то тюках, весь в пыли, при этом из экзоскелета на нем были только штаны, а на тело была надета рубаха. Видимо, её выдал Всеслав, — если, как ты говоришь, это были осколки, почему твоя броня их не задержала?

— Потому что этих осколков не существует в нашем времени.

Влад, сидящий за столом, заставленным различными колбами, склянками, горелками и даже микроскопом, поднял на лоб свою маску: «Сейчас как раз я завершил исследование образцов, которые взял, как только мы принесли Хэнка. Ни на тканях, ни на броне нет каких-либо инородных частиц, а также совершенно не повреждена магическая защита, чего в принципе не может быть».

Влад снял маску, потер красные глаза.

— Я предположу, что даже если бы на пути между осколком и Хэнком был метровый бетонный блок и лист танковой брони, ранения имели бы точно такой же характер, ибо эти осколки просто должны раз за разом оказываться в одном и том же месте, как и когда-то оказались после самого первого взрыва, вне зависимости от того, есть препятствие или нет. Точно так же, я считаю, мальчик получил ожог, так как внешний вид травмы указывает на близость взрыва, ни земли, ни частиц метала в ране нет, словно она оставлена в хирургическом кабинете.

— А нам, молодым послушницам, старшие сестры рассказывали об этом заклинании, — от Рагнейд пахло дымом, на рыжих волосах был пепел, но милое лицо было радостным. — Они говорили, что так пару раз в средние века разрушенные храмы превращали в ловушки для захватчиков, воскрешая защитников храма. И что для этого требовались чуть ли не все послушницы ордена. И чтобы снять это заклятие, всегда обращались в Инквизицию. Но это было типа сказки, — она по-детски пожала узкими плечиками. — Не знаю, насколько можно им верить.

Я обвел всех взглядом.

— Думаю, надо вызвать Филиппа и группу зачистки. Заодно и мальчика передадим. Надеюсь, никто не против?

Возражений ни у кого не имелось.

Примечания

1

Воскрешение воинов.