Бабье лето любви. Поэтический сборник

Сергей Евсеев

Творчество Сергея Евсеева соответствует понятию настоящего искусства, ибо оно – от сердца, от желания реализовать талант на пользу людям. Задушевные, искренние стихи о любви и дружбе (чувстве, которое в последнее время вспоминается всё реже), о родном городе, размышления о жизни – всё проникнуто добротой и сердечностью. И тонкий флёр переживаний окутывает читателя, перенося в мир возвышенных чувств и лирических открытий.

Нашей юности белая вьюга

…Да, родина детства, родная сторона, где по-прежнему снег, мороз и солнце — Сибирь наша матушка — все та же, та же! Она по-прежнему дарит силы и бодрость — душе и телу. А юность? Юность прошла, как все в жизни проходит. Ну и что же теперь, всю оставшуюся жизнь грустить нам, что ли, о былом да ушедшем? С такими мыслями шел я по искрящемуся на солнце ледяному, припорошенному свежим снежком насту. Но через несколько минут неожиданно для себя замедлил шаг и остановился — чем-то знакомым, родным повеяло. А всего-то и делов: услышал краем уха обрывок есенинского стихотворения: «Над окошком месяц, под окошком ветер. Облетевший тополь серебрист и светел!…» Осмотрелся по сторонам: у типовой пятиэтажки из серого кирпича, точно такой же, как и та, в которой прошло мое детство, на снежном пригорке, как два юных деревца — тополек и березка, застыли две фигурки: мальчик и девочка, класс десятый, он с портфелем, она — с современным цветастым рюкзачком, и тихо воркуют о чем-то между собой. Но голоса их юные, звонкие, подхваченные мартовским ветерком — пронзительными колокольчиками доносятся до моего чуткого слуха: «Дальний плач тальянки, голос одинокий — и такой родимый, и такой далекий!»

Вот и нашел я наконец, что так долго искал: зримый отголосок моей «золотой», умчавшейся в дальние дали юности. Сам ведь я как будто еще вчера вот точно так же, как этот незнакомый мне мальчик, провожал после уроков до подъезда свою девочку, самую первую свою любовь, которая, как оказалось, осталась в сердце на всю жизнь, и вдохновенно читал ей проникновенные есенинские стихи…

Боже, боже, когда же это все было?! Как будто вчера. А между тем целая вечность отделяет нас уже от той счастливой, светлой поры…

***

Ах, какая метель серебристая!

А вокруг белоснежная гладь.

И глаза твои, омуты мглистые,

До утра целовать, целовать…

Где мечта, где реальность — не знаю.

Закружило, и в пропасть несет

Лебединая юности стая,

Нашей первой любви крестный ход.

Боже праведный, что-нибудь сделай!

Отведи, защити, сбереги…

Снова образы сказочно белой,

И волшебной, и страшной пурги.

Ну, ответь же, зачем ты такая,

Неземная, а в голосе лед?

И бегу за тобой, спотыкаясь,

И за далью звезда упадет.

Упадет на краю небосвода,

И исчезнет волшебная гладь.

Чтоб сквозь дни, расстоянья и годы

С новой силой опять воссиять.

И опять захватить меня в омут,

Но теперь, я прошу, мне не лги.

А зима снова лепит хоромы,

И, как прежде, не видно ни зги.

***

Тихо стелется белая вьюга,

Заметает дороги, следы…

Мы с тобой потеряли друг друга,

Сколько ж дней утекло и воды?

Мы с тобой потеряли друг друга,

Ты былинка, а я лепесток…

Кружит, кружит январская вьюга,

Поезда всё идут на восток.

Снова тает в пространствах Россия:

Перелески, дороги, столбы…

Я любил — ты меня не простила.

Видно, нам не уйти от судьбы.

А метель — серебристая, снежная,

По-сибирски мудра и щедра.

Для кого же ты — милая, нежная,

Рассыпаешь крупицы добра?

Для кого все, что было и не было,

Для чего этот сладостный сон?

Для того чтобы былью и небылью

Растворился в преданиях он.

Чтобы мы со слезами и горечью

Ощутили сквозь суетность лет,

Как над тихою темною полночью

Льется, льется божественный свет.

Тихо стелется белая вьюга,

Заметает дороги, следы…

Мы с тобой не ценили друг друга,

Много дней утекло и воды.

***

И вновь меж нами расстоянья,

Границы, дали, города.

Но вновь и вновь,

как в час признанья,

Твои глаза мне шепчут: «Да!»

Лучатся глубиной небесной,

Несут к душе волшебный свет.

И света этого чудесней,

Наверно, в целом мире нет.

***

Ночь роняет неясные тени,

И уходит земля из-под ног.

Час любви — тихий страж откровений…

Я опять под луной одинок.

В этой жизни я вечный бродяга,

Не сидится на месте одном.

Все богатство — перо да бумага.

Все мечтаю о чем-то другом.

Да, мечтаю — о чистом и новом,

Слишком много потребно душе.

Все, что трудно так выразить словом,

И так много в прошедшем уже.

Ну а жизнь, как ни есть — прекрасна,

Будто бы продолжение сна.

Снова солнце нам светит ясно,

И опять правит миром Весна!

И опять правит миром Любовь…

Но ведь это нам всем и надо,

Ведь еще где-то льется кровь

И царит слов пустых бравада.

И опять правит миром Весна!..

Ах, как хочется верить в это.

А с соборов снимают леса,

В куполах их фонтаны света.