Часть той силы

Сергей Герасимов

3. Еламово…

— Еламово, знакомое название, — сказала Рита, — слушай, это город или село? Где я слышала это слово?

— От меня и слышала, — ответил Ложкин, — в этом городе я родился. Я же тебе рассказывал. Почему ты спросила?

— Вот в газете пишут. Лиса напала на детей и откусила одному руку. Как лиса может откусить кому-то руку? Это же не крокодил. Этого не может быть!

— Значит, дети были маленькие. И потом, я скорее поверю в Бабу-Ягу, чем в то, что пишут газеты.

— Написано, что это были школьники. А еще пишут, что за последний год в тамошних лесах пропало тринадцать человек. Подозревают, что на детей напала не лиса, а что-то другое. Дикая собака или волк. Это может быть? Там, что, до сих пор водятся волки?

— В Еламово все может быть, — ответил Ложкин. — Места там отличные, невероятная природа. Насчет зверей я ничего не скажу, водятся разные, но я сам видел акацию, шипы которой были длиной с мой указательный палец. Вот такие, примерно.

— Может быть, радиация? — предположила Рита.

— Вряд ли. Химическое заражение, это может быть. С химией там всегда было неблагополучно. Что еще пишут в той статье?

— А ты же не веришь, зачем тебе?

— Чтоб укрепиться в своем неверии.

— Пишут разное тра-ля-ля, как всегда, а вот еще, написали, что в твоем Еламово самый низкий в стране процент самоубийств и самое большое количество мальчиков на тысячу новорожденных. Пишут, что это непонятно.

— Мальчики это хорошо, — ответил Ложкин. — Девочкам больше любви достанется. А в жизни многое непонятно, потому интересно жить. Что тебе снилось? Ты всхлипывала во сне и пищала как больная мышка. Я даже хотел тебя разбудить, да заснул.

Было около семи утра. Рита только что встала и сейчас стояла у окна со свернутой газетой в руке, одетая лишь в короткий, пронизанный солнечным светом, халатик, с распущенными волосами. Ложкин любовался ее фигурой, не столь совершенной, как у кинозвезд, но все же основательно притягивающей мужской взгляд.

— Снилось что-то ужасное, — ответила она, — белиберда, но хуже всего, такая реальная, что я до сих пор не могу отделаться от чувства… Никто же не знает, что такое сны. Может быть, это не просто изнанка воображения, может быть, мы видим что-то настоящее, но видим смутно? Как будто…

— Угу, как курица в темноте, — ответил Ложкин. — Ты сегодня еще красивее, чем всегда. Я хочу поцеловать солнце в твоих волосах. Иди ко мне.

— Нет, вряд ли, — не согласилась Рита сама с собой. — Я, например, обожаю бильярд. И в моих снах всегда множество бильярдных столов. Не может быть, чтобы кто-то построил мир, в котором так много бильярдных столов.

— Значит, ты сама его и построила, — сказал Ложкин. — Ты любишь бильярд, а твоя любовь поэтому строит миры, где много бильярда, вот и все. Должен же кто-то быть богом, в конце концов, так почему бы не ты?

Она задумалась, отвернулась от окна, положила газету и наморщила лоб.

— Но мне ведь снился кошмар! То, что я видела сегодня, создано не любовью, а моей виной. Если я сотворила такую вселенную, то лучше бы я вообще не рождалась на свет.

— Да не обращай внимания. Я просто сказал чепуху.

— Само собой, как всегда. А что снилось тебе?

— Как ни странно, но тоже превосходный кошмар. Дело было так: я убил девушку, а ее брат и жених решили убить меня. В плане мести. Накачали наркотиками, запихали в машину и пустили по льду озера к полынье. Ужасная погода, льет холодный дождь, я убийца, и меня казнят. Представь, никакого спасения быть не может. Сплошная глушь, и приближается ночь. Жить осталось мне только несколько минут. И главное, я оказываюсь таким негодяем, что убить меня на самом деле нужно. Просто необходимо, сам бы такого себя убил, если б встретил. Я даже помню, как их звали, не помню только имени девушки.

— О! И что дальше?

— А ничего. Проснулся на самом интересном месте. От того, что солнце било прямо в глаза. Ночью я сбросил одеяло и замерз, поэтому снилась зима.

— Как их звали? — спросила Рита.

— Убийц? Брата девушки звали Рустамом. Урод, я скажу тебе, был отменный. Хорошо, что сон это всего лишь сон. В жизни не знал никого с таким именем. И, что особенно интересно, этот сон я уже вижу в четвертый или пятый раз. И каждый раз мне показывают следующую серию. Можешь себе такое представить? Дай мне газету.

Он прочитал короткую заметку, но не нашел в ней ничего нового.

— Ты долго жил там, в Еламово? — спросила Рита, подошла к зеркалу и стала неторопливо расчесывать волосы.

— Жил там лет до восьми, а потом приезжал каждое лето, на пару месяцев. Уже давно не был, но до сих пор тянет. Это родина, не большая и общественная, как платный туалет, а настоящая. Каждый год мечтаю вернуться, заехать хоть на недельку, но не до того. Поначалу там оставалось много родни, а теперь живет только дед, и тот скоро умрет. Ему уже за восемьдесят. Крепкий старик, но начал слабеть умом.

— Впал в детство, да?

— Считает себя колдуном или шаманом.

— Ну, сейчас это модно, — сказала Рита и поморщилась, потянув расческой спутанные волосы, — сейчас это даже хорошо. Можно деньги зарабатывать. Он лечит кого-нибудь?

— Не имею понятия. Кстати, недавно он звонил и обещал приехать в четверг.

— Какой сегодня день?

— Четверг.

— Оптимальненько, — ввернула Рита свое любимое словцо. — Если он колдун, то пусть выведет мне бородавку на шее, твой сумасшедший дед.