Пилигрим

Сергей Галенко

Зак Тарлей, авантюрист и искатель приключений, променявший трон и власть на свободу и космос. Он странник, пилигрим. Вместе со своим другом маленьким инопланетянином Спином, похожим на земного кота, он на крейсере «Пеликан», отправляется на далекую планету Синда, чтобы выкрасть из сокровищницы местного монарха Амулет Жизни принцессы Сапфирового Кольца и вернуть ей честное имя.

Пилигрим

Пилигрим — странник, путешественник, паломник, основатель, открыватель нового…

Часть первая

Глава 1

Я остановился, чтобы перевести дыхание. Лёгкие готовы были разорваться на мелкие кусочки, сердце выпрыгивало из груди, а потом проваливались в желудок. Я прислонился к холодной стене и огляделся. Преследователей видно не было, я облегчённо вздохнул и расслабился, в первый раз за сутки.

Мокрая рубашка неприятно липла к телу, кожа на спине горела и немилосердно чесалась. Тёплый комочек Спин С-цина, вцепился мне в правый бок острыми коготками и обречённо всхлипывал. Я осторожно похлопал Спина рукой и ощутил, что он начал успокаиваться.

Грязный, склизкий дождь молотил по голове и плечам, склеивая зеленоватой жижей волосы и стекая некрасивыми струйками по лицу, обжигая глаза.

Впереди, метрах в пятидесяти, зиял зев термального тоннеля, заброшенного лет сто назад, о чем свидетельствовали густо растущие по краям кусты роскошных ядовитых лилий и груды неубранного мусора наполовину загромождавшего вход.

Я ещё раз осмотрелся по сторонам, прижал Спина рукой, чтобы тот невзначай не вывалился из-за пазухи, и опрометью бросился бежать через широкий провал синдийской улицы, больше походившей на русло высохшей реки.

Две половозрелые особи женского рода, удивлённо проводили меня взглядом, когда я, взгромоздившись на кучу мусора, скатился в провал тоннеля.

* * *

Синда странная планета. Планета — город. Причем здесь нет ни одного искусственного сооружения. Все здания, дороги, космопорты и прочие объекты, это приспособленные для нужд синдийцев, пещеры, каньоны, овраги, горы. Тысячелетия местная цивилизация грызла базальт горных пород, меняла русла рек и тушила вулканы, культивировала огромные площади стройных, высоких лесов, заменяющих мощные радиотелескопы.

Из космоса, Синда выглядит как огромный сине-зеленый шар с прозрачным гало атмосферы и если бы не окружающая планету мощная группировка научных и военных спутников, отличить ее от необитаемого мира практически невозможно.

Такой впервые увидел ее и я, когда мой скоростной катер, ловко сманеврировав на орбите, проскользнул незамеченным между двух, ощетинившихся орудиями, каменных глыб, служащих аборигенам боевыми спутниками, и со свистом разрезав атмосферу, приземлился на поляну посредине векового леса.

И случилось это всего три дня назад.

* * *

Я, капитан Зак Терлей, вединский халиф, единоутробный брат его императорского величества Симеона Второго (ещё семь имён прилагается), свободный разведчик и гражданин, один из лучших пилотов империи. Во всяком случае, так записано в моем досье.

Я уроженец Саду Датара, столицы Веды, главной планеты вединского халифата. Как все в роду Тарлеев, я зеленоглазый брюнет высокого роста с орлиным носом и стальным, немигающим взглядом у меня твердая рука, успешно управляющаяся как с церемониальной шпагой или палашом, так и с плазменным резаком или армейским бластером.

Если бы не мой дух противоречия, любовь к приключениям и жажда свободы, сейчас на халифском троне мог бы сидеть я, старший брат Тара. Однако, после смерти отца от рук наёмного убийцы, во время церемонии престолонаследия, я прилюдно отказался занять Трон в пользу младшего брата и, надо сказать, ни разу не пожалел об этом.

Глава 2

Я больно ударился коленом о металлический ограничитель, указывающий на край насыпи, за которой находился сливной буфер и дезинтегратор крупного мусора. И раз я налетел на ограничитель, значит защитное поле периметра не действовало, и в любую секунду я мог попасть в утилизатор и превратиться в облачко атомов.

Я залез в правый карман и нащупал прибор ночного видения, со стороны выглядевший как обычные линзы. Я смочил их в воде из фляжки и осторожно вставил в глаза.

Темнота исчезла, растворилась на многие десятки метров вперед. Узкая линия дороги, красноватой в инфракрасных лучах, стрелой, уносилась вперед, резко обрываясь за пределами действия инфравизора.

Из сливных буферов, справа и слева, вверх поднимались струйки разноцветных испарений, заставляющие чесаться нос, слезиться глаза и через каждые пять-шесть шагов громко чихать.

Я пожалел, что у меня в кармане не нашлось места для респиратора. Именно обычного респиратора, а не горошин в ноздри, расщепляющих и выводящих из кислорода отравляющие вещества.

Спин зашевелился у меня за пазухой и громко фыркнул.

— Не нравится запашок! — Я через рубашку потрепал его по теплой спинке.

— Вурр! — Ответил он мне и поскреб коготками по моим ребрам. На его языке это звучало как высшее одобрение моих действий.

Я поднялся на ноги и, прихрамывая, довольно быстрым шагом пошел внутрь тоннеля, отсчитывая про себя каждые десять шагов. На стенах тут и там выступали какие-то голографические знаки, но я не был хорошо знаком с языком Синды, а потому решил подстраховаться и высчитывал пройденный километраж дедовским способом, знакомым мне по скаутским отрядам.

Под серым сводом пещеры, примерно через каждые тридцать метров, пролегали прозрачные трубопроводы, через которые в сливные буфера попадали отходы жизнедеятельности города.

Внизу, прямо к ним, лепились слизняки, на подобии земных улиток, только без раковины, и размером с небольшую собаку. Местные иногда выходили поохотиться на них, мясо этих тварей считалось на Синде большим деликатесом.

Поймать слизняка было делом непростым и чертовски опасным. Они только кажутся этакими неповоротливыми рохлями, на деле это около двадцати килограммов мышц, сжимающихся и разжимающихся на подобии пружины, способной сломать руку человека, как сухую тростинку, что тогда говорить о тщедушных синдийцах.

Кроме того они вооружены острыми, как лезвие, ядовитыми шипами. Убить их яд вас не убьет, но ощущения вызовет незабываемые, на пару минут вас парализует, а потом еще полчаса гарантирован болевой шок, при любой попытке двинуть конечностями. За это время слизняк со товарищи, переварит вас в своих жвалах.

Впрочем, хватит о плохом. На деле это безопасное животное, никогда не нападающее первым. Не трогайте его и вам ничто не угрожает.

* * *

До нужного мне выхода из термального тоннеля было еще около десяти километров, или почти два часа хода быстрым шагом. Я вынул из сумки, висящей у меня на поясе, небольшую фляжку воды и сделал маленький глоток, потом засунул руку за пазуху и осторожно вынул Спин С-цина. Он внимательно осмотрелся вокруг, потом повернул голову с большими ушами на сто восемьдесят градусов, посмотрел мне в глаза и, обхватив маленькими шестипалыми лапками флягу, жадно сделал глоток.

С-цин отказался снова залезть мне за пазуху, а вскарабкался на мое плечо, ловко цепляясь коготками за ткань рубашки. Иногда его коготки вонзались мне в тело, но я терпел и это, молча соблюдая межгалактический этикет.

Спин С-цин обернул свой пушистый хвост вокруг моей шеи, прижался маленьким тельцем к моему уху и что-то заурчал, как довольная жизнью кошка.

* * *

Вскоре мы вышли в огромный машинный зал, в котором сходилось сразу пять тоннелей. В середине зала, в зеве сточного бассейна, на толстых опорах стоял гигантский компрессор, с помощью силового поля впрессовывающий отходы в воронку центрального стока. Если бы он не работал, весь зал сейчас был бы забит нечистотами.

По шаткому мостику я осторожно обошел, гудящий как рой рассерженных пчел, агрегат и нырнул в третий тоннель, ведущий в нужном направлении.

Я нажал на запястье и посмотрел на светящиеся часы, они показывали половину девятого вечера по местному времени или три часа дня по веданскому. Я должен был быть наверху через полчаса, поэтому пришлось прибавить ходу, иногда переходя на бег мелкой трусцой.

Мой корабль, согласно моему же приказу, приземлится в зеленой зоне Синды в десять часов вечера. И ждать меня ровно три минуты, а затем снова вернуться на орбиту, повторив посадку ровно через сутки.

Идти на такой риск я не имел ни малейшего желания. Еще раз встретиться с местными жандармами в мои планы не входило. А такая встреча гарантированно стоила бы мне потери Спин С-цина и кучи дипломатических неприятностей. Синда не имперская планета и законы Империи здесь плюнь и разотри в пыли.

* * *

Выход был прямо надо мной. Я снова спрятал Спина за пазуху и по пластиковым выступам из стены быстро поднялся к прозрачному люку. Люк был обычный, не автоматический. Я уперся спиной в крышку, и он распахнулся наружу, обдав лицо свежим воздухом и мокрым, колючим дождем.

В полукилометре от тоннеля, синели высокие деревья Итарской Пущи. Не медля ни минуты, я быстрым шагом, хлюпая по неглубоким лужам сапогами, направился к ним. Когда до цели оставалось метров сто, небо осветила яркая вспышка тормозных двигателей, и небольшой космический катер начал опускаться прямо на мою голову… Я облегченно вздохнул и погладил притихшего Спина.

Глава 3

Я уложил Спин Сцина в специальный инерционный отсек, предварительно почесав его за ухом, а сам отправился в кабину пилота.

За боевым катером, несмотря на то, что он напичкан разными электронными мозгами, нужен присмотр человеческого глаза.

Когда я опустился в одиноко стоящее перед обзорным экраном противоперегрузочное кресло, прямо передо мной появилась голографическая картинка системы Синды. Она была настолько подробной, что при желании можно было разглядеть любой космический камень размером больше десяти сантиметров.

Воспользовавшись данными с корабельных сканеров, я приказал бортовому компьютеру рассчитать траекторию полета к скрытому от любознательных синдийских глаз, в поле астероидов, крейсеру «Пеликан».

Вычисление заняло несколько десятых долей секунды, и я, скорее седьмым чувством старого космического волка осознал, чем почувствовал, как катер, висевший над мокрой землей в коконе посадочного поля, резко подпрыгнул выше крон деревьев и, как большая испуганная птица, скрылся из глаз, оставив на прощание круг примятой травы.

* * *

Катер выпорхнул на геостационарную орбиту над Синдой. Угловая скорость корабля сравнялась с угловой скоростью Синды, и мы плыли над экватором, в тоже время не двигаясь относительно поверхности планеты ни на сантиметр.

Планета внизу казалась перевернутой чашей сиренево-зеленого цвета, с красными прожилками горных массивов очень богатыми медью и золотом. Из-за чего, собственно, Вединский халифат, а вместе с ним и вся Земная Империи, поддерживали с Синдой политические и торговые отношения.

Золото стоило здесь дешевле, чем на Веде песок и торговые операции приносили Халифату и Земле баснословные прибыли, а вместе с доходами, стратегическое сырье.

Катер был невидим для электронных средств наблюдения, а невооруженным глазом можно было увидеть только неясное, серебристое свечение, которое вполне сошло бы за оптическую иллюзию. Вот только масс-детекторы никто не отменял. Они покажут малейшее изменение массы в пространстве вокруг Синды. А неизвестный предмет, искривляющий пространство, да еще невидимый визуально, вызовет кучу вопросов и потребует немедленных ответов.

Громкие щелчки в динамиках сканера и приближающаяся к черточке корабля, красная сетка, появившаяся в самом углу экрана, ясно давали понять, что нам пора уносить ноги от Синды!

— Маршевые двигатели на полный ход и вперед по курсу! — Отдал я приказ навигационному компьютеру.

— Да, сэр! — Отчеканил электронный разум и, катер, развернувшись как резвый скакун, вздрогнул и золотой стрелой понесся в темноту космического пространства, оставляя за кормой ежесекундно сотни километров.

Через полминуты он достиг крейсерской скорости в три тысячи километров, Синда в камерах заднего обзора превратилась в голубую звездочку, почти не отличимую от десятков тысяч других окруживших ее.

Гул двигателей смолк. На долю секунды наступила невесомость, и содержимое моего желудка подступило к горлу, больно обжигая пищевод.

— Черт! — Выругался я, — Каждый раз одно и то же.

Вот этот «ком к горлу» единственное, что раздражает меня в космических полетах.

А потом отпустило. Включилась искусственная тяжесть вполовину ж. Я отключил компенсаторы противоперегрузочного поля, легко выпрыгнул из кресла и направился в каюту к Спину.

* * *

Странная раса эти спины! Ни имён у них, ни каких других определяющих лингвальных признаков. Интересно, как они определяют, кто из них кто.

Единственное, что их отличает друг от друга, кастовая принадлежность. И определяется она одним единственным сложным слогом.

Всего каст в империи спинов четыре высшая, по человеческим понятиям С-цины, рангом пониже — С-коры, рабочие «пчелы» — С-вары и кучка отщепенцев С-лоры.

Внешне спины похожи одновременно на котят, щенят и крысят, такая противоречивая и взрывоопасная смесь, никогда не уживающихся между собой животных. Но спины ладят между собой совсем не плохо. Зато с теми, кто живёт за кольцом Сапфировой линии у них постоянные конфликты, раз в столетие переходящие в кровопролитные межзвездные войны.

Однако, с Земной империей и ее сателлитами у спинов дружба и любовь. Может, потому что земляне всегда с нежностью относились к кошкам, и таскают их за собой повсюду, даже на край вселенной?

Мы союзники спинов, их представители на всех внесистемных переговорах, их глаза и уши, их перевозчики и охранники, вот как я сейчас.

Спин С-цин, лежал свернувшись в клубок в противоперегрузочном коконе и довольно сипел, с насмешкой рассматривая мое лицо. Наверное, я для него такая же загадка, как он для меня.

Эдакий дылда, под два метра ростом, с гладкой, ничем не защищённой кожей. Когда я подошёл к капсуле, он присел на задние лапки и без видимого усилия прыгнул мне на плечо.

— Ну, капитан, что дальше? — Промурлыкал он мне в ухо.

— А дальше, бежим из системы без оглядки! Как только ступим на борт крейсера! — Я осторожно погладил Спина по мягкой шерстке.

— Впечатляющий план, прямо будоражит воображение! — Цин иронично чихнул. — А как же месть? А капитан? Все мое существо требует сатисфакции!

И, потом, информационный чип? Где он? Впопыхах мы, кажется, оставили его в «сокровищнице», когда отбивали первую атаку синдийской охранки. Миссия не выполнена, Зак! Это позор! Как я посмотрю в глаза Принцессе и Правителю?

Спин Сцин укоризненно покачал своей шерстяной головой и печально ткнул меня мокрым носом в щеку.

Я повернул голову в сторону, чтобы С-цин не увидел мой загадочную улыбку и незаметно сунул руку в карман комбинезона, нащупав в одном из его уголков небольшую горошину.

— Смотри сюда! — Я поднял руку над головой, почти касаясь серой поверхности обшивки катера.

Горошина у меня в пальцах расцвела всеми цветами радуги, издавая мелодичное позвякивание, в такт восхищенному сопению моего компаньона.

Глава 4

— Так… — Спин подпрыгнул у меня на плече. — Теперь, если нас схватят, то сожгут на жертвенном костре в дар всем языческим Богам Синды! А если вернемся на Сапфировую линию, станем героями в моем мире!

— Интересно, что же скрывается внутри этой горошины? Может, поделишься секретом со своим спасителем? — Я осторожно снял Спина с плеча и посадил в кокон — постель.

— Не моя тайна! Да и не тайна это вовсе! — Сцин отвел свои черные глазки в сторону. Почесал лапкой за ухом, жест, выражающий огромное смущение и трагично хмыкнул.

— Ты убьешь меня, если узнаешь…

— Не так грустно, мой друг! Мы с тобой вместе на этой посудине уже пять лет. И чего только не видели и не испытали.

— Хорошо, Капитан Зак Тарлей, слушай и не говори, что я тебя не предупредил…

И Сцин, нахохлившись, начал свой рассказ:

— Случилось это, то ли пять, то ли десять лет назад. Спинский артеопаг (разновидность земного боевого крейсера) случайно, из-за сбоя навигационного оборудования, попал в систему Синды и попросил разрешения на посадку, которое незамедлительно и получил.

Среди экипажа корабля была она пассажирка, спин С-цинка, которая, пока экипаж ремонтировал корабль, отправилась на экскурсию в город. В ее распоряжении были почти сутки, и она провела их весело и лихо. Взяла с артеопага небольшой бот и лихо, закрутив вираж, исчезла среди городских холмов.

Пассажирка была женщиной ветреной и подверженной мирским соблазнам. Она облетела все злачные места, попробовала все местные вина и блюда, обошла все местные торговые точки и накупила сотни сувениров.

А когда вернулась на артеопаг и переодевалась в своей каюте, вдруг онемела от страха, когда прикоснулась к амулету, висевшему на ее нежной шерстяной шее.

В месте, где должен был быть камень с лун Апета, зияла дыра. Где она его потеряла? Вспомнить пассажирка, естественно, не смогла. А этот амулет для женщин Сапфирового кольца, дороже жизни. В его магнитном поле хранится информация о каждом шаге, каждом миге жизни… Тем более, что пассажирка была сапфировой принцессой, а не какой-то там простолюдинкой, четвертой касты.

Через какое-то время в моем родном мире узнали, что на Синде нашли необычный камень, разговаривающий со своим владельцем на неизвестном языке.

— Сцин, негодяй! — Я воздел руки над головой. — Так мы рисковали честью и жизнью, честным именем целой империи из-за обычного камня? Хотя я подозревал, что в этой аваетюре что-то не так!

— Нет, Зак! Это не просто камень. Это амулет жизни, будующей правительницы Кольца! А у нее на днях состоится свадьба.

* * *

Пятью днями ранее. Астероид Хама, система Пандора32.

Я сидел в унылом кабачке «Звезда», вырытом в глубине камня, диаметром в семь километров, и потягивал коньяк, как сказал мне бармен, семи летней выдержки. По цене бокал тянул на все пятнадцать звёзд, а вот по качеству вряд ли дотягивал до двух.

Под потолком было сизо-белым от сигарного дыма, с которым не справлялись натужно гудевшие кондиционеры. Замученная полупрозрачная певичка, неизвестной мне расы, с трудом вытягивала ноты, от чего песня казалась такой тоскливой, что зубы сводило болью. Хотя может на это хозяева злачного заведения и рассчитывали. Звезда всегда была полона посетителей.

— Бой! — Зычно, перекрывая шум зала и трели певицы, выкрикнул я. — Повтори!

— Да, мистер! — Официант, одетый в серый фрак с красным накрахмаленным жабо, от чего он напоминал клоуна, подскочил ко мне и забрал пустой стакан.

Я откинулся на спинку стула, до хруста в костях потянулся и внимательно оглядел довольно большой зал. Конечно по меркам астероида, стесненного в квадратных метрах.

Помещение питейного заведения имело форму грубого квадрата тридцать на тридцать метров. Ровно посередине стояла тороподобная стойка бара, внутри которой на круглой столешнице стояли бутылки разномастного алкоголя и кофейный аппарат.

Заправляли всем два бармена, из расы долпоидов худые, словно высушенные кузнечики, высокие, трехрукие гуманоиды. Они принимали заказы от официантов-людей, снующих между несколькими десятками столиков, разброшенных в неком художественном беспорядке, по всему залу. Алкоголь и закуска доставлялись адресату без малейшей заминки.

Конец ознакомительного фрагмента.