Бесов Холм. Том 1

Сергей Волжин (2022)

Богатыри против Тёмного Бога. Старорусский колорит, проработанные стили речи, имена и локации объемного мира. Первый роман цикла Эделиада. На юге Империи, на территории бедного княжества Ван-Алли, расположено забытое Эльфийское Святилище. Простой люд прозвал это место Бесовым Холмом. По слухам, именно там несколько диких ворожей возродили осквернённое Место Силы и хотят вернуть Тёмного Бога. На Юг отправляют одну из лучших Серебряных дружин с пятёркой столичных магов. От них разит горелой плотью и грехом. Именно они попытаются спасти мир от надвигающейся Тьмы. Что напугало Совет Великих Родов? Что же творится на Бесовом Холме? Во что невозможно поверить?

Покаяние Десятника

Аксен очнулся в холодной, сырой темнице замка Бреннена. Руки сковали ржавые, грубой ковки кандалы. Цепи в два пальца толщиной тянулись от них к большому кольцу в потолке. Окон не было, и только свет коридорных факелов слабо освещал небольшой островок пола у его ног. В затёкших плечах нарастала ноющая боль. Голова разламывалась от выпитого.

— Какого хера?! — прохрипел он и зашёлся в жестоком кашле.

В памяти плясали неровные фигуры, обрывки фраз и размытые лица пирующих. Огромный силуэт то ли медведя, то ли витязя, раскидывающего напирающих людей, возник перед ним.

«Ром?! Был бой?! Что-то случилось на пиру…»

Желчь подкатила к горлу, Аксена вырвало. Он поморщился, сплюнул, только сейчас вместе с запахом рвоты и плесени уловив тяжёлый запах засохшей крови. Он был залит ею с головы до ног.

«Кровь не моя. Ран нет».

Тяжело застонав, он зажмурился, силясь вспомнить прошедшую ночь. Как наяву перед ним возникло искажённое ужасом лицо Радного и разрывающий плоть нож в его горле.

— Я отрезал этому жирному ублюдку голову, — прошептал Аксен. — Срезал его гнилую башку с плеч!

Тут же память вернула ему всё произошедшее на пиру. Он вспомнил их с Радным разговоры, вспомнил кровавое безумие, захлестнувшее мозг. Вспомнил бой. Его вырвало повторно. Он попытался вспомнить, что было дальше, но разум отказывался думать о чём-то, кроме тошноты и привкуса человеческой крови во рту.

Где-то наверху раздалось бряцанье ключей и тяжёлые стоны несмазанных засовов. Протяжно скрипнула дверь, послышались звуки приближающихся шагов. В небольшой круг света вошёл Артур. Он молча посмотрел на узника.

— Твою мать, Аксен.

Аксен облизнул пересохшие губы и опустил голову.

— Кто возьмёт моих?

— Игнаций.

— Хорошо. Кэс ещё слишком молод, Фарли раздолбай, Рому не хватит мозгов вести две десятки.

— Он спас тебя там.

— Помню. Как он?

— Пойдёт под трибунал.

Аксен поднял голову и посмотрел на Артура.

— Его надо вытащить.

— Вытащу.

— Ты извиняй меня, старшой. Я… я не думал. Я даже не помню, как схватился за нож.

— Зачем ты вообще притащил его?

Аксен слабо усмехнулся.

— Да не в ноже дело. Я бы справился и голыми руками.

— После возвращения с Холма я доставлю тебя в Ладос на Суд Воевод.

— Знаю.

— Я не смогу тебе помочь.

— Знаю.

— Это правда об Урусских?

— Было.

— Мой отец, он… — Артур не хотел заканчивать вопрос, он боялся услышать ответ. Одна мысль, что его отец, герой Эделии, мог участвовать в чудовищных преступлениях, доводила его до отчаяния.

— Твой отец служил в Железном легионе. На такие геройства отправляли только элиту.

— Обо всех преступлениях Радного на островах тебе нужно было доложить!

— Пить хочу.

Артур огляделся. В коридоре стояла бочка с затхлой водой. Грязный деревянный ковш висел рядом на стене.

— Я распоряжусь, чтобы тебе принесли свежей воды и еду.

— Двадцать лет, старшой. — Аксен зажмурился, вдавливая накатившие слёзы обратно. — Двадцать лет я живу с этим. На войне всё было ясно. Враг там — убивай. А после победы… После победы ты берёшь факел и доказываешь им свою преданность. Приказы не обсуждаются — приказы исполняются.

— Если ты расскажешь об этом в Ладосе, если ты расскажешь все Трибиусу Талку и Старшим воеводам…

— Старшим воеводам?! — усмехнулся Аксен. — От кого, ты думаешь, Радный получал эти приказы?! Набеги дикарей Кадал-Урусских островов есть главная угроза для устоев и процветания Империи. Подлежат полному истреблению. Немедленному истреблению… Моя жизнь закончена, старшой. Судить меня будут Трое Светлых. Иной суд для меня не имеет значения.

— Не имеет, — тихо произнёс Артур и повернулся спиной к своему бывшему десятнику. — Но смертью убийства не искупишь. Ты хочешь остаться в памяти своих друзей убийцей? Судить в Ладосе тебя будут не за твои прошлые подвиги, а за убийство военного преступника.

— А я и есть убийца. Видать, от судьбы не уйдёшь. Фолины все заканчивают на плахе… или в петле.

— После Холма мы заберём тебя отсюда.

— Может, ещё и встретимся, ага, — тихо проговорил Аксен и опустил голову.