Создатель и его беспокойное семейство

Сергей Валерьевич Мельников, 2023

Когда богу скучно, он создаёт мир. Если веселее не стало – заводит детей.

Над седой равниной моря

Гордо рею я, могучий,

Рассыпая семя жизни…

Ну-ка, что у нас там вышло?

Старик обмотал бороду вокруг шеи и нырнул в океан.

— Выплыву — запишу. Хорошие стихи, — бормотал он под нос, распугивая рыбёшек широкими махами рук: рыбёшки почтительно пугались. — Главное не забыть. Потом эпос о себе сочиню, какому-нибудь писаке подкину. Писаке… Его ещё создать надо, и писать научить. — Он повис, задумавшись. — Это ж ещё письменность сотворить надо! — схватился он за голову. — Сколько дел, и всё на меня одного! — сказал он проплывающей мимо селёдке.

"Хорошо, что мне писать нечем", — подумала та и сочувственно махнула хвостом. Тяжело вздохнув, старик продолжил спуск.

На дне он подошёл к куче грубых булыжников и сухо чмокнул верхний из них.

— Доброе утро, дорогая. Как ты? Доктор был? — Куча камней промолчала. — Обижаешься? Зря. Я на работе задержался. Столько дел, столько дел, ты себе не представляешь. — В молчании кучи старик уловил нарастающее раздражение. — Ну не выдумывай, любимая! — сказал он, поглаживая верхний булыжник. — У меня никого кроме тебя нет. Никого вообще ещё нет. Не ревнуй! Как наш маленький? УЗИ делала? — Старик сделал ещё одну заметку на будущее и едва сдержал стон: так много всего ещё надо было придумать. Он приложил ухо к большому булыжнику пониже. В глубине что-то заворочалось. — Ой! — вскрикнул он. — Пяточкой бьётся, футболистом будет! — Старик зажмурился. — "Футбол" — добавил он в свой бесконечный список.

Куча камней тяжело молчала.

— Началось? — спросил он с надеждой? — Давай, дорогая, тужься. Дыши вот так: вдох-выдох-вдох-выдох… Да, не учили, просто поверь на слово, теперь это будет помогать. Видишь? Стало легче.

Камни у подножия зашевелились, два крупных булыжника откатились в сторону, и счастливый отец ухватил сморщенное розовое тельце.

— Какой хорошенький… — сказал он с плохо скрываемым разочарованием. — Весь в… Кого-то.

В его руках извивался маленький розовый кракен. Он жмурил три своих глазика и протягивал к отцу щупальца.

— Сынок… — ласково сказал старик. Кракен икнул и выпустил чернильное облако. — Чернила… — задумчиво пробормотал старик. Идея с эпосом уже не казалась сложновыполнимой. — А осьминогу не жить!

* * *

На время декрета старик перетащил жену на берег. Случайно оказалось, что тот камень, с которым он обычно разговаривал, оказался где-то посередине. Долго старик кряхтя перекладывал булыжники, много ругательных слов придумал, и очень они ему понравились. Но, после недолгих раздумий он решил в эпос их не включать, а придумать для него другие слова: не такие экспрессивные, но красивые и плавные.

Из вытащенных из середины камней два были очень похожи на лицо жены. Старик долго вглядывался в трещинки и вкрапления кварца, но вспомнить, какой из них был головой так и не смог. Он с досадой сплюнул и придумал нож.

— Надеюсь, угадал, — бормотал он, вырезая в камне два глаза, нос и рот. — Хмм, а тут можно сделать побольше… — он обвёл прорезь рта сверху и снизу, бубня под нос: — На попку похоже… Можно снизу сделать заострение и назвать сердечком… И праздник какой-нибудь придумать. Не забыть бы. — Он критично осмотрел вырезанное в камне лицо. — Чего-то не хватает…"Любимая, у тебя такие пушистые ресницы…" — сказал он голосом несотворённого актёра из непридуманного ещё сериала и заработал лезвием. — Ну вот: совсем другое дело. Ты — самая красивая женщина во всём мире.

Старик положил камень с вырезанным лицом на вершину кучи и отошёл, любуясь своим творением.

— Теперь не перепутаю.

Семижды семь раз восходил Он на ложе с ней, и семижды семь раз оставалось её лоно бесплодным, пока…

Старик макнул бакланье перо в чернильницу, но там оказалось пусто.

— Тьфу ты, пропасть, — пробурчал он. Создание письменности прошло успешно, но чернила очень быстро заканчивались. Старик открыл ржавый бак в углу пещеры. На дне его в панике заметался по дну осьминог, меняя цвет от фиолетового до багрово-красного.

Конец ознакомительного фрагмента.