Открыть глаза

Сергей Валерьевич Белокрыльцев, 2023

Герой книги просыпается в больнице. Он ничего не помнит, даже своего имени. Главврач говорит, что герой подхватил некую болезнь, которая лечится сеансами онлайн-игры. Герой начинает подозревать неладное. К тому же за пределами больницы происходит нечто непонятное.

Разговор с главврачом

С усилием оторвавшись от созерцания искусной иллюминацией, я увидел сидящего за письменным столом массивного толстяка, довольно широкого в плечах, лет пятидесяти, с немного оттекшим, усталым лицом. Его выступающий лоб, прорезанный тремя глубокими складками, как бы скрывал внимательно изучающие из-под него черные глаза, чем-то схожие с глазенками осьминогов. Крепкие руки с сильными пальцами покоились на лакированной, коричневой поверхности стола. Как и Зизимор, он носил медицинский халат, но не белого, а бледно-голубого цвета.

— Здравствуйте, рад приветствовать вас, — добродушно произнес толстяк.

— Точно! Вы сговорились довести меня до ручки! — рванул я с места в карьер. — Вам, видно, мало того, что я проснулся в незнакомой, запертой комнате и проторчал в ней 5 часов! И только потом ко мне соизволил прийти этот тип со скользкой рожей (я показал на невозмутимо стоявшего Зизимора), который, стервец этакий, попросил не шуметь и не о чем не беспокоиться! А вместо того, чтобы вразумительно отвечать на вопросы, своим приторным голосочком проблеял «с вами все будет в порядке»! Мало того! Он зашел в сопровождении вот этого, явного мордоворота (пальцем я тыкнул в Мизантропова), словно меня держат здесь за агрессивного психопата! А сейчас, придя к главному врачу этой клиники с самым идиотским обслуживанием, я слышу: «Рад вас приветствовать»! А я-то как рад вас видеть! А не сыграть ли нам партию в бридж, уважаемый главврач? — я притворился, что взвинчен до предела и почти кричал. — И вдобавок ко всему меня пытаются добить дешевыми фокусами со звездными полами!

— Вы многое себе позволяете, молодой человек, — четко и властно произнес Колыхаев. — Сядьте на диван. Все, что вам следует узнать, вы сейчас узнаете.

— А может быть, поговорим о том, чего мне не следует знать?

Необдуманные слова Колыхаева взбесили уже всерьез. Я слишком вжился в роль и поддался эмоциям. С самого начала змеиная, уклончивая вежливость Зизимора вызывала враждебность и недоверие, а теперь еще и Колыхаев, вроде как, «высшая инстанция», начинает нагло говорить со мной каким-то приказным тоном!

— Я в вашей клинике — не по своей воле, неизвестно сколько времени, неизвестно зачем, и вы еще приказы отдавать мне собрались?!

И угрожающе надвинулся на главврача, плюнув на все рамки приличия, но в ту самую минуту, подкравшись сзади, Мизантропов своими ручищами сгреб меня в охапку. Санитар совершенно выпал из головы, а он, возможно, только и выжидал выходки в подобном роде. Мизантропов обхватил меня кольцевым захватом и так стиснул в своих медвежьих объятиях, что еще чуток и выдавил бы все соки. Да эта громила, если захочет, и в штопор закрутит и в шарик меня слепит!

— Все, все, ваша взяла, — еле прохрипел я, задыхаясь. Воевать с кувалдоподобными санитарами как-то не особо прельщало.

— И все же, присаживайтесь, — уже мягче произнес Колыхаев безупречно выдержанным голосом.

Для него такие сцены, похоже, — не в диковинку.

Одернув сбившуюся пижаму, я сел на диван и нервно пригладил виски.

— Подобным вы только навредите себе. Не очень приятно говорить это уже при первой нашей встрече, — строго сказал Колыхаев и, выдержав паузу, продолжил. Пальцы его рук сжались в кулаки, тут же выпрямились и расслабленно легли на стол. — Доктор Зизимор сообщил о вашем буйном поведении в палате…

— Буйном? — иронично спросил я, не выдержав и перебив Колыхаева. — А как бы вы вели себя, уважаемый главврач, если бы проснулись неизвестно где, в закрытой комнате, и пару-тройку часов пробились бы в ней, как жук в спичечной коробке?

— Я понимаю ваши чувства, но хочу, чтобы вы впредь четко уяснили: в нашей клинике установлена строгая дисциплина, нарушать которую не желательно.

— Иначе? — приподнял я брови в ожидании.

— Иначе последуют карательные санкции, молодой человек, — с нажимом ответил Колыхаев. — Поверьте, я буду только рад, если дело до них не дойдет, но продолжим. Обо всем по порядку. Вы смотрели некоторые из фильмов?

— Только начал, как вернулся Зизимор и повел меня к вам, — я вскинулся на главврача глазами. — Уж не хотите ли вы сказать, что меня заграбастали и перевезли сюда? И что там за клиникой? В фильме показывали еще одну палату, а потом начали крутить кадры с какими-то солдатами и еще кем-то вроде наркоманов. Судя по пожарам и разрушениям, там самая настоящая война. Хотя все это — второй вопрос. Я твердо хочу знать следующее: первое, для чего здесь оказался; второе, почему моя голова чиста, как свежевымытая кастрюля. После того, как вы ответите на вопросы, я бы желал покинуть клинику.

— Тогда обрисую вкратце ситуацию, в которой оказались не только вы, но и весь мир, — Колыхаев издал еле слышный смешок. — Мой рассказ не должен вызвать у вас шок. По нашим наблюдениям, люди, попавшие в клинику, в результате амнезии не могут осознать, каким был мир раньше и в большей степени остаются равнодушными.

Итак, человечество на данный момент находиться на грани вымирания и самоуничтожения, — несколько с пафосом произнес Колыхаев, замолчал и внимательно посмотрел на меня, но я остался спокойным, и он продолжил. — Всюду царит анархия, и спонтанные революции вспыхивают одна за другой. Города превратились в постоянные театры военных действий. Единой цивилизации, боюсь, уже не существует, и даже миниатюрный городок может статься отдельным, независимым государством, в котором власть часто переходит из рук в руки по несколько раз в месяц.

Все случилось из-за эпидемии, буквально обрушившейся на Землю с неба. Над причинами ее возникновения мы до сих пор ломаем головы. Есть множество теорий, но все они без основательных доказательств. Самая популярная гласит, что вполне возможно, источником заражения является Северный полюс, а точнее, озоновая дыра над ним. Определить эпицентр эпидемии не удалось. Слишком быстро она распространилась по всему земному шару, вспыхивая одновременно в разных его точках. Не знаю, помните вы или нет, но от солнечной радиации нас всегда защищало наличие атмосферы и озонового слоя вокруг Земли, но из-за частых и грубых вмешательств человека в природные процессы, над Северным полюсом постепенно образовывалась озоновая дыра, которая, в конце концов, достигла огромнейших размеров. Через нее в один прекрасный момент, занесенные солнечным ветром, на поверхность Земли проникли вирусы, породившие повальную для всего человечества эпидемию. Мгновенно она разнеслась по всей планете. По сравнению с ней чума и СПИД кажутся лишь незначительными заболеваниями. Симптомы болезни ужасны и на каждого человека она влияет несколько по-иному. Один вид зараженных характеризуется своим яростным по отношению ко всему живому, крайне опасным поведением. Ими управляет жажда убивать, жажда крови. Другие зараженные наоборот, начинают вести себя, как вы верно подметили, наподобие людей, одурманенных наркотиком. Их организм, пораженный болезнью, работает в состоянии повышенной сонливости и зараженные передвигаются медленно, вяло, без какой-либо конечной цели своего маршрута.

Чаще же всего эти два основных симптома комбинируются в одном человеке. Он, максимально расслабленный, бездумно бродит, непроизвольно вычерчивая кривые и окружности, но при появлении любого живого существа, будь то птица, кошка или человек, он превращается в хищника и бросается на него с одним единым стремлением — убить. У всех людей эти симптомы проявляются в различной степени с теми или иными отклонениями. Кто-то способен их контролировать, но нет тех, кто бы оказался не заражен болезнью.

Мы, группа ученых, которые вовремя и правильно среагировали на возникшую угрозу и успели изолироваться от воздействия внешних факторов и эпидемии. Мы создали вокруг клиники защитное поле, использовав некоторые принципы действия космической черной дыры. В этом поле ничего нет. В нем не течет время в привычном для нас понимании, отсутствует пространство. Вернее, оно есть, но действует совершенно по другим законам. Теперь мы в вынужденной изоляции от всего мира, но зато надежно обережены от эпидемии. Пока все, что мы можем сделать, так это находить и доставлять в клинику на лечение зараженных эпидемией. Это очень трудоемкий, кропотливый и опасный процесс.

Вот, вкратце, вся мировая обстановка на сегодня, какой бы печальной она не была. По поводу вашей потери памяти — это не единичный случай. Каждый из зараженных, что попадают в клинику, страдает почти полной амнезией. В будущем мы надеемся найти средство возвращать людям память, но достичь пока смогли малого. Главная наша заслуга в создании вакцины, убивающей вирус в организме человека. Во избежание дальнейших недоразумений и казусов между нами хочу заранее предупредить: мы не гарантируем, что вакцина не имеет никаких побочных эффектов или то, что она действительно вылечит вас от болезни. Такие случаи редки, но все же встречаются.

В том, что снаружи свирепствует эпидемия, заключается главная причина, по которой мы не имеем права выпустить вас из клиники. Вторая причина заключается в том, что мы обязаны некоторое время наблюдать за вами и наглядно видеть, насколько результативна вакцина на практике, чтобы впоследствии избавиться от малейшего риска возникновения побочных эффектов.

280 Не скажу, что речь Колыхаева как-то сильно поразила меня. Наверное, он был прав по поводу амнезии, и мне просто не с чем было сравнивать.

— С какой стати я должен вам верить? — вызывающе спросил я. — Вы могли просто воспользоваться моей потерей памяти и навешать мне лапшу на уши.

— Вешай я вам лапшу на уши, как вы изволили выразиться, — Колыхаев пошевелил мощными желваками как бы от досады и кончики его пальцев медленно приподнялись над столом и со стуком опустились, — то тогда и самой амнезии у вас бы никакой не было. Воспользуйтесь советом доктора Зизимора и посмотрите парочку фильмов. В них все наглядно показано. — Колыхаев устало вздохнул. — И, пожалуйста, перестаньте изображать грубияна. Я, конечно, понимаю, что вы просто хотите разобраться, что к чему, но ведите себя более естественно. Маска грубияна вам совершенно не к лицу, — несколько брезгливо закончил он.

— Вы меня раскусили, доктор, — поняв, что притворяться бессмысленно, я ухмыльнулся, — но хорошо. Я вам верю, потому как ничего другого мне не остается. По вашим же словам, получается, что вы используете нас, как подопытных кроликов?

— Мы вынуждены на это идти, чтобы в будущем добиться более впечатляющих результатов, но это не должно вас никоим образом стеснять.

— Уж не хотите ли вы сказать, что я обречен торчать в вашей клинике всю свою жизнь?

— Если потребуется, — ответил Колыхаев. — Да и куда вам спешить? Теперь спешить некуда. Обычно лечение занимает около года или несколько лет. Если быть точным, не лечение, а просто профилактика. Мы наблюдаем за вами и решаем, когда вы становитесь абсолютно здоровым. Вакцина вам уже введена, так что теперь вопрос времени. Если вы еще до конца не поняли, что за ад творится там снаружи, то еще раз напоминаю вам: просмотрите начатый вами фильм до конца. Он один из более удачных и объективных фильмов, которые нам удалось снять. Я думаю, он немного утихомирит вашу нетерпеливость. Поймите самое главное: наша клиника — единственный оплот здорового человечества, который мне известен. Возможно, есть и другие, но у нас нет возможности найти их или как-то с ними связаться. В результате беспрерывных войн были уничтожены почти все спутники, вращающиеся по земной орбите в космосе, что обеспечивали все виды связи. Произошло два ядерных взрыва. Первый на территории Северной Америки и теперь она представляет собой превосходную коллекцию полуразрушенных городов, а Лос-Анджелеса и Нью-Йорка больше не существует. Бессмысленно погибли миллионы людей. Впрочем, эти названия сейчас вам мало о чем говорят. Второй взрыв ядерной бомбы произошел сразу же следом за первым. Скорее всего, он был ответным. Теперь уже на территории северо-западной России. Санкт-Петербург — это бывшая федеральная столица России, вашей, кстати, и моей родины, стерт с лица земли со всей своей уникальной архитектурой, памятниками, историей и прилегающей к нему областью. Впрочем, и без ядерных взрывов другим городам и странам пришлось ничуть не легче. Так что посмотрите фильм и вы точно поверите моим словам. Ради таких как вы, ради того, чтобы дать вам возможность снова зажить нормальной человеческой жизнью, наши солдаты ежедневно рискуют своими жизнями, а вы еще смеете подозревать нас в обмане, — последние слова Колыхаев проговорил гневно, глаза его сверкнули, на секунду желваки напряглись, а пальцы сжались в кулаки. — Хотя я прекрасно понимаю, что вам трудно вот так сразу воспринять весь объем информации, но со временем вы адаптируетесь и привыкнете к новым условиям. В компьютере, что стоит в вашей палате есть все, что нужно для развлечений, также утром и вечером есть прогулки по два часа, во время которых вы сможете общаться с другими нашими пациентами. У нас установлен очень жесткий график и дисциплина. Возможно, он покажется вам слишком жестким, но мы не можем допустить ни малейшего беспорядка в клинике, прекрасно понимая всю ответственность, которую мы взяли на себя в сложившейся ситуации. Позднее с общим распорядком дня вас познакомит доктор Зизимор.

Колыхаев говорил складно, и придраться было не к чему, но что-то было не так, но вот что, я не мог толком объяснить себе. Внутренний голос сиреной вопил о том, чтобы я не доверял ни одному человеку в этой клинике, одетому в белый халат. Это было что-то на уровне интуиции. В голове снова возникла мысль о побеге. Если они такие правильные, тогда почему Зизимор каждый раз заходил ко мне в палату с этим костоломом Мизантроповым? Вон он и сейчас рядышком стоит, громила чертов. Чего они боятся? Но я тут же вспомнил о своей неудачной попытке напасть на Колыхаева.

— А шторы почему висят таким образом, что в окна ничего не видать, да еще с наружной стороны ко всему прочему? — резко спросил я. — Что вы этим скрываете? Месторасположение клиники или то, что там снаружи на самом деле нет никакой войны?

— Вы самый мнительных из всех пациентов, с которыми мне, так же как и с вами, приходилось разговаривать, — медленно, осуждающе покачал головой Колыхаев, разглядывая при этом свои жилистые руки. — Я могу вам и это объяснить, если хотите. Когда я говорил, что вокруг здания клиники создано специальное поле, состоящее из такой же пустоты, что и черная дыра, то имел в виду, что оно начинается сразу же за окнами здания. Из себя она представляет сплошной абсолютно черный мрак. Доказано, что эта чернота одним только своим видом неблагоприятно влияет на людей, вызывая у них острые приступы депрессии, и поэтому мы были вынуждены закрыть все окна шторами с наружной стороны, а сами окна полностью заблокировать. Я уже говорил о том, что у нас были случаи, когда вакцина переставала действовать, и пациент становился неуправляемым. Ваша палата номер «639». В соседней с вами палате под номером «638» как раз около полугода назад выбросился из окна пациент. Он просто подошел к окну, открыл его и шагнул вниз. Причем до этого он не проявлял каких-либо признаков того, что склонен к самоубийству. Еще будут какие-то вопросы? Извините, но кроме вас у меня еще больше тысячи пациентов и я не могу себе позволить посвящать разговору с вами весь остаток дня.

Почему он сказал «я могу вам и это объяснить», а еще до этого «поверите моим словам»? Он так выразился, будто мы с ним играем в игру: я задаю ему вопросы, пытаясь уличить его в неточности и лжи, а он отвечает на них, объясняя все заранее неверными, но складными ответами.