Это жизнь. Проза

Сергей Валентинович Проскурнов

Материнская боль, мужская тревога, детский страх, горечь потери родного человека – это то, о чем пишет в своих рассказах автор. В его произведениях о непростых судьбах люди из российской глубинки, живущие рядом с нами, переживающие свои семейные драмы, ищущие выход из сложных жизненных ситуаций, но не всегда его находящие.Автор заставляет задуматься: правильно ли я поступаю, не очерствело ли мое сердце, могу ли я еще разглядеть несправедливость вокруг себя, нет ли меня среди этих персонажей?

© Сергей Валентинович Проскурнов, 2019

ISBN 978-5-4496-1288-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Душевная тревога

В этот день все было как обычно. Николай с другими мужиками по

бригаде вышел из проходной и направился к остановке.

— Ты что будешь делать? — спросил кто-то из мужиков.

— Спать лягу, — улыбаясь, ответил Николай.

— Что ночью будешь делать? На луну смотреть что ли будешь? Или еще какие дела?

Все засмеялись.

Тут подошел троллейбус.

— Ну, все, мужики, пока!

Николай вошел в переполненный троллейбус. Все вроде было нормально, но только какое-то чувство тревожило Николая всю ночную смену. И он никак не мог понять отчего. Подходя к дому, он увидел на балконе пятилетнюю дочку Юльку. Николай помахал ей рукой, подумал: «Почему она дома?». Он вошел в подъезд. Лифт был занят, и он быстрыми шагами поднялся на второй этаж. Дверь открыла Юлька. Николай вошел.

— Ты почему не в саду? Заболела что ли? — спросил он и поцеловал девочку.

— А мама сказала: побудь дома, — улыбаясь, ответила Юлька.

— А где мама?

— Когда Димка пошел в школу, она пошла с ним, сказала: скоро приду и нет. Лицо девочки стало грустным, и она заплакала.

— Ну, что это такое? — успокоил Николай.

— Да я боюсь одна, — сквозь слезы ответила Юлька.

— А разве одна? Ты со мной, — и прижав дочку к себе, спросил:

— Есть хочешь?

— Хочу, — ответила Юлька, вытирая со щеки слезу.

На кухне Николай увидел полную грязной посуды мойку.

— А что, вчера мама посуду не мыла? — удивлено спросил Николай.

— Нет, она только сказала, чтоб я сложила посуду сюда. — Юлька показала на мойку.

— Ну, ничего, что-нибудь придумаем, — сказал Николай, а про себя подумал: «Что могло случиться?»

Он уже заметил, что после выхода из больницы, когда она потеряла ребенка, которого они очень ждали, Тамара стала грубой, порой даже непонятной.

— Есть что-нибудь будешь? — спросил он.

— Помидор и конфетку, — ответила девочка.

Николай все приготовил на стол, сел напротив дочки и подумал: «Где же Тамара?»

— Гулять пойдем? — неожиданно спросила Юлька.

Вопрос оборвал мысль Николая, и не поняв, он спросил:

— Чего? — Чуть нахмурив лоб, спросил Николай.

— Гулять, спрашиваю, пойдем? — повторила девочка.

— Конечно, пойдем. Доедай быстрее. Вот только посуду помоем и пойдем, — улыбаясь, ответил Николай. — Иди ручки помой и поиграй пока.

Неожиданно раздался резкий звонок в дверь. Николай открыл. На пороге стоял Димка. На его лице было испуганное выражение, и Николай не знал, что спросить.

— Сынок, что случилось?

— Там мамка лежит! — крикнул мальчик.

— Где? — выбежав из квартиры, спросил отец, забыв захлопнуть дверь. Около соседнего подъезда на лавочке лежала Тамара. Задыхаясь, подбежав, Николай увидел, что Тамара лежала на спине, одна нога свесилась с лавочки, ее красивое лицо и белоснежные волосы перепачканы в земле, платье до половины разорвано. Николай все понял, что началось опять. Он толкнул ее. Тамара что-то пробормотала. Он еще толкнул. Она открыла глаза. Увидев мужа, произнесла, дохнув на него спиртным.

— Коля, как я тебя люблю. Не могу, как люблю.

— Ладно, вставай, — сказал Николай и подал ей руку. Ухватившись за нее двумя руками, Тамара села на лавочку и странно рассмеялась, сказала:

— Какой ты, Коля, дурак.

— Пошли домой, — грозно сказал Николай.

Она встала, шатаясь, пошла рядом с ним, неожиданно запела: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…»

— Заткнись, дура, — сказал Николай и дернул ее за руку,

Она замолчала и заплакала, сказала:

— Какая же ты, Ушаков, дрянь. Ненавижу, козел…

Они вошли в квартиру. В прихожей стоял непонимающий Димка.

— Сыночек мой дорогой, — протянув руку, сказала Тамара, хотела погладить мальчика по голове, но он увернулся и убежал. Тамара громко рассмеялась. Не разуваясь, она прошла в большую комнату, где на диване сидела Юлька и смотрела телевизор. Увидев мать, девочка вскочила с дивана и испуганно посмотрела на нее.

— Цветочек мой — сказала Тамара и нагнулась, хотела поцеловать, но не удержалась на ногах и упала на палас. Юлька сильно заплакала. В комнату вбежал Николай. Он взял на руки дочку и отнес в детскую. Ее личико было таким бледным, что он очень испугался.

— Хватит, дочка, плакать, все будет хорошо, — сказал он, вытирая ее глаза. — К бабе хочешь?

— Хочу, — рыдая, ответила девочка.

— Пошли, вот только Димку найдем, — сказал Николай и поцеловал дочку.

Они вышли из подъезда. Около соседней парадной сидел Димка. Его лицо было бледным, глаза закрыты, а из под век катились слезы.

— Ты чего? — спросил отец.

Димка от неожиданности вздрогнул и открыл глаза.

— Ты чего? — повторил Николай и обнял мальчика.

— А почему она такая? — спросил Димка и посмотрел на отца.

— Она заболела, — ответил отец, вздохнув. — Ничего, все будет хорошо.

И вдруг почувствовал, как ком подкатился к горлу. Он достал сигареты и закурил, сделал несколько затяжек.

— Ну ладно, пошли к бабе, — сказал Николай.

Они вышли из арки. Подходя к магазину, Николай вдруг услышал:

— Ушаков, ну подожди же.

Николай остановился и оглянулся. Он увидел, что к ним бежит его друг Вовка. Догнав их, Вовка сказал:

— Ну и ходите вы, братцы. Кричу им, а они будто оглохли.

— Да задумался, — ответил Николай.

— Вы куда идете? — спросил Вовка.

— К бабушке, — ответил Николай, — заночуем у нее. Завтра выходной.

— Что завтра делаешь? — спросил Вовка. — Может на рыбалку махнем?

— Давай, — ответил Николай. — Тогда я вечером пойду домой.

— Во сколько заедешь? — спросил Ушаков.

— В шесть, — ответил Вовка. — Ну, все, пока, до завтра.

Вовка перебежал асфальт, помахав рукой. По дороге Николай мучительно думал: «Ну почему она так делает? Вроде все есть. Так хорошо жили… Девять лет не пила, и вот опять. Почему?»

Он почувствовал, как к горлу опять подступил ком. Чтобы как-то справиться с волнением, закурил. Они вошли во двор. В песочнице играла племянница Николая шестилетняя Катька. Увидев дядю и сестру с братом, она подбежала к ним. Николай присел на корточки.

— Привет, — сказал он. — А что ты без мамы?

— Мама с бабушкой дома, а я играю — улыбаясь, ответила Катька.

— Ну ладно, идите, играйте, только не драться, а я пойду к бабушке схожу и вернусь, — сказал Николай.

Квартира матери была на первом этаже. Он позвонил. Дверь открыла мать Мария Александровна, полноватая женщина лет шестидесяти пяти, в голубом халате и белой косынке. Лицо у нее было добродушное, располагающее к себе, красивое, несмотря на морщинки, которых у нее было много.

— Привет, мать, — сказал Николай и вошел в квартиру.

— А ты что один? — спросила Мария Александровна.

— Почему один? С детьми, — ответил Николай и вошел в комнату.

На софе сидела сестра Ольга и вытирала платком глаза.

— Привет, — сказала она и, уткнувшись в платок, зарыдала.

— Что случилось? — испугано спросил Николай и, сев рядом на диван, обнял сестру.

Ольга открыла лицо, и он увидел под глазом у Ольги большой синяк.

— Что, опять Санек? — спросил Николай.

— Я больше не могу. Он каждый день пьет, а вчера я сказала, что жду второго ребенка. Он так обрадовался, сказал: «Вот отлично, ты моя умница», — и куда-то ушел. Через час приходит пьяный и давай…, — рыдая, сказала Ольга, снова уткнувшись в платок. Тут в комнату вошла Мария Александровна.

— Ну, хватит, дочка, успокойся. И без него проживем. У тебя, слава Богу, вон какой брат. Как-ни будь, — сказала она. Потом повернулась к Николаю:

— Сынок, есть будешь?

— Да можно, — ответил Николай

Достав из пенала посуду, Мария Александровна спросила:

— Почему Тома не пришла?

Николай сел на табуретку и ответил:

— Она болеет.

— Что с ней? — испуганно спросила Ольга.

Николай, немного помолчав, сказал:

— Она опять…

— Да что же? — тревожно спросила Мария Александровна, посмотрев на сына.

— Запила! — с горечью почти крикнул Николай.

— Да как же это? — тихим голосом сказала мать и заплакала.

— Вот так, опять, — снова крикнул он и выскочил из кухни. Вбежал в комнату, сел на диван, обхватив руками голову, и почувствовал, как по щекам катятся слезы. Потом достал из кармана сигареты, закурил, закашлялся, вышел на балкон. Дети играли во дворе. Юлька каталась на карусели, Димка и Катька что-то строили из песка. Увидев отца, Юлька заулыбалась. Николай помахал ей рукой, докурил сигарету и вернулся на кухню. Ольга сидела в углу, Мария Александровна молча сидела у окна.

— Ладно, — нарушив тишину, сказал Николай.

Конец ознакомительного фрагмента.