Чужой астрал

Сергей Буянов, 2015

А вы уверены, что верно выбрали профессию, а нынешняя жизненная позиция соответствует вашему предназначению? А если кто подскажет иной путь, и он окажется во сто крат успешнее? Профессиональный астролог с рабочим псевдонимом Дромадер мечтает о мировой славе. Но, астрологов много, и каждый из них может желать того же. Занимаясь глубоким исследованием астрала, Дромадер находит астрологических близнецов. Он рекомендует им сменить профессию.

Глава 7

— Все свободны!

Люди в белых халатах повыскакивали с последних рядов конференц-зала и исчезли, притворив стеклянную дверь. В зале остались врачи: сотрудники кафедры госпитальной хирургии и ординаторы хирургического отделения.

Главный врач, отпустивший средний медперсонал, оглядел аудиторию. Он посмотрел на пустующее место заведующего кафедрой. Академик месяц назад умер. Подыскать ему замену до сих пор не могли: много желающих, но возможности каждого претендента ограничены.

— Как вы поняли, уважаемые коллеги, сегодня будет разбор случая врачебной ошибки, — главный врач впился глазами в молодых ординаторов и продолжил: — Или вопиющей халатности!

Коллеги молчали.

— Итак, изберём президиум! — главный врач начал организационную часть собрания. Он предлагал — решения принимались единогласно. Никто не тянул руку кверху, как в прежние времена, но каждый говорил: «Да!» Доктора со стажем ограничились кивком головы. Избрали председателя, секретаря. Эксперт был назначен заранее. Рецензентом главврач собрался выступить сам.

— Заслушаем доклад врача-ординатора хирургического отделения, Лазарева Георгия Тимуровича! Георгий Тимурович, пожалуйста!

Георгий Тимурович вышел к столу, положил перед собой историю болезни пациента и вкратце доложил. Случай внезапный, операция экстренная — больной наблюдался хирургом несколько минут.

Посыпались вопросы.

— Георгий Тимурович! А скажите, пожалуйста, почему Вы взяли больного на операционный стол?

— Этого требовало состояние пациента. Налицо развёрнутая картина острого аппендицита.

— Это понятно из вашего доклада. Не будем разбирать клинику — мы не студенты! Скажите, почему Вы решили оперировать самостоятельно?

— Того требовало состояние больного.

— В четыре часа ночи?

— Да. В четыре часа ночи. Пациент поступил по «скорой» в тяжёлом состоянии.

— Уважаемый Георгий Тимурович! Слово «состояние» мы слышим несколько раз подряд! Скажите нам внятно, вы знали о предстоящей сложности операции?

Георгий Тимурович замешкался. Только что он рассказал всё. Теперь же несколько человек ему задают один и тот же вопрос!

— Знать это было невозможно до операции, — сказал он и покраснел. Удивительно, неужели коллеги этого не понимают?

— Хорошо. Этот пункт мы выяснили. Теперь следующий: ещё раз, пожалуйста, подробнее о ходе операции!

— Поперечным разрезом вскрыта толстая кишка, — начал говорить Лазарев, но его перебили.

— С самого начала, с самого начала!

— Как вас в институте учили? Ах да! Это так давно было!

— Мы уже доктора со стажем, нам уже не двадцать лет, а полных тридцать, мы плюём на старших коллег!

— Больной уложен на операционный стол, — начал Лазарев по порядку, как велено. Опять прервали.

— Не стройте из себя шута! Не нужно нам рассказывать, как вы обрабатывали руки перед оперативным вмешательством!

Георгий Тимурович растерялся и замолчал. Он осмотрел зал. Слева сидят сотрудники кафедры, справа — врачи больницы. За их спинами расположилось несколько «молодых специалистов». Они сидели, опустив головы, изучая спинки передних кресел. Лазарев проработал тут восемь лет, неоднократно выходил на эшафот, но никак не мог привыкнуть к этому. Всё время кричат одни и те же люди. Давно пора научиться отвечать, как они желают, но не выходит!

— Аппендикс больного располагался необычно, — сказал Лазарев.

— Наконец-то, одно здравое предложение! А знали вы, что такое расположение возможно?

— Нет, — честно ответил Лазарев. Сколько он перечитал учебно-методической и клинической литературы — такого не встречал.

— Тогда, почему вы самостоятельно взяли больного на операцию?

— Из-за тяжести его состояния.

— Хоть кол ему на голове теши! — разошлась секретарша собрания. Георгий Тимурович посмотрел на главного врача: неужели не остановит? Не остановил.

— Все вопросы, как об стенку горох! Отвечайте же!

— Аппендикс больного оказался приросшим к толстой кишке. Приросшим по всей длине. Удалить его без участка толстой кишки было невозможно, — сказал Лазарев. Он понял: надо повторить доклад по истории болезни, не заглядывая в записи.

— Так почему же вы не вызвали специалиста?!

Лазарев подавил вздох и продолжил монотонным голосом:

— Слепой червеобразный отросток отходит от кишечного тракта в месте соединения толстой и тонкой кишок. В данном случае, он был приросшим к толстой кишке. Убрать его можно было только с участком здоровой кишки. После этого пришлось бы сшить конец в конец две кишечных трубки, отличающиеся диаметром в полтора раза. Возможно ли?

— Вам — ничего не возможно! — взорвалась седая дама в позолоченном пенсне. — Это очень сложная операция — не для зелёных юнцов!

— Поэтому мною было принято решение: не удалять здоровый орган, а вскрыть червеобразный отросток, освободив его от гноя. Выпустить гной в брюшную полость нельзя! Это привело бы к грозному осложнению, из-за которого люди погибают. Я поступил иначе. С противоположной стороны приросшего аппендикса сделал небольшой разрез толстой кишки, через него рассёк изнутри червеобразный отросток, освободив его от гноя. После этого, ушил толстый кишечник.

— Вы считаете это правильным?

— Да, — ответил Лазарев.

— Вы теперь, герой! Не убрали здоровый кишечник, излечили аппендицит необыкновенным способом, не сделав больного инвалидом!

Если бы не тон со зловещим присвистыванием, Георгий Тимурович был бы рад похвале. Но он не потупился, опустив веки, наоборот, приподнял подбородок.

— Известно ли вам, дорогой Георгий Тимурович, что на такую операцию вы не имели права?

— Да.

— Так почему вы не вызвали старших коллег?!

— Потому что, держать больного под наркозом, два-три часа, не имело никакого смысла! К тому же, из-за пустякового аппендицита я не собирался давать общий глубокий наркоз! — поднялся анестезиолог. Похоже, ему надоело слушать.

Зал молчал.

— Я работаю с Георгием Тимуровичем не один и не пять лет, и ни разу не замечал за ним ошибок! — заявил врач-реаниматолог.

— Уважаемый Николай Иванович, никто не подвергает сомнению вашу квалификацию! — сказал главный врач. — Мы сейчас разбираем случай безнаказанной вседозволенности молодых специалистов!

— Больной умер? — громко спросил анестезиолог.

— Ещё не хватало! — замахала ладошками секретарша собрания.

— Аппендицит излечен? — не унимался Николай Иванович.

— Что вы заладили? Дело не в том, хорошо ли плохо сделана операция!

— Тогда в чём?

— В том, что на такие сложные случаи всегда надо вызывать старшего товарища!

Врач реанимации сел на место. Понял, что ничего изменить нельзя. Понял это и Лазарев.

— Вопросов больше нет? — спросил главный врач. Тишина.

— Заслушаем мнение эксперта!

Эксперт, зам. главного врача по лечебной работе, в течение четверти часа рассказывал о строении кишечника человека, о функциях, которые он выполняет, об истории чревосечения и многом другом, подходящем данному случаю.

— Воспалённый аппендикс надо удалять! — закончил речь эксперт.

— Вместе со здоровым участком кишечника и затем сшивать несопоставимые трубки, чтобы в этом месте образовался рубец, спровоцировавший кишечную непроходимость? — разозлился Георгий Тимурович.

Анестезиолог зааплодировал.

— Вас не спрашивают! Вы, Георгий Тимурович, сказали своё слово! — прокричал главный врач. — Теперь я скажу, как рецензент!

Николай Иванович скрестил руки на груди.

— Согласно научным данным, с глубокой древности по наши дни, воспалённый аппендикс подлежит удалению! Вы этого не сделали! Не смогли бы! Что-то я слышал о технической трудности операции, не ослышался?

Лазарев промолчал.

— Это сложно для молодого специалиста, да! Но вам, Георгий Тимурович, вменяется в прямую обязанность: вызывать старшего коллегу! Кто бы отказал? — Главный осмотрел зал. Люди в белых халатах закивали головами.

— Никто бы не отказал! Вы работаете уже предостаточно, чтобы уяснить это! Что ж, перейдём к предложениям! — главный достал из папки листочек и зачитал: — Предлагаю: «Врача-хирурга Лазарева, в целях повышения диагностической квалификации, направить в поликлинику для работы на приёме, сроком на три месяца»! Никаких наказаний я не желаю. Знаете, не одобряю таких методов. Поможем человеку разобраться в диагностике! Уверен, вернётся Георгий Тимурович более знающим специалистом, выросшим в профессиональном росте!

Решение поддержали.

— Николай Иванович, это начало конца? — спросил у анестезиолога Лазарев, выйдя из конференц-зала больницы.

— Не вешай нос, Георгий! — анестезиолог похлопал коллегу по плечу. — За три месяца всё забудется! К тому же, тебя вернут раньше! Главное, не дёргайся! Первым делом, разузнай, есть ли телефон на столе!

— Зачем?

— Чтобы «расти в профессиональном росте»! — передразнил главврача Николай Иванович. — Знай наперёд, разрезал фурункул — второй рукой набирай «ноль три»!

— Буду расти, — пообещал Лазарев.

— Звони! Не пройдёт и отчётного месяца, как вернёшься! — сказал анестезиолог на прощание.

Георгию почему-то показалось, что Николай Иванович сам не верит своим пророчествам.

Лазарев вышел во двор, в мартовскую слякоть. Солнца не было, влажный ветер освежил разгорячённое лицо. Ничего! В поликлинике он ещё никогда не работал. Подумаешь, одну весну не придётся стоять за спинами корифеев? Да и на работу в поликлинику из дому ближе. Что не случается — всё к лучшему!