Настя. Идти, когда идти нельзя. Документальная повесть о трагедии и дороге к мечте

Сергей Белковский

Это современная история на тему «повести о настоящем человеке». В книге много иллюстраций, потому что трагедию и ее преодоление фотографии передают быстрее и сильнее многих слов.

НАСТЯ. Идти вперед

Когда выпускница университета познакомилась во дворе, где живет бабушка Светлана, с челябинским бомжем — это многих удивило

Только не ее саму: мужчина искал у мусорного бака книги и журналы. Разговорились, потом Настя вынесла от бабушки кусок свежего пирога и несколько книг. А на следующий день сходила в сэкен-хенд, где купила новому знакомому джинсы.

Когда он взял их в руки, на лице было не удивление, скорее непонимание: зачем ты это сделала? «Захотелось Вам помочь», Оказалось, что за все лето Настя была первая, кто сделал что-то хорошее для этого человека.

Настя любила бывать в Челябинске, проводила здесь все летние каникулы, когда училась в гуманитарном университете в Москве. Подруги над ней подшучивали: все мы стараемся выбраться из провинции в столицу, там больше и чаще бывать, а ты все лето проводишь в Челябинске у бабушки.

Настя отшучивалась, но на лето и на Новый год всегда прилетала — это была традиция.

Так и в тот год должно было случиться. Бабушка Светлана ждала внучку 29 декабря 2008 года. Этот Новый год изменит жизнь всей семьи Белковских — и в Челябинске, и в Москве, и в других городах так сильно, что все, кто узнавал об их беде, просто не решались позвонить, чтобы поздравить с наступающими праздниками. Более черного Нового года в их жизни не было.

Настя до и после трагедии

Утром я услышал страшный крик своей жены, она вбежала в комнату со словами: «Я получила сообщение, я не знаю что это, я не знаю, как тебе сказать, что там написано». Когда она прочитала те несколько слов, закричал уже я: «Сережа, Настенька попала в автокатастрофу. У нее ампутированы ноги. Она в коме». Cтало ясно, что еще несколько дней назад, несмотря на заботы, какие-то неудачи и усталостью от будней — все мы были счастливы. Жизнь разделилась на две половины — до трагедии и после нее.