Дамский выстрел

Сергей Бакшеев, 2013

Профессиональный киллер Светлана Демьянова отправляется в Калининград, чтобы по крупицам восстановить события семилетней давности. Тогда ей было приказано ликвидировать полковника Назарова, «крота» из Службы внешней разведки, но она с заданием не справилась – Назарову удалось уйти. О «позоре» Светланы почти забыли, да и Назарова старались не вспоминать, пока в один прекрасный день не выяснилось, что предатель-полковник, убегая, прихватил с собой сверхсекретные документы из закрытого архива. Вот только вывезти бумаги за границу он не смог, а спрятал их где-то в городе. Задача Светланы – найти тайник с документами, и на это у нее есть всего шесть дней…

14

Первый день, Светлогорск, 16-30

Мы шли по пляжу. Глаза цеплялись за беззаботных красивых девушек. Они молоды и здоровы, у них вся жизнь впереди, а у той, в Доме советов, жизнь оборвалась на взлете. Ее растерзали на грязном полу. В памяти всплывали жуткие фотографии убитой и замурованной девушки. Кто она? За что ее убили? Кто это сделал?

Я вспомнила себя в двадцать лет. Любимый муж, очаровательный ребенок и вера, что все хорошее только начинается. Я была самой счастливой на свете, а спустя год не хотела жить. Моя жизнь рассыпалась в прах в одночасье. Приблизительно как у той девушки в «Закопанном роботе». Я выкарабкалась, а ей не оставили шанса. Неужели убийца остался безнаказанным?

— Кирилл, ты показал мне материалы дела о замурованной девушке в том состоянии, как они были в начале расследования?

— Да. Мы идем по стопам Назарова. Что видел он, видим и мы.

— Что добавилось с тех пор? Почему так и не установили личность погибшей?

— Следователь делал запросы. Общий список пропавших девушек имеется. Но он достаточно обширен и в то же время неполон.

— Как это может быть?

— Разброс в возрасте убитой: восемнадцать — двадцать лет. В эти годы девчонка может поругаться с родителями и уехать из дома. А страна тогда была огромной, границы с Литвой не было, сюда на курорт приезжали со всего Союза. Представь, приехал парень с подружкой из Москвы или Смоленска, поссорился, дал волю рукам, и девушка погибла. Он прячет труп и о пропаже не заявляет. Для знакомых сочиняет историю, что девушка ушла от него, а отдыхали они вообще дикарями в Крыму. Да и год, когда совершено преступление, установлен приблизительно. Может, чуть раньше или позже. Получается, что для полной картины надо запросить данные о пропавших девушках, по крайней мере, с европейской части страны за два года. И с каждым случаем разобраться.

— Разве не этим должны заниматься следователи?

— Ох, Светлая! Если бы каждый делал то, что должен, да еще на совесть. Тогда не было бы предателей, и пропавшими досье мы бы сейчас не занимались. А лежали здесь на пляже и…

— Ну, хорошо. А если сузить круг? — не унималась я. — Нам нужен только тот период, когда здесь отдыхал Назаров. Всего недели три, не больше. Это раз! Джинсы «Монтана» — это два!

— В те годы многие их носили. Писк моды.

— Это был дефицит. Дорогущий. Я, например, даже мечтать о них не могла.

— Не сравнивай свой интернат с курортным городом.

Мы остановились, пропуская трех веселых девушек, бегущих в море. В пупке у каждой блестела золотая безделушка. Одна из девушек стрельнула глазками в моего благоверного. Я впервые за много лет почувствовала укол ревности, заметив, как дрогнули в ответной улыбке губы Кирилла, и не знала, огорчаться или радоваться тому, что я перестала быть бездушной машиной. Сомнения длились недолго, меня обожгла неожиданная догадка. Туман памяти рассеялся, и я поняла, какие улики нашли рядом с истлевшим трупом.

— Есть еще одна примета. Самая главная! — выпалила я.

— Ты о чем? — Кирилл дернулся, переключая внимание с молоденьких тел на тридцативосьмилетнюю спутницу.

Я невольно втянула живот, которого и так не имела. И тут же разозлилась. Да во что я превращаюсь?! В куклу, которая только и думает, как она выглядит? В ревнивую жену с больным воображением? Я личность! Я такая, какая есть! И не собираюсь себя менять в угоду мужским взглядам.

— Не буду делать педикюр! — продолжая свои мысли, резко произнесла я вслух.

— Какой педикюр? — опешил Коршунов.

— Да не про педикюр я хотела сказать, а про пирсинг!

— Что?

— А вот что! Те штырьки с горошинками янтаря рядом с останками — это средство для пирсинга. Их вставляли в уши, плотным рядком сверху вниз. В те годы пупки и брови еще не прокалывали, а вот уши… Сколько штырьков обнаружено?

— Штук пять. Большинство без янтаря.

— Возможно, девушка проколола только одно ухо. Или штырьки затерялись, как и янтарь, который отвалился.

— Не знаю. Если это был пирсинг, штырьки должны осыпаться рядом с черепом. Но их нашли в стороне.

— За столько лет всякое могло случиться. Грызуны. — Я поморщилась, представляя, как смерть расправляется с юным телом. — Тогда, двадцать три года назад, на пирсинг решались самые продвинутые девушки. Они бросались в глаза. Если у нас будут фотографии пропавших девушек, мы вычислим жертву.

— Допустим, ты права. Мы просмотрим тысячи фотографий, побеседуем с сотнями людей и узнаем, кто погиб. Но мы ищем досье. Досье, а не погибшую девушку! Для нас важнее последние контакты Назарова, а не те, стародавние. У нас попросту нет времени.

— Ты сделаешь это? Для меня. — Когда просишь мужчину, надо держаться как можно ближе к нему, но делать вид, что можешь ускользнуть. Мужчины в душе торгаши. Их хлопоты взамен на наше невысказанное обещание. Их воображение само нарисует желанную картину, ну а мы всегда можем промурлыкать, что нас не так поняли.

— Что ты хочешь? — Суровость в мужских глазах таяла. Надеюсь, от моего чертовского обаяния, а не от прикосновения груди к его плечу.

— Мне нужны имена и фотографии пропавших девушек.

— За тот период, когда старший лейтенант Назаров отдыхал в санатории?

— Да.

— Ладно, я позвоню одному человеку, который должен нам помогать.

— Звони прямо сейчас.

— Неугомонная.

— То же самое можно сказать про тебя. В постели.

Кирилл расплылся в улыбке. Как же мало надо, чтобы польстить мужику. Вот уже глазищи заблестели, и рука загребущая полезла.

— Давай! Звони! — Я стряхнула его ладонь со своей попы. Обещание — это то, что будет когда-нибудь потом, а не сию минуту.

Он набрал номер, поздоровался с каким-то Егором Ивановичем и стал диктовать мою просьбу, придав ей антураж сверхважного задания. Я скромно отошла в сторону, чтобы не смущать мужа.

Теперь я замечала на пляже десятки девушек с пирсингом и татуировками на самых неожиданных местах. Невольно подумалось: а если и мне? Конечно, особая примета Светлому Демону ни к чему, но я ведь теперь добропорядочная леди Светлана Коршунова, да и приметы могут располагаться там, куда не каждому добраться. И моему суженому явно нравятся пикантные штучки. Сам разговаривает по телефону, а зрачки так и бегают…

Мы оба начисто потеряли бдительность. В чем убедились в следующую секунду.