Руслан Дубов. Повесть о предвосхищениях жизни в измененных состояниях сознания

Сергей Антонович Кравченко

Уникальная способность предвидеть будущее открывает секреты и может предотвратить преступления века и глобальные катастрофы.Ключ к тайне, над которой человечество билось тысячелетиями, найден группой ученых, но их лидеру грозят «нейтрализацией»…В художественной форме представляется мечта основателей «Центра предвосхищения» – технология предвосхищения будущего (ТПБ).Для практикующих измененные состояния сознания (ИСС) и тех, кто желает познать, приблизить или изменить надвигающееся будущее.

Глава 3. Чистая победа

Одиночество никогда не тяготило Руслана. Дневник был его собеседником в кризисы жизни. Вот и сейчас большая глянцевая тетрадь с изображением опушки леса на обложке лежала рядом. Он сидел неподвижно, с остекленевшим взглядом из-под нависающего лба. Большие руки сжимали подлокотники кресла, пытаясь вонзить в них сгибающиеся ногти.

В середине восьмидесятых приехал он в столицу и завалил экзамены на дневное отделение факультета психологии. Сказалась армия и тяжелая работа после нее. Он не смог подготовиться.

В одной комнате с другими абитуриентами еще до экзамена понял, что его знания по математике слабоваты. Так и случилось — на экзамене решил только два из пяти заданий, но не уехал домой на Украину, а остался работать на автомобильном заводе. Жил в общежитии, ел в столовой для рабочих, и все свободное время тратил на подготовку. Бывали вечера, когда после работы и подготовительных курсов добирался до общежития и его трясло всем телом от холода, переутомления и злости. Жизнь казалась сильнее, а порой мерещилась суровым зверем.

Она уволокла меня на завод, приковала и держит на уровне квалифицированного рабочего.

На следующий год он вновь не сдал экзамен, но теперь уже по литературе. Математика была побеждена, литература же оказалась бесконечной и со скрытой опасностью для самоуважения.

Однажды, когда его девушка с высшим образованием пригласила к подруге на день рождения, он и не ожидал, что именно его пробелы в знании мировой литературы станут причиной столь неприятного для него события. В разгар застолья его взгляд привлек черно-белый портретик, что одиноко висел на дальней стенке. Пронзительный взгляд исподлобья наискосок седобородого мужчины был направлен на всех захмелевших. Когда он громко спросил о портрете, то подруга незаметно толкнула его локтем. Но он повторил свой вопрос. За столом возникла пауза. Слегка улыбаясь, снисходительным тоном хозяин квартиры сказал: «Это Хемингуэй».

— Не читал, — довел ситуацию до конца Руслан.

Его подруга подхихикнул и принялась есть салат. Другие переглянулись — и всем было понятно, что молодой человек необразован.

Но это только половина истории. Вторая ее часть и главная в том, что хозяйка дома, чей день рождения отмечали, была красивой женщиной и очень понравилась Руслану. Его сознание уже на следующий день связало в один болезненный узел все произошедшее. Событие у подножия портретика Хемингуэя было столь значительным в его душе, что даже сейчас, по прошествии десятков лет оно еще не сгладилось и по-прежнему давило где-то в груди. Он всем своим напряженным сердцем понял, что образование дает пропуск в тот мир, в котором есть такая женщина.

Добился образования, защитил диссертации и получил научные звания, но все обесценилось, когда пришло понимание, что это совершенная лабуда.

Распахнулся железный занавес, исчез идеологический туман на родной земле, и каждый с обнаженными нервами кинулся искать свои смыслы и ориентиры. Отдельные жители болотистых долин в ясную погоду на горизонте уже могли усмотреть высокие вершины мировой психологической мысли, но они казались слишком далеки для хмельных голов.

Отдельные чудаки, такие как Кравцов, ринулись покорять вершины, посвятив восхождению годы и годы своей жизни, но Руслан закрыл на них тогда глаза. Его увлекали деньги, которые шли в руки сами, а он в них особенно нуждался. Жена, ребенок, тесная квартира и скользкий пластик дешевого кухонного стола требовали средств.

Образование стало платным и продавалось. Его покупали те, у кого были деньги. Отоваривались не только высшим образованием, но и учеными степенями.

Руслан с однокашниками, имея друзей и знакомых в ученых советах, не просто писал диссертации на заказ, но и организовывал их беспрепятственные защиты. Таким способом отечественная наука прирастала и расширялась. Мода на ученость метастазами прокралась повсюду, а Руслан Дубов был в центре этой заразы. Он расширял связи в ключевых университетах столицы, а список его клиентов с годами обогащался все более внушительными фигурами государственного управления. Теперь он уже ногой открывал двери таких кабинетов, в которые обычные посетители стояли в очереди безнадежно и бессрочно.

— Профессор Дубов, — улыбалась секретарша и открывала дверь.

Он стремительно входил — и ему были всегда рады, так как с ним влетала столичная образованность, эрудиция, научность, матерость, но попахивало и невежеством.

Возможно, все так бы и шло, но тут в Москве появился Кравцов — квадратный сибиряк лет сорока пяти со своим алюминиевым ноутбуком.

Однокашник Лосев взял его на работу научным сотрудником в свой центр социальных технологий. Здесь Кравцов сам начал писать диссертацию, обтесывая наработанные ранее материалы под требования научного текста. Руслан часто заходил к Лосеву с поводом и без него, желая просто поболтать с другом и что-то выпить. Здесь в холодильнике всегда было что и чем закусить. Чаще всего в соседнем кабинете он видел и широкую спину Кравцова в белой застиранной рубахе. У окна спина его выделялась неподвижным валуном на изумрудном фоне канадского клена, что рос за окном и затенял здесь все.

Однажды летним вечером он зашел к Лосеву, но в холодильнике было пусто, и Руслан решил отправить Кравцова за выпивкой. Лосев попытался было его в этом переубедить, но доктор психологических наук и профессор уже шел в соседнюю комнату к соискателю Кравцову.

Манипулирование и понукание аспирантов — обычное дело для доктора и профессора, ведь он может определить дальнейшую судьбу желающего войти в науку. Так почему бы не насладиться унижением того, кто потом сам будет отыгрывать душевные травмы восхождения на других? Теряя достоинство и с ним лицо в начале пути, может ли человек дальше сказать что-либо в науке, да и в жизни оригинальное?

— Кравцов! Хватит тут сидеть над своей мудростью. Пора и делом заняться, — подходя вплотную к белой спине, уверенно выпалил Руслан.

— Что вы имеете ввиду? — уточнил Кравцов, поворачиваясь и слегка улыбаясь.

— Сгоняй за пивом. Тут два профессора от жажды умирают, — распорядился Руслан уверенно, желая прикрыть ноутбук Кравцова.

— Одну минутку, — встревоженно произнес тот, не убирая левой руки с клавиатуры.

Профессор был уверен, что аспирант уже согласился сгонять, и даже особенно не смотрел на его лицо. Но тут вдруг почувствовал крепкий захват на той руке, что пыталась прикрыть чужой ноутбук. Он дернул ее, желая высвободиться, но попытка не удалась. Сделал шаг к выходу и потянул скованную руку к себе и вверх. Кравцов отпустил его.

— Ты что? Офигел вообще? Лосев! Что у тебя тут за аспиранты такие? — быстро, тревожно и повышая голос заговорил профессор. — Щас как задвину, щенок, — замахиваясь правой рукой, выдохнул он.

И в это время неожиданно все естество Кравцова рвануло направленным взрывом, сметающим грузное тело профессора Руслана Дубова вместе с мелкой мебелью к противоположной стене, к основанию шкафов с папками и книгами. Единоборцы рухнули вместе среди перевернутых стульев, сдвинутых столов и тумбочек, запутавшись в проводах оргтехники. Книги и папки лавиной обрушились на них. Кравцов оказался сверху, через мгновение сжимая горло соперника плотно сплетенным из предплечий узлом.

Когда Лосев появился в дверях кабинета, Руслан уже хрипел и задыхался.

— Мужики, что это? — вырвалось у Лосева.

— Х-х-хер те-бе, — хрипел задыхающийся Руслан, пытаясь освободиться от удушения.

— Вы что? Как же это можно? — вопрошал Лосев, распахивая свои объятия, словно желая обхватить ими ворочающихся на полу друзей и защитить их от чего-то страшного.

Кравцов держал мертвой хваткой, а Руслан изо всех сил старался освободить шею, но его попытки становились все слабее. Через несколько секунд тело обмякло и поплыло как густое блинное тесто по горячей сковороде.

В глазах потемнело и запрыгали огоньки в туманном пространстве. Основание под ногами начало проваливаться. Земля трескалась на куски, словно лед на глубокой весенней реке. Сквозь расходящиеся трещины проступала черная жижа. Щели становились все больше, а островки земли колебались и тонули. Он — маленький ребенок — прыгает с островка на островок, стараясь не упасть в жидкое, черное и бездонное. Нет никого, кто мог бы помочь. Страх смерти, ночи и одиночества. Вот старый сарай с низкой крышей поблизости еще держится на плаву. Руслан пытается на него взобраться, как на челн. Надежда на спасение и радость в аду. Крыша сарая кренится, но он цепко хватается за нее маленькими ручками и подтягивается вверх…

Кравцов освободил шею Руслана, встал и спокойно очистил место в центре кабинета. Без лишних движений зацепил распростертое тело побежденного под руки сзади и посадил на пол. Удерживая его подмышками, несколько раз приподнял тяжелые плечи и свисающие плетьми руки, заставляя тело дышать. Через несколько секунд Руслан сам вздохнул и приоткрыл глаза. Минуту он сидел на полу, потирая горло и осознавая произошедшее. Разгоряченный Кравцов стоял у него за спиной в нескольких шагах и заправлял свою мятую рубаху в брюки. Потом — собрал гаджеты с проводами в сумку. Застегнув резко молнию портфеля, приблизился к сидящему на полу, наклонился, посмотрел в лицо; дважды хлопнул по плечу и вышел из кабинета, грохнув за собой тяжелой дверью.

— Что, что это было? — озабоченно спросил Лосев, рассматривая развороченный кабинет и сидящего Руслана большими глазами.

— Чистая победа удушающим, — спокойно сказал тот.