Последний бой наемника

Сергей Алтынов, 2005

Они оба наемники спецназовец Вознесенский и десантник Васнецов. Один охраняет бизнесмена Лузгинского, другой его конкурента Самойлова. И когда Лузгинский похищает дочь Самойлова, на выручку отправляется боец-одиночка Васнецов. Он проникает в «Замок», где прячут девушку, и возвращает ее отцу. Лишь после этого он понимает, что затеянная его хозяином игра с двойным дном.

Часть вторая

Глава 1

Утром Васнецов обнаружил подробную схему-чертеж замка, еще пару пачек с зелеными купюрами, а также специальное устройство для прослушивания. Его не надо было нигде прятать и маскировать, оно позволяло считывать акустические колебания с оконных стекол. Василий разложил на столе чертеж и через минуты три синим карандашом обозначил возможные точки проникновения. Неизвестный архитектор и строители сработали «крепость» на совесть. Не какой-нибудь каменный псевдокоттедж, а самый настоящий замок в рыцарском стиле, разве что без герба. Неплохо платит Ландскнехту господин Лузгинский. Вход один — через главные ворота. Вероятно, имеется пара потайных ходов — на схеме синими точками отмечено их возможное местоположение. И в обязательном порядке имеется подземный ход. Опять же обозначен приблизительно… Ладно, спасибо и на том. Охрана сосредоточена у главных ворот. Все остальные подступы фиксируют четыре видеокамеры. При приближении человека ближе чем на пятнадцать метров автоматически подают сигнал тревоги… Вот попробуй, Васнецов, подступись. Василий карандашом отметил возможные потайные ходы и четыре точки камер видеонаблюдения.

Тем временем Ландскнехт провожал Глорию.

— Ты был какой-то хмурый, — дернула оголенными плечиками красавица, застегивая сумочку. — Я тебя чем-то расстроила?

Расстраивать того, кто платит, не входило в прейскурант ее услуг.

— Нет, что ты, — наигранно улыбнулся Ландскнехт. — Посмотри лучше вон туда!

Глория обернулась, но ничего не увидела, кроме настенного календаря. И в ту же секунду в нескольких миллиметрах от ее нежного ушка просвистело, рассекая воздух, длинное узкое лезвие. Оно вонзилось точно в самый центр календаря, в обнаженную грудь златокудрой красавицы, украшавшей численник. Глория отшатнулась.

— Никогда не говори мне неправды, — продолжая наигранно улыбаться, произнес Ландскнехт. — Я не прощаю этого никому, ясно?

Глория кивнула, слов у нее не было.

Спустя час она вновь скучала за утренним ланчем, но сегодня желающих развеселить красавицу не нашлось.

Васнецов никого веселить и не собирался. Он остановил джип рядом с неширокой речкой со странным названием Кума. Эта самая Кума текла и по территории Ландскнехтова поместья, правда, была надежно перегорожена плотиной. Проникнуть на территорию водным способом было проблематично, но Васнецов не исключал и такой возможности. Купаться у Васнецова не было ни малейшего желания. Утро было холодным, вода ледяной. Не раздеваясь, он взошел на низенький самодельный трамплин, наклонился к воде, умыл лицо.

— Хорошая водичка, правда? — послышался из-за спины звонкий девичий голос.

— Ничего, — обернувшись, отозвался Васнецов.

Шагах в пяти от трамплина стояла девушка лет двадцати. Легкое, цвета морской волны, платье облегало ее ладную, крепкую фигуру. Хорошая народная примета — встретить девушку с полными бедрами. Этот афоризм Васнецову нравился. Впрочем, сейчас ему было не до девушек. На всякий случай Васнецов поправил пистолет «Иж», удобно пристроенный под легкой летней курткой. Вступать в долгие разговоры с девицей у Васнецова не было времени, а она была явной любительницей поболтать даже с незнакомым человеком. Обычно в подобных ситуациях Васнецов выкидывал следующий номер.

— Фройт михь зи цу зэен!^[8] — произнес Василий, стараясь не коверкать берлинское произношение. — Ви гейт эс инэн?^[9]

Девушка ничуть не смутилась, даже бровью не повела и ответила:

— Нихьт шлехт. Ви гэфэльт инэн хиа?^[10]

Ее произношению можно было лишь позавидовать. И Васнецову ничего не оставалось, как перейти на родную речь.

— Хотел искупаться, — пожал плечами Василий. — Но вода просто ледяная.

— Течение быстрое, — пояснила девушка. — А вот я искупаюсь! Вещи мои покараулите?

Из вещей было лишь платье цвета морской волны, туфли-босоножки и спортивная сумка.

— Если доверите, покараулю, — улыбнулся Васнецов.

Девушка все больше и больше внушала ему симпатию. Особенно когда скинула платье и осталась в небесно-голубом купальнике. У нее было крепкое, тренированное тело, при этом вполне женское, с талией, чуть полноватыми бедрами, сильными мускулистыми ляжками. И некрасивое, но милое и нежное лицо со вздернутым носиком и небольшими серыми глазами. Васнецов с трудом удержался, чтобы не хлопнуть девушку по круглой упругой попке.

— Как вас зовут? — спросила она, уже взойдя на трамплин.

— Василий.

— Меня Надя, — представилась, в свою очередь, девушка и тут же нырнула в воду.

«Как-то по-дурацки я выпендрился… А она молодец. И вообще славная… — думал Васнецов. — Однако сейчас нам не по пути… К сожалению». Речка была неглубокой и неширокой. Девушка должна была вынырнуть где-то на середине. Должна была, но не выныривала. Так прошло более минуты. Размышлять и звать на помощь было не в характере Васнецова. Не было времени и на то, чтобы раздеться. Через секунду он уже обследовал илистое мутное дно, но девушки Нади не находил. Речная вода разъедала глаза, кончался и запас воздуха. Вынырнув на поверхность, Васнецов набрал воздуха в легкие и, уже собравшись уйти под воду, неожиданно услышал с берега:

— Василий, остановитесь, пожалуйста!

Звонкий голосок, без сомнения, принадлежал славной девушке Наде. Васнецов повернул голову и увидел ее, стоящую на берегу и вытирающую плечи махровым полотенцем.

Слова у Василия были, но произносить их он не стал.

— Извините, пожалуйста! — произнесла Надя, продолжая улыбаться.

Васнецов молча вытряс воду из уха. Оглядел речку и трамплин. Да, теперь понятно: славная девушка проделала с ним старинный номер. Нырнув, под водой проплыла назад, вынырнула под трамплином, где и укрылась, наблюдая, как Васнецов в одежде и ботинках выступал в роли самоотверженного спасителя на водах.

— Тебя стоило бы выпороть, — произнес наконец Васнецов, вплотную подойдя к уже накинувшей платье девушке.

— Вы обиделись? — перестав улыбаться, спросила Надя.

— Нет… Только где сушиться буду?

— Пойдемте ко мне, — предложила девушка. — Ой, а какие у вас вещи интересные! — обратила она внимание на мобильник, удостоверение и пистолет «Иж», которые Васнецов успел оставить на берегу.

— Я сотрудник спецсвязи, — не глядя на девушку, пояснил Васнецов, рассовывая по карманам «интересные вещи». — Здесь в командировке. А ты…

— Я не знала. — Надя искренне погрустнела. — Я думала, вы из этих… Ну, из крутых. Приехали сюда нашу землю покупать. Под коттеджи. Каждый день приезжают, проекты какие-то дурацкие показывают… У вас и машина такая, как у них, — кивнула она в сторону джипа-внедорожника.

— Машина служебная, — сказал Васнецов. — Далеко живешь-то?

— Здесь бабушка моя живет. Вон в том домике, — кивнула Надя на симпатичный бревенчатый сруб на окраине деревни. — А сама я из Москвы.

Спустя минут десять Васнецов грелся около печки и пил чай с вишневым вареньем, временно переодевшись в Надин цветастый халат. Поначалу Василий чувствовал себя немного скованно, но Надя и ее бабушка Лидия Павловна были столь любезны и ненавязчивы, что спустя короткое время стали казаться Васнецову давними хорошими знакомыми.

— Ты учишься? — отхлебывая чай, поинтересовался Васнецов.

— Да… Но сейчас в академическом отпуске.

— В институте иностранных языков?

— Догадливый вы, — произнесла Надя и сразу стала серьезной, стерев с лица улыбку. — Вообще я спортом занималась. В сборную входила…

На некоторое время девушка замолчала.

— Нашу Надежду по телевидению показывали! — вставила свое слово бабушка. — Все соревнования выигрывала!

— Что за соревнования? — поинтересовался Васнецов.

— Чемпионат мира, — все так же не слишком весело ответила Надя. — По волейболу. Я в защите была.

«Травма, — догадался Васнецов, но вслух уточнять не стал. — Или с тренером поцапалась, она девочка с характером… Однако мировой чемпионат — вещь нешуточная, потому так и переживает».

— Иностранные языки тоже дело хорошее, — сказал Васнецов, стараясь приободрить Надю.

— Пуэдэ сэр кисас,^[11] — наконец улыбнулась она. — Нунка сэ пуэда дэсир кон сэртэса.^[12] Устэ но эста дэ акуэрдо кон миго?^[13]

— Но… — с трудом подбирая испанские слова, заговорил в ответ Васнецов. — Эстой дэ акуэрдо.

Василию удалось-таки произнести что-то вроде: «Абсолютно с вами согласен», последнее слово, таким образом, осталось за ним. Однако упаси бог от «дуэли» на итальянском и французском.

— У вас тут, километрах в пяти, какой-то крутой рыцарский замок соорудили, — переменил тему Васнецов.

— Есть, есть дворец, — закивала головой Лидия Павловна. — Только к нему не подойдешь. Вооруженные бугаи ходят с собаками, точно, прости господи, немцы в войну.

— У меня подруга там работала, — произнесла Надя. — Кем-то вроде горничной. Мне тоже предлагали, когда из спорта ушла. Но я как-то… Не понравилось, одним словом.

— Внутри была? — осведомился Василий.

— Целых три раза. Ничего особенного, так картинки, свечки по стенам развешаны. — Надя неприязненно передернула плечами. — А потом от ворот поворот.

— Отчего же так?

— Там охранники противные, щупают все время. А хозяин ржет. Думает, раз баксы платит, то с девушками уже все, что угодно, можно!

Васнецов лишь невесело усмехнулся.

— Как там моя одежда? — поинтересовался Василий, поднимаясь из-за стола и запахивая халат.

— Еще сырая, — отозвалась Лидия Павловна. — Пару часиков обождать придется.

Ничего не поделаешь, придется. Васнецов отправился в соседнюю комнату, остановился в святом углу, перед иконой Спаса. Бог хранил этот дом, его хозяев и, будем надеяться, добрых гостей. Васнецов подошел к окну, выложил на подоконник уцелевшее удостоверение офицера фельдсвязи, достал из него фотографию улыбающейся девушки в очках.

— Все нормально, — сообщил ей полушепотом Васнецов. — Так, временная заминка. Скоро приеду, жди.

Он и не заметил, как у его плеча возникла Надежда.

— Это ваша девушка? — не удержалась от вопроса Надя, когда Василий обернулся. — Симпатичная, — продолжила Надя. — Она вас немного помладше, да?

«Помладше!» — мысленно хмыкнул Васнецов, но промолчал, не желая развивать тему.

— Как ее зовут? — спросила Надя.

— Марта, — произнес наконец Васнецов. — Это моя дочь.

Дочку Василий с женой назвали в честь первого весеннего месяца. Именно утром первого марта она и появилась на свет семнадцать лет назад. Васнецов только вернулся из Афганистана, первой боевой командировки. Как все здорово складывалось поначалу, растить девочку помогали их родители. Дочка росла хорошенькой, умненькой, в пять лет уже знала буквы и умела считать. Беда ударила внезапно точно молния. Незначительные жалобы, затем медосмотр перед зачислением в школу… В первый класс Марта не пошла, так как находилась в специальной больнице-санатории. Так, в больницах, госпиталях и санаториях проучилась все десять лет. Почки, страшное заболевание с труднопроизносимым названием. Васнецов ненавидел это слово, избегал упоминать его даже в разговорах со специалистами. Процедуры и прочее лечение (в котором Васнецов ничего не понимал) немного облегчали жизнь девочки, но к семнадцати годам вопрос стал «или — или». Или операция по пересадке искусственной почки, тяжелая, дорогостоящая операция, или…

— Вам нужно поискать спонсора, — пряча глаза, говорила лечащий врач, пожилая, знающая жизнь женщина.

Она прекрасно понимала, что никаких спонсоров у майора ВДВ быть не может, но ничем помочь не могла.

К тому времени Васнецов развелся с Мариной. Дома начались постоянные скандалы, зачастую совершенно на ровном месте. То Марине казалось, что Васнецов пришел со службы с запахом французских духов, то Василий был уверен, что жена слишком фривольно вела себя с молодым лейтенантом, только прибывшим в часть. Дочери о разводе говорить не хотели, но Марта и сама догадалась. Она была умной и рассудительной не по годам, как и многие тяжелобольные дети.

Как-то в больничном коридоре Васнецов увидел Марину, мило беседующую с молодым врачом.

— Ты забыла о ней! О дочери собственной! С кобелями… даже здесь! — кричал на Марину Василий, когда они оказались на улице.

Та молчала. Васнецов немного остыл, взял себя в руки. Нельзя так, не виновата она… С тех пор они лишь изредка перезванивались, и разговоры были только о Марте. Васнецов уволился из войск, искал хорошо оплачиваемую работу. С Родыгиным познакомился случайно, через бывшего сослуживца, успешно выдержал испытательный срок, а в должности личного телохранителя проработал всего две недели… Зато теперь у него были деньги. Те самые, на операцию и искусственную почку. Аванса, выделенного Родыгиным, вполне хватало.

На встречу с дочерью Васнецов сумел выкроить два с половиной часа, перед тем как приступить к разведывательным мероприятиям. Они гуляли по больничной территории, узкими тропинками, с боков заросшими зеленью.

— Я не умру? — спросила вдруг Марта.

Спросила просто, как спрашивают о погоде на завтра, будет дождик или нет… Васнецов едва совладал с собой. Ответить сумел так же просто, почти беспечно:

— Что ты выдумываешь? Нет, конечно. Не умирают от этого.

От этого умирали. Почти каждый месяц в больнице можно было встретить мужчин и женщин с застывшими, точно окаменевшими лицами. Васнецов прошел через многое, но готов был пройти еще столько же, только бы не оказаться на их месте.

— Как его зовут? — спросил Васнецов, бросив взгляд на сидящего на скамейке худенького коротко стриженного мальчика с книгой. Увидев издали Марту и Васнецова, мальчик оторвался от книги, приветственно махнул рукой. Марта кивнула в ответ.

— Это Витя, у него то же… что и у меня, — смущенно заговорила Марта, поправляя очки.

— Дружите? — спросил Васнецов.

— Да, — ответила девушка. — Он младше меня на два года, а уже знает английский язык и немного французский.

— Между прочим, тебе это тоже не помешало бы, — заметил Васнецов.

Зайдя к лечащему врачу, Васнецов был немногословен:

— Я нашел спонсоров.

Подготовка к операции началась немедленно.

Пересказывать все это любопытной Надежде Васнецов не стал, сказал лишь, что у дочери небольшие проблемы со здоровьем. Расспрашивать дальше Надя не стала, оставив Васнецова в одиночестве, пошла помогать Лидии Павловне на огороде.

Ландскнехт разбил своих людей на три группы по пять человек в каждой.

— Вы объезжаете окрестные деревни и дачные хозяйства, — дал распоряжение он первой группе, затем повернулся к старшему второй команды. — Вы работаете в городе!

— Я вас правильно понял, нам нужно лишь установить контроль за объектом? — переспросил старший.

— Да, скрытое наблюдение, — кивнул Ландскнехт. — И тут же доложить мне!

Первая и вторая команды отправились выполнять задание, а Ландскнехт приступил к инструктажу третьей группы. В нее были включены наиболее подготовленные и опытные боевики.

— Ваш объект контроля — Глория, — произнес Ландскнехт. — Фиксировать все контакты, каждый ее шаг.

— Вы считаете, что она… — начал было старший третьей группы, но осекся под взглядом Ландскнехта.

— Я ничего не считаю. Но я уверен, этот парень, — Ландскнехт ткнул в увеличенную фотографию Васнецова, — непременно пожелает с ней встретиться. Так что на вас ложится основная часть наших мероприятий.

Распрощавшись с третьей группой, Ландскнехт набрал телефонный номер местного отдела по борьбе с оргпреступностью.

— Голубев? — произнес Ландскнехт, услышав знакомый голос на другом конце провода. — Приезжай на пару слов… Да, очень серьезно… Не обижу, не поскуплюсь, только возьми в помощь опытных сыскарей.

Подключив официальные органы правопорядка, Ландскнехт теперь мог взять под контроль и соседний подмосковный городок, и окрестные деревни. Подступы к своим владениям он также надежно «закрыл» и живой силой, и электронными средствами наблюдения. Васнецову нельзя было оставлять ни малейшего шанса. Но более всего Ландскнехта беспокоила Глория. Похоже, она сама жаждала скорой встречи с этим Васнецовым. И, что особенно било по самолюбию Ландскнехта, отнюдь не из-за денег.

Глава 2

— А ты сможешь вот так?

Васнецов и не заметил, как они перешли с Надей на «ты». Сейчас Надежда была одета по-спортивному и вертела в руках теннисный мячик. Васнецов тоже наконец переоделся в сухое и сейчас наблюдал за ее упражнениями.

— Видишь вон те три пивные банки? — продолжила Надя.

И в самом деле, на пашне, метрах в тридцати-сорока, точно три тополя на Плющихе, высились емкости из-под «Балтики».

— Правая крайняя! — сообщила Надя.

И в самом деле брошенный ею мячик сбил правую крайнюю банку. А у Нади был наготове второй мяч.

— Центральная! — продолжила Надя.

И точно, на сей раз рухнула как скошенная банка, стоявшая в центре.

— Ну а ты? — повторила девушка, вернувшись с двумя мячиками. Сейчас ею владел соревновательный азарт.

Васнецов молча подошел и поднял одну из банок, затем поставил ее около дощатого сарая. Сорвал какой-то цветочек на длинном стебле и вставил в банку. Надя, ни слова не говоря, наблюдала за его действиями. Васнецов тем временем взял из сарая топор, отсчитал от банки ровно двадцать шагов. И не прошло и секунды, как топор срезал цветочную головку с лепестками, а сам вонзился лезвием в доски сарая.

— Я могу вот так! — нарушил наконец молчание Васнецов.

— Ничего себе, — сказала Надежда. — Ты в самом деле служишь в этой… спецсвязи?

— Периодически… — уклончиво ответил Васнецов.

«Взять ее в помощницы? — неожиданно пришла в голову Васнецова довольно дурацкая мысль. — Бред, дурь… Подставить девчонку… — тут же устыдился он. — Один справлюсь».

— Вон «крутизна» понаехала. Из замка, — сообщила Надя, стоя у калитки.

— Из замка? — переспросил Васнецов, бросив взгляд за изгородь.

В самом деле, на другом конце деревни притормозили две иномарки с затемненными стеклами. «Ни водителя, ни пассажиров не видно, — машинально отметил Васнецов. — До определенного момента, конечно же». Пассажиры не заставили себя ждать, человек семь амбалов выбрались наружу, лениво огляделись. Усмешки, бритые затылки, черные очки, закрывающие глаза. На литых телах дорогие куртки, под которыми очень удобно прятать компактное автоматическое оружие.

— Они иногда на лошадях приезжают, — усмехнулась Надя. — Зрелище, скажу тебе.

Это «зрелище» Васнецов наблюдал лично.

— Выпендреж какой-то, — продолжала Надежда. — Они спят и видят, как всех жителей отсюда пинком под зад, домики все поломать, огороды перетоптать… А что взамен?

«Может, Колизей, может, место для проведения корриды, — мысленно отвечал Наде Васнецов. — А может, концентрационный лагерь для дармовой трудовой силы». Вслух же он произнес:

— Живите спокойно. Не тронут они вашу деревню. У них другие проблемы в ближайшем времени возникнут.

Амбалы меж тем побрели в противоположную от Васнецова и Нади сторону. Васнецов отметил, что удачно сумел «припарковать» свой внедорожник рядом с курятником Лидии Павловны, в тени густых яблоневых ветвей. Иначе у «крутизны» могло возникнуть нездоровое любопытство. Васнецов проводил взглядом их широкие, плоские, уверенные в своем превосходстве спинищи и вспомнил слова Надиной бабушки о сходстве таких вот крутых с немецкими захватчиками. В точку попала Лидия Павловна. Они и в самом деле производили впечатление иноземного воинства, точно и не по родной земле шли. Говорили на языке вроде русском, но чужом каком-то, с непонятными выражениями и присказками.

— И в самом деле на оккупантов похожи, — вслух произнес Васнецов.

— Они не на оккупантов… — проговорила в ответ Надя. — Они на Дикую Охоту похожи, особенно когда на лошадях.

— На кого? — не сообразил Васнецов.

— Это из германской мифологии, мы в институте проходили. Скачет целое полчище злых духов, призраков, все живое убивает или с собой уносит. А впереди Дикий Охотник. Это, как правило, грешник, давно умерший. Может, Гитлер, может, Нерон…

— Аттила, Фрэнсис Дрейк, — добавил Васнецов. — Воинство мертвецов, проносящихся по небу. А предводителями у них Ирод и Каин.

— Да, по-моему, так, — согласилась Надя.

Точно сказала Надежда — с Дикой Охотой столкнулся Васнецов.

Теперь Васнецов знал, на чем он проникнет в замок Ландскнехта. На разработку иных вариантов времени уже не было. Машина с затемненными стеклами, куртка, очки, жующие челюсти… Вражеский автотранспорт и вражеская униформа. Оставалось лишь все это добыть.

— А ты хозяина замка видела? — спросил девушку Василий.

— Видела, — поморщившись, ответила Надя. — Гад он… Хуже фашиста. При мне избил рабочего-узбека. Тот у него вроде раба, за еду работал. Что-то не так сделал, так этот Игорь Кимович сперва ногами, потом кнутом.

Рабы, кнуты, Ландскнехты, что хуже фашистов, юная красавица, томящаяся в замке… Уж не занесло ли Васнецова в иной век? Не занесло, не фантастика все это и не театр абсурда. Что ж, тому и учился Васнецов и в Рязанском училище, и в центре спецподготовки ВДВ — выживать и успешно действовать на территории, захваченной врагом.

— А ты почему так много про них спрашиваешь? — поинтересовалась, в свою очередь, Надя.

— Не одна ты такая любопытная, — усмехнулся в ответ Васнецов.

— Я не любопытная. Просто знать хочу, с кем дело имею. И не люблю, когда врут… Чего вы смеетесь?

Он явно задел ее за живое, круглые щеки порозовели от смущения, и девушка вновь перешла на «вы».

— Всего я тебе сказать не могу, но… Надя, мне необходима твоя помощь в одном деле, — неожиданно для самого себя произнес Васнецов.

— Ну нет уж. — Щеки порозовели еще больше. — Говори все, как есть.

Васнецов тяжело вздохнул. Он смотрел на Надино нежное розовое личико, на крепкие загорелые руки, несколько минут назад столь точно посылавшие в цель теннисные мячики.

— Многого от тебя не потребуется, — проговорил наконец Васнецов, — вот послушай…

Глория продолжала скучать. На сей раз сидя на заднем сиденье нанятого ею же лимузина. В руках у Глории был бинокль, который она периодически подносила к глазам. Разумеется, не просто так, а высматривая «дичь». Глория отправилась на охоту, собственную, не «дикую», а вполне «цивильную». Пожалуй, впервые в жизни. Если бы еще пару дней назад ей сказали, что она займется таким делом, Глория разразилась бы хохотом. Но сегодня… Она охотилась на МУЖЧИНУ. Охотилась, не зная ни его имени, ни места жительства, ни рода занятий. Поэтому просто разъезжала на такси по окрестностям и, едва завидев худощавого субъекта среднего роста и с «ментовской прической», тут же просила шофера притормозить и вооружалась биноклем… Но это были сплошь не те. Они никогда не сумели бы развеселить Глорию. И от этого красавице становилось все скучней. Тем не менее машину она не останавливала и бинокля из рук не выпускала.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

8

Рад вас видеть! (нем.)

9

Как живете?(нем.)

10

Неплохо. Как вам здесь нравится? (нем.)

11

Может быть (исп.).

12

Никогда нельзя сказать с уверенностью (исп.).

13

Вы не согласны со мной? (исп.)