Пути тьмы

Серафима В. (2024)

Что делать, если ты ведьма, выбравшая темный путь, когда все вокруг страшатся и даже презирают его? А если ты нашла поддержку в Ковене, состоящем из самых сильных колдунов и ведьм и жила долгое время с ними, воспитываясь ими, а потом просто не решилась идти по их плану и… Умерла? Точнее, тебя убили. Ещё точнее, они думают, что сделали это....Ходит легенда, что когда-то существовала Королева Хаоса, но потом она столкнулась с Королем Порядка и произошло грандиозное сражение, уничтожившее обоих, их души до сих пор витают где-то среди нас и, говорят, их можно вернуть. Королева Хаоса может возродиться только в темной ведьме, для этого нужно лишь пройти испытание озером Отражения души, и Ферат была той, кого готовили к этому. Только спустя сто лет после неудачи Ковен возобновил попытку возрождения, отыскав ещё одну сильную темную ведьму, и теперь Ферат крайне возмущена, она не собирается позволить новенькой стать Королевой Хаоса, а потому ей нужно сделать это первой.

Глава 4.

На следующее утро они выдвинулись в путь почти сразу, как проснулись.

— Когда придём в Стантед, не смей привлекать к себе внимание, — наставляла слугу ведьма. — Нам не нужны вопли и лишний интерес окружающих, поэтому поправь свой капюшон.

Сакари же лишь не задумываясь кивал, пропуская слова чернокнижницы мимо ушей. День становился всё жарче несмотря на то, что вообще-то ранняя осень. Даже в лесу солнце умудрилось нагнать духоты, а в плащах было и вовсе невыносимо. Юноша угрюмо переставлял ноги шагая вперёд и желая отомстить Ферат, которая, к слову, тоже была разгневана на эту погоду и усталость. К Стантеду они вышли ближе к полудню, город опоясывали кирпичные стены, которые в некоторых местах потрескались и почернели от сырости, что стоит тут обычно поздней-поздней осенью. Дома были построены в хаотичном порядке, а улочки петляли, потому, чтобы что-то найти, нужно было ещё постараться. Особенностью Стантеда считали крыши, абсолютно все они были кирпичного цвета и имели спиралевидную форму. У этой особенности когда-то было стратегическое значение, древние люди, начиная строить этот город считали, что, если ведьмы решат напасть на них с неба, впадут в замешательство увидев, что крыши домов сливаются со стенами, как и дорожки, вымощенные кирпичом, и им обязательно померещится, что город накрыт кирпичным куполом. Ковен тогда только посмеялся над наивностью людей.

Сперва Ферат решила навестить свою лавку, в которой продавались её целебные мази, настойки и некоторые травы, весь товар был лёгкого характера и со слабым эффектом, чтобы тут не заподозрили вмешательства колдовства. Он сюда попадал вместе с одним охотником, который частенько любил останавливаться в их деревеньке и… Выпивать с Ферат. Девушка слыла отличным собутыльником, она была устойчива к алкоголю, а потому на неё всегда можно было положиться, если вдруг ты перебрал. За эту небольшую услугу он, каждые две-три недели доставлял её товар в Стантед на своей повозке. Лавака ведьмы была одноэтажной и в принципе, чем-то напоминала её дом. Снаружи каменное строение, покрытое белой извёсткой и увенчанное традиционной спиральной крышей, было на уровень несколько выше самой дороги, как, в принципе и большинство зданий здесь, поэтому ко всем их входам вели такие же каменные ступени, лично у чернокнижницы было даже крылечко. Внутри лавки, под крышей, которая была усеяна маленькими круглыми окнами, что пропускали много солнечного света, на верёвках висели разнообразные засушенные травы, с двух сторон у стен возвышались шкафчики с разными баночками и один с лекарскими книгами. В центре, в деревяном полу была выложена камнем длинная выемка — кострище, где разводят огонь, если нужно по особому заказу приготовить клиенту особое лекарство. Остановившись перед дверью из красного клёна с небольшим витражным окошком, где была изображена ведьма на метле, Сакари кинул взгляд на вывеску из того же материала, в виде котла и с подписью: «Лавка белой ведьмы».

— Слушай, — обратился он к хозяйке. — Как тебя ещё Альянс не вытурил из города, с такими-то насмешками?

Ферат хитро и надменно ухмыльнулась и ответила:

— У меня есть одна очень влиятельная бумажка, именующаяся «королевским разрешением», в котором мы значимся аптекой чародеев, достать её мне стоило многого, но она подлинная и Альянс против неё ничего сделать не может, ну или пока не видит надобности в действиях. Ох, каких же усилий стоило бедной Одетте убедить короля, что такое название будет насмешкой не над Альянсом, а над Ковеном.

— Одетте?

— Ну, ты же не думал, что я сама ходила в столицу, рассадник ведьмоловов? Эта девушка жила в моём поселении, я уговорила её помочь взамен на приворот. Даже речи к королю ей писала, когда она совершала паломничества во дворец. Померла старушка лет восемь назад, прожив счастливую жизнь с парнем, которого мы приворожили, — уходя некоторой частью сознания в сладкие воспоминания мечтательно протянула ведьма.

— Вот вы жестокие, — буркнул себе под нос Сакари. — Может у парня свои планы на жизнь были, — ангел разочарованно помотал головой, заходя в лавку. Его тут же очень заинтересовала златовласая дриада, сидящая за дубовым прилавком, изящно скрестив лодыжки, на одной из которых была тоненькая золотая цепь, крепившаяся к полу, что удлинялась, если работнице нужно было пройти к какой-то из полок, но не выпускала её за пределы лавки. Такая цепь не была видна простым людям. Словно невесомо положив голову на сложенные на столе руки, дриада игриво разглядывала гостя и иногда с отвращением косилась на Ферат.

— Рановато вы в этом месяце, — заметила девушка с хорошо слышимым недовольством в надменном голоске, вероятно, она не раз сетовала на своё заключение и это ещё говоря в мягкой форме. Хозяйка магазина удостоила её лишь беглым взглядом и сухим ответом:

— Обстоятельства.

Зато Сакари был открыт беседе:

— Скажи, прелесть, за что тебя здесь приковали? — облокачиваясь на прилавок, полюбопытствовал он, чуть приподнимая уголки губ в еле заметной кошачьей ухмылке.

— Мы тут не за историями, — послышался грубый голос ведьмы, которая осматривала свои полки, проверяя товар. — У нас нет на них времени.

Дриада показательно закатила глаза и посмотрев на ангела покачала головой лукаво улыбнувшись, одним только таким действием оскорбляя само существование Ферат. Благо та не видела.

— Я скажу просто, — мелодичным голосом отозвалась девушка, плавно, с грацией лесной нимфы, коей, в принципе и являлась, приближаясь к Сакари, — Не угодила эго её величества.

— Может мне отрезать тебе язык, чтобы ты меньше трепалась? — послышался холодный тон чернокнижницы где-то за границами их доверительного кружка. Дриада испуганно отпрянула от парня, а тот недовольно спросил:

— Почему ты так груба?

— Не твоего ума дело.

— Да ладно тебе, Ферат, я могу клянчить весь день.

— Нет, если я прикажу тебе молчать.

— Вчера не сработало при Лукасе, — резонно подметил ангел.

— Сработало, просто я не обозначила время, на сколько приказала тебе замолчать.

— Бежишь позорно с поля боя?

— Ещё чего.

— Тогда расскажи.

Теперь уже Ферат закатила глаза, в некоторые моменты ей начинало казаться, что Сакари приносит больше проблем, чем пользы, но вспомнив, как он вчера подогрел ей чай и защитил от амферата, сменила гнев на милость.

— Если коротко, то как и Лукас, эта особа когда-то думала, что я слаба. Она решила завести со мной дружбу, приставая со своими разговорами, когда я ходила за травами, а в один прекрасный день попыталась одурманить меня сладким туманом, ты знаешь, что это?

— Сладкий туман? Вроде как он воздействует на разум, заставляя объект подчинятся всем приказам наславшего его, имеет запах слегка переспевших яблок.

— Именно, — кивнула ведьма, подходя к прилавку, ибо уже покончила с осмотром. — Я, естественно, смогла легко развеять его воздействие, но решила подыграть ей, чтобы узнать вообще зачем она пошла на такую наглость. Тогда эта обманщица привела меня в густую рощу Мхов, там все деревья им поросли и даже земля, к Лешему, ещё к такому древнему, похожему на старую корягу. В общем, продала меня эта девица за место под покровительством хозяина рощи. Слышал бы ты как она лепетала про то, какой я буду покорной слугой под её дурманом. Другими словами, решила воспользоваться мной, но самое главное, умудрилась ляпнуть, что он лучшее для меня.

— Я льстила Лешему, это не значит, что я говорила правду, да и вообще, чем я тебя оскорбила? — хмуро проворчала дриада.

— А, то есть для тебя этого мало? Нет, дорогая, то, что ты сделала совсем не тянет на оскорбление, — саркастично рассмеялась ведьма. — Но, если ты хочешь ещё, то напомню один фактик, тогда, ещё на подходе к роще, когда не надо было никому льстить, ты сказала, что такая доверчивая дура как я только и достойна сгнить под дурманом в жёнушках у Лешего. А я и не думала, что дриады бывают такими стервами. Вот, если бы ты убивалась и говорила, что у тебя не было выбора, всё могло бы обернуться иначе.

— В лесу Потерянных, особенно близ целых двух бессолнечных мест каждый выживает как может.

— И за это ты сколько её тут держишь? — поинтересовался Сакари.

— Восемьдесят лет, — враз ответили девушки.

— Вот ты злопамятная, — протянул ангел, представляя собственную участь.

— Это ещё что, Лешего неделю его слуги из тополя выковыривали, — усмехнулась Ферат. — Никто же не ожидал, что я довольно неплохо пользуюсь магией тьмы. Да и плевать на слова, дорогуша, — обратилась она вновь к дриаде. — Сам факт того, что ты меня предала после того, как я помогла тебе…

— Ты помогала ей? — удивился Сакари.

— Я же говорила, история долгая, а времени в обрез, — пробубнила чернокнижница. — Мне нужна выручка, мы идём по магазинам, — достав деньги, девушка одобрительно покачала головой. — Неплохо, неплохо.

— Конечно, — ответила дриада так, будто ничего очевиднее не было. — Твоя лавка единственная в округе имеет нормальные исцеляющие средства.

— Ничего себе, — уже направляясь к выходу якобы поражённо протянула Ферат. — Хвалишь? Впервые слышу от тебя подобное, но можешь не стараться, я не Леший, лесть на мне не сработает.

— Ферат, восемьдесят лет — это действительно долго для такой пустяковой ссоры, ты ведешь себя как ребёнок, — назидательным тоном старшего сказал ангел, когда путешественники покинули лавку.

— Сакари, восемьдесят лет — это мало после того, как она выпросила у меня сильный приворот и увела шестерых мальчиков из поселения, чтобы принести их в жертву Природе, — ответила чернокнижница. — Она сожгла шесть детей, понимаешь? Только из нашей деревни. С моей помощью. Я узнала об этом через несколько дней, когда она вновь пришла ко мне. Мы думали мальчики пропали, потому что ушли слишком далеко в запретные территории. За это она здесь.

— А к чему тогда вся эта история с Лешим? — не понял юноша. — Да и для дриад это обычное дело, приносить жертвы.

— Для них да, для меня… — Ферат осеклась на секунду. — Я не сторонник жертвоприношения, — через силу проговорила ведьма. — Она думает, что сидит здесь за историю с Лешим, потому что… — девушка странно улыбнулась, как-то нервно и виновато. — Потому что иначе мне придется признать, что и я виновна в случившемся, — чернокнижница тряхнула головой, будто не желая больше об этом думать и ускорила шаг, оставляя позади своего слугу. Сакари же остановился и ещё некоторое время смотрел ей вслед, пытаясь осознать, что только что заметил в настроении хозяйки.

Они успели обойти всего пару магазинов, ибо у Сакари в голове давно зрел коварный план, а тут ещё и момент удобный подвернулся, причём странным образом сразу после того, как ему купили пуховое одеяло, на котором он теперь будет спать, и пару комплектов простой одежды. Заметив, что хозяйка на что-то отвлеклась, юноша обхватил поудобнее свёрток с покупками, которые ведьма отказалась преобразовывать с помощью магии в маленькую компактную вещь, отчасти чтобы поглумиться над слугой, пусть таскается, отчасти чтобы лишний раз не привлекать не нужного внимания, и направился в гущу толпы. Тем временем чернокнижница увидела у одного магазинчика знакомый силуэт и замерла, когда до конца осознала кому он принадлежит. Сердце больно сжалось, стоило её взгляду скользнуть по хорошо узнаваемым длинным чёрным волосам, одна часть которых была рассыпана по спине и доходила до самого пояса, а другая собрана и подвязана серебряной лентой, тем не менее, чёлка, как всегда, выбилась из части собранных волос и теперь аккуратно обрамляла лицо, словно выточенное из лучшего мрамора. Плавные переходы острых скул, носа и подбородка придавали этому лицу особую красоту и изящество, чёрные глаза интересной формы, чем-то напоминающей лисий прищур и филигранная форма бровей были последними штрихами в этом произведении искусства. Стройное, но крепко сложенное тело украшали и подчёркивали красно-чёрные одежды, что плавно колыхались от каждого движения хозяина, с левого бока в ножнах висел меч, его рукоять и сами ножны были туго оплетены чёрными лентами и усыпаны сияющими рубинами. Этот человек был прекрасен, как и все колдуны и ведьмы. ‌Его зовут Локи, и он был лучшим другом Ферат в Ковене. ‌‌Они подружились не сразу, по началу девушка его презирала, в то время как все остальные ведьмочки сражались за его внимание. Их дружба была чем-то особенным для обоих, чем-то бо́льшим, они были той ещё парочкой, страх божий для всех существ, подвергавшихся зачистке, и отдельная головная боль для Альянса. Это было сто одиннадцать лет назад, теперь рядом с ним была какая-то молодая ведьма, что радостно прыгала и тыкала куда-то пальцем, а от её взгляда на Локи всё внутри у Ферат переворачивалось и сердце куда-то падало, в душе образовалась пустота, ведь эта новенькая явно была очарована находясь рядом с таким красавцем, в то время как сама чернокнижница не могла даже встретиться с ним взглядом ни на одно жалкое мгновение. Он был в другой жизни, теперь не доступной ей. Друг девушки мягко улыбался новой тёмной ведьме Ковена и что-то говорил. Внезапно Ферат грубо вырвали из воспоминаний боли и обиды, от которых она начала задыхаться сознанием, панические вопли окружающих, будто разом стая Водяных решила устроить кровавую бойню. Не понимая в чём дело, куда все бегут и толкаются, ведьма осмотрелась и тут же нашла источник всех бед, ибо он остался один на пустой улице. Сакари скинул плащ и расправил крылья нагло ухмыляясь, а горожане, надрываясь и крича во всю глотку: «ангел смерти», в мгновение ока испарились, кажется, из города совсем. Ферат словно окутало смертоубийственной аурой, исходящей от неё самой в направлении своего слуги, который сиял ехидной улыбкой. Девушка быстро направилась прочь, проходя мимо него, лишь бросив приказным тоном:

— Идёшь за мной, надень плащ, — ведьма была уверена, что Локи со своей новой знакомой тоже скрылись, они не стали бы устраивать бой с ангелом смерти посреди города, раскрыв свои сущности ведьмы и колдуна, однако, всем свойственно ошибаться.

Услышав позади фразу: «Это же ангел смерти, я не могу его отпустить!», чернокнижница обернулась, чтобы увидеть, как к ним бежит молодая ведьмочка, на ходу пуская собственную кровь.

— Не смей! — только и успел выкрикнуть ей вслед Локи.

Ферат что-то гневно прошипела, схватила Сакари за руку и бросилась бежать. Девушка не хотела признаваться в этом даже самой себе, но где-то в глубине души она чувствовала давно забытый адреналин, драйв, ей нравится то, что происходит сейчас, в этом — опасностях, неожиданных поворотах судьбы, новых и старых встречах — была её настоящая жизнь, что так разнилась с характером подчиняющегося логике и планам человека, который, в прочем, сейчас более возобладал над ведьмой и она всё-таки злилась.

— Я у ведьм прям на расхват, — рассмеялся Сакари, его вообще не заботило, что произойдёт в следующие минуты.

— Дурак! Идиот! — ругалась на ходу Ферат. — Они из Ковена. Я тебя сейчас вообще брошу и сбегу, сам будешь выпутываться. Помрёшь, домой можешь не возвращаться.

— Ой, — слуга лишь самодовольно рассмеялся. — И кто меня убьёт, эта девчонка?

Только он это сказал, как его ногу окутала чёрная дымка, такая же, какой иногда пользуется Ферат, это лишь собранный с ближайших сырых местечек туман, пропитанный энергией использующего его, именно поэтому он становится чёрным. Чернокнижница протяжно застонала, проклиная всё на свете и нехотя остановилась, ангел же повернулся ко второй, младшей, чернокнижнице и одарив её уничижающим взглядом, полным презрения, надменно произнёс:

— Это очень опрометчиво с твоей стороны, стоит мне поджечь его и ты сгоришь.

Рядом стоящая Ферат прятала лицо и руки под плащом и со стороны могло показаться, что он летает сам по себе.

— Зачем ты меня предупреждаешь? — удивилась молодая ведьма, в её глазах горел огонь любопытства. — Ты не похож на описываемых ангелов смерти.

— На твоё счастье, — бросил Сакари. — Сегодня у меня хорошее настроение.

— Айлин, пожалуйста, пока он добрый, отпусти его, иначе он может разозлиться, — осторожно подходя сзади произнёс Локи, он испускал такую же зловещую ауру, что и Ферат.

— Хорошо, хорошо, — туман девушки отступил. — Но кто рядом с тобой? Другой ангел смерти?

— Зачем ты с ним разговариваешь, пойдём отсюда, — прошипел на неё напарник. — Нам вообще повезло, что в этом городе нет Альянса, который по лесам сейчас ошивается, повезло, что этот ангел смерти нас отпускает, кругом одно везение, поэтому не искушай судьбу и пожалуйста, пойдём отсюда.

— Не твоё дело, — ответил ей Сакари.

Айлин раздражённо фыркнула и пошла к Локи. Они стали удалятся вдвоём, чувствуя позади два пристальных взгляда, которые, казалось, насмехаются над ними. Ну, так казалось только молодой ведьме.

— Знаешь, где это видано, чтобы ангел смерти не съел ни одной души? Тут что-то не так, странные они… — прошептала девушка.

Напарник уже собирался что-то ответить чернокнижнице, но она достала из маленьких кожаных ножен, висевший на поясе кинжал и развернувшись со скоростью света, метнула его точно в голову силуэту рядом с ангелом. В мгновение ока блеснувшая серебром молния сбила кинжал и как белая змея по земле вернулась к хозяйке в чёрном плаще, к которой уже устремились иглы чёрного тумана. Это была хорошая комбинация с отвлекающим манёвром, быстротой реакции, но была одна маленькая деталь, которая подвела Айлин, её козырь — туман. Стоило только острым шипам приблизиться к Ферат, как они превратились в мягко стелящиеся по земле ленты, окутывая полы плаща чернокнижницы и становясь её прислужниками, а не Айлин. Рядом с туманом покоилась та самая белая змея, коей являлись серебряные звёзды, что недавно украшали голову Ферат, они были персональным оружием колдуньи, как меч Локи. Такое зачарованное оружие есть у многих магов, оно полезно в бою, когда нужно действовать быстро и не всегда удобно пользоваться чистой магией тому, кто привык визуализировать свою силу, ну, или тому, кому нравятся дополнительные функции, которые может иметь то или иное орудие. У него есть своя душа и своя воля, поэтому его ещё надо приручить, но после, такое оружие до самого конца слушается лишь своего хозяина и лишь он может его использовать, даже после смерти. Именно поэтому персональное орудие мага хоронят вместе с ним.

Локи рефлекторно положил руку на рукоять своего меча, а его напарница шокировано смотрела на предавший её туман, как вдруг холодный женский голос произнёс:

— Зачем ты напала?

Но, похоже, Айлин не слушала, она уже вся светилась безумным восхищением и как в бреду что-то бормотала, даже несмотря на то, что тело сковывало судорогой боли, а из носа потекла кровь — последствия потери контроля туманом:

— Не может быть. Неужели? — она взглянула на Ферат предвкушающим взором и уверенно сказала: — Только один человек мог его забрать, та, что впервые его использовала, девушка, что стала моим учителем.

— Твоим учителем? — не поняла ведьма, её тон лишь слегка звучал заинтересованно.

— Да, — улыбнувшись, кивнула Айлин. — Я училась по вашим книгам, которые до сих пор хранятся в библиотеке Ковена, госпожа Ферат, — та на мгновение задумалась и точно припомнила, что во времена своей лихой молодости написала что-то типа пособий или личных дневников по использованию чёрной магии, в основном для себя. У неё всегда было такое чувство, будто она её первооткрыватель, ведь до прихода Ферат было очень мало каких-либо источников и все они были отрывистыми, почти не приносили никакой пользы и знаний. Это всё из-за восьмого главы Ковена, которого убили в возрасте четырёхсот лет, он боролся с тёмной магией и был прямо каким-то параноиком в этом деле. Единственные нормальные книги Матиса Миона, которым поклонялась Ферат в подростковом возрасте, были спасены лишь потому, что схоронились в катакомбах Ковена, девушке их принесли специально для изучения. — Забрав мой туман вы коснулись своей энергией моей, и я ощутила просто невообразимую мощь, — продолжала всё с тем же всепоглощающим восхищением Айлин и вдруг закашлялась, однако упрямо говорила. — Такую мощь, которую, как мне кажется, можете иметь только вы, Ферат.

— Не говори ерунды! — раздражённо воскликнул Локи не сдержавшись, на его лице за последнюю минуту отразилась целая палитра эмоций, от недоумения и надежды, до настороженности и мрачности. — Ферат умерла на моих глазах, — его голос дрогнул, но сдержано выдохнув, он произнёс тише, чем хотел: — Я держал её тело на руках, — парень опустил задумчивый взгляд в землю и добела закусил нижнюю губу. Внезапно его руки сжались в кулаки, и он повелительным тоном произнёс, пронзая взором незнакомку в чёрном плаще: — Покажись!

— Успокойся, Лис, не нужно кричать, — осторожно произнесла она, делая пару шагов вперёд и наматывая серебряную цепь на руку, между звёздами которой то и дело пробегали разряды молний. Услышав подобное обращение, Локи на секунду нахмурился как обиженный ребёнок, который вот-вот расплачется, но вовремя взял себя в руки и вернул свой враждебный скептицизм.

— Лис? — удивлённо переспросила Айлин, вздёрнув уголок одной брови и упирая руки в бока, облачённые в сумеречно-синее платье, расшитое узором голубых нитей, довольно популярным в это время. Локи лишь крепче ухватился за меч, упрямо буравя настороженным взором существо в чёрном плаще.

— Так его называла только я, — любезно пояснила Ферат. — За его хитрую ухмылку. Ну, иногда ещё плут.

— Она называла меня так при всех и это слышали многие, — непреклонно заявил парень. — Я сказал покажи лицо! — приказным тоном выкрикнул он и чернокнижница медленно сняла капюшон. Рука Локи соскользнула с рукояти меча и безвольно повисла, словно утратив все силы, на его лице отразилось мученическое выражение, он глубоко вдохнул и пробежался пальцами по покрывшемуся испариной лбу, затем ещё раз внимательно осмотрел замершую перед ним ведьму, пытаясь углядеть хоть одну деталь в её облике отличную от той Ферат, которую он помнил, но девушка из воспоминаний и пребывавшая в реальности были абсолютно идентичны. — Докажи, что ты Ферат, мне нужно что-то убедительнее её фраз и внешности, я не могу отрицать, что ты какой-нибудь хороший оборотень.

В этот момент Айлин скривила недовольную гримасу, видимо от боли, что, казалось, разрывает внутренние органы на части, ну или ей впервой быть лицом второго плана, Сакари же сочувственно на неё покосился и продолжил исполнять роль тени наблюдателя. Ферат сдержанно выдохнула, хотя ей хотелось сделать это раздражённо, девушке не так представлялось её фееричное возвращение в жизнь, которое, в общем-то, никогда и не должно было произойти, но и явная боль, отражающаяся во взгляде Локи, ей немного льстила, неужели ему всё-таки её не хватало? Преобразовав цепь опять в украшение для головы и вернув его на место, ведьма спросила:

— Ты помнишь моё первое персональное оружие?

— У Ферат был посох Накопления, который в первое время помогал ей концентрировать и накапливать энергию, часть её он принимал на себя, чтобы хоть немного обезопасить в начале пути Ферат пользование чёрной магией, — ответил колдун. Он ещё не решил, что сделает, если чернокнижница перед ним действительно окажется его лучшей подругой, падёт ей в ноги или совершит суицид, в любом случае настроение было отвратное.

— Да, во время моей последней битвы я сломала его пополам, — девушка сняла серьги, что всегда болтались на её ушах и преобразовала их в две половинки посоха. Он был серебряным, как и всё у Ферат, ибо она не любила золото, высотой в целом состоянии чуть выше самой хозяйки. Его, мелким плетением, словно побеги лозы, украшал узор в принципе-то и сделанный под лозу, даже с маленькими, размером с ноготь листиками из малахита, верхушка его заканчивалась изящной вытянутой в овал «клеткой» из тоненьких прутьев, закрученных по спирали, внутри которой был голубой сапфир.

— Ты его узнаёшь? — поинтересовалась Ферат. Почти в самом центре посох был сломан и его элегантность портили неровные, острые края. Это было самым явным доказательством реальности и подлинности чернокнижницы, ведь никто, кроме неё не смог бы пользоваться посохом, как и создать нечто похожее на него.

— Локи, что с вами? — обеспокоенно спросила Айлин, когда посмотрела на напарника. Его лицо было белее луны, а взгляд сквозил гаммой чувств отнюдь не радостной направленности.

— Ферат, — одними губами прошептал колдун. Он выглядел так, словно уже не может стоять на ногах и так оно и было, ведь Локи внезапно обессиленно упал на колени, уперевшись руками в землю и склонив голову, будто ему резко поплохело. Чёрные волосы слегка растрепались, но чёлка всё так же красиво обрамляла лицо. Айлин испугано взирала на него не в силах пошевелиться от удивления.

— Ведьма, ты что, плачешь? — подал признаки жизни зависший в воздухе Сакари, которому осточертело просто так стоять.

— Не говори ерунды, — фыркнула Ферат, но тут осознала, что с её ресниц действительно сорвалась слеза, которую она поспешила смахнуть.

— Ферат… — громче повторил Локи и вдруг рассмеялся. — О всемилостивая Королева Хаоса, какое счастье, Ферат, я так рад, что ты жива! Ты не представляешь, как я рад видеть тебя снова, — говорил он, одновременно смеясь и роняя слёзы на мощёную мостовую. Это скорее была истерика. — Всё это время я молил высшие силы вернуть всё назад, но никогда не надеялся, что подобное произойдёт. Я хотел хотя бы просто извиниться. Ферат, сейчас можешь не прощать меня, но просто знай, что я сожалею. Очень сильно.

— Что… — ведьма растерялась, но быстро собралась с мыслями и подошла к другу протянув ему руку со словами: — Не уверена, что смогу тебя простить, но я не злюсь.

— А ты не меняешься, — выдохнув так, словно с его плеч упал невыносимо тяжкий груз, ещё больше рассмеялся Локи. — Всё так же противоречишь себе после слова «но».

— Ой, — не то усмехнулась, не то фыркнула Ферат, которая на самом деле уже давным-давно простила напарнику всё. — Хорош на земле сидеть, вставай давай.

И Локи встал. Он поднялся на ноги и тут же прижал девушку к себе, бормоча:

— Сто одиннадцать лет были вечностью… Сожалею, я так сожалею, что не защитил тебя.

Сакари видел, с каким выражением замерла его хозяйка в этих объятиях, она была поражена, смущена и где-то в глубине души даже рада. Он, этот колдун, ей друг или кто-то больший? Также ангел обратил внимание на ещё одну замершую фигуру, коей была Айлин, девушка так взирала на развернувшуюся перед ней картину, словно увидела какое-то оскорбительное непотребство. Сначала Сакари хотел посмеяться над ней, но потом понял, что его собственное выражение выглядит ничуть не лучше, поэтому промолчал и поспешил его исправить.

— Что было то было, — буркнула Ферат, еле пересиливая себя, чтобы не прижаться ещё сильнее к старому другу.

— Ковен не узнает, что ты жива, — произнёс на полном серьёзе Локи, наконец отстраняясь.

— О, как я рада, что ты понимаешь такие нюансы, — расслабленно выдохнула чернокнижница.

— Почему? — в свою очередь удивилась Айлин, изредка прижимая окровавленный платок к носу.

— Потому что они опять захотят её убить, — пояснил колдун. — А я этого не допущу. Тебе лучше тоже молчать, — заявил он, в то время как молодая ведьма нацепила на лицо гримасу а-ля «с какой это стати» и упрямым жестом скрестила руки на груди. — Сама подумай, Ферат была первой избранницей Ковена, я уверен, она сильнее и старше тебя, кто знает, вдруг Ковен захочет не убить её, а заменить ею тебя, м? — в его тёмных глазах сверкнули недобрые огоньки. — Откуда ты знаешь, что взбредёт в голову Верховной ведьме.

Сама же Ферат была убеждена, что в голову Верховной ведьмы не придёт больше никакой мысли, кроме как действительно повторить покушение, по многим причинам, но также, девушка понимала, что Локи в её благо запугивает Айлин, а потому возражать не стала. Естественно, никто не сомневался, что новенькая чернокнижница поверит более старшему, опытному и обаятельному напарнику, поэтому она хитро и немного злобно улыбнулась и уверенно кивнула ему:

— Хорошо, Локи, пусть это будет ещё одной нашей тайной.

— В каком смысле ещё одной? — со странным, не предвещающим ничего хорошего выражением на лице, почти сквозь зубы процедила Ферат прежде, чем успела себя остановить. — И сколько у вас тайн? — её взгляд словно лезвие прошёлся по Айлин и устремился к Локи. Последний же странно нахмурился, будто не желая об этом говорить, и махнул рукой, переводя тему вопросом:

— Ты справилась со своей магией?

Чернокнижница скептически скривила губы и в упор посмотрела на друга, отвечая:

— Я никогда и не теряла над ней контроль, эта женщина просто наглым образом наврала, чтобы от меня избавиться.

— То есть, — Локи нервно закусил губу и прерывисто вздохнул. — Тебя решили убить просто так?

— Ну, не просто так, у нас с Верховной ведьмой возникли разногласия, — уклончиво ответила Ферат и посмотрела на Сакари. — Долго ты ещё собираешься в воздухе висеть, пыль крыльями поднимать?

— Я спущусь, если вон та сумасшедшая не станет на меня кидаться, — с усмешкой заявил ангел.

— Я не сумасшедшая! — возмутилась Айлин.

— Она не станет, — ответил за неё Локи.

— В общем, — нервно потёрла ладони Ферат, обращаясь к другу. — Времени у нас мало, скажу кратко, я отказалась выполнить то, что требовал от меня Ковен и они решили от меня избавиться, вот и всё.

— А, как ты выжила?

— Сама не знаю. Всё, нам пора расходиться, улица Стантеда — не самое подходящее место для разговоров, особенно когда мы столько шуму наделали.

— Ферат, подожди, — колдун схватил её за запястье. — Я не хочу больше прощаться с тобой надолго, — в его голосе впервые звучала мольба и ведьма просто не смогла устоять, она украдкой покосилась на недовольную Айлин, затем приблизилась к парню и на ухо прошептала, положив одну руку ему на грудь, а другой обхватив шею:

— Найдёшь меня в маленькой деревушке на северо-западе отсюда, увидишь рощу Мхов по левую руку — ты близко, наткнёшься на озеро с плакучими ивами — прошёл мимо. Там тебя встретит мой помощник и приведёт ко мне. Приходи один, иначе это будет наша последняя встреча, — голос чернокнижницы слегка дрожал, она тоже не хотела больше расставаться с ним, но Локи всё ещё из Ковена, да и после того, что случилось… Нет, она не злилась, но разумно ему не доверяла. Сердце Ферат стучало где-то в горле, давно она не была так близко к нему. Сделав над собой огромное усилие, ведьма развернулась и пошла вместе с Сакари прочь, еле сдерживаясь, чтобы не оглянуться, хотя чувствовала на своей спине взгляд глубоких и прекрасных чёрных глаз.

— Пойдём, — бросил колдун Айлин.

— А что она тебе сказала? — поинтересовалась любопытная ведьма.

— Айлин, если говорят что-то кому-то на ухо, значит хотят, чтобы это знал только один человек — тот, кому это и сказали.

— Ой, вот только не надо разговаривать со мной как с ребёнком.

— Так ты же ребёнок, — усмехнулся Локи.

— Мне девятнадцать.

— Дитя, — продолжал смеяться парень.

Слыша этот удаляющийся спор, Ферат не смогла сдержать улыбки, в характере Локи всегда была черта, которая заставляла его доводить окружающих до белого каления, этот колдун, болтающий сейчас с новенькой ведьмой, и был тем, кого она всегда знала, он ни капли не изменился. На ходу преобразовав посох обратно в серьги, девушка всучила свёрток с купленным обратно Сакари, а также заставила его надеть нормально ненавистный плащ.

— Ну ты и чупакабра лесная! — проворчала она на слугу. — А если бы это был не Локи, а любой другой член Ковена? Да от нас и мокрого места могло не остаться.

— Не принижай наши способности, — отмахнулся Сакари, для него, как для ангела смерти, самого страшного существа этого мира, такое было оскорбительным. И да, Ферат преувеличивала, потому что в ней внезапно вспыхнула угасшая злость, которая так и твердила её сознанию вынести мозг слуге за такие выходки. В Ковене были как сильные, так и слабые маги, Локи относился к сильнейшим, как и она когда-то. В этом кругу есть люди, способные принести огромные проблемы девушке и действительно мокрого места от неё не оставить, но их немного, хотя, это лишь из тех, кого помнит чернокнижница, а сколько туда могло прийти новых талантов, вот, например, как эта Айлин. Злобно и шумно фыркнув, она наконец выпустила весь свой пар и её гнев поутих.

— А знаешь, — тихо усмехнулась ведьма. — Хорошо, что так всё вышло, я устала сидеть в глуши, — призналась Ферат.

— М-да, не стоит благодарности, — буркнул Сакари. Он, вообще-то, хотел всего лишь доставить неудобств хозяйке, а получилось так, что помог ей. — Кстати, теперь мне очень любопытно знать подробности твоего прошлого, — сказал он, накрывая рога капюшоном. — А то как-то не по-людски, живу с девушкой, о которой ничего толком и не знаю. Вдруг ты особо опасный маньяк?

— Совсем дурак?

— Лишь иногда.

— Тебя было проще убить, — проворчала ведьма.

— Ну и ладно, сама бы себе завтраки готовила и чаи холодные пила, — обиделся ангел, а Ферат рассмеялась:

— Ладно, ладно, прости. Но тебе не кажется, что это будет не честно, если ты обо мне будешь знать всё, а я о тебе ничего?

— И что ты предлагаешь? — насторожился Сакари. — По взгляду вижу, что что-то придумала, ухмыляешься как-то хитро.

— Система сказок на ночь! — радостно выдала чернокнижница.

–Что? — не понял её спутник.

— Ну смотри, по вечерам мы будем рассказывать друг другу по одной истории из своего прошлого, такие, которые сами посчитаем нужными. А потом в голове просто сложится картина общего впечатления и понимания, — Ферат придумала это, чтобы и Сакари отстал, и ей удалось сильно не распространяться о своей жизни в прошлом, ибо она не сильно любила делиться с кем-то посторонним, пусть даже живущим с ней в одном доме, своими воспоминаниями. Юноша, шагающий рядом задумчиво сжал губы, судя по всему, в его планы также не входило выдавать своё прошлое, но подумав с пол минуты он наконец кивнул:

— Хорошо, согласен.

— Отлично, — ухмыльнулась девушка. — Тогда сегодня первая ночь сказок.

— Нет, прошу, называй это как-нибудь по-другому, — взмолился ангел.

— А что так? Не любишь сказки? Ты уже вырос из них? — в насмешливой манере протянула Ферат.

— Я никогда их не любил, — уклончиво ответил Сакари, и чернокнижница злорадно расхохоталась:

— Хо-хо-хо, когда-нибудь я услышу историю об этом на ночи сказок.

— Во имя привратника Куно, женщина, это было жутко.

— Кто такой привратник Куно? Впервые слышу такую присказку.

— Когда-нибудь ты услышишь историю об этом на ночи сказок, — съязвил парень, передразнивая голос и манеру хозяйки, та цокнула, но всё же не удержалась от грубой усмешки. — Кстати, а куда мы идём? — опомнился он.

— К выходу из города. Я планировала переночевать здесь, но после того, как мы засветились, лучше надолго в Стантеде не оставаться, Альянсу не составит труда нас найти.

— Но мы сегодня уже не успеем добраться до того же перевалочного пункта засветло.

— Да что ты говоришь, — с некоторым раздражением всплеснула руками Ферат. — Конечно не успеем, нам придётся идти в сумерках, — путники переглянулись, ибо оба вспомнили жуткого амферата и хоть ведьма и ангел смерти сами существа сверхъестественные, эта ночь всё ещё вызывала у них мурашки по всему телу. — А всё потому, что ты сначала делаешь, а потом думаешь, — укоризненно ткнула в слугу пальцем чернокнижница. — Или нет, даже не так, ты вообще не думаешь о последствиях.

— М-да? — буркнул он. — Совсем недавно ты хвалила меня за совершенно противоположное качество. И это вообще не я виноват, невезение к нам притянули те охотники с пустыми повозками в лесу, — тихо и ворчливо пробормотал парень. — А что, мы не можем в любом другом месте остановиться? Лес огромный.

— Нет, не можем. Альянс рыскает по территории, близко прилегающей к Стантеду. Всё, не задавай глупых вопросов и не раздражай меня, — нервно махнула рукой на слугу ведьма, чьё настроение каким-то странным образом быстро испортилось, и она стала хмурить брови так, словно её загрузили проблемы вселенского масштаба. Сакари же, всё ещё в некоторых моментах воспринимал этот мир с точки зрения ангела смерти, то есть, существа почти неуязвимого, а потому, большая часть опасений хозяйки ему казалась глупой и не обоснованной, но он предпочёл промолчать, всё-таки несчастная уже один раз была убита и её можно понять. Но всё равно, ради своей безопасности юноша решил отойти чуть подальше от чернокнижницы.