Алекс из Магадана

Семен Андреевич Соколенко (2024)

Прошедший войну Алекс из Магадана пытается спасти свой умирающий разум, преследуемый его пропавшей девушкой Лизой. Ради своей цели ему придётся преодолеть многие города и разделённые общества. Но, чтобы пройти их все, нужно сначала покинуть свой.

Пистолет

Они хором ахнули от неожиданности. Наташа спряталась за Олега. Тот в свою очередь достал метательный нож, похожий на кунай. Оставшиеся двое резко обернулись и встали подле ангара. Они боялись лишь меня.

Дело шло к вечеру. Солнце было еле видимым, облака темнели вместе со всем небом. Мы до сих пор были на террасе. Родители, как назло, не отходили от нас, поэтому я никак не мог нормально объяснить ситуацию. Олег ушёл решать дела с группами разведки, сказал, что вернётся к вечеру. Ну и где он?

Отец смотрел за огнём, а мама что-то читала с Артёмом. Я и Наташа сели поодаль от всех, взяв самогон и компота запить.

— Ой, а помнишь, как зимой мы в горке иглу пытались построить? Большое такое, с комнатками.

— Да, и на тебя шапка свалилась — ты заревела и убежала ко мне.

— Ага. Это ты на меня её свалил тогда! «Всё хорошо, всё хорошо». «Не бойся, это птицы».

— Ха-ха-ха. Я просто сверху шёл, — я выпил рюмку.

— Шёл он, — Наташа выпила вслед.

— А прикинь, Артём там собрался меня искать.

— В смысле искать?

— Я когда зашёл к нему, у него под кроватью лежал набитый рюкзак. Надо, наверное, забрать рюкзачок, а то я уйду — за мной попрётся, — я открыл самогон и налил по рюмкам.

— Вот дурень десятилетний, а я всё думаю, где моя расчёска?

— Ха-ха, зачем ему расчёска?

— «Чтобы волосы были как у Лёхи!» — по-детски процитировала Наташа Артёма.

— Да-а-а, — с улыбкой произнёс я.

— Ну, давай, — Наташа подняла рюмку.

— Когда ж уже Олег придёт? — я чокнулся с ней.

— Может, ты всё-таки расскажешь и мы не будем его ждать?

— Легче будет всем рассказать, чем пересказывать по четыре раза. Плюс родители ещё не легли.

— Ты отцу-то будешь говорить?

— Не знаю, — продолжил я тихо, шепча ей на ухо, — как он отреагирует на то, что чужой разум пробирается в мои мысли и что мне придётся уйти из города за тысячу километров?

— Он же должен знать, что с тобой.

— Хм-м-м, — удручённо вздохнул я.

Мы вернулись ко всем, мама дочитывала книжку.

— Она уплыла на лодке, оставив её одну. Они махали друг другу, пока лодка не зашла за горизонт, и вскоре весь туман исчез. Все были рады, что путешествие подошло к счастливому концу.

— А почему она отпустила её?

— Потому что они забыли все свои обиды и решили простить друг друга.

— И всё? — Артём жалобно глянул на маму.

— А разве это не благодетель?

— Неправильно получается. Злая хотела найти её, чтобы отомстить, запечатала её друзей в кристаллы, а когда проиграла — они злую не запечатали. А теперь злая отпустила их на лодке. Ни одна, ни другая не получили того, чего хотели.

— Это значит, что их цели были неправильными. Теперь же они счастливы, что ушли с этого пути. Ты же помнишь, почему они обозлились друг на друга?

— Да, но… Получается, всё это приключение было бессмысленным?

— Всех друзей освободили из кристаллов, и они помирились, почему же путешествие бессмысленно, если они приобрели любовь и дружбу?

Вдруг в дверь постучали, отец встал посмотреть, кто там.

— Ладно, пойдём спать, Тёма, — мама с хлопком закрыла книгу, и они ушли на второй этаж.

— Это Олег, наверное, — сказала Наташа.

Отец посмотрел через шторы у окна.

— Это я! — кричал оттуда Олег.

— Что-то ты поздно, — сказал отец, открыв дверь.

— Извините, долго решали, кто и куда пойдёт, — они пожали руки.

Они сразу подошли к нам, задвинув за собой окно. Папа уселся у костра, Олег сел на пень, а я с Наташей — на стулья, рядом с огнём.

— Ну, рассказывай давай, — заговорил папа, подкидывая ветви в огонь, — что на самом деле случилось.

Все взглянули на меня, ожидая долгую, полную интересных ситуаций историю. Я налил рюмку, выпил, не закусывая, и начал рассказ.

— Кг-хм-хм, в общем, поправляйте меня, если я не прав, — обратился я ко всем. — Лизу украли Розы. И я пошёл спасать её. Об этом знали: Я, Наташа, Олег и Док.

— Аппарат тоже в курсе, — сказала сестра.

— Хорошо. Мы придумали секретный код, на случай если что-то пойдёт не так. «Зелёный дом». Но вопрос — зачем это скрывать, если Роза воюет с Ромой?

— Похоже, я один не в курсе ваших планов был, — осуждающе сказал отец.

— Прости, пап, — Наташа опустила руку на колено отца, успокаивая его, — ты же сам знаешь, что с перемирием этим всё встало.

— Да, а мне вот интересно про завод, про нашу историю для отвода глаз, — осуждая меня, перебил Олег.

— Да подожди. Мы никому не рассказали этого, потому что могли разрушить перемирие. Всё это было под секретом, но разве то, что они украли Лизу, не является причиной для осуждения?

— Не рассказывали, потому что ни ты, ни мы, ни Лиза — не Ромы и не Розы. Она приплыла сюда из Николаевска-на-Амуре, а мы были из военных, и Рома нас взял под крыло, — объяснила с экспрессией Наташа.

— Зачем ты так рассказываешь всё? Он же помнит всё, — отец недоумевающе махнул рукой.

— У него амнезия, пап.

— Что?! — отец переглядывался то на меня, то на Наташу, у него от шока отвисла челюсть.

— Сейчас-сейчас, я всё объясню, — остановил я отца. — Как мы узнали, где Лиза?

— Аппарат мне сказал, что к нему домой пришли двое Роз, его старые знакомые. Они попросили его починить, типа, проигрыватель музыки, оставили у первой заправки по Продольной. Ты пошёл туда и узнал от старого, что недавно туда привели женщину, — продолжала объяснять Наташа. — Мы даже до конца не были уверены, что она там, — она подняла руки над головой, — но ты рванул к своей дурочке прямо к ним в логово, наплевав на свою жизнь, на нас, на Артёма!

— Всё, хорош, — остановил её Олег. Повернулся ко мне: — Так это ты про них говорил с музыкой, когда мы шли сюда?

— Да, это, скорее всего, они.

— Хорошо. Теперь — после того, как ты узнал, где Лиза, — продолжил Олег, — ты пришёл ко мне и попросил снарягу: ножи, обувь армейскую, гранаты; что было дальше, когда ты добрался до завода?

— Стой. Что, прям гранаты? — спросил я.

— Самодельные, рассказывай давай!

— Так, — я закрыл глаза и попытался восстановить хронологию. — Мы проползаем через забор и прыгаем в открытое окно на первом этаже. Коридор. Никого нет. Слева большой зал со станками. «Слышишь?» — спросил я кого-то. «Да», — ответили мне. Оттуда доносились еле слышные нам женские крики. Потом я подбежал к станкам и спрятался за ними, ещё станки были на третьем, я помню. Она была вдалеке, её прицепили к крышке стола и понесли куда-то наверх. Я подождал вроде как, пока они уйдут с открытого места. Затем около лестницы кинул в одного нож, попал в спину, они все рухнули со столом вниз. Я подбежал, но раненый начал орать, убил второго. Попытался её освободить, но, пока резал путы, прибежали другие, я кинул гранату… Дальше не помню, — открыл глаза, с горечью опустил голову.

— Прекрасно, сначала бунт в «Китае», пропажа всех моих инструментов. Теперь и ты. Они поймали тебя? Как ты выбрался, что с Лизой? — закидывал меня вопросами отец.

— Я надеюсь, её отправили к куклам и нам не надо туда возвращаться, — со злобой сказала Наташа.

— Заткнись, пожалуйста. Хватит о ней так говорить.

— Чё хватит?! — Наташа поднялась. — Это из-за неё у тебя теперь полурак какой-то. Это она тебя подначивала убивать Роз, пока никто не видит. Всё, конец перемирию! «Давайте уничтожим их», «Давайте не сидеть сложа руки». У неё с башкой проблемы были, ты не понимаешь? А теперь, — у неё пошли слёзы, — ты ещё и умереть можешь. Ты не понимаешь, что она натворила? — взяв бутыль, налила полную рюмку.

— Наташ, я не могу теперь это вытащить, — я встал вслед за ней, указал на затылок, — понимаешь? Даже если её убили, мы должны узнать, что они сюда запихали, нам в любом случае нужно туда попасть.

— Ты так говоришь, — её голос дрожал, — просто чтобы скрыть, что хочешь её вернуть.

— Лёша, — отец обратился ко мне, — ты же не хочешь сказать, что…

— Нет, пап, мне не промыли мозги, это сложно объяснить. Я был у Дока, и он мне помог как смог. Слушайте, пожалуйста, дальше. Наташ.

— Ну, — она выпила рюмку.

— Дальше я очнулся в ванной. Я сразу не понял, но это была она, Лиза. Я бросил её там, потому что не признал её. Потом я сбежал через окно, убил одного из них. У меня рана в боку, вот, — я поднял футболку, отодвинул бинты и указал на швы, — скорее всего, это из-за гранаты, или меня ранили. На заправке я опять встретился с этим старым, он мне подсказал дорогу. Уже в городе меня нашёл Олег. Сейчас самое важное, — я удобнее уселся на стуле. — Док сказал, что этот имплант — модуль поведения. Он будет перестраивать мой мозг под себя, под архитектуру, которая там заложена. Типа, как тарелка с красными конфетами, эта штука меняет их на свои синие, а вот это, — я достал из внутреннего кармана свой модуль, — должно убрать синие конфеты из тарелки, но, к сожалению, красные не вернутся, если я правильно понял Дока. Если у меня получится поменять вот этот модуль, — я вновь указал на швы на шее, — на этот, то я лишь останусь на таком же уровне… Я, возможно, никогда не вернусь на прежний, но чем быстрее мы это сделаем, тем лучше я сохранюсь.

— Алекс! Я боюсь… — Наташа бросилась обнимать меня, не переставая плакать. Мои глаза намокли, она взглянула на меня.

— Что, опять шапка упала?

— Дурак! — она истерично засмеялась, ударила меня в грудь.

— Значит, ты уходишь? — вставая, спросил отец.

— Да. Но я не уйду, пока мы не разберёмся с Розами, — я усадил Наташу обратно, утирая слёзы, подал ей рюмки, чтобы она всем налила. — Во-первых, они знают, что за модуль установлен, во-вторых, они точно знают, где Лиза, в-третьих, если мы выбьем их с завода, с Дукчи и с Тринадцатого — дорога до перекрёстка будет свободна, — я хлопнул тыльной частью ладони о другую. — Вот наш с Лизой план! Из города только две дороги, да? Одна на Речной — на запад, к перевалу, другая на Продольной — на север, к материку. Выбьем их — я смогу уйти, а вы будете в безопасности.

— Алекс, это просто сказать. Они могут обойти, плюс на Солнечном проблемы. Выбить и завод, и Дукчу и так будет сложно, а Тринадцатый микрорайон… — сказал Олег.

— Мы не справимся в этой войне; без нужного оружия…

–…нет и войны, — закончил за мной Олег.

— Мне нужно забрать пистолет у Аппарата. Я завтра же отправлюсь к нему. Затем мы организуем нападение на завод, соберём все силы в городе, Имир и Рома уже готовы к войне, я уверен. И вышвырнем их из города раз и навсегда! — я торжественно поднял рюмку.

— Ты же понимаешь, что они не согласятся уже завтра идти по твоей указке? — осадил меня Олег.

— Да, но… там же могут быть ребята, николаевцы. Ради них они не пойдут?

— П-ф-ф, не знаю, я поговорю с ними завтра, — Олег протёр глаза. — Ещё и Димкину группу отправлять наверх.

— Отлично, значит, забираем пистолет и…

— Сынок, — резко отрезал отец, — ты хоть понимаешь, что ты сейчас собираешься сделать? Люди будут гибнуть. Люди, что небезразличны друг другу. Ты опять хочешь к этому вернуться?

Я повторно прокрутил в голове всю хронологию на заводе. Страдания и ощущения от этого модуля, продумал судьбу, что теперь мне уготована из-за них, про Лизу.

— Чёрт с ними, — и выпил рюмку.

— Я понимаю, тобой движет желание вернуть её, но…

— Ты не видел, — я повысил тон, — что со мной было у Дока! Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал из-за меня или я сам себя изувечил. Она! Единственный кусочек пазла, который я смог вспомнить, — она нужна мне! И чем быстрее я вытащу это отсюда, тем больше шансов, что всё вернётся в норму. Я должен отсюда уйти.

— Зачем?! Чтобы умереть по пути от очередного обострения?! Или вы вместе уйдёте? Помяни мои слова, не пройдёт и дня, как она заставит тебя ещё кого-нибудь убить, — Наташа не выдержала.

— Всё! Завтра я иду к Аппарату, и мы направляемся на завод. Олег, собери ребят. Я. Должен. Это. Вытащить, — с каждым словом я бил себя по виску.

Я закрыл за собой окно и ушёл в ванную. Наполнил раковину, небрежно ударил еле идущей водой лицо. Алкоголь ударил голову. Посмотрел в чуть треснутое зеркало. Лицо кривилось и плыло в отражении, левый край губ дёргался, паника стояла за спиной, Её тень стояла за спиной. Стены сжимались, шум в ушах становился сильнее, кулаки сжимались до боли в косточках. Ярость победила — я ударил левой рукой по бетонной стене. Глухой удар пробежался по ванной, отдавшись вдвойне в ушах. Я сполз, как червь, на пол. До изнеможения избивал локоть о ванну, бил, пока не закрылись глаза, пока последние звуки внешнего мира не исчезли.

Полосы снега истязали вершины гор, это была середина зимы, после Нового года. Деревья, как и растения, сдохли ещё осенью, и до сих пор никто не воскрес. Снег так накрыл дороги, крыши и леса, что лопатами не расчистишь дальше порога дома. Звериная злость бушевала внутри от невозможности уйти отсюда, от недостатка еды, лекарств, надежды. Она стояла рядом, в паре шагов, через дорогу. Мы были в сквере, в центре города. Как же я боялся к Ней подойти. Кажется, Она приехала сюда из Николаевска-на-Амуре. Это в тысяче километров отсюда, если плыть прямо по Охотскому морю. Она стояла одна, что-то записывала в блокнот, может, изучает территорию, записывает мысли. Как же я боялся к Ней подойти.

Я сидел на лавочке, не отводя от Неё глаз. Она сама подошла ко мне.

— Ты не в курсе, где здесь, — она вгляделась на секунду в свой блокнот, — собор Троицы Живоначальной? — другой рукой она жонглировала двумя металлическими шариками.

— С-собор? — я испугался, но быстро взял себя в руки. — Д-да, вон, видишь, «Центр культуры» написано?

— Угу, — с горящими глазами смотрела Она на меня.

— После него прямо идёшь и там не пропустишь.

— Спасибо, — Она улыбнулась и снова записала что-то в блокнот. Мельком взглянула на меня. — Я Лиза, — Она протянула руку, садясь рядом.

— А-алекс, Лёша, хм-хм, — я прокашлялся, чтобы не выглядеть глупо, но, скорее всего, сделал этим только хуже. Пожал руку.

— Он, наверное, всё ещё красивый, да? Мне отец рассказывал, что на него стоит глянуть, побывав тут, — Она хлопала глазами, завораживала взглядом.

— А, не знаю, может, тебе понравится. — Прошла неловкая пауза. — Вы, получается, вместе приехали, да?

— Он умер, — Она даже мускулом не пошевелила, когда произнесла это. Смотрела в блокнот.

— И-извини, я не знал, — я приложил ладонь к груди.

— Ничего, я видела его всего пару раз в жизни. Он обещал привезти меня сюда, на родину. Но в итоге, — Она вздохнула, окинув взглядом округу, — я сама себя сюда привезла.

— Ты как все, кто приезжает? В «Польше»?

— Нет, я в «Море» живу. Это, конечно, уже нельзя назвать гостиницей, но это хотя бы не улица, — Она неряшливо посмеялась.

— Понятно, — я улыбнулся и опустил голову.

— Чего ты так сгорбился?

— Да с поясницей беда, — я помассировал спину.

— Травма какая-то?

— Я в армии был, ну ещё до тумана там, до блокады, — выпрямил спину.

— Ой, а я тебя ещё у клумб заприметила, думала, что один такой воин сидит, — Лиза не переставала источать заинтересованность и счастье.

А я заприметил Её, ещё когда Она только сходила с корабля. Лёгкой ангельской походкой спускаясь на нашу грешную землю, сужала всё поле зрения лишь на себя. У Неё были светлые волосы, простые карие глаза и самая нежная в мире улыбка. Тонкая талия, красивые плечи; кажется, Она всегда просила меня не горбиться…

— Хочешь, фокус покажу? — вдруг обратилась Она ко мне затем, как я понял, чтобы ещё больше мне понравиться. Начала раскручивать шарики для жонглирования.

— Ну давай, — я улыбнулся Ей.

— Закрой глаза, — Её голос стал на тон ниже.

— Закрыл, — я максимально сильно зажмурился.

— Открывай, — Она чем-то пошуршала, но, не видя, я не смог разобрать, что это было.

Я открыл глаза. Она исчезла. Я был в ванной. На полу. Один.

— Николаевск, — крутилась мысль в моей голове. — Николаевск!

Я подорвался с пола и, выходя, чуть ли не упал на ковёр. Открыв окно, обнаружил Наташу и Олега ещё сидящими на террасе. Они близко устроились на стульях, о чём-то болтая.

–…Ты думаешь, мне стоит про Неё рассказать?.. — сказала неслышно Наташа.

— Николаевск! — я подбежал к сестре и взял её за плечи. — Николаевск!

— Всё? Уже напился? — Наташа высоко подняла правую бровь.

— Я понял, понял, почему её украли! И остальных! — я встал посреди всех. — Олег, это причина для начала войны — их похищение.

— Что ты имеешь в виду?

— Они похитили её, чтобы словить меня. Они были в курсе про наши отношения. Им нужен был я, ведь я единственный оставшийся в городе, кто воевал перед блокадой. Там, на заводе, они готовят бойцов, чтобы напасть на нас и забрать город. А приплывших они также похитили, э-э-э, — я почесал лоб и направил руку на Олега, — когда они приплыли?

— На той неделе. Третьего.

— Ага, неделю, так. Вчера я сбежал, позавчера, получается, я только пришёл на завод. То есть это случилось, когда мы были в разведке. Они ждали.

— Так, а зачем им красть приплывших ребят? — спросил он.

— Чтобы они не вернулись в Николаевск! — я ударил тыльной стороной по ладони. — Они больше не будут сюда плавать, и никто нам не поможет в случае войны.

— А ты не думал, что они скорее ещё людей сюда пошлют, чтобы разобраться, почему никто обратно не приплыл?

— Если пришлют! И когда будут ждать здесь нас, здесь будут Розы. Как часто они приезжают, раз в месяц, так? Чё вообще сегодня за день? — я развёл руками.

— Двенадцатое июня две тысячи тридцать третьего года.

— Вот, у них будет почти три недели!

— Стой. Ты четвёртого числа пришёл и сказал, что её не было дома. Разве они всех похитили в один момент? И чего они захотят? Лодки, технику, продовольствие? — спросила Наташа.

— Да это неважно! Важно, что ребята там, на заводе, зуб даю! Теперь у нас нет других вариантов. Нужно спрашивать старших.

— Думаешь, они тебе поверят? Звучит-то складно, — Олег приподнял руки, повернув ладонями вверх, — но фактов железобетонных нет. Это могут быть и обычные одиночки из Старо-весёлой или ещё откуда.

— Это их провокация! Я поставлю старших перед фактом, предупрежу о том, что происходит на заводе, и если они откажутся, пойду сам.

— Сам?! Тебя предыдущий поход ничему не научил? — поднялась Наташа. — Они опять схватят тебя, если ты один туда сунешься.

— Ну я же пойду туда не один, верно? — задал я риторический вопрос.

— А, вот как ты приглашаешь нас на свою бойню, да? — сказала Наташа, поправляя упавшие на лицо волосы. — Сколько их там? Ты хоть помнишь?

— На четвёртом этаже были двое, ещё в комнате человека два-три. На третьем — двое минимум, и на улице — может, — я встал, пытаясь вспомнить, скольких я видел в окнах после падения, — четверо.

— То есть там примерно больше десяти. И нас — трое.

— Пистолет, Наташ, — сказал я тихо, — вот наш козырь.

— Ладно, я понял, давайте завтра разберёмся со всем этим. Мне надо идти, — сказал Олег, вставая со стула.

— Может, останешься ещё? — Наташа взяла его за рукав.

— Нет, правда, мне нужно идти. Спасибо за самогон, — Олег вышел в зал.

Конец ознакомительного фрагмента.