Убийца королевы

Себастьян де Кастелл, 2019

Келлен Аргос – маг с одним заклинанием, не лучшей репутацией и практически нулевой удачей. Он будто притягивает неприятности! Келлен по незнанию совершил ужасное: вытер измазанный кровью флаг Дароменской империи. И теперь ему придётся ответить за это. По закону Дарома королева обязана немедленно его казнить… Если только он не обыграет её в карты. Келлен уверен в себе и своей победе, как никогда. Ведь карты – это почти единственное, в чём он мастер. К тому же королева ещё совсем ребёнок и обыграть её не составит труда… Вот только во время игры он понимает, что маленькая королева гораздо умнее, чем кажется… и ей, как и ему, грозит смертельная опасность.

Шутки

У изгоя есть всего один способ прожить дольше, чем первые несколько лет в бегах: встать на честный путь. Это не так уж трудно — всегда есть какой-нибудь доведённый до отчаяния город или богатый покровитель, которые пожелают заплатить за услуги тому, кто может обстряпывать грязные делишки быстро и тихо. Однако спустя некоторое время все мелочи цивилизации, без которых ты привык обходиться, начинают беспокоить, как зуд. И тогда просто вопрос времени, когда ты совершишь что-нибудь глупое — то, что напомнит людям, почему им вообще не нравятся изгои.

Глава 9

Необычный комфорт

Мне выделили симпатичную комнату на том же этаже, где находились королевские покои — полагаю, скорее из обычной любезности, чем потому, что я был там кому-то нужен.

Харрекс и Парсус ожидали меня у двери. Видимо, им поручили отдать мне мои футляры с порошком, колоду метательных карт, монеты кастрадази и даже пару длинных ножей, которые я забрал у Меррела из Бетриана. Я с лёгкой усмешкой жестом велел отдать мне порошки.

— А теперь послушайте, Келлен… Я имею в виду — наставник в картах… — начал Харрекс.

— Вы можете звать меня Келленом, — сказал я, — мы ведь старые друзья.

— Да ладно, у нас не было выбора. Мы должны были доставить вас сюда и…

Я взял футляры и прицепил к поясу справа и слева. Харрекс и Парсус невольно сделали шаг назад.

— Расслабьтесь, господа, — сказал я. — Мы в расчёте.

— В самом деле?

— Если бы вы захотели, вы могли бы обойтись со мной намного хуже. Я знаю, вам полагалось похваляться своей крутизной. Но в дороге вы делали всё, как положено, и хорошо обращались с белкокотом, учитывая все обстоятельства. Если его не ранили с тех пор, как я видел его в последний раз, всё в порядке.

Я повернул ручку и начал открывать дверь.

— Подождите! — закричал Харрекс.

Что-то маленькое и мохнатое врезалось в меня с силой торнадо, ломающего сухое дерево. Я опрокинулся на спину, без надежды, машинально потянувшись к футлярам с порошками. Ударился головой о мраморный пол и увидел все звёзды.

— Келлен!

Я открыл глаза, чтобы лицезреть зубы, мех и глазки-бусинки.

— Проклятие, Рейчис, на чьей ты стороне?

Маленький засранец улыбнулся застенчивой кривой улыбкой. Для него такое выражение морды было ближе всего к извинению.

— Меня тут заперли. Я готовился сбежать.

Харрекс протянул мне руку.

— Я пытался вас предупредить, — сказал он.

Рейчис чуть не откусил ему руку.

— Эй, парнишка, разве мы плохо с тобой обращались? Ты не дал нам выбора с тем арбалетом. Но мы хорошо тебя подлатали, давали тебе лакомства и всё такое, разве не так?

— Да, — просвистел Рейчис. — А потом ты, козёл, запер меня в клетке, как какого-то ручного кролика!

— Что он говорит? — спросил Харрекс.

Я спихнул с себя Рейчиса и встал.

— Он говорит, что ему жаль, и он обещает больше так не де… Ой! Проклятие, Рейчис! — выругался я, потирая руку.

Харрекс покачал головой, и они вместе с Парсусом зашагали обратно по коридору.

— У парнишки есть характер, это уж точно!

«Ты даже понятия не имеешь, какой».

— Хорошо, — сказал я. Рука всё ещё болела. — Как тут с удобствами?

Рейчис прыгнул внутрь и устроил мне экскурсию.

— Два выхода. Тот, через который мы только что вошли, и окно. Окно не очень — падать высоко, а слезать вниз, если ты большой, тупой и неуклюжий, трудно.

— Спасибо. Я, скорее, имел в виду кровать.

Осмотреть комнату, которую для меня приготовили, было всё равно что выпить слишком быстро очень дорогую бутылку вина. В мраморных полах отражалась позолота листьев расписного потолка. Мебель была тщательно подобрана: дубовые стулья с искусной резьбой, диван удивительно женственной формы, стол с вырезанной на столешнице сценой битвы из Третьей берабесской войны (той, в которой дароменцы победили). Это была не столько большая комната, сколько маленький особняк.

— Думаю, наставники при королевском дворе не испытывают недостатка в прекрасных вещах, — сказал я вслух.

Какой-то предприимчивый слуга ухитрился даже найти множество карточных колод и элегантно разложить их в застеклённом ящике рядом с кроватью. Но роскошь и элегантность, как и вкус и запах дорогого вина, быстро выветриваются, и на смену им приходит одна мысль: «Не обманывай себя, думая, что это для тебя. Во всяком случае, надолго».

На меня навалилась усталость, и я добрёл до кровати. Не успела моя голова упасть на подушку, как Рейчис забрался на постель и спросил:

— В чём суть игры?

— Ты не мог бы слегка подвинуться? — спросил я. — От тебя не очень хорошо пахнет.

Он засопел.

— Кто бы говорил.

— Да. Ну, это же моя постель.

Рейчис искоса взглянул на меня.

— И надолго?

Я пожал плечами.

— Кто знает? Меня назначили королевским наставником, если ты знаешь, что это такое.

— В самом деле? Дароменским королевским наставником?

— Угу.

— Все права, привилегии, канцелярские принадлежности… Всё, что полагается?

Я приподнял голову и открыл глаза.

— Откуда ты знаешь про всё этакое?

— Слышал сквозь дверь, как два недоноска говорили об этом, ожидая тебя.

Он пару раз возбуждённо подпрыгнул.

— Проклятие, Келлен, во дворце ты практически неприкасаем! Пошли, что-нибудь украдём! Они вряд ли смогут нам помешать. Нет, подожди, давай… Да, давай убьём кого-нибудь, прямо средь бела дня!

Я уставился на белкокота и смотрел достаточно долго, чтобы увериться: он говорит абсолютно серьёзно.

— Ты и вправду становишься маленьким злым монстром, не так ли?

С тех пор как Рейчиса заразили Чёрной Тенью, я тщательно присматривал за каждой его новой особенно демонической наклонностью. Трудно отследить такое в животном, которое хочет убить практически любого, кто его раздражает… На тот случай, если вы не заметили, Рейчиса раздражают все.

Он изобразил белкокошачий эквивалент пожимания плечами.

— Это злой мир. Давай повеселимся, пока можем.

— Королева… Она намекнула, что сможет избавить меня от Чёрной Тени, Рейчис. Если, проклятие, я сделаю всё, что она хочет здесь сделать. Мы с тобой могли бы избавиться от Чёрной Тени раз и навсегда. Я мог бы…

Рейчис фыркнул.

— Что? Ты всё ещё думаешь, что твой папочка примет тебя с распростёртыми объятиями, если ты просто уберёшь метки со своего лица?

Я покачал головой.

— Нет, но мне хватит и того, что не придётся проводить каждый день жизни с большой чёрной мишенью на лице.

Рейчис подбежал к высокому, в полный рост, зеркалу рядом с одним из гардеробов и уставился на себя.

— Ну а мне нравится, как я с ней выгляжу. Свирепым. Смертоносным.

— Психопатическим? — предположил я.

— Пси-хо-па-ти-чес-ким, — медленно повторил Рейчис, и мне стало ясно — он понятия не имеет, что означает это слово. — Да, психопатическим. Круто!

Немногие люди знали истинную природу Чёрной Тени. Я слышал полдюжины теорий ещё до того, как нашёл Эбеновое Аббатство, и куда больше — за месяцы, прошедшие с тех пор, как я оставил аббатство в огне. Это проклятие демонов? Или просто иная форма магии, которой ещё никто не овладел? Никто не знал наверняка, но не было конца магам-ищейкам джен-теп, берабесским правоверным и множеству других добродетельных людей, готовых принести в ритуальную жертву любого, у кого есть такие метки. Я сделал всё, что мог, чтобы прикончить как можно больше этих добропорядочных граждан, но всегда найдутся другие, готовые попытаться убить меня во сне. Но какой-нибудь засранец вечно бойко объясняет мне, что есть и худшие проблемы, чем несколько извилистых чёрных отметин вокруг моего левого глаза, и что я должен перестать скулить. Этот зарсанец — Рейчис.

— Вот так эти голокожие и доят тебя, Келлен. Они рассказывают историю о заклинании или зелье, которое избавит тебя от Чёрной Тени, и ты бежишь, рискуя нашими жизнями и, что ещё хуже, расшвыривая впустую все наши деньги только для того, чтобы выяснить: тебя опять обманули.

Я не обратил внимания на его слова. Этот спор мы вели слишком много раз.

— Прекрасно, — прорычал он, — по крайней мере, давай исследуем дворец и посмотрим, что тут можно украсть.

— Не могу, — ответил я и надвинул шляпу на глаза. — Должен поспать. Вечером нас ожидает работа.

Белкокот как можно лучше изобразил вздох — это больше походило на сморкание.

— Отлично. Без сомнения, что-то лишь немного скучнее, чем сидеть взаперти в комнате, где нечего делать и некого съесть.

— О, я бы так не сказал, — сонно ответил я. — Скорее всего, нам придётся убить нескольких очень озлобленных людей.

Глаза мои были закрыты, но я почти не сомневался, что Рейчис улыбается.

Глава 10

Лангзиер

Мне удалось проспать несколько часов, прежде чем запах Рейчиса и мой собственный — вкупе с понятной тревогой, поскольку я спал в месте, откуда не знал точно, как сбежать, — против моего желания вытащили меня из забвения. Рейчис уже проснулся.

— Ванна! — просвистел он, пиная меня задними лапами.

Заворчав, как и положено, я вытряхнулся из постели.

— Я думал, ты хотел кого-нибудь убить?

— Сперва ванна, — сказал белкокот, подходя к окну. — Потом убийство.

Я натянул штаны и прицепил футляры с порошками к поясу, прежде чем выглянуть вместе с Рейчисом в окно.

— До рассвета ещё два часа, — сказал я.

Он потопал к двери и вытянулся на задних лапах, чтобы открыть задвижку.

— Куча времени.

Я быстро порылся в ящиках комода на тот случай, если мне принесли одежду, и нашёл несколько рубашек из всевозможных тканей всех цветов, смущающе переливчатых. Они даже отдалённо не подходили для того, чтобы раствориться в толпе, и я отказался от них в пользу своей грязной рубашки. Лучше уж я помоюсь, прежде чем одеться, как мальчик для особых услуг.

Мы вышли из комнаты, собираясь некоторое время искать ванну, но оказалось — в этом нет необходимости. У моей двери ожидал слуга. Мальчик, едва ставший юношей, с невинным лицом, с коричневыми волосами до низа челюсти, в длинном белом одеянии дароменского слуги. Он выглядел почти ангелом, когда спросил:

— Карточный наставник, чем я могу вам служить?

Рейчис понюхал его и рыкнул. Мальчик потихоньку сделал шаг назад.

— Ванну, — сказал я. — Мы ищем, где бы помыться.

— В ваших комнатах есть ванна, господин. Если вы дадите мне немного времени, я могу развести огонь и согреть для вас воду. Это займёт не больше часа.

Рейчис зарычал.

— Мы надеялись помыться чуть быстрее, — объяснил я.

Мальчик с сомнением посмотрел на белкокота. Рейчис, несмотря на свои многочисленные хищные наклонности, одобрял цивилизованные качества хорошей ванны.

— Есть придворные бани, господин. Они связаны с горячими источниками, текущими под дворцом, поэтому всегда горячие. Но, боюсь, там нет уединения.

— Там кто-нибудь моется в данную минуту?

Мальчик покачал головой.

— Тогда, похоже, это идеальное решение.

— Но вы уверены, что не предпочли бы…

Рейчис открыл пасть и несколько раз закрыл, щёлкая клыками. Тем самым он уберёг меня от повторения одного и того же.

— Да, господин, — сказал мальчик, хотя я не был уверен, обращается он ко мне или к белкокоту. — Сейчас я вас туда отведу.

* * *

Придворные бани находились в просторной мраморной комнате, где были всевозможные водные удовольствия, от овальных ванн, вставленных в пол, предназначенных для одного человека, до бассейнов более причудливой формы, явно предназначенных для множества гостей и служивших не только для того, чтобы мыться. По всей комнате стояли маленькие зелёные деревца в глиняных кадках, а рядом с каждой ванной выстроились наготове, как слуги, столики с разными винами и лакомым ассортиментом слегка подмокшего с виду сдобного печенья.

Вскоре каждая часть моего тела, кроме рук, погрузилась в нагретую, слегка отдающую серой воду. Руки я положил на полотенца на краю ванны. Намочить руки — плохая идея для того, чьё выживание зачастую зависит от обращения со взрывчатыми порошками.

— Ну, это просто ужасно, ведь так? — спросил я.

Рейчис коротко фыркнул в ответ. Фырканье готово было перейти в стон удовольствия. Мы нашли маленький, обитый тканью табурет и, несмотря на возражения мальчика-слуги, поставили в одну из ванн, чтобы белкокот мог насладиться роскошным теплом, не утонув. Рейчис развалился на спине, высунув из воды морду с зажатым в зубах печеньем, которое постепенно разгрызал.

Мальчик вежливо кашлянул.

— Господин, если я вам больше не нужен, можно мне вернуться к другим моим обязанностям?

— Конечно, ступай и…

Рейчис проглотил и просвистел:

— Печенье.

При виде белкокота, чья морда торчала из горячей воды с открытым ртом и оскаленными зубами, мальчик позеленел.

— Господин, он хочет, чтобы я?…

Я кивнул.

— Просто дай ему ещё одно печенье, а потом можешь ступать своей дорогой.

Слуга взял ещё один рассыпчатый деликатес с ближайшего стола и поднёс его ко мне, словно хотел, чтобы я рассмотрел печенье. Я кивнул.

— Просто сунь ему в пасть.

Зажав в пальцах самый краешек печенья и держась как можно дальше, мальчик протянул руку к пасти Рейчиса. Белкокот несколько раз клацнул зубами, отчего слуга чуть не упал в обморок. Спустя мгновение мальчик оправился и наполовину уронил, наполовину бросил угощение в ожидающие челюсти, после чего повернулся и удрал за дверь.

— Болван, — прожевав, пробормотал Рейчис.

— Ты не очень уважительно относишься к слугам, — сказал я.

Рейчис зашипел.

— Любой, кто позволяет сделать себя слугой, заслуживает то, что получает.

— Люди не выбирают эту долю, Рейчис.

— Я не заметил на нём ошейника. В чём дело? Он не знает, где во дворце дверь? Он мог бы в любое время стать свободным существом, если бы не был трусом.

Я бросил дальнейшее обсуждение этой темы. У Рейчиса имелись кое-какие странные понятия, а мы были знакомы достаточно долго, чтобы смириться с тем, что не изменим друг друга.

Несколько минут мы молчали, потом Рейчис снова заговорил:

— Келлен?

— Сам возьми своё проклятущее печенье. Видишь? Я свободное существо. Ты должен мною гордиться.

— Нет, я о другом. Кого будем убивать?

Я снова стал рассказывать Рейчису о том, что наставники делали с королевой, и о том, что, по моему мнению, она хочет, чтобы я с ними сделал. Когда я начал описывать Кореша и Аррасию, Рейчис перебил:

— Я почти уверен, что уже с ними знаком.

— Что? Как?

— Когда эти идиоты, Харрекс и Парсус, заперли меня в комнате всего за несколько минут до твоего прихода, я слышал, как они спорят в коридоре с двумя людьми. Я хорошенько принюхался сквозь щель под дверью. Голокожий самец, воняющий мускулами и потом, он говорил, как какой-то рождённый в поместье аристократишка, с ним была женщина. Кто-нибудь должен сказать ей, что обливать подмышки духами — это преступление против природы. В общем, её голос был моложе, но вдвое злее.

Описание явно указывало на двух наставников.

— О чём они спорили с маршалами?

— Они хотели попасть в комнату. Сказали — им полагается убедиться, что тут для тебя всё подготовлено. У них при себе что-то было, но в металлической упаковке, поэтому я не смог учуять, что это такое. Но маршалы их и слушать не захотели.

Интересно, что бы они попытались сделать в моих комнатах? Рано или поздно моя нехватка опыта по части дароменской знати станет проблемой. Без сомнения, у Кореша и Аррасии имелись союзники всех сортов и рангов. Во дворце должны были быть хотя бы несколько джен-теп, или нанявшихся на службу при дароменском дворе, или явившихся с какой-нибудь дипломатической миссией от недавно коронованного Верховного мага. Тот факт, что наш выдающийся лидер, так уж случилось, был моим отцом, ничуть меня не утешал.

— Келлен, если ты будешь просто торчать здесь, как пень, то можешь подать мне ещё одно сдобное печенье.

— Я думаю, — сказал я.

— Тогда думай вслух. И подай мне печенье.

— Прекрасно! Я думаю, если Кореш и Аррасия решили устранить меня вместо того, чтобы сбежать, я понятия не имею, как они это сделают.

Рейчис фыркнул.

— Вероятно, тебе стоило задуматься об этом до того, как им угрожать.

— Я дам тебе ещё одно сдобное печенье, если ты пообещаешь, что не будешь таким засранцем, — сказал я, вылезая из ванны.

— Что ж, посмотрим на дело с такой стороны: как мы будем их убивать?

Я подошёл к столу, осторожно, чтобы не поскользнуться на мраморном полу.

— Ну, я бы захотел прикончить их без свидетелей, конечно. Хоть наставника и не могут казнить маршалы, всё равно плохая идея рекламировать убийство.

Я взял два печенья, одно швырнул Рейчису, а другое взял себе. Лапы белкокота взметнулись в воздух и поймали угощение

— Значит, тебе надо следить за своими жертвами. Убедиться, что ты знаешь, где они всё время находятся, чтобы выбрать идеальный случай.

Я кивнул и внимательно осмотрел одну из бутылок вина, прежде чем сделать глоток.

— Поэтому тебе нужны шпионы, — сказал я. — Люди, которые могут подобраться к жертве, не возбуждая подозрений… Чёрт!

— Что?

— Вылезай из ванны. Нам нужно убираться отсюда.

Рейчис вскочил на задние лапы и отряхнулся.

— В чём проблема?

— Мальчик.

— А что с ним не так?

Я схватил полотенце и начал вытираться.

— Он сказал, что ему нужно вернуться к выполнению других обязанностей.

Рейчис выпрыгнул из ванны и заскользил по гладкому мрамору, прежде чем остановиться.

— Ну и что? Он же слуга.

— Да, но каких обязанностей? Что он делал до того, как привёл нас сюда?

Белкокот пожал плечами.

— Стоял под нашей дверью и ждал. Думаю, у каждого знатного человека есть слуга, который ожидает, пока господину что-то понадобится.

— А по пути сюда ты видел слуг, ожидающих под дверью других комнат?

Рейчис зарычал, обдумывая это.

— Проклятие. Я так наслаждался ванной.

Я натянул штаны и откинул клапаны футляров с порошками.

— Он шпионил за нами по указке Кореша и Аррасии. Помнишь, как он хотел, чтобы мы остались в комнате? Может, они собирались напасть.

— Так быстро? — спросил Рейчис.

— Я этого не ожидал, но теперь не уверен.

— Итак, парень пошёл и рассказал им, где мы.

Я осмотрел комнату.

— Неплохое место для убийства.

Мы с Рейчисом разделились, проверяя, нет ли тут потайных входов. В комнате были окна, но более чем в двенадцати футах над землёй и, похоже, крепко запертые, созданные для того, чтобы впускать сюда свет и ничего более. Теоретически кто-нибудь мог забраться через них, но маловероятно. Если не считать окон, в комнату вела всего одна дверь.

— Келлен…

Я повернулся и увидел, что Рейчис крадётся ко мне, почти прижимаясь брюхом к земле.

— В чём дело? — спросил я.

— Сзади.

Я повернулся к стене. Она была примерно в десяти футах от меня, и там особо нечем было любоваться, кроме сложной мозаики, изображающей радостно купающихся дароменских пастухов. Тварь, о которой предупредил Рейчис, двигалась так медленно, что сперва я принял её за часть декора.

Змея.

— Отойди и предоставь её мне, — сказал Рейчис.

В его голосе слышались и предвкушение, и трепет. У белкокотов есть пунктик насчёт рептилий.

Я покачал головой.

— Я ударю в неё заклинанием.

Змея дюйм за дюймом пробиралась по стене. Она была не очень большой — примерно в полтора фута длиной и не больше дюйма толщиной. На её спине виднелось нечто вроде сложенной перепонки.

— Обычные змеи так не выглядят, Келлен. Они не ползают по стенам и не двигаются так медленно.

Я вытащил порошки из футляров и собирался взорвать змею, когда тварь метнулась ко мне, как стрела. Я едва успел отскочить, чтобы увернуться от клыков, нацеленных в горло. Крутанувшись, я увидел, как Рейчис попытался прыгнуть на змею, но она зависла в воздухе; перепончатые складки кожи, зелёные и блестящие, слегка колыхались по её бокам, как водяные лилии, плавающие в пруду.

— Что это, к дьяволу, такое? — спросил я.

Мой голос уже звучал так, будто я запыхался, потому что быстро колотящееся сердце, без сомнения, пыталось убедить меня бежать отсюда со всех ног.

— Это проклятый богами лангзиер, — прорычал Рейчис.

Лангзиер! Я ни разу ни одного из них не видел, но, судя по тому, как отозвался о нём Рейчис, белкокоты ненавидели лангзиеров даже больше, чем крокодилов. А белкокоты воистину ненавидят крокодилов!

Говорят, крошечных змеек подарили народу шан джен-теп. Лангзиеров вывели ради единственной их способности: проклятые твари умеют летать. Наметив цель, лангзиер лежит и ждёт, почти недвижимый, пока не появляется намеченная жертва. С этого момента он атакует снова и снова до тех пор, пока его ядовитые зубы не вонзятся в добычу.

Сомневаюсь, что какая-либо культура когда-нибудь создавала более идеальную разновидность убийцы. И теперь один из этих убийц парил передо мной, глядя на меня со спокойной уверенностью, зная, что я недостаточно быстр, чтобы его остановить.

— Келлен… — нервно просвистел Рейчис.

— У меня есть план.

Вообще-то, у меня не было плана.

Змея собиралась снова броситься на меня. Перегнать её было невозможно. Как и попытаться полоснуть её метательными картами, которые в любом случае лежали на другом конце комнаты. Возможно, я мог как-нибудь воспользоваться одной из своих монет кастрадази, но они тоже были слишком далеко. Я ни за что не сумел бы поразить змею обычным взрывным заклинанием, поэтому вместо того чтобы воспользоваться порошками, я стряхнул их с пальцев, точно барышня, раскрывающая веер.

— Кара-джуру Тот, — нараспев произнёс я.

Порошки столкнулись.

Последние несколько месяцев я половину ночей работал над «джуру», вариантом заклинания «караф». Это заклинание далеко не такое сильное, как его основная форма, но, полагаясь всегда на один и тот же трюк, рискуешь стать предсказуемым. Кроме того, хоть в это и трудно поверить, бывают случаи, когда мои проблемы решает не проделывание взрывом дыры в чьём-нибудь торсе.

Я прыгнул назад, когда заклинание сработало, и пламя взмыло в воздух передо мной, становясь своего рода щитом, воспламеняющим всё, что сквозь него проходит. Во всяком случае, теоретически.

Лангзиер пролетел сквозь взрыв, не задев меня, но покрывшись остатками порошка, который светился, как горящие угли. Я наблюдал, как змея поплыла по воздуху, встряхиваясь, сбрасывая пламя, как сухую кожу.

«Придерживайся испытанного и верного», — подумал я, потянулся к футлярам, чтобы вытащить ещё немного порошка.

— Караф Тот! — прокричал я.

Змея легко увернулась от взрыва, и на этот раз я почувствовал, как маслянистая кожа коснулась моей, когда тварь пролетела мимо.

Рейчис сердито просвистел:

— Она играет с тобой, Келлен, изучает, как ты двигаешься, прежде чем нанести настоящий удар. При твоём патетически слабом телосложении её ядовитые клыки уложат тебя быстрее, чем фермерского мальчика на его первом…

— Кара-джуру Тот, — произнёс я, возвращаясь к чарам огненного веера, но на этот раз пустив в ход побольше порошка.

Свет как будто сбил змею с толку, и она начала слепо летать в попытках понять, где я. Но жар на кончиках пальцев начинал меня беспокоить.

— Отдай её мне! — сказал Рейчис.

Он карабкался на один из столов повыше, чтобы спланировать на змею сверху.

— Она слишком маленькая и слишком быстрая, чтобы я в неё попал, Рейчис. Даже если ты её схватишь, она укусит тебя прежде, чем ты вонзишь в неё зубы.

— Вот тогда ты её и взорвёшь! Лангзиер не может танцевать, пока поёт!

Змея снова кинулась на меня. На этот раз я поджёг в огненном веере слишком много порошка и почувствовал, что кончики пальцев и вправду начали дымиться. Вот теперь я спёкся. Ещё одна попытка — и я взрывом оторву себе руки.

— Иди сюда, Келлен, ты, идьёт!

Не зная, что ещё предпринять, я ринулся к столу, на котором стоял Рейчис. Лангзиер пролетел сквозь огонь, воспламенившись и снова встряхнувшись в воздухе, чтобы сбросить с себя горящий слой кожи. Нижний теперь был красным, под стать ярости в его глазах.

Я огляделся по сторонам, ища, чем бы защититься. Схватил бутылку вина и разбил её об стол.

Как раз в тот миг, когда лангзиер полетел мне в лицо, в поле моего зрения появился коричневый мех. Рейчис приземлился на пол с лангзиером в зубах. Змея корчилась, жилистое тело выворачивалось слишком быстро, чтобы я мог его схватить. Рейчис тряс её, пытаясь сломать позвоночник, но тварь извернулась и укусила белкокота за спину.

— Рейчис!

— Давай, идьёт! Быстро! — прорычал он.

Мне было трудно сосредоточиться из-за странной музыки, которая вдруг зазвучала. Мягкое, мелодичное шипение вырывалось из пасти лангзиера, хотя его зубы были погружены в мех Рейчиса. Тело змеи почти не двигалось.

«Лангзиер не может танцевать, пока поёт!»

Проблема заключалась в том, что и белкокот больше не двигался.

Лангзиер впрыскивает два разных яда: первый временно парализует, второй — убивает. Шкура Рейчиса в том месте, где клыки змеи вонзились в его спину, начала менять цвет. Болезненно-зелёный распространился по меху белкокота, как стая саранчи. Я упал на колени и одной рукой схватил змею за хвост, а второй воткнул в её бок край разбитой бутылки. Кожа проклятого создания была толще, чем я ожидал. Я поднял бутылку и снова обрушил её на лангзиера — и снова, и снова, пока не почувствовал, как стекло раскрошилось о каменный пол. Крошечные осколки брызнули на меня, обжигая щёку. Из руки текла кровь, кусочки стекла воткнулись в мои ладони. Теперь я держал в левой руке половину змеиного туловища. Я разрубил его пополам.

С тихим шипением, почти со вздохом, змея выпустила Рейчиса из челюстей. Я с силой ударял змеиные останки об пол до тех пор, пока не услышал, как кости крошечного черепа лангзиера рассыпались в пыль.

— Рейчис…

Он не ответил. Белкокот издавал ужасный звук, нечто среднее между рычанием и отчаянным воем. Его тело начало неудержимо трястись. Я положил руки на его бока, чтобы его удержать, но белкокот зарычал на меня:

— Не трогай…

Зелёная желчь капала с его зубов.

— Рейчис, скажи, что мне делать!

— Нет… Ничего… У белкокотов по-другому… Мы крепче, че…

Его несколько раз скрутили конвульсии, потом вырвало на пол.

— Мерзопакостные змеи, — простонал он.

Я взял флягу с водой, налил немного в чашку и поставил рядом с ним. Рейчиса снова вырвало, немалая часть рвоты попала в чашку. Я отбросил её и потянулся за другой. Его снова стошнило, потом он обгадился: его крошечное тело пыталось избавиться от всего, от чего только можно. Я звал его снова и снова, но каждый раз, когда я протягивал руку, чтобы попытаться его утешить, он стряхивал её и отползал прочь.

— Проклятые богами змеи, — только и повторял он.

В конце концов рвота прекратилась, и он рухнул в собственные нечистоты. Я подполз к нему на четвереньках и поднял с пола. Его мех был холодным. Вонь рвоты и испражнений била в нос. Я прижал Рейчиса к груди, пытаясь его согреть.

— Убери от меня чёртовы руки, — выдохнул он, всё ещё неудержимо дрожа.

Но не смог высвободиться. Он был слишком слаб и мог только безжизненно лежать у меня на руках.

— Я не твой проклятущий талисман.

Он слабо клацнул на меня зубами.

— Мы не семья. Это деловые отношения; это всегда были только деловые отношения.

— Знаю, Рейчис, — сказал я. Пот тёк по моим щекам. — Просто деловые отношения. Вот и всё.

Мы сидели так на полу почти час, пока первые неуверенные лучи света не начали проникать в комнату через окна сверху. Скоро наступит день, и кто-нибудь нас найдёт. Рейчис потерял сознание, хотя его тело всё ещё каждые несколько минут билось в конвульсиях.

Я осторожно встал, продолжая держать его на руках, и вернулся в наши комнаты.

Положив белкокота на кровать, я нашёл полотенца и осторожно вытер его мех. Я не хотел его беспокоить, поэтому делал всё медленно. Закончив, я выбросил полотенца в окно и укрыл Рейчиса своими сложенными одеялами. Потом вымыл и тщательно вытер руки. Чувствительность к кончикам пальцев ещё не вернулась, но мне было плевать.

Я поправил свои футляры с порошками и сел на стул лицом к двери. Я не думал, что Кореш или Аррасия сделают вторую попытку, только не этим утром, когда дворец проснулся. Но моё дежурство дало мне время подумать, взвесить стратегию и составить план. Я был идиотом, провоцируя их. Они сделали свой ход и чуть не убили Рейчиса. Теперь настал мой черёд, и я не промахнусь.

Потому что это тоже было всего лишь деловыми отношениями.

Глава 11

Слуга

Время от времени я проверял белкокота, обдумывал различные способы убийства Кореша и Аррасии, а в промежутках между всем этим укладывал наши вещи. То, что случилось с Рейчисом, было моей виной. Я отвлёкся. Я явился к дароменскому двору не ради денег, и уж наверняка, проклятие, не потому, что хотел спасти их королеву. Меня арестовали маршалы. Они делали свою работу. А моя работа заключалась в том, чтобы сбежать. Я должен был сделать это минувшей ночью, но я позволил сочувствию к одиннадцатилетней девочке встать у меня на пути.

Что ж, прекрасно. Я был идиотом. Рейчис сможет рассказать мне об этом спустя несколько часов, когда будет готов к путешествию, а я соберу наше барахло. Прощай, Дароменская империя — да исчезнешь ты со страниц истории быстрее, чем пролитая вода на сухом песке.

У меня не ушло много времени, чтобы сложить наши скудные пожитки в две кожаные перемётные сумы — вкупе с несколькими предметами из комнаты, за которые можно будет выручить приличную сумму по дороге из города. Покончив с этим, я снова сел на стул и запустил руки в открытые футляры с порошками. Им хотелось гореть почти так же сильно, как мне хотелось их поджечь.

Я трус, но я желал, чтобы дверь открылась, желал увидеть, что Кореш, Аррасия и любые союзники, каких они смогли собрать, явились по наши души. Я бы использовал все свои порошки до последней крупицы, чтобы проделать дыры в множестве этих людей.

Несмотря на гнев, я поддался усталости и спустя некоторое время заснул, сидя на стуле. Когда я проснулся, было совсем светло.

Я посмотрел, как там Рейчис, но под одеялами его не было. У меня ушло несколько минут, чтобы найти его, спящего, под кроватью. Иногда он так делает, когда бывает ранен — находит место, где можно спрятаться и зализать раны. Обнаружив его, я увидел, что он приоткрыл глаза, но ничего не сказал, поэтому я просто оставил его в покое.

Кто-то постучал в дверь, и мне пришлось сдержаться, чтобы не проделать в ней взрывом дыру. Но я не убрал руки от футляров. Судя по всему, Кореш и Аррасия могли не мешкая нанести ещё один удар. А может, они сбежали и теперь сама королева послала убийц к моей двери. Хоть я и решил её проблемы, избавив от старых наставников, какова вероятность того, что она захочет сменить двух жестоких тиранов на незнакомца, который может оказаться ничуть не лучше? Можно было побиться об заклад: использовав меня, чтобы избавиться от врагов, она вскоре сделает так, что я исчезну без следа. Без сомнения, официальное обвинение падёт на сторонников Кореша и Аррасии, но все будут знать, что занимать должность королевского наставника стало опасным предприятием, и, вероятно, не стоит так рисковать.

Второй стук был громче первого. В конце концов я на несколько шагов отступил от двери и сказал:

— Войдите.

Дверь медленно открылась, и вошёл мужчина, с виду лет сорока, плотного, мускулистого телосложения. Он был выше меня, что не о многом говорит, но к тому же он был выше большинства дароменцев. Если бы вам понадобился тот, кто до смерти изобьёт вашего врага, именно такого парня вы бы послали, чтоб он сделал подобную работу.

— Я — Арекс Неррен, личный секретарь королевы. Вы её так называемый наставник в картах? — спросил он голосом, который был бы приятным баритоном, если бы не звучал так невыносимо самоуверенно.

Я кивнул.

— А кого вы ожидали увидеть, учитывая, что постучали в дверь комнат, предназначенных для нового наставника?

— Что ж, справедливо. С другой стороны, вы не совсем то, что я ожидал найти.

Он вошёл в комнату и смерил меня взглядом с головы до ног. Потом подошёл к комоду так, будто комната принадлежала ему, вытащил ещё одно полотенце и бросил мне.

— Вы не могли бы вытереть с груди вот это, чем бы оно ни было? Смахивает на засохшую рвоту. Может, к тому же наденете рубашку, чтобы мы смогли поговорить как цивилизованные люди?

Не спуская с него глаз, я взял со стола кувшин воды и вымыл грудь. Арекс обыскал остальные ящики, вытащил пару брюк и чистую рубашку и тоже швырнул мне. Брюки были из дорогой чёрной кожи, а рубашка с пурпурной отделкой отливала серебром.

— Слегка кокетливый наряд, я понимаю, но ваш общий взъерошенный вид должен это уравновесить, — сказал он.

Я окинул его взглядом. Просторная одежда из белого шёлка, с треугольным вырезом на широкой груди, изящно вышитая цветами, в которых я узнал символы каждой из двенадцати дароменских провинций. Наряд дополнял ярко-зелёный с золотом пояс.

— Ты кого называешь кокетливым, друг?

Я ожидал сердитого ответа, но он только поднял руки и ухмыльнулся.

— Сложности придворной жизни. Моя должность требует официальной одежды, и мне нужно появляться в ней в придворные дни, а сегодня как раз такой.

— Как, вы сказали, называется ваша должность? — спросил я, натягивая брюки и рубашку и отчаянно пытаясь придумать ещё одну причину прокомментировать то, насколько по-идиотски он выглядит.

— Личный секретарь королевы, — повторил Арекс. — Я заведую её расписанием.

Я не был уверен, как обращаться с этим парнем, который говорил и выглядел так, будто мог бы схватиться врукопашную с медведем, но был одет лишь слегка более сдержанно, чем мальчик для особых услуг в не очень высокопробном салуне для путешественников.

— И что я могу сделать для личного секретаря королевы?

Он оглядел комнату, подошёл к софе, сделанной в форме большой женщины, и уселся.

— Что ты можешь для меня сделать? Малыш, ты отверженный, опозоренный и… если спросишь меня — изгнанный нарушитель спокойствия без денег, без друзей и без положения в обществе. Сомневаюсь, что в этом мире ты мог бы что-нибудь для меня сделать. Я пришёл для того, чтобы сделать кое-что для тебя.

А, значит, он здесь не затем, чтобы меня убить. Просто затем, чтобы немножко меня побить, дав понять, с кем я не должен ссориться.

Я слегка вытянул шею, разминая её. Мне никогда не нравилось, когда меня бьют, если у меня затекла шея. Я видел глазки-бусинки Рейчиса под кроватью: он ожидал, когда придёт время укусить парня за лодыжку. Почему-то я не думал, что это поможет.

— Позвольте догадаться — вы здесь для того, чтобы меня предупредить.

Арекс секунду смотрел на меня, широко раскрыв глаза, потом разразился смехом. Он начал было что-то говорить, но замолчал, чтобы снова засмеяться.

— Парень, — наконец, сказал он, — ты совершенно неправильно понял ситуацию. Я имел в виду именно то, что сказал: «Я — личный секретарь королевы». Я здесь для того, чтобы доставить тебя ко двору и начать довольно длинный процесс представления тебя собравшимся аристократам и придворным.

Часть напряжения перестала давить мне на грудь. Моё облегчение, наверное, было очевидным, что меня только взбесило.

— Думаю, сегодня я пас. Я всё ещё не отдохнул после поездки, и у меня назначено несколько встреч.

Лёгкая улыбка всего на мгновение исчезла с губ Арекса.

— Они уехали, малыш.

— Кто уехал?

Он вздохнул.

— Наши взаимоотношения будут развиваться куда быстрее, если ты уяснишь, что я не один из тех неуклюжих идиотов из захолустья, с которыми ты привык иметь дело в приграничье. Кореша и Аррасии здесь нет. Они уехали минувшей ночью. По-видимому, они заняты крайне важным исследовательским проектом.

— Надолго? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Кто знает? Может, надолго, если обстановка не изменится.

Что ж, у меня не было конкретных доказательств того, что Кореш и Аррасия послали лангзиера, не было и возможностей раздобыть доказательства теперь, когда наставники находились вне пределов досягаемости. Может, стоит попытаться выследить их до того, как я покину город, а может, найти слугу, который завёл меня в ловушку, и притащить его к королеве. Но вдруг именно этого кто-то от меня и хочет?

«Предки».

Ненавижу политику.

Арекс подошёл и провёл рукой по шву одной из моих кожаных седельных сумок.

— Куда-то уезжаешь? — спросил он.

В его тоне было нечто, заставившее меня хорошенько подумать, прежде чем ответить на вопрос.

— Неа, — наконец сказал я. — Просто привык всегда держать вещи в порядке, когда я на границе. Вы же знаете, каково это.

Арекс улыбнулся.

— Конечно, вполне понятно. Само собой, Кореш и Аррасия оставили большую часть своих вещёй здесь, во дворце, когда отправились в свою исследовательскую поездку.

— Почему «само собой»?

— Ну, потому что если бы всё смахивало на то, что они решили… О, не знаю… Навсегда отказаться от своих обязанностей без разрешения королевы, ну, тогда у них были бы неприятности, верно?

— Насколько большие неприятности?

— Да обычное «выслеживание маршалами и повешение за шею до тех пор, пока не умрёшь» — вот какие неприятности. Технически это называется «измена монарху». Старый закон, созданный для того, чтобы помешать дворцовым слугам сбежать при попытке государственного переворота.

Я постарался сохранять беспечное выражение лица. Рейчис всё ещё прятался под кроватью, но я видел, что теперь он полностью очнулся. Арекс был здоровяком, но у нас имелось то преимущество, что он не увидит, как нападёт белкокот.

— Хорошо, что я не собираюсь уезжать, не сказав никому ни слова, — ответил я.

Арекс растянул губы в широкой ухмылке, которая вовсе не выглядела дружелюбной.

— Воистину хорошо.

Он убрал руку с моей перемётной сумки.

— Да, и осторожнее ходи по коридорам. Всего пару часов назад мы нашли в дворцовом саду тело мальчика-слуги.

Вот и надейся использовать его как свидетеля против Кореша и Аррасии.

— Как он умер?

— Покончил с собой. Очевидно, минувшей ночью он встал и решил броситься с седьмого этажа. А сперва потрудился воткнуть нож себе в спину, что, по-моему, уже перебор. И вправду очень жаль. Насколько я могу сказать, он был предприимчивым молодым человеком; только что закончил мыть придворные бани, хотя это не входило в его обязанности и их мыли всего за несколько часов до него.

Арекс пристально смотрел на меня, словно ожидал, что я выпалю признание или протестующе закричу. Я думал о том, как именно надавили на мальчика. Кореш и Аррасия пообещали ему денег? Угрожали его жизни? Потом я вспомнил, что сказал Рейчис о людях, выбравших участь слуг.

— Если вы ждёте, что я пролью слезу, на это может уйти много времени, — сказал я.

Личный секретарь королевы безразлично пожал плечами, встал и навис надо мной.

— Пошли, малыш. Это была весёлая игра, но королева призывает тебя, и твоё присутствие обязательно. Давай не будем заставлять этих милых людей ждать.

Он на мгновение задержался в дверях.

— О, и захвати своего питомца. Он повеселит людей, а кроме того, одна из горничных может наступить на малыша, если он и дальше будет прятаться под кроватью.

Глава 12

Колода в шестьдесят пять карт

— Самое важное — стараться не поставить королеву в неловкое положение, — объяснил Арекс, пока мы шли по широкому коридору, украшенному мраморными бюстами и огромными портретами, написанными маслом, — наверное, прежних монархов Дарома. У многих из них был такой вид, будто они ели что-то особенно кислое в тот день, когда их запечатляли.

— Думаете, я способен поставить её в неловкое положение?

Он засмеялся.

— Малыш, я не могу вообразить, как тебе удастся этого избежать.

Я остановился и подождал, пока до него дойдёт, что меня больше нет рядом.

Повернувшись, Арекс спросил:

— В чём дело? Испугался чего-то?

Рейчис тихо прорычал:

— Давай я покажу ему, что такое пугаться! Тупица!

Это было первое, что он сказал с тех пор, как мы повстречались с лангзиером. Когда ты беспокоишься, оправится ли полностью твой деловой партнёр от укуса ядовитой змеи, то, услышав спозаранку его угрозы убить первого же встречного, странным образом успокаиваешься.

Арекс ответил на рык благожелательной улыбкой.

— Лучше присматривай за своей тварью. Кое-кто может приготовить из неё обед.

— Болтайте и дальше в том же духе, и, возможно, вы удивитесь, кто станет рагу, — ответил я.

Личный секретарь королевы вернулся ко мне.

— Вот как? Ты в игривом настроении, малыш?

— Я прохладен, как горный ручей, друг. Но я вынужден попросить не называть меня больше «малыш». Все, кроме Фериус Перфекс и Рейчиса, почти все, кто когда-либо называл меня «малыш», в конце концов пытались меня убить.

Арекс ткнул меня толстым пальцем в грудь. Ощущения были такие, будто в меня ткнули тупым концом копья.

— А если я не перестану так говорить, малыш?

Мне следовало бы понять, что он делает, но я почти не спал. Я был сердит и испуган. Поэтому я допустил промашку и позволил гневу взять надо мной верх. Даже не попытавшись хотя бы сперва отвлечь Арекса, я врезал ему.

Он откинулся назад, увернувшись, аккуратно схватил мою руку и взял меня на болевой приём. Рейчис зарычал, но Арекс повернул меня, прикрывшись мной, как щитом. Белкокот застыл как вкопанный, увидев, как вторая рука здоровяка оказалась на моей шее.

— Лучше будь хорошим пёсиком и посиди смирно, не то твой хозяин отправится в могилу.

— «Пёсик»? Проклятие, прочь с дороги, Келлен! Я вырву этому парню язык, заверну в него его глазные яблоки и сделаю себе сэндвич!

Я попытался выскользнуть из захвата, но Арекс был умелым борцом, и я ничего не смог поделать. Он оттолкнул меня к стене и шагнул на меня.

— Кореш и Аррасия были идиотами, малыш. Они думали — раз королева в их власти, это всё решает, поэтому утратили бдительность. Я не такой, как они. Совершенно не такой.

— Рейчис, — ровным голосом сказал я. — Вцепись в его лицо.

Арекс засмеялся.

— А что потом, Келлен джен-теп? Он кинется на меня, и я тебя убью. Может, он меня ранит. Дьявол, может, он ухитрится меня убить. И что тогда? Ты мёртв. Я мёртв. Проклятый белкокот всё равно что мёртв. Что же станет с королевой?

На этот вопрос я не знал ответа.

Арекс в последний раз меня пихнул, потом выпустил и развернул.

— Всего три моих неприятных замечания, и ты потерял спокойствие, Келлен. Хочешь знать, как враги королевы собираются использовать тебя, чтобы поставить её в неловкое положение? Именно так.

Я встряхнулся, уставился на здоровяка и понял, что только что вёл себя как неуклюжий дилетант.

— Ну, и что это было? Урок этикета?

— Чертовски верно. Я не шутил, малыш. Я совершенно не такой, как Кореш и Аррасия. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить королеву.

— Когда я здесь появился, мне показалось — вы не очень-то хорошо справляетесь с этой работой, — парировал я.

На его лице мелькнула боль.

— Малыш, я делаю всё, что могу, но я — всего лишь один парень и не очень важен при нынешнем положении дел. Ты представляешь, сколько разных фракций великих дароменских домов пытаются переиграть в интригах друг друга и трон? Если я нацелюсь на королевских наставников с каким-нибудь неуклюжим планом — вероятно, какой ты и замышлял, прежде чем они подослали к тебе свою маленькую летающую змею, — целые гнёзда гадюк полезут изо всех щелей.

Я покачал головой и двинулся по коридору, заставив Арекса на этот раз последовать за мной.

— Лангзиер мёртв. Кореш и Аррасия в бегах. Похоже, я прекрасно справился и без ваших советов.

Он снова схватил меня за плечо, теперь уже без борцовских приёмов.

— Ты прав. Ты это сделал. Никто такого не ожидал. С другой стороны, никто и не ожидал, что ты вообще тут появишься. Ты всех удивил и дьявольски напугал. Таков был день первый. Что у тебя запланировано на день второй?

— На «день второй» я решил взять отгул.

Арекс покачал головой.

— Не получится. Минувшей ночью ты вёл свою личную вендетту против Кореша и Аррасии. А остальные? Двор? Они провели минувшую ночь, решая, как манипулировать тобой или как избавиться от тебя. Они думают о метках вокруг твоего глаза и гадают, что всё это значит и как использовать их против тебя. Ты войдёшь в тронный зал со своими нынешними повадками деревенщины из приграничья — и тебя загонят в угол так быстро, что ты окажешься главным сторонником движения «верните Кореша», не успев понять, откуда был нанесён удар.

— Так вот в чём всё дело? В политической власти?

Арекс фыркнул.

— «Политическая власть», — повторил он. — Обожаю, когда тупицы говорят о политике так, будто рассуждают о погоде.

— Пахнет дождём, — сказал Рейчис. — На тот случай, если это кого-то заботит.

— Прекрасно. Тогда объясните, что такое «политическая власть», которая вас так впечатляет.

Арекс беспомощно огляделся по сторонам, как будто кто-то попросил его объяснить лошади, что такое животноводство.

— Прежде всего, политическая власть — это не что-то одно. Есть множество её разновидностей.

— Хорошо. Сколько здесь видов «политической власти»?

Он показал на карман моей куртки.

— Сколько карт в одной из твоих колод, наставник в картах?

Конец ознакомительного фрагмента.