Малоизвестные подробности из жизни некоторых героев древней Эллады (выдержки из мемуаров Гермеса)

Святослав Яров, 2023

Повествование ведется от лица Гермеса, который сопоставляет изложенные в греческих мифах события с тем, что было на самом деле, развенчивая славные деяния некоторых великих героев. Что из описанного у древних греков происходило и происходило ли вообще, теперь уже вряд ли выяснится, но ведь могло быть и так…

Заглянув в любую мало-мальски приличную энциклопедию, можно без труда выяснить следующее: Гермес — в древнегреческой мифологии сын Зевса и плеяды Майи, посланец богов, бог дорог, торговцев, путешественников и воров, изображался в плаще, обутым в высокие сапожки с крылышками, с покрытой крылатым шлемом головой и с жезлом, обвитым змеями.

Должен признать, в общем и целом всё вышеизложенное вполне соответствует истине. Кому же судить, как не мне, ведь, я и есть Гермес. Посланец богов, ясное дело, — не бог весть какая значимая величина, но это как посмотреть. Да, мне действительно частенько приходилось бывать на побегушках у вышестоящих олимпийцев. С одной стороны, вроде бы, не больно-то и почётная роль. А с другой — никто столь часто не выступал посредником между богами, и между богами и людьми. У нас ведь как? Кто владеет информацией, тот… Ну, дальше вы знаете. Как бы там ни было, но пока кто-то из бессмертных изнывал от скуки или соблазнял чужих жен, я занимался делом, а, значит, всегда был в курсе всего происходящего… И потом, не вижу ничего зазорного в том, чтобы оказать услугу папе и его близким родственникам. Ведь, в конце концов, сонм олимпийских богов — одна, не скажу, что очень уж дружная, но семья. А с родней надо ладить.

Относительно же покровительства торговцам и ворам, тоже правда. Возможно не самая приятная для общения публика, но что у тех, что у других занятие прибыльное. Как и чем они там зарабатывают на жизнь, меня мало интересует, главное, чтобы я свою долю получал вовремя и в полном объеме. В общем, каждый вертится, как может. Так или иначе, но я был и остаюсь самым информированным из небожителей…

Впрочем, не обо мне речь. О героях, так о героях! Кстати сказать, многие из них становились таковыми буквально у меня на глазах. Взять, хоть бы, Персея. Да, пожалуй, с него и начну. Интересный паренек, скажу я вам. К тому же, за прошедшие века его биографию порядком переврали, и не мешало бы вам услышать ее в более правдивом изложении, из первых, что называется, рук.

Немного предыстории. Она такова: оракул предсказал правившему в Аргосе царю Акрисию смерть от руки, не кого-нибудь, а собственного внука. Во избежание столь печальной участи, царь заточил свою единственную дочь Данаю в подземелье, в наивной надежде, что при полной изоляции от особей мужского пола, у нее никаких детей — и, соответственно, у него никаких внуков — вообще не появится. Но узницей, сперва просто заинтересовался, а потом не на шутку увлёкся сам Зевс. Надо ли напоминать, что ему проникнуть в любую темницу — пара пустяков. Что он и сделал под видом золотого дождя, после чего Даная родила мальчика и назвала его Персеем.

Узнав о рождении внука, Акрисий пришел в бешенство и принял радикальные меры. По его приказу Данаю и младенца Персея посадили в деревянный ящик, забили его и бросили в море. Из чего следует, что уже в те незапамятные времена активно прибегали к решению проблем в стиле «и концы в воду». Так бы, вероятно, оно и было, но и тут не обошлось без божественного вмешательства. Стараниями Зевса ящик прибило волной к острову Сериф, где рыбак Диктис вытащил его на берег. Открыв ящик, он увидел поразительной красоты женщину и маленького мальчика. Диктис отвел их к своему брату, царю Полидекту, и тот приютил изгнанницу вместе с ребёнком.

Все было бы тихо и мирно, но по прошествии пятнадцати лет, Полидекту вдруг вздумалось насильно взять в жены красавицу Данаю. Это по официальной версии… По моим сведениям все произошло с точностью до наоборот. Даная давным-давно стала женой Полидекта, практически сразу после своего счастливого спасения… Ну, сами посудите, иначе с какой радости стал бы он все эти годы содержать женщину, не имеющую к нему никакого отношения, да еще кормить, поить и воспитывать ее непонятно от кого рожденного ребенка? Но с годами несравненная красота Данаи поувяла, и, сами понимаете, царь, как мужчина в полном расцвете сил.… Вот именно!Решил поменять порядком поднадоевшую супругу на более привлекательную юную девицу. На самом деле, эти пикантные подробности для моего повествования решающего значения не имеют. Важно, что возник конфликт. А когда Персей вступился за мать, царь, не будучи отчаянным смельчаком и не желая открытой конфронтации, затаился на время, решив любым способом сперва избавиться от дерзкого мальчишки, а потом уже и от его маменьки.

После напряженных, мучительных размышлений у Полидекта созрел довольно хитроумный план. Молодых, как известно, тянет на подвиги, и Персей в этом смысле исключением не являлся. Поэтому он охотно принял предложение коварного царя найти и убить Медузу Горгону, от проделок которой страдали пограничные области царства. Дело в том, что, едва взглянув на пролетающую в небе Медузу, любой человек мгновенно превращался в камень. И уже многие подданные Полидекта обратились в каменные статуи, что безусловно не способствовало ни росту авторитета правителя, как защитника интересов населения, ни экономическому процветанию страны, ибо серьезно сокращало число налогоплательщиков.

Надо полагать, Полидект рассудил так: если Персей победит Медузу, народ будет славить царя, как избавителя от страшной беды, если же парень погибнет, то по крайней мере появится возможность беспрепятственно избавиться от опостылевшей супруги. Царёк-интриган еще только прикидывал возможные выгоды от успеха или неуспеха затеваемой авантюры, а наивный молодой человек, естественно, ничего не подозревая, уже отправился в опасный путь.

Зевс, надо отдать ему должное, всегда помнил и, по мере возможности, заботился обо всем своем многочисленном потомстве. Предвидя угрожающие Персею опасности, он послал меня помочь неопытному юнцу в этом непростом деле. Ваш покорный слуга нагнал юношу на безлюдной дороге, когда тот, устав и сбив ноги до крови, присел отдохнуть на придорожный валун. Увидев меня, спускающегося с небес, он не удивился и не испугался. Он просто, обнажил меч и, встав в первую позицию, довольно грубо осведомился:

— Ты кто такой?

Видя решительный настрой молодого человека, я на всякий случай отступил от него подальше. Мало ли какая шальная мысль могла прийти ему в голову — вон как за меч активно хватается. Сам-то я, разумеется, бессмертен — бог все-таки. Но испортить дорогой плащ своим ножичком парень вполне мог, а все стоит денег. Пришлось напустить на себя побольше серьезности и представиться:

— Я — Гермес, посланник богов.

Он недоверчиво присмотрелся ко мне, а потом в той же грубой манере брякнул:

— Чем докажешь?

Если смелости юноше было не занимать, то проблемы с воспитанием и образованием были налицо. Обычно мальчики из приличных семей знали, как выглядит тот или иной бог. Мой плащ, шлем, жезл, крылатые сандалии, наконец! Какие еще нужны доказательства?! Неужели, мы с ним плоть от одной и той же плоти? Печально. Впрочем, папа был известным бабником. Ухлестывал за всем, что попадалось на глаза: и за богинями, и за нимфами, и за смертными девицами. Детей наплодил несчетно. Какие уж тут требования к качеству! Однако надо было как-то убедить моего единокровного братца, что я действительно прибыл с Олимпа, и не по своей воле, а по поручению самого Зевса. Пришлось пустить в ход все свое обаяние. Открытая улыбка и дружелюбный тон — самое лучшее в такой ситуации.

— Ты же видел, как я спустился с небес, — напомнил я ему.

Парнишка наморщил лоб, видимо, взвешивая все «за» и «против». Потом, в знак согласия, убрал меч в ножны.

— Ладно. Чего тебе надо-то?

Нет, ну что за тон?! Откуда эти хамские интонации? Никакого уважения ни ко мне лично, ни к богам, вообще… Хотя, откуда взяться почтению, если богов на Олимпе расплодилось, как… Где уж простому смертному всех упомнить. Сколько раз говорил я папе о явных и скрытых преимуществах монотеизма. Намекал, что не мешало бы ему быть не первым среди равных, а единственным. Как было бы славно: нет бога кроме Зевса, и Гермес — пророк его… Так он ни в какую. Да как я могу? Что скажут остальные? Демократия — величайшее наше достижение. Тоже мне достижение, развел бардак наверху. Вечные интриги, ссоры, группировки по интересам… Слухи о безобразиях, творящиеся на Олимпе, естественно, доходили и до людей. Стоит ли после этого удивляться, что они совсем утратили уважение к представителям высших сил. И моя сегодняшняя встреча — ярчайший тому пример.

— Меня послал наш отец, Зевс, — сообщил я.

— Чей отец?

Я слегка опешил и на всякий случай уточнил:

— Ты, ведь, Персей? Твою мать зовут Данаей? Разве она тебе ничего не рассказывала?

После небольшого умственного усилия он выдал:

— Персей… Данаей… Ничего…

Вот это речь! Можно подумать, его воспитывали не на Серифе, а в Спарте — лаконичен, дальше некуда. Я призадумался. Как же его наставить на путь истинный? Он даже не в курсе, чьим сыном является. К тому же, у парня, похоже, серьезные проблемы с мыслительным процессом. Впрочем, бытует мнение, что интеллект для героя не обязателен. И поскольку в мои ближайшие планы не входила просветительская деятельность на тему «кто чей сын», я быстренько перешел к делу.

— Ну, ничего так ничего. Итак, меня послал Зевс. Он хочет помочь тебе победить Медузу Горгону. Ты, ведь, горишь желанием ее убить, если не ошибаюсь?

— Угу, горю.

— А как, позволь полюбопытствовать, ты собираешься это сделать?

— Срублю ей башку. И всего делов-то.

М-да… Видно, он ни малейшего представления не имеет ни о Медузе, ни о том, как ее одолеть. Воистину, не знает ни страха, ни сомнения… Он, скорее всего, вообще ничего не знает. Пришлось растолковать юному искателю приключений на свою… Э-э-э… Ну, вы поняли. Так вот, пришлось ему растолковать, что и как нужно сделать, дабы не превратиться в булыжник от взгляда на эту милую даму. Юный кандидат в герои получил подробнейшие инструкции: куда, к кому и зачем идти и как себя вести в тех или иных обстоятельствах.

Говорил я долго и, надеюсь, убедительно, дважды повторив все в подробностях. Не уверен, понял ли он меня, но зато я окончательно утвердился в мысли, что если оставлю молодого человека один на один с его проблемой, то вероятность плачевного результата станет практически стопроцентной. Дабы не огорчить в ближайшем будущем нашего папу грустными известиями относительно одного из его сыновей, я решил сопровождать юношу в этом путешествии, а не ограничиваться лишь напутствиями, в чем изначально заключалась моя миссия.

Не стану скрывать, что в случае успешного завершения этого сомнительного мероприятия, которое, по мере знакомства с молодым человеком, казалось мне все более и более безнадежным, я надеялся извлечь и кое-какие личные выгоды. Жаждет подвига? Весьма похвально. Убить чудовище? Прекрасная мысль. Все остальное не имело для новоявленного кандидата в герои никакого значения. Для него, но не для меня. Как человек — или, вернее, бог — практичный, я имел намерение воспользоваться плодами его победы, если таковая вдруг случится.

Проще говоря, собирался по-родственному одолжить у братца — если, конечно, все закончится благополучно — уже отрубленную голову Медузы, поскольку даже мертвая она способна была превратить в камень любого взглянувшего на нее. Согласитесь, неплохое средство для шантажа. Вы же понимаете — жизнь страшна своей непредсказуемостью. Мало ли что… Поэтому, всегда полезно иметь под рукой подобное безотказное оружие. Но до этого было еще далеко, а пока, я передал Персею до блеска отполированный щит Афины, в который он должен был во время предполагаемой битвы смотреть на отражение Медузы, чтобы не погибнуть, встретившись с ней взглядом, и свой кривой меч, который только и мог разрубить стальную чешую Горгоны. На самом деле, меч был так себе, ничего особенного, но я уверил юношу, что это единственное оружие, которым можно победить чудовище.

Щит и меч привели Персея в полнейший восторг. Пока он любовался полученными дарами, я, как бы, между прочим, намекнул, что мне желательно было бы получить отрубленную голову Медузы Горгоны в подарок. Не отрывая восторженного взгляда от оружия, он утвердительно закивал.

— Ага. Только, Полидекту покажу, чтоб не сомневался, и забирай.

Добрый мальчик. Едва ли у Полидекта был хоть малейший шанс пережить такую демонстрацию. Впрочем, это их дела. Тут и без того проблем хватает. Как я и предполагал, мой инструктаж пропал даром. Все также, словно завороженный, глядя на свои новые игрушки, Персей спросил:

— Так, куда мне теперь идти?

Пришлось повторить:

— К старым грайям. Они единственные смогут указать тебе путь к острову Горгоны.

Несколько дней мы блуждали по горам и, наконец, достигли мрачного сырого ущелья, где обитали сестры грайи, три безобразных старухи, имевшие на троих один глаз и один зуб, которыми они пользовались по очереди. Такая вот развеселая была у них жизнь! Мы спрятались за большим камнем, и я, в который уже раз, объяснил Персею, что ему необходимо сделать:

— По этой тропе грайи ходят к ручью. Поскольку глаз у них один на всех, то он будет у впередиидущей. Остальные в это время слепы и держатся за временно зрячую, как за поводыря. Характер у старух скверный, они вечно ругаются, и те которые идут сзади время от времени требуют у первой, что бы она дала глаз кому-нибудь из них. В тот момент, когда глаз будет переходить из рук в руки, ты должен его схватить. Понял?

Конец ознакомительного фрагмента.