Вечный двигатель лета

Святослав Игоревич Олейников, 2019

Цикл рассказов, повествующих о далеком будущем, в котором не осталось места человечности. Многое было принесено в жертву на алтарь науки во имя выживания. Способно ли биться живое сердце, если плоть стала железом, а разум – компьютером. Есть ли место душе в человеке, который отринул свой облик? И кем же в итоге станут новые люди?

Художник

— Существует ли город мечты? Место, где проблемам тебя не достать?

Она прошептала это себе под нос, но он все равно услышал. Эти слова заставили художника оторвать взор от своей работы, но недоверчиво хмыкнув, мастер продолжил рисовать. Девушка лениво повернула голову и слегка приподняла левое колено, поудобнее устраиваясь в раскладном кресле.

Ее зовут Элен Дювон. Родилась в знатной семье города Дистопау, которой принадлежали несколько ресторанов и фамильное поместье Дювон. За этот участок многие из высшей знати могли бы многое отдать, ведь имение хранило огромную ценность: большой балкон с защитным окном — единственное место во всем Дистопау, где можно было увидеть мир, не покидая безопасных стен.

— Неужели вам никогда не хотелось найти такое место?

Она говорила тихо и лениво, беспечно взирая, как он работает. Художник оторвался от своей картины и медленно поднял голову вверх. Он смотрел сквозь защитное стекло, как белые пятна медленно плывут по желтому небесному морю. Наблюдал за тем, как в вечном танце бьется нагретый воздух, который вскоре будет невыносимо горячим, но бессильным кому-то навредить. И все же, каким бы гибельным и катастрофичным не осознавался, мир был прекрасен.

— Нет, — просто ответил художник, — и лишь потому, что я нашел это место.

Что вы знаете об отчаянии? Самое дно Дистопау — вот что он видел. Его зовут Делвин. Художник, брошенный один, сам по себе. Тот день ему вряд ли забыть.

Бар «Шестерня», где живописец провел всю неделю. Одежда напоминала обноски, казалось, что он бездомный бродяга, а не преуспевающий художник. Мать умерла — ровно неделя минула с тех пор, как это случилось, и Делвин усердно топил печаль в Квант-Роме. Не спал ночами, рисовал небо, облака и все, что только мог, только бы не думать о доме, где он сидел, и о том месте, куда завтра вновь пойдет. Делвин рисовал бы и дальше, но существовала одна проблема. Он никогда не видел неба, потому что город был изолирован от внешнего мира. Как и все другие города, соединенные огромными туннелями метро. Однажды в баре он увидел незнакомку в закрытых одеждах. Делвин сокрушенно взглянул на свои белоснежные руки и невольно пробормотал:

— Руки цвета облаков.

Незнакомка откликнулась, но не настолько тихо, чтобы это нельзя было услышать:

— Вы разве видели облака?

— Нет, — наивно ответил Делвин, даже не заботясь, что его могут услышать Черные Коменданты, — Но я бы хотел.

Повисла пауза. Девушка оглянулась, видимо, остерегаясь карательных отрядов, о которых юный художник не удосужился подумать.

— Вы ведь Делвин, верно? — тихо спросила, — Я видела ваши картины.

Однако художник лишь буркнул в ответ что-то невнятное.

— Могу я Вас просить о заказе?

Парень устало кивнул, все еще борясь с сильной депрессией.

— Вот мой адрес. Я хочу, чтобы Вы нарисовали для меня три картины. Подумайте. Буду Вас ждать.

Отчаявшийся деятель искусств лишь махнул рукой, и, сунув в карман протянутую записку, неохотно поплелся домой. Но утром, протрезвев и поразмыслив, все же решил наведаться к незнакомке, даже не подозревая, что его ждет.

Конец ознакомительного фрагмента.