Сушкины истории. Нескучные рассказы о маленьких радостях и большом счастье

Светлана Сушко, 2023

Светлана Сушко и Ольга Крученкова – писательницы, родные сестры, а также авторы популярного Дзен-канала «Сушкины истории». Блог Светланы и Ольги давно покорил сердца аудитории Дзена, а рассказы полюбились 80 тыс. читателей. «Сушкины истории. Нескучные рассказы о маленьких радостях и большом счастье» – это интересные, поучительные сюжеты о проблемах в семье, человеческих судьбах и ежедневных мелочах, из которых состоит наша жизнь. Вы узнаете, как человек, потерявший все, даже собственное прошлое, неожиданно обрел больше, чем утратил. Прочитаете удивительную историю соседей, которые прошли путь от ненависти до всепоглощающей любви. «Сушкины истории» – согревают душу, поднимают настроение, заставляют задуматься и дарят надежду тем, кто в ней нуждается.

Большая семья

«Три сестры» — это у Чехова. У Геннадия их пять. Четыре — старшие, одна — младшая. Все, кроме Маши, уже замужние, «городские», у всех дети…

Семья большая, дружная: если надо, что-то делают вместе у кого-нибудь на даче или вскладчину покупают нужное кому-то, привечают студентов-племянников и, это уж обязательно, празднуют вместе. Правда, народу так много, что всей родней, с детьми и мужьями, собираются не чаще раза-двух в год — в дни круглых годовщин по папе с мамой, ну и по серьезным поводам вроде свадеб, юбилеев, поминок.

Одна дата для всех — особенная. День свадьбы родителей. Они прожили вместе почти шестьдесят лет и всегда, в любые времена, дату бракосочетания отмечали как главный семейный праздник. Никто из детей, даже когда выросли, не смел пропустить этот святой для родителей день. Хоть один из семьи — дочь ли, внук или внучка — во что бы то ни стало ехал в гости к дедушке с бабушкой.

По правде говоря, пока живы были старики, эта требовательность сестер и брата иногда раздражала. Ну что такого, если Маша или Надя не приедут? За столом и без них яблоку негде упасть. Но дед был непреклонен: хоть камни с неба, за столом должны быть представители от каждого отпрыска, а лучше бы и все внуки. Стоило кому-то начать увиливать, пытаясь соскочить по уважительным причинам, он упорно названивал со своим коронным:

— Праздновать надо каждую дату, до которой дожили.

И не отставал, пока не добивался своего — твердого решения прислать делегата на очередной семейный «съезд».

Дети войны, они умели ценить все, что у них было. Каждый день. Каждый год. Каждую весну. Каждого человека. Каждую тарелку на столе. Каждую пару ботинок. Не забыть ведь это пресловутое:

— В смысле тебе надеть нечего? Сейчас найду…

Это были времена, когда вещи принято было чинить, а не выбрасывать, отношения — беречь, а не заканчивать из-за всякой ерунды.

Как бы то ни было, как бы кто ни хорохорился и ни бунтовал, родители привили детям чувство локтя, доверие друг к другу и оставили им лучшее наследство: большую дружную родню, готовую, если надо, поддержать в тяжелый момент и разделить радость в момент счастливый. Конечно, кто-то общался ближе и чаще с одной или с другой сестрой, но в целом родственники ладили и поддерживали тесную связь, стараясь вовлечь и сдружить младшее поколение.

Так сложилось, что хозяином в родительском доме остался Геннадий, единственный и долгожданный сын. Рано овдовел, один растил двух мальчишек, мачеху в дом так и не привел. Сестры, ясное дело, помогали с племянниками. И невест ему каждая хоть раз да попыталась найти, только — тщетно. В отца Гена вышел однолюбом. Со временем он и стал тем центром, вокруг которого продолжала вращаться вся большая семья. Поминальные дни и годовщину свадьбы основателей династии отмечали всегда там, где выросли — в родных стенах.

В один год Геннадий, хранитель традиции, попал в больницу. Это был первый раз, когда дети и внуки не собрались в родительском доме в главный праздник. Сестры отметили, кто с кем, но «съезда» организовать не смогли — никто не мог по техническим причинам собрать столько народу, а хозяйничать в доме Геннадия тоже ни одна не решилась. Как всегда бывает в таких случаях, одно нарушение правил привело к трещине. На следующий год на годовщину не приехала и никого из своих не смогла прислать Галя.

И сразу же, что называется, «первый звоночек». Раньше всех с праздника уезжала Алла, старшая сестра. Она дальше всех живет, путь домой под 300 километров. В тот раз привез ее с мужем сын на машине, спешил домой. Надевая обувь, Алла почувствовала, что молния на сапогах туговато застегивается. Подумала, ноги отекли — дальняя дорога, застолье. «Возраст, что поделаешь», — успокоила себя, обняла всех сестер на прощанье и отбыла восвояси.

Через пару часов звонок от средней, Валентины:

— Алла, ну ты даешь! Уехала в моих сапогах!

— В смысле?

— В прямом! Я стала сапоги надевать, а они мне велики, голенище широкое. Смотрю — на размер больше, да и выглядят новее. Мы подумали-подумали и догадались, что никто, кроме тебя, не мог в моих сапогах уйти.

— Точно! Слушай, а я-то решила, что замок туго идет, потому что ноги отекли.

— Ну там темно у Генки, вот ты сослепу и не заметила, что в чужих, да еще в старых, сапогах уходишь. Что делать-то будем?

— Давай посылкой тебе завтра вышлю, а ты — мне. Ехать пока нет никакой возможности.

— Договорились!

Через год Геннадий снова собирает «съезд» и привычно раздает сестрам поручения: кому варить холодец, кому тушить голубцы, кому рубленую селедку делать, за кем салаты (под шубой — обязательно!) да выпечка. На этот раз Маша, младшая, не смогла быть. Ну и ладно. Не впервой, можно уже и отойти чуток от традиции. Съехались, поработали в огороде — в десять рук успели десять дел. Потом за полчаса накрыли богатый стол: все как мама любила, ее коронные блюда. Посидели, поговорили, пошутили, родителей вспомнили, на детей посмотрели, про свое детство внукам в сотый раз рассказали, друг другу что-то посоветовали.

А утром Геннадий нашел на кухне лишнюю крышку от большой кастрюли. Через пару недель с оказией передал одной из сестер:

— Ты же голубцы привозила? Может, твоя?

Оказалось, нет, и сестра отправила крышку дальше. Так или иначе, но за полтора месяца она побывала в трех городах и в пяти квартирах. И… вернулась обратно в родительский дом, причем очень вовремя: аккурат в тот день, когда Геннадий решил капусту квасить. Вытащил из кладовки специальную кастрюлю, а она без крышки. Вечером приезжает сын Аллы и привозит крышку-путешественницу.

Они, конечно, посмеялись. Но Гена в ту же секунду, как крышку в руки взял, вспомнил посылку с сапогами. Неполный состав последних двух «съездов».

И сказал племяннику:

— Сердится дед. Нарушаем правила. Нельзя традицию терять. Будем исправляться. В следующем году — все как штык будут здесь, хоть камни с неба.