Ковчег. #стихивдорогу #вся правда о торговле в электропоездах

Светлана Севрикова

«Ковчег» – это книга про торговлю в электричках. Современной России пора узнать, каким чудом 90% русских людей удалось выжить в «переломный исторический момент» и на каком попутном транспорте эти люди переправлялись к берегам Прекрасного Далёка через пропасти девяностых. Книга содержит нецензурную брань.

Борьба за жизнь

Понаехавшие

Табор

Заблудшие мерцают огоньки.

Шатры раскинув, время в чистом поле

Без сожаленья топчет васильки,

Уснувшие ромашки беспокоит.

Поют гитары, скрипки голосят.

Без вопля нет ни выдоха, ни вздоха.

Цыганочки-минутки как дитят,

В цветные тряпки кутают эпохи.

В рубахе красной, узел на груди,

Пустился в пляс повеса-век под бубны…

Скажи, гадалка, что там впереди?

Какие черти выбелят мне кудри?

Людские судьбы — стайкой босяков —

Играют, разбегаются в потёмках…

Сорвется табор. Да и был таков.

И вечный путь порвётся там, где тонко.

2006

Твой город

Коренные жители столицы —

предрассудки, вросшие корнями

в нежные чувствительные души

гордых паранойей москвичей.

Город твой отчаянно боится

женщин из Тамбова и Рязани,

ситцевых оборочек и рюшей,

бубликов, галушек и борщей.

Город твой совсем не доверяет

телогрейкам, ватникам, ушанкам.

Дерзости сияющих румянцев

мрачный потерпеть не может взгляд..

Морщат нос в маршрутках и в трамваях

жители Лосинки и Таганки.

Почему водитель едет зайцем? —

благородным волкам не понять.

Город твой отчаянно стыдится

нелюбимых родственников дальних.

Хмурые как пропасти вокзалы

холодно встречают поезда…

Грают галки: курица не птица.

Пахнущий нуждой провинциальной

пассажирский поезд из Казани

пропускать не следует сюда.

Город твой, сверкающий неоном,

с ленточкой удушливого МКАДа,

накрепко повязанной на шею,

скалится бульдогом на гостей.

Нежно полюбивший миллионы,

к золотых тельцов примкнувший стаду,

бедного отечества отшельник…

Но — столица Родины моей.

2008

Приглашение в столицу

Копи рубли. Приедешь — поглазеешь

На чудо-град, расцветший средь пустыни,

Соцветьями магнолий и камелий,

Узорами полипов и актиний…

Воочию увидь его причуды —

Молчат красноречивей икебаны

Довлеющие каменные груды

Воздвигнутые жалкими рабами.

Переходи на хлеб ржаной и воду,

Стяни ремень, чтоб не урчало пузо

Копи, чтоб посмотреть на слуг народа

Блаженствующих в мраморных джакузи.

Невиданной красы к ним входят девы,

Приносят гроздья спелых виноградин…

Прелестней самых дивных сновидений

Волшебные сюжеты чудо-града.

Носи семь лет рубаху из рогожи,

Не балуй чад заморским апельсином,

Копи, и ты когда-нибудь, быть может,

Увидишь настоящую Россию.

Которую твой род не дал в обиду.

Дедовской кровью чудо-град политый…

Сам сатана тебе послужит гидом,

Он прописался здесь со всею свитой…

2006

Донос

Чиновнику отдам кулёк ирисок, —

за взятку-сладку пусть подсуетится:

весна живёт в столице без прописки,

в помойных ямах с кошками ютится.

Цветочками торгует в переходах,

перегоняет снег на самогонку,

на площадях болтает про свободу

и про слезу бездомного ребёнка.

Убогою прикинувшись и сирой,

морочила богатых и женатых.

Она, как все хохлушки — за квартирой.

Она, как все еврейки — за караты.

Сдавала, шельма, паспорт свой в химчистку —

божественную меточку стирала.

Она, как все «не наши» — террористка —

шпионка из чужого ареала!

Прошу считать преступным элементом,

принять предупреждающие меры:

Немедленно проверить документы

и прочие бумаги в несессере.

Пускай заплатит штраф в шестнадцать МРОТов

и катится в своё «хрен-зна-откуда»

доить коров, копаться в огороде.

Москва — для москвичей, а не для чуда!

2006

Собрату Котофеичу

У них примета вместо веры:

Приносит беды чёрный кот.

А ты не белый, и не серый,

А ты — как раз наоборот.

Не соответствующий вкусам

Неположительный герой…

На кой нам сдался, белоусый,

Их человечий геморрой?

Они вздыхают, стонут, блеют,

И крутят фиги, и плюют…

Они котов заводят белых,

Не нарушающих уют…

Они ведут себя пристойно:

Услышат стон — гундосят «Фе!»

У них всегда средневековье —

Суды и аутодафе…

Да как ты можешь, как ты смеешь

Пройтись путей их поперёк?!

А ну их к чёрту, Котофеич.

Пусть не выходят за порог.

А мы — пойдем гулять по крышам,

Хвостище веером пуша…

И улыбаться кошкам рыжим,

Как наша «чёрная» душа…

2011

Уличный торговец

Не своди сурово брови,

Не гони меня отсель.

Мы с тобой единой крови!

Плох пожин? — Каков посев!

Ни валюты, ни прописки,

А туда же — на базар.

Пот ручьями. Путь неблизкий:

Станция. Вагон. Вокзал.

Не шуми! Не лезу в сани!

Мне ли слава и почёт?

Я ненужный, я незванный

И немилый, словно чёрт.

Худ, худой, щетинист рожей,

Ни кола и ни двора.

Всё равно Господь поможет, —

Всыплет горстку серебра.

Не стыди. Не мне стыдиться,

Торговать — не воровать.

Гой ты русская столица,

Аль забыла, чья ты мать?!

1999

Зойка

Я иду, топчу Москву ногами

Полными, крестьянскими, тяжёлыми.

Мне грозят троллейбусы рогами,

Фарами подмигивают жёлтыми.

На меня ларьки, витрины выпуча,

Загляделись, как на чудо божие.

Думают: как выпрыгну, как выскочу,

Да как вездеход — по бездорожию!

Думают: живучая, могучая,

И не лезут к женщине, трусливые.

Ну а я — девчонка невезучая,

Да и баба-дура несчастливая.

Я вообще с Укра'ины, приезжая.

Поторгую, суму скину полную

С луком, салом, мёдом да орехами.

Поменяю деньги на купоны я…

В поезде — сердитая и пьяная

Потираю ноги-руки, ойкаю.

Что вы натворили, окаянные

Черти! Что ж вы делаете с Зойкою!

1993

Провинциалка

Ты прекрасна, провинциалка!

Ты — царица, колхозника дочь!

…Завлекает цветеньем фиалок

Золотая московская ночь.

Наряжаешься. Блузка-ветрило

Так прозрачна, но так не к лицу…

Ты с акцентом заговорила.

Улыбнулась в толпе подлецу…

А навстречу… король бубновый!

От смущения — сердце в дрожь.

Но коня на скаку остановишь,

И в горящую избу — войдёшь…

Обокрала тебя гадалка.

Тушь размазал плаксивый дождь.

Ты прекрасна, провинциалка!

Ты — царица, колхозника дочь!

1992

Снова дождь

И снова дождь, осенний дождь,

А ты теряешь зонт.

И твой последний медный грош

Конец ознакомительного фрагмента.