Нина

Светлана Романовна Лисенкова (2020)

Двум старшеклассницам, вместо подготовки к аккредитации и выпускным экзаменам, пришлось столкнуться с жутким кошмаром. Одна из подруг подверглась преследованию навязчивого поклонника. От невинных любовных писем он перешёл к прямым угрозам, которые начинают исполняться…

Глава 3. Участок

В отделе было очень зябко. Дуло, похоже, абсолютно из всех щелей, а их, по всей видимости, было много. На посту дежурного сидел, а точнее расплылся по стулу, толстый полицейский, у которого изо рта торчала сигарета.

«Интересно, это он смелый такой или просто глупый?» — подумала я, ведь весь его внешний вид противоречил уставу, но, начав разговор с ним, поняла, что второе. Только прежде, чем я перескажу наш с ним диалог, я бы хотела продолжить описание этого человека для полной ясности происходящего. Одет он был по форме, но весьма небрежно: китель был застегнут не на все пуговицы, рукава закатаны. Как его еще не уволили? На голове сальные волосы, которые скатались, как дреды, в косички. В общем, зрелище было пренеприятное, но разговор начинать пришлось. Нина, как всегда, испугалась, и говорить стала я:

— Добрый день, товарищ полицейский. У нас тут такое дело… — начала было я.

— У нас тут у всех дела! Ха-ха-ха! — рассмеялся на весь коридор дежурный, даже не дослушав меня.

— Но у нас серьезная проблема — мою подругу преследует какой-то неизвестный. Пишет ей письма с угрозами, одно из них у нас с собой, показать?

— Письма? И это все? Девочки, угомоните свою фантазию! В детективов поиграть захотелось? Идите-ка лучше уроки учить! Какой-нибудь ухажер пошутил, а вы туда же! Не отвлекайте меня, пожалуйста, от работы своими глупостями, — он еще глубже провалился в стул, достал книжку и принялся читать.

— Нина, пошли отсюда, товарищ полицейский явно не компетентен. Будьте уверены, — обратилась я к дежурному, — мы пожалуемся вашему начальству на это хамство и бездействие. И вообще, вы обязаны принять наше заявление, — уже закричала я на весь коридор.

— Ой, напугала! И не надо тут кричать! Я вам ничем не обязан. Идите подобру-поздорову, а то оформлю сейчас быстро за хулиганство, разорались тут, — начал уже вставать и размахивать руками полицейский.

— Пошли, Нин, дурдом какой-то, — я схватила оторопевшую подругу за руку, и мы выбежали из участка.

— Вот же гад! — наконец-то заговорила Нина. — Почему он не принял наше заявление?

— Да он же неадекватный, ты разве не заметила? Забудь, мы все равно добьемся справедливости. Пошли по домам?

— Да-да, пошли, конечно, — закивала Нинка.

Дальше всю дорогу мы шли молча. Я думала о том, что же нам делать с этой ситуацией. На полицию, похоже, рассчитывать было нечего, только разве что на Нинкиного дядю, но и он неизвестно когда теперь вернется из отпуска. Нина была очень бледна, выглядела ужасно уставшей и осунувшейся. Я, честно говоря, совершенно не знала, что делать и как ей помочь, и от этого на душе становилось совсем паршиво. Бедная моя подруга, понимая и чувствуя свою беззащитность, совсем упала духом. Я решила проводить ее до дома, и, когда мы подошли к ее подъезду, она сказала, что больше не будет читать эти письма — надоело жить в страхе. Кто знает, возможно, это и правда выход. Мы попрощались и разошлись. По дороге домой моя голова была занята мыслями только о том, как бы помочь Нине хотя бы не сойти с ума от происходящего.