Не просто попутчица

Светлана Нарватова (2025)

Я подобрал её на обочине шоссе. Дочь жениха моей мамы. Она постоянно врёт и вляпывается в неприятности. Более того, втягивает в них всех окружающих. Но стоит закрыть глаза, я снова вижу её без ничего, мысли вязнут, и хочется ей верить. И просто хочется. В книге присутствует нецензурная брань!

Глава 4. Алиса

Да что же мне так не везёт!

То есть с одной стороны, конечно, везёт. Меня везёт шикарный мужик. Но везёт прямо в лапы паскуде Гансу.

Несложно представить, во что выльется наша тройственная встреча. Заранее жаль этот триждыштопаный мотель. Впрочем, и не жаль даже. Строить нужно крепче.

Правильнее всего сейчас было бы пойти на трассу и попытаться поймать кого-нибудь ещё. Тут Роман прав. Но!

Во-первых, есть вероятность, хоть и небольшая, что Ганс меня увидит. Ну мало ли. Во-вторых, одно дело, когда ты идёшь по обочине почти без ничего. И совсем другое, когда голосуешь почти без ничего ночью возле мотеля.

Ну то есть конец всё равно один.

Но во втором случае можно нарваться на два и более.

И вообще конкретно нарваться.

А Роман хотя бы приятный. И голова у него есть на плечах. И мозги в ней есть.

И тело зачётное.

И в штанах порядок.

У него только один недостаток: он не водит авто по ночам. В принципе, это даже не недостаток, а достоинство. Но не в данном конкретном случае.

Я благополучно пересидела в туалете процесс оформления. И даже уболтала своего попутчика на ужин в номере. Накормить ужином даму, которую планируешь отшпилить, — дело чести для мужика.

Жаль, что не у всех все мужчин она есть.

Более того, не все мужчины — мужчины. Некоторые — пи… рожки мамины. Альтернативно одарённые.

Повезло мне с Романом.

Может, он бы мне даже денег дал. Но просить деньги — это так унизительно! В теории можно было бы попросить Романа выехать пораньше. Но он уже обозначил границы своей щедрости. А погружать незнакомого человека в грязную реальность нашей семьи я бы не стала ни при каких условиях.

Ну отсосу.

Ну дам, если у Романа найдётся презерватив. А у него, скорее всего, найдётся. Он же отдыхает в промежутках от работы до работы.

Подумаешь, велика беда…

Хотя у него как раз велика.

Но это не беда.

Что, мне впервой стонать громко и подмахивать? Да я почти профессионал в имитации оргазма!

Пока мой спутник исследует членом жаркие и влажные глубины моей ротовой полости, я размышляю о портмоне, которое виднелось из заднего кармана Роминых джинсов, когда он раздевался.

Честный мужик просто обязан предложить барышне «на чулочки» за хороший секс. Всё же деньги в кармане делают любое путешествие более насыщенным.

Но тут Роман выдёргивает меня из размышлений.

— Алиса… — Он тянет меня с пола вверх.

Ненавижу, когда меня называют Алисой, но поднимаюсь. Он в смысле дозрел до поцелуя? Ничего себе, какой небрезгливый! Что, даже ёночку вылизывает?

Но он действительно меня целует. Его, похоже, уже накрыло.

Изображаю на лице неземное блаженство и мычу страстный стон. Ну мне не жалко для хорошего человека!

Это мне ничего не стоит.

— Пойдём в постель, — шепчет мне в ухо Роман, оторвавшись от моих губ.

— Ром, я без презерва…

— Обижаешь, — усмехается тот.

— Нет, просто забочусь о безопасности.

— Не переживай. О безопасности позабочусь я, — обещает Роман и подхватывает меня на руки.

— Мокро и скользко! — напоминаю я.

Позаботится он о безопасности! А мне потом его мозги с кафеля оттирать!

— Алиса, почему тебя не назвали Василисой? Была бы Василисой Премудрой. — Смирившись, Роман обтирает меня своим сухим полотенцем. Я своё уже использовала, когда мылась.

— Спасибо, добрый человек! Я и за Алису огребала в школе по самое не хочу. С Василисой-то вышло бы пожирнее!

— Бедненькая моя, — сюсюкает Роман, что ему совершенно ни к лицу. — Надо было просто в морду бить, — заканчивает он свою речь более подходящим к облику предложением.

И снова подхватывает меня на руки.

И несёт в кровать.

Ну теперь хоть не поскользнётся, по крайней мере. Его-то ладно, лоб крепкий, оглоблей не перешибёшь. А себя-то жалко! С такой высоты попой о твёрдый пол!..

Рома роняет меня на постель, и я тяну к нему руки. Вот эти долгие прелюдии терпеть не могу. Мужик, нам скоро жрать принесут, я надеюсь. Давай по-быстрому! Туда-сюда, туда-сюда. Мне чем меньше стонать, тем лучше.

Роман опускается на меня сверху. Снова целует в губы. Я тянусь руками к его ягодицам, чтобы ускорить процесс, но он перекладывает мои ладони к себе на спину.

Касаюсь его сосков, но он снова убирает руки на спину.

Я — послушная. Легонько царапаю его по спине.

Он передёргивает плечами.

— Алиса… — шипит он.

— Я же как лучше! — Хлопаю глазами.

— Р-р-рр! — рычит он и прикусывает мне мочку уха. Потом шею под ухом.

— Может, сначала поедим? — пищу я.

И тут в номер постучали.

Словно услышав меня, универсум подаёт знак.

— Кто?! — рычит Роман.

— Еда!

— Оставьте у дверей! — кричит мой попутчик в сторону коридора. — Не дай бог так оголодать! — назидательно заявляет мой спутник и припадает губами к моей груди.

На меня накатывает чувство дискомфорта. Пытаюсь вывернуться, но Роман перехватывает мои руки и железной хваткой сводит их над головой.

Чувство дискомфорта нарастает, я ёрзаю под Романом, но пришпиленная его весом к кровати могу лишь бессильно тереться о его ствол.

Его рот переключается на другую грудь, оставляя первую ныть, и я всхлипываю от накатывающих ощущений, всё ещё надеясь вырваться.

Но Роман не даёт.

Он начинает двигаться между моих ног, но не внутрь, а снаружи, обтираясь там, где только что то же самое непроизвольно делала я. Чувствую, как тяжелеет его дыхание, как крепче становится хватка. Дискомфорт в груди стекает в точку между ног. Он становится настолько невыносимым, что я начинаю поскуливать от этого непонятного ощущения на грани боли. Вырываюсь и боюсь вырваться. Трение мужского члена становится ритмичным.

Сквозь вату собственных незнакомых ощущений я чувствую, как нарастает напряжение в моём спутнике, и от этого в голове словно что-то взрывается, а потом я вскрикиваю от обрушившегося на меня тока. Вспышки наслаждения.

Я в шоке распахиваю глаза и ловлю жадный взгляд Романа.

— Ничёсе ты кончаешь! — восторженно мотает он головой. — Офигеть! — садится и гладит меня по влажному животу. — Извини, вырвалось.

— Да ладно… — не понимаю я, за что он извиняется, и только потом до меня доходит: он тоже кончил! И влага на животе — это сперма.

— Зато презерватив сэкономили, — будто извиняясь, констатирует Роман. — Я сейчас вытру.

— Я сама в душ схожу, — обещаю, но понимаю, что нет. Сил сейчас идти куда бы то ни было у меня нет. Даже мысль о еде не заставляет меня сесть. Не то что встать.

Роман приносит влажное полотенце и обтирает живот. А я обессиленно лежу, пытаясь осмыслить, что это было.

В смысле, я реально кончила с мужиком?