Малыш от пикапера

Светлана Нарватова, 2014

Гинеколог Елизавета Бестужева не склонна к сантиментам, за что заслужила прозвище «Морозка». Ей тридцать пять, её жизнь – работа, а она мечтает о малыше. И когда судьба сводит её с Евгением Горским, бабником на всю голову, Лиза понимает: надо брать. Ну и что, что балбес и бывший опер? Зато красивый, здоровый и сильный. Будет у них взаимовыгодный обмен. Она получит то, что нужно ей, а он – то, что нужно ему. Ведь кроме секса ему ничего не нужно… Ранее публиковалось под названием «Женщина: взгляд изнутри»

Глава 10

Сентябрьское утро бодрило прохладой и радовало солнышком, которое приветливо заглядывало в ординаторскую. Небольшая комната на втором этаже роддома была уютнее, чем кабинет Лизы в консультации, хотя обстановку в ней можно было бы назвать аскетической. Если бы не бело-розовые жалюзи с золотинками «волн» понизу. На их фоне завотделением выглядел неуместно. Но жалюзи были подарком спонсоров. А дарёным спонсорам в зубы смотрят только стоматологи. Тем более что диван с креслами тоже был их подарком. На вид мебель была не слишком шикарна, зато очень удобна. В одном из кресел дремал Дёжнев, кумир юных олечек, пожилых марьиванн и прочих представительниц женского пола. Стаса любили все. У него была располагающая внешность потомственного интеллигента. Круглые очки лишь усиливали это впечатление. Он был мягок и обходителен в общении, чем многие пытались пользоваться. Как правило, безрезультатно.

— Лизетта, вы ли это? — он открыл глаза, разбуженный звуком закрывшейся двери.

— Стас, за те два дня, что мы не виделись, пластических операция я не делала. И даже брови не выщипывала.

Лиза потянулась — тот, кто придумал утро, был садистом, это точно — и отвернулась от завотделением, чтобы повесить плащ в шкаф.

— Но сияешь ты, как лампочка Ильича, — возразил тот, надев очки мгновением раньше.

— Бодр ты, мужик, для после-ночной-смены, — проигнорировала намёк Лиза.

Стас хмыкнул:

— Не поверишь, так вот до самого утра бабы спать и не давали… Да так изощрённо! — и сладко зевнул, прикрыв рот ладонью.

— Что, опять кого-то резать пришлось?

Завотделением пожал плечами:

— Так разучились же на Руси бабы рожать. Поскольку в поле не пашут, хлеба не жнут, за скотиной не ходют… Отбились от рук: кони скачут, избы горят.

— И не говори. Каждая первая — хворая, каждая вторая — больная.

— А ты мне язык не заговаривай, — завотделением подобрался. — Откуда такая цветущая?

— От верблюда!

— Это ты про то, что попутного ему ветра в горбатую спину?

— Всё не так плохо, — хохотнула Лиза. — Я даже рассчитываю на продолжение. Но знаешь, вы, мужчины, такие предсказуемые…

— Не могу спорить, — согласился Стас. — У нас, мужчин, это называется «здравым смыслом». А столь ценимая тобой «непредсказуемость» представительниц прекрасного пола обычно именуется «женской логикой». Что ты там учудила?

Лиза, для приличия прикрывшись дверцей, снимала платье и переодевалась в халат. От излишней стыдливости перед коллегами она отучилась ещё в универе, где ей не раз случалось принимать душ с однокурсниками. Полезный опыт. Врач должен уметь видеть перед собой не женщину или мужчину, а пациента.

— Провела операцию по захвату спермоносителя в целях индивидуального осеменения. Без наркоза, — призналась Бесстужева.

— Дура ты, Лизка. Опять взялась за старое?

— Нет, этот вполне так себе молод. И хорош. И умён. И здоров. Да я просто не смогла удержаться!

Станислав Борисович рассмеялся, сняв очки и вытирая слёзы. Успокоившись, он вполне серьёзно произнёс:

— Лиз, ну куда ты торопишься? Встретишь путного мужика, выйдешь за него замуж, там и детей нарожаешь.

— За последние двенадцать часов ты второй, кто говорит мне про путных мужиков. Тенденция пугает. А по поводу остального… — Лиза села в кресло и потянулась. — Мне тридцать пять. В моём возрасте первородящие уже даже не старовозрастные, а древневозрастные.

— Ты прекрасно знаешь, что и за сорок женщины нормально рожают первенцев…

— Рожают. Но ждать до сорока в надежде на мифического Путного Мужика, которого в глаза никто не видел, я не хочу.

Лиза собралась с силами, поднялась с дивана, добралась до чайника и щёлкнула тумблером.

— Ребёнку нужен отец, Лиза, — Стас проследил за ней взглядом.

— Будем решать проблемы по мере их поступления. И кончай уже со своими мудрыми советами. Раз ты такой умный, почему же ты такой неженатый?

Она осталась ждать у письменного стола, на котором дислоцировался чайник. Иначе потом опять придётся вставать, чтобы налить кофе. Пока она не была готова к таким подвигам.

— Ли-иза, — произнёс Стас тоном «ай-ай-ай!» и покачал головой. — Какая ты сегодня недобрая девочка!

— Я очень добрая девочка сегодня. — Чайник отбурлил и выключился. Лиза всыпала пару чайных ложек растворимого кофе в кружку и залила его парящим кипятком. — Поэтому рассказывай, что у нас?

Стас откинулся на спинку кресла и потёр костяшками пальцев брови. Стало заметно, что на самом деле он вымотан донельзя.

— Оставил две истории на столе, посмотри, по твоей части. Вчера поступили.

— Малый срок, угроза?

— Угу. Койки были, принял. Анна Ильинична у нас опять с сердцем, возьмёшь её палаты в понедельник?

— Да как я могу отказать? — Лиза сделала крохотный глоток, чтобы не обжечься. — На пенсию ей пора уже. Лет двадцать как.

— Ага! А работать кто будет?

— Молодым везде у нас дорога!

— Вот и пусть… катятся… — Стас скривился и посмотрел куда-то в сторону. — Мы живём в удивительной стране, Лиза, где министр здравоохранения официально называет уровень выпускников медвузов «бессовестно» низким. Представь, каков он на самом деле. Ладно, давай по сорок капель, да я уже поеду домой. Пост сдал.

— Пост принял! Мне, чур, сорок капель в кофе. Мне ещё работать.

— Да ну?! Ладно, о работе… Обрати внимание на девочку во второй палате…

Под привычный профессиональный разговор, потягивая горький напиток с ноткой коньячка, Лиза расслабилась. Что ни говори, а жизнь — прекрасна!

* * *

Утром, на трезвый взгляд, великолепное пари уже не казалось Змею столь уж великолепным. Субботним утром Женьке даже потянуться было влом, не то что покорять фригидные вершины отечественного феминизма. И пусть бы она радовалась жизни со своим Маленьким Другом, неутомимым, как приснопамятный Энерджайзер в глубине его души… Опять же, что она там для него понапридумывает? Хотя, а вот интересно: что она для него понапридумывает?..

Во-вторых, Змея напрягала необходимость сдавать анализы. С другой стороны, и самому неплохо было бы убедиться на предмет своего здоровья. На халяву и без необходимости посещать КВД. А то мало ли, что могло пробраться в дорогой его сердцу организм и бессимптомно пустить там корни?

Третьим в списке непоняток стоял секс «в чем мать родила». Прям совсем-совсем. При мысли о незащищенном половом акте яички привычно подтянулись. И не столько от возбуждения, сколько от ощущения опасности. Бэби-сюрпрайз, Мендельсон, кольцевание, склоки, упрёки и условно-досрочное в виде развода за минусом изрядной части имущества — не слишком ли высока плата за удовольствие?

Стоп, сказал Женька сам себе. Чувак, это же Ведьма! Ведь-ма! Мужики для неё — человеческие особи с ущербной 46-й хромосомой. Ей наверняка в детстве просто забыли сказать, что все девочки мечтают выйти замуж. Опять же, никто не отменял банального «вынуть».

Таким образом, подытожил Женька, пари было следствием здравого размышления, а не наплыва гормонов и оттока крови вниз. Во всяком случае, разумное зерно в нём отыскать можно.

Если постараться.