Любовь в противогазе

Светлана Лубенец, 2005

Это все подстроено! Какая-то гнусная личность нарочно делает так, чтобы 7 «Д» оказался хуже всех в общешкольной военной игре! То прямо перед соревнованиями запирает весь класс в кабинете информатики, то… подкидывает Мите Толоконникову записочку «Я тебя люлю!» – за что вредная училка штрафует всех… У мальчишек своя версия происходящего, у девчонок – своя. Ведь Митя нравится нескольким одноклассницам. А ему – Тася Журавлева, не замечающая ничего, кроме военной игры и… командира их «роты» Джека. Который, в сою очередь, знает, кто является причиной всех несчастий класса. И презирает Тасю за то, что она покрывает этого человека…

Глава 3

Переход на военное положение

После уроков ротный командир Евгений Рудаков, или попросту Джек, собрал свою роту в виде седьмого «Д» на внеочередной классный час.

— Значит, так! — солидно откашлявшись, сказал он. — Слушайте все сюда! «Зарница» будет проходить так же, как в прошлом году, хотя, конечно, в ее проведение внесены кое-какие изменения. Лыжного кросса, как вы понимаете, в сентябре быть не может, зато будет кросс обыкновенный, на пятьсот метров, и эстафета в противогазах, с носилками, с условно раненными и пораженными отравляющими веществами. Всякое прочее тоже будет, но это все ерунда… Справимся. Главное — другое! Вот, глядите! — Он показал одноклассникам сшитую из цветного картона книжечку. — Это хоть и книжечка, но называется «Путевой лист». Здесь написано, в какой день, в какое время и в каком соревновании мы должны участвовать, кто наши соперники и кто судьи. В этой книжке будут отмечаться все наши достижения и проставляться баллы, которые мы заработаем за день…

— Подумаешь, новшество! — презрительно скривился Летяга. — В прошлом году все это было написано на листе ватмана, который висел на стене в коридоре. Только и всего! Даже удобнее было! Подходишь, читаешь — и все знаешь и про свой класс, и про другие тоже! И баллы все на виду. Всегда можно прикинуть, кто вырвался вперед, и поднажать, чтобы… значит… не отстать!

— Ты, Толик, как всегда, тарахтишь и не даешь мне сказать самого главного! — рассердился Джек. — На стене все, что надо, висеть будет, не в этом дело. Вот здесь, — он открыл последний разворот книжечки, и все увидели, что страницы там голубого цвета, — будет фиксироваться, сколько с нас снимут штрафных очков…

— Что еще за штрафные очки?! — опять не выдержал Летяга. — Это за что же они будут сниматься?

— За «двойки»…

— По физкультуре! — догадался Раскоряка.

— Наверняка по ОБЖ, — вставила реплику Тася.

— Не только! Представьте, будут отниматься баллы за «двойки» по всем предметам!

— Вот так номер! — возмутился Летяга. — Что же это получается?! Получается, что из-за «пары» за какие-то, например, дурацкие причастия, которые вообще непонятно для чего нужны русскому народу, класс страдать должен?

— Выходит, что так, — нехотя согласился Джек, которому все это тоже не очень нравилось. — Директриса сказала, что в прошлом году во время «Зарницы» все так забросили учебу, что сильно пострадала успеваемость школы. Поэтому в этом году учителя решили снимать баллы за «двойки», за опоздания, за забытые дневники и сменную обувь, за плохое дежурство, а еще за плохое поведение и шум на уроках.

— Ничего себе! — крикнул расстроенный Раскоряка, который десяти минут не мог просидеть спокойно и получал бесконечные замечания от учителей на уроках. — Эдак все потом и кровью заработанные баллы и уйдут на всякую ерунду.

— Да уж, Сережка, туго тебе придется, — усмехнулась Тася.

— А если я, например, ничего не понимаю в геометрии, то мне что, лучше вообще в школу не приходить? — обратилась к командиру роты Ира Пенкина.

— Да ты что! — накинулся на нее Джек. — Да за прогулы у нас столько баллов отнимут, мало не покажется!

— Твою геометрию, Ира, я беру на себя! — успокоила подругу Тася. — Вместе будем заниматься! Я вообще считаю, что каждый, кто хорошо разбирается в каком-нибудь предмете, может помочь отстающим! И вообще! Неужели непонятно, что эти две недели, в которые будет проходить «Зарница», всем стоит поднажать и заниматься в полную силу! И уроки надо делать все, а не на улице пропадать, вспоминая лето золотое!

— Знаешь, Таська, мы так не сдюжим, чтобы и тебе кросс с носилками, и причастные обороты! — выкрикнул Летяга. — Мы обыкновенные дети, а не терминаторы — универсальные солдаты! Ну-ка, Джек, погляди в этом «Путевом листе», какое соревнование у нас самое первое, в следующий понедельник!

Джек полистал книжечку.

— Та-а-ак… Сейчас найду… У нас в понеде-е-ельник… В понедельник у на-а-ас… Ага! Вот! Нашел! Страшное дело! — он обвел растерянным взглядом одноклассников. — У всей школы смотр строя и песни! Вот тут написано: общий сбор в физкультурном зале… с подъемом флага.

Седьмой «Д» взорвался возмущенными возгласами:

— Ничего себе!

— А мы и не тренировались!

— А я вообще петь не умею!

— А я и не собираюсь петь!

— Мы с прошлого года строем не ходили!

— Вот я и предлагаю сегодня же после классного часа потренироваться в хождении строем! — повысил голос Джек. — И песню какую-нибудь попробуем спеть!

— Какую?

— Ерунда какая — петь!

— «Во поле березонька стояла…»

— Не буду я ничего петь! — неслось со всех сторон.

— Я предлагаю хотя бы «Катюшу», — встала со своего места Тася Журавлева. — Слова все знают, вот мы и попробуем под нее идти строем!

— Ты, Таська, совсем с ума сошла! Какую-то древнюю «Катюшу» вспомнила! — презрительно заметила Малинина. — Ты бы еще предложила «Наши жены — пушки заряжены! Вот кто наши жены!»

— Не нравится «Катюша» — не надо! Я не настаиваю! — не обиделась Тася. — Пожалуйста, предложи что-нибудь свое!

— Больно надо! Я вообще не собираюсь с вами ходить строем! Детский сад какой-то! У меня вот! Туфли на каблуках! — и она выставила в проход ноги в новеньких модельных туфельках.

— Походишь пару недель без своих каблуков, не развалишься! — строго сказал Джек, хотя видно было, с каким трудом далась ему эта строгость. Все в классе знали, что Люба Малинина ему жутко нравится. — Кстати, — продолжил Рудаков, — нам надо еще придумать какие-нибудь элементы военной формы в одежде. К этим элементам, слышишь… Малинина, никак не подойдут твои каблуки. Придется снять!

— И не подумаю! — еще более презрительно скривившись, ответила ему Люба. — И элементы ваши не надену! Мне уже почти тринадцать лет! Я уже вы-рос-ла! Понятно тебе, ротный командир! Если вам нравится, — она обвела взглядом класс, — можете играть в свою «войнушку» в элементах, а я, пожалуй, пойду! — И она, схватив со стола такую же модную и новую, как туфли, сумочку, гордо и грациозно вышла из класса.

Седьмой «Д» ошеломленно молчал. Джек нервно кусал губы. Все в классе понимали, что ему очень хочется броситься вслед за Малининой, но командир роты выдержал и не бросился. Это всему классу очень понравилось, а гораздо больше других — Ире Пенкиной, которая имела на Джека большие виды. В полной тишине очень громко прозвучал высокий голос Ларисы Иволги:

— Если честно, то мне тоже совершенно не хочется в противогазе… И вообще, что это еще за элементы военной формы?

— Это, Лариска, например, погоны! — сказал Летяга.

— Чур, мне маршальские! — тут же крикнул Раскоряка.

— А мне генералиссимуса Суворова!

— А мне Звезду Героя!

— А мне орден!

— А я возьму автомат Калашникова! — понеслось со всех сторон.

Ротный командир в растерянности смотрел на раздухарившихся одноклассников и не знал, как прекратить их буйное веселье. А мальчишки уже повскакивали с мест и с помощью пальцев, линеек, треугольников и других подручных средств стали изображать различное стрелковое оружие, гранатометы и даже установку реактивных снарядов «Град». Когда Раскоряка завыл, изображая летящий фугас, класс потряс взрыв. Одноклассники в унисон вздрогнули и застыли в самых нелепых позах. Оказалось, что «взрыв» организовала Тася, изо всех сил стукнув по столу толстым учебником по литературе.

— В самом деле, детский сад какой-то! — возмутилась она. — Как вам не стыдно!

— А почему нам должно быть стыдно? — спросила ее Ольга Дятлова, задушевная подруга Малининой. — Любка права! Мы уже выросли, чтобы изображать из себя оловянных солдатиков! Только и остается, что посмеяться над всем этим!

Рассерженная Тася Журавлева вскочила со своего места и горячо заговорила:

— Как же вы не понимаете, что «Зарница» — это не столько игра, сколько тренировка! В случае стихийного бедствия или какой-нибудь катастрофы мы должны уметь и противогазами пользоваться, и раны бинтовать, и хорошую физическую подготовку иметь!

— Интересно, кто это во время стихийного бедствия станет строем ходить, да еще и «Катюшу» горланить? — поддела ее Ольга.

— Строй и песни нам нужны, чтобы праздничное и торжественное настроение создать! Если игра военизированная, то глупо горланить, как ты выражаешься, про любовь или выкрутасы брейк-данса демонстрировать!

Джеку уже давно надоело смотреть, как Журавлева выступает на первых ролях, забыв, кто тут ротный командир, и он во все горло гаркнул:

— А ну-ка, хватит базарить! Пацаны! Быстренько сдвигайте столы в сторону! Будем тренироваться ходить строем! Надеюсь, все помнят, как в прошлом году разбивались на четверки!

Когда столы были сдвинуты, а семиклассники выстроились прошлогодними четверками, Джек, стоящий перед классом, ужаснулся тому, что увидел. Вверенная ему рота выглядела самым нелепейшим образом. Девчонки за лето вытянулись и очень повзрослели. На многих были туфли на высоких каблуках и яркая одежда. Некоторые накрасили губы и сверкали крупными серьгами. На их фоне мальчишки казались если и не детским садом, то учениками начальной школы — уж точно. Одеты они были в простенькие джинсовки и спортивные костюмы, а высоким ростом отличались только трое: Толик Летяга, Митя Толоконников и он сам, Евгений Рудаков. Ну, еще и Раскоряда был ничего… не карапузом… Когда седьмой «Д» несколько раз прошел строем мимо своего командира, Джек чуть не заплакал с досады. Одноклассники смущались и стеснялись друг друга. Строй ломался и разваливался. «Катюшу» пели тихо, фальшиво и нестройно. Раскоряка откровенно кривлялся, а девчонки подхихикивали. Наверное, Джек в сердцах кому-нибудь надавал бы подзатыльников, если бы в класс не пришла Наталья Ивановна. Она быстро навела порядок, и семиклассники довольно прилично промаршировали несколько кругов и два раза бойко спели «Катюшу». В качестве элементов военной формы все действительно сошлись на погонах рядовых Российской армии, которые можно сделать из цветного картона. Джеку постановили надеть погоны лейтенантские, а Наталья Ивановна даже обещала выпросить в военной части, где у нее служил кто-то из знакомых, настоящие солдатские пилотки.