КОЛЛЕКЦИЯ ХАРАКТЕРОВ. Сборник рассказов

Светлана Данилина

Книга «Коллекция характеров» включает в себя несколько рассказов и повесть. Действие происходит на стыке ХХ–ХХI веков в Латвии и России.Основное внимание сосредоточено на создании психологическихпортретов главных героев, наших современников, действующих в самых обычных жизненных ситуациях.Книга написана в реалистической манере, её отличают высокая духовность, занимательная манера изложения, оптимизм, тонкий юмор, ироничный взгляд на жизнь, богатство языка.

КОШЕЛЁК

Менеджер преуспевающей фирмы Виктор Петрович Пупырышкин с утра приехал на работу. Он припарковал машину на стоянке и пешком отправился в офис.

Погода была отвратительной. Нет ничего хуже январской оттепели, когда накануне всё растаяло и потекло, а потом подморозило, и надолго установился гололёд, мерзкий и противный гололёд, когда невозможно ни проехать, ни пройти. А впереди ещё долгая-долгая зима, и снег, который, может быть, прикроет всю эту гадость, выпадет неизвестно когда.

С трудом лавируя на обледеневшем тротуаре, Виктор Петрович медленно продвигался к своей конторе.

Настроение было не самым лучшим. Во-первых, сегодня ему стукнуло…не будем говорить, сколько лет, потому что сам В. П. эту цифру старался не вспоминать, так как она его, привыкшего считать себя молодым человеком, пугала. Во-вторых, приближался техосмотр. И доселе откладывавшийся ремонт двигателя становился всё более неотвратимым.

С такими мыслями о предстоящих материальных тратах, об уходящей молодости, о банкете в ресторане и о поздравлениях коллег продвигался В. П. к заветному зданию.

И как раз напротив родной двери на повороте его нечаянно занесло, и он хлопнулся со всего маху прямо на покрытый ледяной коркой асфальт.

— Тьфу!… — выругался он про себя и уже стал подниматься, как взгляд его остановился на лежавшем рядом с ним бумажнике.

— Вроде не мой, — подумал он, встал и огляделся.

Никого не было видно.

— Интересно, — продолжал думать В. П., — никого нет. Возьму. Всё равно найдёт кто-нибудь другой. А так, может, документы какие-нибудь есть, координаты владельца. А может, и нет, — с надеждой подумал он. — Посмотреть разве что?

С этими мыслями он поднял ставшую вдруг вожделенной вещь и стал разглядывать находку. Кошелёк был новый, чёрный, кожаный, аппетитно-толстый, очень респектабельный на вид. Чувствовалось, что принадлежал он солидному обеспеченному человеку: весь был какой-то самоуверенный и самодостаточный.

— Интересно-интересно, — тихонько приговаривая про себя, В. П. открыл портмоне.

Внутри было несколько отделений, и В. П. принялся перебирать их. В одном лежала целая куча разношерстных визиток, в другом были какие-то чеки, в третьем — доллары, в четвёртом — латы, в отделении под замочком звенела мелочь.

— Фью! — присвистнул В. П., прикидывая сумму, находящуюся у него в руках.

— Н-да… Головку блока поменяю точно, и на техосмотр хватит, — начал рассчитывать он, — да и Пашке хорошая коробка «Лего» обломится.

— А может, это кто-то из наших уронил, — вдруг подумал он и испугался.

— Да нет же, нет, в нашем бабском коллективе и — мужской бумажник! И у охранников такой суммы с собой быть не должно. Если только кто из клиентов потерял. Да нет же, нет… В такую рань… Солидные люди… Без предварительного договора никто не придёт… Я бы знал… Да нет же…

В. П. медленно шёл к двери.

— Посмотрю, — думал он, с отвращением ощущая, как в нём борются два чувства: порядочности и радости от нечаянно свалившегося источника разрешения всяческих проблем.

— Если точно обнаружится настоящий владелец, отдам, — мысленно успокаивал он свербевшее внутри чувство долга.

В. П. уже взялся за дверную ручку, как услышал оклик:

— Эй, стойте!

— Хозяин вернулся. Придётся отдавать, — с тоской подумал В. П. и оглянулся.

Но тут же успокоился.

Быстро приближавшийся к нему человек имел подозрительно бомжеватый вид. Он семенил белыми кроссовками по льду, куртка его была слишком лёгкой для зимы, на голову была натянута чёрная вязаная шапка, а на плече болталась спортивная и, как говорится в отношении старых вещей, ещё приличная сумка. Этот никак не мог быть владельцем подобного портмоне.

Дыша в заиндевевшую бороду, он кричал В. П.:

— Подождите!

— Что вам угодно? — холодно и надменно снизошёл до него В. П., подчёркнуто неторопливо поправляя кашне.

— Кошелёк. Это мой кошелёк, — запыхавшись, произнёс человек.

В. П. с неприязнью заметил оттаявшие капельки на волосках бороды и усов и с отвращением спросил:

— Какой кошелёк?

При этом он вспомнил Садальского-Кирпича из «Места встречи», которое нельзя изменить. Но тут же отогнал эти неприятные ассоциации и продублировал более благозвучно:

— Какой кошелёк, любезный?

— Мой, — просто ответил человек.

— Ваш? — потянул паузу В. П.

— Ну да. Я его тут уронил, — нахально продолжал твердить владелец спортивной сумки, не сводя глаз с портмоне, которое В. П. крепко держал в руке.

— А чем вы можете доказать, что это ваша вещь?

— Да мой он, — твердил незнакомец. — Я шёл, поскользнулся, упал и пошёл дальше. А за углом обнаружил, что кошелёк-то выпал! — радостно продолжал он. — Ну, я назад. Смотрю, а он у вас в руках.

— Так дела не делаются, — с поучительной укоризной в голосе сказал В. П., думая о том, что никто не мог видеть, как он поднял портмоне, и о том, что сам-то он, Виктор Петрович, также упал и тоже мог выронить кошелёк, если бы тот принадлежал ему. Отдавать деньги бомжу! Да ни за что.

— Надо доказать, что это ваш бумажник. Может быть, это мой кошелёк, — нагло сказал он, глядя прямо в глаза бомжу. — Или кого-то из наших сотрудников. Или какого-то клиента.

— Да что вы такое говорите! — брызгая слюной, закричал бомж. — Безобразие какое!

— Молчи, — тихо отчеканил В. П. — Что там внутри?

— Визитки. Деньги: доллары, латы, мелочь. Чеки, — надрывался человек.

— Сколько? Суммы! Какие визитки? Имена, фирмы? — сурово продолжал В. П., мысленно сопоставляя свою тираду со знаменитой фразой из арсенала киношного разведчика «Имена. Пароли. Явки».

Человек вдруг снял шапку, бросил её оземь и с отчаянием в голосе завопил:

— Да что же это такое! Отдайте кошелёк!

— А вот я сейчас охрану вызову, — строго и бескомпромиссно сказал В. П., начавший уже беспокоиться и о престиже родной фирмы, у дверей которой они находились.

Он твёрдо решил не отдавать бумажник бомжу. Ничего тот не докажет. А вещь эта явно украдена.

Про себя он отметил, что улица пустынна, вдалеке виднелись редкие прохожие, на него и его продрогшего визави никто не обращал внимания.

— Думаешь, тебе всё можно! — с отчаянием сказал человек. — Отдай, это моё. Я в полицию пойду!

Тут дверь слегка приоткрылась, и из-за неё высунулось хорошенькое личико боссовой секретарши Мариночки. Она как-то странно и хитро улыбалась.

— Ну вот, только этого мне не хватало, — подумал В. П., представляя, как Мариночка распустит живописный слух по всей фирме. У него заныло под ложечкой.

Но бомж почему-то замолчал и поднял шапку. А дверь широко распахнулась. На пороге стоял весь трудовой коллектив. В руках находившейся в первых рядах главной бухгалтерши Елены Григорьевны красовался огромный букет красных роз в ярком целлофане, перевязанный белой закрученной ленточкой.

По взмаху Мариночкиной руки все громогласно заорали:

— По — здрав — ля — ем!!!

И дружно захлопали в ладоши.

В. П. оторопел.

Все захохотали и загалдели:

— Розыгрыш! Розыгрыш — лучший подарок!

В. П. растерянно улыбался, не зная, куда деть бумажник. Потом стал натянуто подхихикивать.

Елена Григорьевна сунула ему букет. И вся честная компания направилась в апартаменты.

— Сволочи! — думал раскрасневшийся, расслабившийся и облегчённо улыбающийся В. П., сидя в окружении счастливо галдящих сослуживцев за накрытым столом, в центре которого красовался двухэтажный торт.

«Телевизора насмотрелись! Радио наслушались! — твердил про себя В. П. — Юмористы…»

И он мысленно завернул непечатное определение.

— Портмоне — это подарок. А содержимое — премия. Шеф выписал. Он сам попозже приедет. А актёр хорошо сыграл. Мы ему десятку заплатили, — пояснила Елена Григорьевна.

Виктор Петрович вконец успокоился и разулыбался. Лишь временами по ходу застолья он вспоминал недавний инцидент, смотрел на довольные лица сотрудников и думал: «Вот ведь гады! Узнаю, кто придумал — в порошок сотру».