Последняя тайна тамплиеров. Рыцари Бургундии

Светлана Гильман

Анри де Суансе с детства мечтает надеть на себя белый плащ тамплиера и отправиться на Святую Землю, чтобы освободить Гроб Господень от сарацин. При дворе герцога Бургундского, куда Анри отправляют на воспитание, он делится мечтой со своим новым другом Рене де Сен-Клер. Как только юношей посвятили в рыцари, они тотчас вступают в Орден Храма и отправляются на Святую Землю, где их ждут невероятные приключения.Книга охватывает 47 лет жизни героя – с 1267 по 1314 год.

Часть Вторая Тернистый путь оруженосца 1274—1285

I

Анри с восхищением смотрел на дворец — резиденцию герцогов Бургундских в Дижоне. Неужели ему предстоит жить в этом красивом месте? Ведь он с трудом привык к размерам своего, родового замка. А тут такое великолепие!

— Ну, смелее, Анри, не бойся, — старался приободрить мальчика аббат.

— Я ничего не боюсь, дядя, — решительно сказал Анри и гордо вскинул голову.

— Вот и отлично. Ты помнишь наш разговор вчера?

— Да. Помню. Не беспокойтесь. Я не запятнаю честь славного рода де Суансе.

— Я в тебя верю. Ты хороший мальчик. Пошли. Я представлю тебя, и Раймонда герцогу.

Втроем они поднялись по лестнице и вошли в тронный зал. Там было немало людей: некоторые стояли в одиночестве, а некоторые группами. К вновь пришедшим подошел человек, одетый в ливрею с гербом герцогов Бургундских и поклонился.

— Как прикажете доложить его светлости, святой отец? — спросил он.

— Аббат де Суансе.

Лакей поклонился и вышел.

— Сейчас я представлю вас герцогу, — повторил Антуан.

Анри не слушал дядю. Он рассматривал нарядно одетых людей, убранство дворца. Его внимание привлекло несколько мальчиков, странно, на его взгляд, одетых, снующих туда-сюда с очень озабоченным видом.

— Кто это? — спросил он.

— Это пажи его светлости. Скоро и ты присоединишься к ним, — ответил аббат.

— И я буду носить такой смешной костюм? — смутился Анри.

— Ты привыкнешь. Все пажи так ходят, — успокоил его Раймонд.

К ним подошел камергер.

— Его сиятельство ждет вас. Пройдемте.

Аббат кивнул, и камергер повел их в приемную герцога Бургундского.

— Не забудь поклониться, как я тебя учил, — шепнул аббат Анри.

— Да, дядя.

Анри волновался, хоть и старался этого не показать. Ведь все зависит от первого впечатления. И очень важно понравиться герцогу. Вот они вошли в зал, где герцог принимал посетителей, подошли к трону, и низко поклонились. Анри думал, что его сердце выпрыгнет из груди. Он поднял голову и с любопытством посмотрел на своего сюзерена.

Герцогу в то время было двадцать четыре года. Как и все Капетинги он был светловолос и голубоглазый.

— Рад вас видеть аббат де Суансе, и тех, кто вас сопровождает, — обратился к ним герцог, но взгляд его был направлен на Анри. Анри смутился, опустил глаза, но тут же их поднял — он считал, что в пол смотрит тот, кто в чем-то провинился.

— Ваше сиятельство, позвольте мне представить вам Раймонда Марье, и моего племянника, графа Анри де Суансе, — они оба поклонились, а аббат продолжал: — Я привез своего племянника к вашему двору, чтобы он обучался наукам, так нужным будущему рыцарю, и верой и правдой служил вашему сиятельству.

Герцог им кивнул и улыбнулся.

— Рад вас приветствовать, — потом он внимательно посмотрел на Анри. — Значит вы, молодой человек, хотите обучаться всем необходимым искусствам, так необходимым, чтоб быть посвященным рыцарем?

— Да, ваше сиятельство. Стать рыцарем — это моя мечта. И я приложу все силы, чтобы мне была оказана такая честь.

— Думаю у вас это получиться. Что вы уже умеете?

— Я умею ездить верхом, плавать, немного фехтовать. Этому меня научил мой дядя Раймонд, — герцог взглянул на Раймонда, и тот поклонился. — Так же я учил Святое Писание, умею читать, писать и считать. Этому меня научил мой дядя Антуан.

— Похвально. Сейчас вас проводят в комнаты для пажей, и вы познакомитесь с бароном Жозефом де Муаре. Это — ваш наставник и учитель, — добавил герцог, глядя на Анри, — уважайте его и слушайтесь во всем.

— Непременно, ваше сиятельство.

— Рене! — позвал кого-то герцог, и, неизвестно откуда на его зов прибежал мальчик, одетый в форму пажа, белокурый, голубоглазый, ростом немного ниже Анри.

— К вашим услугам, ваше сиятельство, — поклонился он.

— Проводи этих сеньоров к господину де Муаре, — приказал герцог. — Добро пожаловать, Анри.

— Спасибо, ваше сиятельство, — Анри поклонился.

— А вы всегда желанные гости в замке.

— Благодарю вас, ваше сиятельство, — поклонился аббат, и Раймонд последовал его примеру.

Аудиенция окончена. Они отправились вслед за голубоглазым пажом, который им улыбался.

— Идемте за мной. Я представлю вас господину де Муаре.

Они прошли несколько коридоров, пока достигли большого крыла, где жили и обучались пажи и оруженосцы разного возраста.

— Вот мы и пришли. Господин де Муаре сейчас свободен, — Рене постучал в двери одной из комнат и вошел. — Господин де Муаре?

— Кто там? Рене? Входите.

— Я привел к вам посетителей.

— Пусть входят. А вы подождите за дверью. Вы мне понадобитесь.

Рене повернулся к ним, но его взгляд дольше задержался на Анри.

— Прошу вас.

— Спасибо, — аббат улыбнулся мальчику и вошел. Вслед за ним вошли Раймонд и Анри. Анри волновался все больше и больше. Вот он уже на самом пороге новой жизни. Где-то в одной из этих комнат он будет жить, тут и будет учиться, и учить его будет вот этот человек, перед которым он склонился. Анри отогнал свои мысли и прислушался к тому, о чем говорит его дядя и его новый учитель. Он присмотрелся к своему будущему наставнику — высокий, намного старше герцога, но еще не старый, темноволосый с карими глазами. И совсем не улыбается. Его крепкое телосложение выдавало в нем рыцаря, привыкшего носить тяжёлые доспехи.

«А он, наверное, суровый и любит наказывать,» — подумал Анри. — «Нужно ему сразу дать понять, что я не боюсь ни его, ни его наказаний, и умолять и плакать не буду».

— Да, святой отец, меня предупредили, что граф де Суансе назначен пажом его сиятельства. Я познакомлю графа с другими воспитанниками. Надеюсь, что он проявит себя достойным учеником.

И наставник посмотрел на Анри внимательно, изучающе. Анри тоже в упор смотрел на господина де Муаре и не опустил глаза. И вдруг Жозеф де Муаре улыбнулся. И Анри заметил, что он выглядел не таким уж страшным и неприступным.

— Рад вас приветствовать, граф. С этого дня вы поступаете в мое распоряжение. Моя задача состоит в том, чтоб обучить вас наукам, необходимых для будущего рыцаря. Вы должны во всем слушаться меня и подчиняться правилам, а за непослушание вас ждет наказание.

— Я также рад приветствовать вас, господин барон, — ответил Анри.

— Полагаю, у графа имеются конь и экипировка, а также личные вещи?

— Конечно, — сказал Раймонд.

— Хорошо. Я пошлю с вами слугу, и он обо всем позаботиться. Рене!

В комнату вошел тот же паж.

— Я вас слушаю, господин учитель.

— Познакомьтесь с графом Анри де Суансе. Он разделит с вами комнату. Покажите ему все, а вечером я представлю его остальным ученикам. Да, и скажите госпоже де Муаре, чтобы она выдала ему одежду.

— Да, господин де Муаре, — Рене с восхищением посмотрел на Анри: надо же, такой маленький, а уже граф.

— Анри, познакомьтесь с Рене де Сен-Клер, — сказал барон де Муаре. Анри дружелюбно кивнул мальчику. — А теперь прощайтесь. Ваш племянник в надежных руках.

— Спасибо, господин барон, — поблагодарили аббат и Раймонд.

Они вышли в коридор.

— Идемте со мной. Я покажу вам комнату, — позвал их Рене.

Аббат улыбнулся.

— Пошли.

И Рене повел их по длинным коридорам, и открыл дверь одной из комнат. Комната была небольшой: там стояло две кровати, несколько стульев, стол, и шкаф.

— Входите. Вот моя кровать, а вы будете спать на этой, — Рене показал Анри вторую кровать. — А где ваши вещи?

— Слуга принесет.

Анри немного был не по себе от тех восхищенных взглядов, что бросал на него мальчик.

— Располагайтесь. А я пойду к мадам де Муаре, и скажу, что вам нужна одежда. Мадам — жена господина учителя и так же наша наставница. Она добрая, и мы ее очень любим, — Рене им поклонился и вышел, а Анри остался наедине со своими дядьями. Ему стало грустно — наступал миг расставания.

— Вы меня будете навещать?

— Конечно, Анри, не переживай. Тебе тут будет хорошо, — успокаивал его Раймонд.

— А вы где воспитывались, дядя?

— Я воспитывался при монастыре. Жесткая дисциплина и жестокие наказания, — ответил Раймонд.

— Правда? А вы, дядя? — обратился он к аббату.

— И я, и твой отец воспитывались при дворе герцога Бургундского, но не этого, а его предшественника.

— Что ж, у меня нет выбора, да?

— Тебе тут будет хорошо. Ну, прощай, Анри. Мы будем навещать тебя, да и ты будешь приезжать в замок — твоим вассалам нужно напоминать, что у них есть сеньор.

— Да, дядя.

И, неожиданно для всех, Антуан притянул мальчика к себе, обнял и поцеловал.

— Пока, малыш, — он улыбнулся Анри и вышел, чтобы спрятать не прошенные слезы, которые у него появились.

Наступила очередь Раймонда.

— Мы ведь ненадолго расстаемся. Не грусти, — пытался он утешить племянника.

— Я постараюсь, дядя.

— И чувствуй себя уверенно. Не давай другим повода думать, что они могут тобой помыкать. Понимаешь?

— Да.

— Ну, прощай. Слуга принесет тебе твои вещи. Буран займет свое место в конюшне.

— Буран тоже будет здесь? — обрадовался Анри.

— Конечно. Ведь Буран твой.

— Значит, у меня уже есть тут один друг.

— У тебя будет много друзей.

Анри кивнул. В горле появился непонятный комок, который мешал ему говорить, а на глаза просились слезы, которые мешали ему видеть.

— Пока малыш, — и Раймонд в свою очередь обнял Анри и поцеловал. — Все будет хорошо.

— Пока, дядя.

Раймонд вышел, а Анри остался в одиночестве. Еще никогда ему не было так грустно. Он один, в огромном замке, где все ему незнакомое, где он уже не сеньор, а один из многочисленных пажей, которые обязаны прислуживать герцогу и его свите. Он обязан делать то, что ему прикажут, а любое неподчинение или небрежность приведут к наказанию. И накажет его не дядя, а совершенно чужой ему человек, которому чужда жалость и милосердие, ведь он, Анри, для него никто.

Анри уже хотел бежать назад, просить, чтобы ему позволили вернуться домой, но что-то внутри его останавливало. Ведь это означало, что он проявлял слабость. Нет, он останется, и будет лучшим учеником, он будет рыцарем, и никто и никогда не увидит его слабости. Даже тогда, когда ему будет грозить наказание, никто и никогда не увидит его слез, и никогда он не попросит пощады. Так Анри дал себе клятву, которую сдержит, несмотря на все испытания, которые ему придется перенести.

II

Дверь открылась, и в комнату вошел слуга. Он поставил вещи и вышел, но тут же дверь отворилась опять, и вошел Рене. Он держал дверь открытой, и вслед за ним вошла красивая, нарядно одетая, женщина. От неожиданности и восхищения Анри потерял дар речи. Хоть она была не очень молода, но Анри она показалась самой прекрасной. Ведь из женщин, в своей жизни он видел только Мелису и служанок своего поместья. А вот так, близко… такую нарядную и красивую…

— Здравствуйте, Анри. Добро пожаловать. Я — мадам Луиза де Муаре, ваша наставница, — сказала дама. Анри покраснел, вскочил с кровати и поклонился ей.

— Извините меня мадам. Я, я еще ни разу не видел такой красивой дамы.

Луиза рассмеялась.

— Я принесла вам одежду. Переоденьтесь, и Рене вам покажет дворец.

— Конечно, госпожа, — сказал Рене, все так же бросая на Анри восхищенные взгляды, которые тому начали надоедать.

— Встретимся за ужином.

Луиза положила одежду Анри на кровать, улыбнулась мальчикам и вышла. Рене тут же подскочил к одежде.

— Я помогу вам одеться, ваше сиятельство.

Услышав такое обращение, Анри не выдержал и начал смеяться. Смеялся он долго, пока не заболел живот. Потом он посмотрел на Рене — тот стоял, потупившись в пол, а его щеки пылали от смущения. Анри стало неудобно перед мальчиком — может тут так принято обращаться, а он не привык к этому, и еще обидел этого мальчика.

— Извините. Просто мне стало смешно, что вы назвали меня ваше сиятельство, — попытался оправдаться Анри.

— Но ведь вы — граф. Значит, вас так нужно называть, — сказал Рене. Анри погрустнел.

— Да, граф, — вздохнул он. — Только потому, что когда я был маленьким, разбойники убили моих маму и отца.

Глаза Рене округлились от ужаса.

— Так вы совершенно один?!

— Да. Но у меня есть два дяди. Вы их видели со мной. Они заботятся о моем поместье, пока я не достигну совершеннолетия. Но совершенно необязательно называть меня «ваше сиятельство». Можете называть меня по имени. Меня зовут Анри.

— А меня Рене.

— Вы давно тут?

— Две недели. Мне тут нравиться. Господин и госпожа де Муаре относятся ко мне, как и к другим. Не лучше и не хуже. А дома…

Рене вздохнул и замолчал.

— Вам было плохо дома? — участливо спросил Анри.

— Не то, чтобы плохо. Но я — самый младший в семье. У меня девять старших братьев и сестер. На меня никто не обращал внимания. Может, как-нибудь в другой раз я расскажу, хорошо? Вам нужно одеться. Я вам помогу.

— Я могу одеться сам. Разве что запутаюсь в одежде, — Анри принялся изучать новую одежду. — И это все ходят в таком?

— Да.

— Рене, расскажите мне, пожалуйста, о других воспитанниках, — попросил Анри, надевая одежду.

— Вместе с вами, нас десять — я, Робер, Готье, Тибо, Этьен, Филипп, Рауль, Отон и Гастон. Есть пажи и постарше, которые готовятся стать оруженосцами, а есть и оруженосцы.

— Когда мы будем оруженосцами?

— Когда нам исполниться четырнадцать лет. А мне недавно исполнилось только семь. А вам?

— Мне тоже семь лет. Но уже скоро будет восемь, в октябре, — тем временем Анри справился с одеждой. — Я готов.

— Тогда я познакомлю вас с дворцом. Вечером, во время ужина, господин учитель представит вас другим ученикам. Идем.

Рене повел своего нового знакомого по дворцу, показывая ему разные помещения и рассказывая о жизни пажей.

— Господин учитель строгий, но справедливый. Ненавидит фальшь, лгунов и предателей. Хочет, чтобы мы выросли сильными, крепкими и выносливыми. У меня еще плохо получается, я даже не умею держаться на лошади.

— Разве вас дома не учили? — удивился Анри.

— Нет, — Рене смутился, и Анри понял, что тот не любил рассказывать о своем доме. Рене тем временем продолжал. — Господин де Муаре меня учит и проявляет терпение. Я стараюсь. А в свободное время меня учит конюх Гийом.

— Конюха в моем поместье тоже зовут Гийом. Я покажу вам моего коня. Он великолепен. Его зовут Буран.

Рене с завистью посмотрел на Анри.

— А у меня нет своего коня. Мне выделили лошадь из герцогских конюшен.

— Я вам помогу, Рене, хотите? Я неплохо езжу, — предложил Анри.

— Конечно! — мальчик улыбнулся с благодарностью. Они вышли на задний двор. — Я покажу вам конюшни и ристалище.

— Ристалище?

— Да. Там проводятся рыцарские турниры, там оруженосцы учатся проводить бои. Один раз нас учитель водил туда, и мы видели состязания оруженосцев. Их скоро примут в рыцари.

— Как бы я хотел поскорее стать рыцарем, — мечтательно произнес Анри. — Что это?

Где-то вдали послышались чьи-то крики. Они подошли ближе. Возле конюшен, к деревянным балкам, был привязан юноша. Он был без рубашки. Рядом собралась небольшая толпа. Высокий и крепкий мужчина размеренно и без эмоций, наносил юноше равномерные удары плетью. При каждом ударе, юноша кричал и просил пощады.

— Господин де Бриор наказывает оруженосца. Идемте отсюда, — попросил Рене.

— Хорошо.

Анри посмотрел на Рене: тот был бледным, его губы тряслись, в глазах явно был испуг.

Они вернулись в замок. Анри первым нарушил молчание.

— Тут за непослушание наказывают плетью?

— Только оруженосцев. Для нас у господина де Муаре заготовлены розги, — и, словно боясь, чтобы Анри не спросил чего-то лишнего, добавил: — меня еще не наказывали. Скоро ужин. Идемте, господин де Муаре представит вас остальным. И, господин де Муаре не любит, когда опаздывают. Но так как я вас знакомлю с дворцом, мне разрешили.

Мальчики вошли в комнату, посреди которой стоял большой стол. Во главе стола сидел их наставник, по его правую руку — его жена, а остальные места занимало восемь мальчиков разной внешности, но одного возраста. Увидев Рене, один из мальчиков радостно воскликнул.

— Господин де Муаре, а Рене опоздал на ужин!

— Да, Филипп, я вижу. Рене, садитесь на свое место, — кивнул учитель мальчику, при этом добро улыбнувшись. Рене понял, что ему ничего не будет. — Анри, пройдите ко мне.

Рене сел на свое место и с ненавистью глянул на Филиппа. Тот давно пытался сделать так, чтобы его, Рене, наказали. Знает ведь, что Рене боится наказаний — слишком свежи были воспоминания о доме. Филипп, Готье и Рауль, трое неразлучных дружков, злорадно посмеивались. Тем временем господин де Муаре представил пажам Анри.

— Господа, представляю вам графа Анри де Суансе. Он будет вашим товарищем. Садитесь Анри рядом с Рене.

— Да, господин.

Анри поклонился и занял указанное ему место.

— Хм, граф, — фыркнул один из мальчиков.

Анри высокомерно на того посмотрел, но не ответил.

— Не обращайте внимания, Готье всегда всех дразнит, — посоветовал ему Рене.

— Зависть — плохое чувство, — ответил Анри тихо. Но Готье его услышал и покраснел. С тех пор он лютой ненавистью возненавидел нашего героя, и ненависть эта будет продолжаться тридцать девять лет.

— Возблагодарим Господа нашего Иисуса Христа за пищу, что питает наше тело, — сказал господин де Муаре, и все принялись читать молитву.

Слуги подали ужин.

— Анри, трапеза у нас проходит в полном молчании. Кто первый закончит, остается сидеть за столом, пока я не разрешу. За нарушение я наказываю, так же, как и за опоздание. Вам понятно?

— Да, господин барон, — ответил Анри.

— Можете приступать.

По знаку учителя, пажи принялись за еду. У всех глаза были направлены в тарелки — мальчики боялись встретиться с кем-нибудь взглядом, чтобы кто-то кого-то не насмешил, и не быть наказанным. Барон де Муаре ел не торопясь, давая мальчикам возможность насытиться. Как только он доел и положил ложку, все пажи последовали его примеру. Один из пажей с тоской посмотрел на полупустую тарелку.

— Этьен, — заметил барон, — если вы будете так медлительны в еде, то будете и последним в бою. Учитесь есть быстрее.

— Да, господин учитель, — ответил мальчик.

— А теперь отправляйтесь по комнатам. И не забудьте помолиться перед сном.

— Слушаемся, господин учитель.

Пажи вышли из-за стола и чинно прошли в свои комнаты.

III

Так прошел первый день Анри в мире, где ему предстояло прожить, в лучшем случае, двенадцать лет и постичь семь рыцарских добродетелей — охоту, верховую езду, плавание, фехтование, стрельбу из лука, научиться играть в шахматы, а также слагать стихи в честь прекрасной дамы. При дворе герцога ему предстоит также выработать и нравственные качества — храбрость, настойчивость, верность своему сюзерену, и, главное, преданность церкви и Богу. Поэтому первыми уроками для пажей была религия. Будущие рыцари должны охранять её уставы ценою своей жизни и смерти. Преподавание основам религии доверяли самым добродетельным и набожным дамам. Таковой считалась и баронесса де Муаре. На её уроках мальчики вели себя вежливо и сдержано. Мадам де Муаре они почитали, уважали и любили. И никому не хотелось, чтобы она посмотрела на него с упреком.

После урока основ религии, пажам предстояло уйти в большой зал, но барон де Муаре их остановил.

— Одну минуточку, господа, — мальчики вернулись на свои места. Барон посмотрел на них, и его взгляд остановился на Рене. У того похолодело в душе — неужели накажут? Тем временем господин де Муаре продолжал: — Вы все знаете, что я не люблю опозданий, — барон сделал паузу, а несколько мальчиков начали ухмыляться и поглядывать в сторону Рене, — но еще больше я не люблю доносчиков и ябед — из них вырастают предатели. Филипп, — барон резко повернулся к пажу, — вчера я разрешил Рене опоздать, а вот вы наябедничали на вашего товарища. Пожалуйте на лавку.

Рене, с облегчением, вздохнул, а Филипп побледнел. Он медленно встал, его руки дрожали. Еле-еле передвигая ногами, Филипп подошел к учителю.

— Простите меня, господин, — тихим голосом сказал Филипп.

— Надеюсь, что вы осознаете своё поведение. И помните — из доносчиков вырастают предатели. Сначала вы предадите друга, потом — своего сеньора, а потом и Господа.

— Я осознаю, господин де Муаре, — Филипп с надеждой посмотрел на учителя.

— Я рад этому. Но это не освобождает вас от наказания.

Филипп понуро поплелся к лавке, на которой наказывали учеников. Многие из пажей хихикали, предвкушая зрелище. Но Анри было не до смеха — ведь на месте Филиппа мог быть и он. Нет, не за донос или ябедничество. На это он не способен. Но никто не защищен от проступков.

Тем временем барон взял розгу и сильно ударил Филиппа. От боли тот закричал, а Анри отметил, что удары их учителя были сильнее, чем дяди Антуана. Сможет ли он вытерпеть и не закричать, не заплакать, не попросить пощады?

— А ведь он хотел, чтобы наказали меня, — прошептал ему Рене.

Анри повернулся к своему новому другу, и увидел, что тот был бледным, а в его глазах читался страх. Анри взял его за руку — та была холодной, как лед, несмотря на то, что за окном сверкало солнышко, и в классе стояла жара.

— Не бойся, — тихо сказал ему Анри, переходя на «ты», — я не дам тебя в обиду, и научу тебя смело смотреть в глаза своим врагам.

— Спасибо, я постараюсь? — слабо улыбнулся Рене.

Порка закончилась, и Филипп, вытирая слезы, вернулся к мальчикам.

— А теперь идите в зал, — сказал барон своим подопечным. — Филипп, вы можете задержаться тут ненадолго, чтобы привести себя в порядок.

— Да, господин, — пробормотал тот.

— Анри и Рене, — обратился к мальчикам барон де Муаре. — Сегодня вы будете вместе. Анри ещё не знает расположение дворца.

— Хорошо, господин.

— А теперь идите. И ведите себя прилично, чтобы не было на вас жалоб.

Юные воспитанники вышли из класса, и пошли в большой зал, где каждый день собирался двор герцога Бургундского. Основной обязанностью пажей, кроме учёбы, было служение своему сеньору, придворным и его гостям. Они выполняли разные поручения: прислуживали за столом, исполняли роль посыльных, сопровождали всюду сеньора и его супругу.

В приемном зале у Анри запестрело в глазах от ярких нарядов придворных. Хотя и вчера он успел рассмотреть много чего, но ему все равно было очень интересно.

— Идем, мое место недалеко от герцога. Думаю, что когда ты будешь один, тебе покажут твоё, — потянул Рене своего нового друга. Анри кивнул, и они начали пробираться к герцогскому трону.

— А где герцог? — спросил он.

— Не знаю. Его сиятельство не каждый день находиться в тронном зале. Может, он на охоте, или отправился куда-либо по делам. Но мы обязаны выполнять приказы любых придворных.

— И долго?

— До обеда.

Время шло не спеша. Рене давали различные поручения, а Анри сопровождал своего друга и пытался запомнить лабиринт коридоров дворца. Ведь он не будет всегда выполнять свои обязанности вместе с Рене. Еще день или два, и ему придется самому бегать по этим длинным коридорам, чтобы выполнять поручение герцога.

— Эй, паж! — окликнул их высокомерный господин, нарядно одетый, — прикажи-ка конюху седлать моего коня и пусть приведёт его к главному входу. Да живо! Я не люблю ждать!

— Да, ваша светлость, — ответил Рене и кивнул Анри: — Побежали.

— Это кто? — спросил Анри, — Он мне не понравился.

— Еще бы. Это барон Луи де Брезе, отец Готье.

— А что он тут делает? — удивился Анри.

— Гостил несколько дней.

— Он — друг герцога? — ошеломленно спросил Анри: герцог ему показался славным человеком. Как мог он дружить с таким неприятным господином?

— Не знаю. Когда он гостил во дворце, я не заметил между ними никаких дружеских отношений. Побежали, а то он может и пожаловаться на нас.

Анри и Рене прибежали к старшему конюху.

— Гийом! — позвал его Рене.

Из конюшни вышел высокий мужчина, на вид ему было ближе к пятидесяти, чем к сорока, у него был прямой нос, карие добрые глаза. Видя их, мужчина улыбнулся.

— Господин Рене, чем могу служить? — и, повернувшись к Анри, спросил: — А вы, господин, новенький?

— Да, — ответил Рене, — это Анри де Суансе.

— Рад служить, — сказал конюх.

— У вас находится мой конь, Буран, — сообщил Анри Гийому.

— Да, Буран славный конь. Так вы пришли его проведать?

— Нет, — вновь ответил Рене, — барон де Брезе приказал подать ему его коня.

— Хорошо, — вздохнул Гийом. — сейчас приведу.

— А можно мне увидеться с Бураном? — спросил Анри.

— Конечно, господин.

— Нет, Анри, не сейчас. Нас могут хватиться, и узнать, что мы были на конюшнях дольше положенного, — возразил Рене.

— Ладно, — вздохнул Анри. Он соскучился по своему верному коню.

Они вернулись обратно в зал, выполнять свои обязанности.

— Рене, когда же мы будем учиться рыцарским искусствам, если каждый день будем тут прислуживать? — спросил Анри, после выполнения еще одного поручения.

— Не беспокойся. Господин де Муаре всегда находит время для учебы. К тому же мы чередуемся с пажами других воспитателей. Но скоро обед. Идем, нам нужно переодеться, чтобы успеть.

И мальчики побежали в свою комнату. Переодеваясь в чистую одежду, Анри осмелился спросить:

— Рене, почему ты так боишься быть наказанным? Боишься боли, или тебе стыдно?

Рене покраснел и потупился в пол. Он молчал, и Анри пожалел, что проявил любопытство. К тому же, он испугался, что обидел своего друга. Рене поднял голову, посмотрел на Анри печальными глазами, и повернулся к нему спиной.

— Вот почему, — Рене задрал рубашку и обнажил спину. На худенькой спине были ярко-красные рубцы, явно не розог. От увиденного Анри пришел в ужас.

— Это… это тебя так господин де Муаре?

— Нет, это меня так дома, отец, — Рене опустил рубашку, и повернулся лицом к Анри. — Наша семья не богата, много детей, отцу не всегда везет в делах, поэтому он часто бывает пьяным. А когда он выпьет, он меня бьёт. Ведь старшие братья могут дать ему отпор. А однажды я разбил сосуд с вином, и он меня избил, хлыстом. На моё счастье в это время мимо дома проезжал герцог. Он возвращался в Дижон и заехал к нам переночевать. Видя такое отношение отца ко мне, герцог забрал меня в замок. Может, после того, как я забуду, что было дома, я стану смелее.

— Такое просто так не забывается. Но ты должен себя перебороть и постараться быть смелым, мужественным, храбрым. Как тамплиеры.

— Тамплиеры? Кто это? — Рене стало любопытно.

— Я расскажу тебе перед сном. Бежим, а то опоздаем на обед.

IV

После обеда, барон де Муаре повел своих воспитанников в фехтовальный зал. Он предназначался не только для уроков фехтования, но и для различных спортивных игр и упражнений, так необходимых для развития силы и ловкости у будущих рыцарей.

— Господа, возьмите свои мечи, и станьте по двое. По моей команде начнёте сражение? — приказал барон де Муаре.

Пажи взяли оружие и стали в пары, ожидая сигнала своего учителя. Анри и Рене стояли друг против друга, держа наготове деревянные мечи. Как только барон де Муаре скомандовал: «Начали», их мечи скрестились, и Анри с легкостью выбил меч из рук Рене. Несколько мальчиков засмеялись. Анри поднял меч и протянул его Рене.

— Извини, я ударил слишком сильно. Смотри за моими движениями, и старайся отбить, ну и сам нападай на меня. Это меня дядя Раймонд учил.

— Я постараюсь, — кивнул Рене, и мальчики начали сражение.

Барон де Муаре ходил между пажами, смотрел на их успехи и делал замечания:

— Готье, отбивайтесь плоской стороной меча, и, желательно, нижней, а то ваш меч покроется зазубринами, и быстро сломается. Этьен, вы слишком раскрываетесь. Рене, вы делаете успехи, но не бойтесь наступать. Анри, отлично. А теперь остановитесь: я научу вас новому приему, он называется «скручивание». Анри, подойдите ко мне.

Под завистливые взгляды некоторых пажей, Анри подошел к учителю.

— А теперь направьте на меня свой меч, а все внимательно смотрят на мои действия. Анри нападает на меня, а я поворачиваю своим мечом вокруг оси его клинка. При этом его меч отходит в сторону, и позволяет мне найти у своего соперника слабое место.

Рассказывая это, барон продемонстрировал прием, после которого Анри оказался, раскрыт для удара.

— А как защититься от этого приема, барон? — спросил он.

— Это вам нужно самому заботиться. Думайте, экспериментируйте, рискуйте. Тут нужна сила и ловкость. И не позволяйте противнику применить этот прием. Ну, идите на место и потренируйтесь.

Анри вернулся к Рене и стал напротив него, приготовившись к нападению.

— Рене, попробуй новый прием. У тебя получиться, — улыбнулся он другу, пытаясь того приободрить.

— Я попробую, — Рене сконцентрировался, и, когда Анри замахнулся на него, применил прием «скручивания». Меч Анри ушел в сторону, открыв грудь, чем и воспользовался Рене, приставив к ней остриё меча.

— Молодец, Рене! — похвалил его барон, — великолепно!

— У меня получилось! — в восторге сказал Рене. Его глаза сверкали от радости. — Впервые у меня что-то получилось!

— У тебя все будет получаться. Главное, не обращай ни на кого внимания. Думай только о результатах, — ответил Анри. — Теперь моя очередь.

Занятие продолжалось. Рене и Анри старались изо всех сил, ведь от умения владеть мечом зависела жизнь рыцаря.

— Стоп! — остановил их барон, — Теперь просто фехтуйте, стараясь поразить или обезоружить соперника. Только поменяйте партнера.

Рене достался Этьен, медлительный мальчик, а Анри — Готье.

— Какая честь! Сам граф! — съехидничал Готье, поднимая меч для атаки.

— Тебе что, мой титул покоя не даёт, — ответил Анри, называя того на «ты». — Ах, да, ведь ты когда-нибудь станешь всего лишь бароном.

Анри не был снобом и никогда не хвастался своим титулом, но перед Готье он не смог сдержаться. Тот зло посмотрел, и начал атаковать. Анри с легкостью отбивал атаки, и, вспомнив уроки дяди Раймонда, сделал обманное движение, потом сильный удар, и меч Готье выпал у того из рук.

— Чёрт, — выругался Готье, и бросился к мечу.

— Даже и не думай! — Анри направил на него свой меч. — Ты побежден.

— Отлично, Анри! — похвалил его барон де Муаре.

Между тем, Рене обезоружил Этьена. Он был счастлив. Да, сегодня его день! Обычно, на уроках, у него падало оружие из рук при малейшем ударе соперника. Ему плохо удавались новые приемы. Неужели сегодня у него все получилось, только потому, что Анри вселил в него чувство уверенности в себе? Рене с благодарностью посмотрел на друга. Тот улыбнулся ему в ответ. Да, из них получиться не плохая команда. И он, Рене, сможет преодолеть свой страх и перед наказанием, и перед вероломством недругов. И очень скоро в ответ на ухмылки Филиппа, или Рауля, он ответит: «Да, я сожалею, что опоздал, и готов понести наказание».

Вечером, после ужина, усталые, но довольные собой, Рене и Анри лежали на кроватях, и Анри рассказывал своему другу о рыцарях-крестоносцах и тамплиерах. Все то, что сам узнал от своего дяди Раймонда.

— Когда рыцари освободили Гроб Господа нашего Иисуса Христа от неверных, несколько храбрых воинов решили создать Орден, чтобы охранять паломников. Так и возник Орден Храма. Многие рыцари почли за честь быть храмовником. Они самые смелые, храбрые, мужественные, отважные. Дядя говорил, что отступать им можно лишь тогда, когда на одного тамплиера приходится больше, чем четыре врага. Много побед было у тамплиеров на Святой Земле, но и много поражений. Султан Салахаддин боялся их, и пленным велел отрубать голову. И они без страха смотрели в глаза смерти. К сожалению, бывают среди них и трусы, такие, которые попали в тамплиеры случайно. Когда неверные захватили в плен магистра Одо де Сент-Амана, тот не позволил, чтобы его выкупили. Он сказал, что он такой же тамплиер, как и все, и всё его имущество состоит из пояса и кинжала. А когда в плен попал магистр Жерар де Ридфор, он приказал тамплиерам сдать свои крепости неверным, чтобы спасти свою жизнь.

— И они сдали? — ужаснулся Рене.

— Да, тамплиер не может не выполнить приказ.

— А тамплиеры еще существуют?

— Конечно! Они ходят в доспехах, поверх которых накинут белый плащ с красным крестом.

— Откуда ты это знаешь?

— Мой дядя рассказывал. Он плавал с ними в Святую Землю. У тамплиеров нет своей собственности. Они живут в командорствах, или в своих крепостях. И ходят всегда по двое, — сказал Анри.

— Хорошо бы стать тамплиером, — мечтательно произнес Рене, — но у меня ничего нет.

— Чтобы стать тамплиером, у тебя должны быть храбрость и мужество. Ты можешь стать тамплиером, а вот я…

— Анри, но если кто и достоин стать тамплиером, то именно ты, — возразил Рене.

— Я — наследник и сеньор своего графства. Мой дядя Антуан мне не позволит.

— Когда ты вырастешь, то тебе не нужно будет разрешение.

— Разрешение и не нужно, а вот благословение… Не знаю. Знаешь, что меня ждет? Каждый день объезжать свое графство, следить, чтобы крестьяне хорошо работали, собирать урожай, потом жениться, у меня будут дети, иногда охотиться. А ради чего? Чтобы однажды умереть в постели? Войн сейчас нет. Тогда для чего мне учиться фехтовать, скакать на лошади? А я мечтаю о подвигах, битвах. И пусть меня даже убьют молодым, но я хочу жить так, как хочу. Понимаешь? — воодушевленно сказал Анри.

— Да, понимаю. Спасибо тебе, Анри, спасибо за всё!

— За что? — не понял Анри.

— Ты только что подарил мне мечту, смысл в жизни, и уверенность в себе. И ты подарил мне свою дружбу.

V

Время шло. Анри освоился в замке, отлично справлялся со своими обязанностями, и проявлял старание, прислуживая герцогу и его придворным. Хотя последнее он не любил, но осознавал, что верное служение герцогу это плата за учёбу, плата за то, что он тут жил и постигал науки, так необходимые, чтобы стать рыцарем. Ему еще повезло. Ведь обычно пажи прислуживали супруге сеньора и её фрейлинам. В свои двадцать пять лет герцог ещё не был женат, хотя и помолвлен с дочерью покойного короля Франции Людовика IX Агнессой.

С каждым днем дружба между Анри и Рене крепла. Анри рос один, и, кроме дворовых мальчишек, у него не было с кем дружить. У Рене, хоть и были братья, но они все были намного старше и относились к нему с равнодушием. Рене понимал, что воспитание, которое Анри получил дома, даёт тому преимущество перед ним, да и перед другими пажами. Но Анри никак и никогда не показывал своего превосходства. Наоборот, он помогал Рене, поддерживал, направлял, подбадривал. Барон де Муаре был доволен их дружбой. От герцога он знал о нелегком детстве Рене, и жалел мальчика, стараясь оградить его от насмешек других пажей. Видя, как Анри помогает Рене в освоении рыцарских наук, он мысленно поздравлял себя, что не ошибся, и поселил мальчиков вместе.

Вечером, когда мальчики уже спали, господин де Муаре прошел в спальню своей жены. Она уже легла, но еще не успела потушить свечу. Видя мужа, она удивилась, но и обрадовалась.

— Неужели вы решили делить со мной ложе каждую ночь, господин мой? — госпожа де Муаре ласково улыбнулась мужу.

— Я это делаю с удовольствием, — барон разделся, лег рядом с супругой, и обнял ее. — Я так люблю вас, душенька.

Он принялся осыпать жену поцелуями. Никто бы сейчас не узнал в этом любящем и нежном мужчине того холодного, и высокомерного воспитателя пажей.

Отдыхая после любовных утех, барон де Муаре делился с женой своими планами на следующий день.

— Завтра я хочу сделать воспитанникам сюрприз — возьму их на прогулку к реке.

— Это будет замечательно. Пешком или верхом?

— Пешком. Некоторые воспитанники еще недостаточно уверенно держатся в седле.

— Меня беспокоит Этьен. Он медлителен, неповоротлив, и ленив.

— Согласен с вами. Вы заметили, как Рене делает успехи?

— Заметила, — баронесса улыбнулась. — Я рада за него.

— С тех пор, как во дворце появился Анри, Рене стал не таким пугливым, стал увереннее, смелее. Я рад их дружбе.

— Я тоже. Анри получил прекрасное воспитание дома. Он стал хорошим другом Рене, но я еще не смогла постичь его личных качеств.

— Анри еще проявит себя. Ведь он совсем недавно во дворце, и у него еще не было шансов показать себя. Анри очень хорошо фехтует, ездит верхом. Скоро я начну учить своих подопечных владеть копьем, а завтра я увижу, кто испытывает страх перед водной стихией, а кому она нравиться.

— Будьте с ними осторожнее, они ведь совсем дети, — баронесса сладко потянулась. — А сейчас я хочу спать.

— Но только в моих объятиях, — и барон прижал к себе свою жену.

На следующее утро, как Жозеф де Муаре планировал, он объявил, что они идут на реку. Несмотря на его опасения, воспитанники эту идею приняли с восторгом. Сразу после завтрака, все отправились в дорогу.

Мальчики со смехом сбежали с пологого берега и очутились у кромки воды. Они проделали долгий путь, и вот перед ними престала река Уш, которая протекала возле Дижона и несла свои воды в реку Сона. Пажи остановились, ожидая своего учителя. Они знали, что господин де Муаре будет проверять их умение плавать.

— Я могу переплыть эту реку туда и обратно несколько раз, — хвалился Готье. Он стоял в окружении своих верных друзей Филиппа и Рауля.

— Ты умеешь плавать? — тихо спросил Анри Рене.

— Умею, я хорошо плаваю, — улыбнулся Рене. — А ты?

— И я.

— А я плохо, — вздохнул Этьен, немного полноватый и медлительный мальчик, подходя к ним.

— Но на воде ты, хотя бы, держишься? — спросил Рене.

— Держусь. Но быстро устаю.

— Ты должен много заниматься, чтобы стать сильным, — посоветовал ему Анри.

— Я знаю, — опять вздохнул Этьен. — Но мне лень.

— Значит, ты должен её победить, — сказал ему Анри. — Вызови её на бой. Хочешь, я и Рене будем твоими секундантами?

— То есть, вы поможете мне одолеть её? Правда? — Этьен не поверил своим ушам.

— Конечно, — ответил ему Анри и посмотрел на Рене. Тот согласно кивнул.

— О чем вы тут шепчетесь? — к ним подошёл Робер, компаньон Этьена по комнате. Хотя они и жили вместе, но недолюбливали друг друга. Робер всегда насмехался над медлительностью Этьена, и тот на него из-за этого злился.

— Не твое дело? — зло ответил ему Этьен.

— Как хочешь, — равнодушно пожал плечами Робер, и пошел к своему другу Тибо.

Два пажа, Отон и Гастон, которые жили в одной комнате, держались особняком. Они еще не решили, к какой группе примкнуть, а ведь совсем скоро, господин де Муаре, поделит своих воспитанников на две «враждующих» группы. Вот тогда и начнутся настоящие тренировки: зимой — захват снежной крепости противника, летом — захват флага. И с каждым годом это будет все сложнее и сложнее.

Вслед за мальчиками к реке спустился барон де Муаре. Его черные волосы, развивались на ветру. Он шел неторопливо, наслаждаясь прогулкой и чудесной погодой.

— Ну как, вы не устали? — спросил он воспитанников.

— Нет, — заверили его ученики.

— Отлично. Я хочу проверить, как хорошо вы умеете плавать. Может, кто-либо из вас вообще не умеет плавать?

Каждый из учеников отрицательно покачал головой.

— Это хорошо. Раздевайтесь.

Мальчики и учитель остались только в белых рубашках и панталонах.

— Ну, а теперь в воду. Только не заплывайте далеко.

Мальчики решительно бросились в воду. Невольно между ними возникло соперничество, и они начали плыть наперегонки. Быстрее всех плыл Гастон, за ним — Анри и Рене, стараясь держаться вместе. Готье пытался их догнать, но у него это никак не получалось. Господин де Муаре держался поближе к тем, кто плавал недостаточно хорошо.

— Этьен, больше размах руки, да, так, молодец, — поддерживал своего ученика барон. — Тибо, работайте ногами. Гастон, Анри, Рене, поворачивайте назад!

Анри и Рене послушались учителя, и повернули назад, но Гастон не слышал и плыл все дальше и дальше — ведь другой берег совсем близко.

— Помогите! — внезапно Гастон почувствовал, как у него закончились силы, как немеют руки и ноги.

— Я плыву к тебе! — Анри повернул и поплыл к Гастону. — Расслабься и ляг на воду!

Вслед за Анри, на помощь Гастону поплыл Рене. Размашисто гребя руками, на помощь своим ученикам, бросился господин де Муаре. Гастон пытался держаться на воде, но чувствовал, что его силы таяли. Анри и Рене первые достигли утопающего, но у них не было ни сил, ни умения спасти его.

— Держись, Гастон, господин учитель сейчас поможет тебе. И мы рядом. Ты не утонешь. Просто ляг на воду, расслабься, — советовал ему Анри.

— Мы тут, возле тебя, — подбадривал его Рене.

— Гастон, — к ним подплыл барон, — держитесь?

— Да, господин.

Барон де Муаре подплыл сзади мальчика, подхватил его и поплыл к берегу.

— Анри, Рене, плывите рядом со мной. Если вы устанете, скажите мне.

Они по достоинству оценили силу и ловкость своего учителя. Тот плыл, поддерживая Гастона, и у него оставались силы улыбаться им и подбадривать. Ближе к берегу Гастон смог плыть самостоятельно.

После плавания, мальчики легли на шелковую зеленую траву, чтобы лучи солнца обогрели их и высушили одежду.

— Господин учитель, — нарушил молчание Анри.

— Что, Анри? — спросил учитель. Ласковое солнце его сморило, было лень разговаривать, но не ответить на вопросы своего ученика он не мог.

— А правда, что рыцарь по имени Фридрих Барбаросса утонул в реке? Мне дядя рассказывал, что это был очень храбрый и мужественный рыцарь.

Жозеф де Муаре рассмеялся.

— Да, это был храбрый и мужественный рыцарь. Но, Фридрих Барбаросса не просто рыцарь. Он — император Священной Римской Империи. Но вы правы. При переправе через горную реку, император упал с коня. Его доспехи были слишком тяжёлыми и тянули на дно. Император захлебнулся и утонул.

— Как же рыцари переправляются через реку, будучи облаченными в доспехи? — интересовался Анри.

— Переправляются. Но все эти премудрости вы будете учить, когда станете оруженосцами.

Анри больше не донимал учителя вопросами. Он представлял себя верхом на Буране, облаченным в доспехи, переплывающим реку. Но ведь Бурану будет тяжело!

Мягкая трава, жаркое солнце и прохладный ветерок сделали своё дело: мальчики уснули.

Время близилось к обеду, когда барон растормошил своих учеников.

— Просыпайтесь и одевайтесь. Уже время идти во дворец на обед. В целом, я вами доволен. Особенно Анри и Рене. Вы не побоялись броситься вашему товарищу на помощь, молодцы! — мальчики улыбнулись и переглянулись. — Гастон.

— Слушаю, господин учитель.

— Вы очень хорошо плаваете, но, вам нужно научиться рассчитывать свои силы.

— Я постараюсь, господин.

— Этьен, я вижу, что вы стараетесь. Продолжайте так и дальше. Не ленитесь, и из вас получится рыцарь. Мальчики, в основном, я вами доволен. А теперь — в путь.

Учитель и ученики оделись и отправились обратно во дворец. Жозеф шел впереди, разговаривая с Отоном и Гастоном, так, ни о чем. Следом за ними шли Анри, Рене и Этьен; Робер, Тибо, Филипп и Рауль слишком устали, поэтому отстали от остальных. Но всю процессию завершал Готье. Он шел один, еле волоча ноги. Нет, не от усталости, а от разочарования и злости. Готье чувствовал себя обиженным — ведь учитель ничего, совершенно ничего не сказал ни ему, ни о нем. А ведь он плавал ничуть не хуже Анри. Граф Анри! Как же Готье ненавидел его. Пока Анри не появился в замке, Готье был лучшим. А сейчас все внимание достается этому графу. Что же такого сделать, чтобы Анри наказали? Ах, какое удовольствие он получит, наблюдая, как Анри будет плакать, и просить пощады у учителя, корчиться от боли и кричать под ударами розог!

Всю дорогу Готье думал, что же ему предпринять против Анри, чтобы того наказали, но так ничего и не придумал.

VI

Наступила осень. Баронесса де Муаре, по-прежнему, преподавала Святое Писание. Она прививала мальчикам любовь к Богу. Эта любовь должна быть сильнее страха за свою жизнь. Так же она преподавала чтение и правописание.

Барон де Муаре по-прежнему обучал своих воспитанников фехтованию, верховой езде и плаванию. Он решил не нагружать мальчиков и преподавать все рыцарские науки постепенно.

Был обычный день. Пажи сновали туда-сюда в тронном зале дворца, исполняя поручения вельмож. За этот день Анри выполнил немало распоряжений, и чувствовал себя усталым. В зале собралось много придворных, поэтому Анри было душно и хотелось на свежий воздух.

— Эй, паж! — окликнул его один из придворных.

— Что прикажет ваша светлость? — спросил Анри.

— Прикажи-ка конюху седлать мою лошадку и подать к боковой двери. Я — виконт де Сурье.

— С удовольствием, виконт! — и Анри побежал на конюшни. Он был рад поручению. Хоть ненадолго, но он вырвется из этого дворца. Анри любил бывать на конюшне, любил лошадей, и ему нравилось ухаживать за ними. Несмотря на различие в сословиях, Анри подружился с главным конюхом Гийомом.

— Гийом! — позвал Анри главного конюха.

— Сейчас! — ответил ему конюх, и, через некоторое время, Гийом вышел. — Господин Анри! Рад вас видеть! По поручению?

— Да, виконт де Сурье просит подать его лошадь к боковой двери.

— Сию минуту будет исполнено. Эй! — крикнул Гийом одному из своих помощников. — Лошадь виконта де Сурье к боковому входу, и живо.

Пока конюх исполнял приказание, Анри остался возле конюшни. Он нерешительно переминался с ноги на ногу, его сердце сильно колотилось в груди — Анри собирался совершить неблаговидный поступок. Наконец он тряхнул своими непослушными волосами, набрал полную грудь воздуха, и обратился к главному конюху.

— Гийом, я могу покататься на Буране?

— Конечно, ваша светлость. Я его сейчас оседлаю.

— Спасибо, Гийом.

Гийом не вникал во внутренние распорядки дворца. Он выполнял лишь свою работу, и выполнял её хорошо. Когда пажи, оруженосцы и вельможи, просили его оседлать того или иного коня, он с радостью выполнял распоряжение. Поэтому Гийом не знал, что Анри должен быть в это время во дворце, в распоряжении герцога и его придворных, а не кататься на коне. Анри же хорошо знал, что нарушает правила. Но, на свой страх и риск, он взобрался на Бурана, и помчался быстрее ветра туда, где его не увидит ни господин де Муаре, ни его воспитанники. Анри надеялся, что он успеет к обеду, и никто не заметит его отсутствия.

Когда Анри вбежал в столовую, то увидел, что барон де Муаре, его жена и воспитанники, уже приступили к трапезе. Он остановился, чтобы перевести дух, и твердым голосом произнес:

— Извините, господин учитель, я опоздал.

Барон положил ложку на стол и пристально посмотрел на Анри. Тот не отвел взгляд.

— Я вижу, Анри, — барон вздохнул. Ему не хотелось наказывать своего лучшего, как он считал, из пажей. Чтобы дать своему воспитаннику шанс, он спросил: — Почему же вы опоздали? Исполняли поручение?

Другой бы на месте Анри ухватился бы за подсказку, и ответил: «Да, господин, я выполнял поручение, и поэтому опоздал.» Ведь нельзя же наказывать за то, что исполнял свой долг. Другой, но только не Анри. Он давно себе дал клятву не лгать и не изворачиваться, поэтому, посмотрев прямо в глаза своему учителю, Анри твердо произнес:

— Нет, господин.

— Тогда почему?

— Я опоздал потому, — Анри сделал глубокий вздох и продолжил: — потому, что я катался на Буране.

В комнате возникла тишина: каждый переваривал то, что сказал Анри, но каждый понял, что Анри грозит наказание. Рене, Этьен, Отон и Гастон — с грустью, а Готье, Робер, Тибо, Рауль и Филипп — с радостью. Если бы можно было, то, от счастья, Готье пустился бы в пляс. Он так давно думал над тем, что сделать, чтобы Анри наказали, а тут он сам признается в нарушении распорядка.

Жозеф де Муаре посмотрел на Анри так, что тому стало нехорошо — столько холода и надменности было в его глазах.

— Если я вас правильно понял: вместо того, чтобы выполнять свои обязательства, вы отправились на конюшню, взяли своего коня, и катались?

— Я выполнял свои обязанности, господин. Но, когда меня послали на конюшню, то не удержался, и да, вы правы, я взял коня, чтобы покататься.

Барон де Муаре вспылил.

— Будь вы оруженосцем, я сейчас же послал бы вас на конюшни для порки! Вы будете наказаны, Анри! Пятнадцать ударов розгами и двое суток в темнице на хлебе и воде пойдут вам на пользу! Вы меня разочаровали, Анри, очень разочаровали! Садитесь обедать!

Лицо Анри покрылось красными пятнами. Он понял, что перешел все дозволенные границы. Анри подошел к учителю, посмотрел ему в глаза, и твердо произнес:

— Я прошу прощение за моё недостойное поведение и готов понести любое наказание. Но, господин учитель, самое страшное наказание для меня — это ваше разочарование. И я приложу все усилия, чтобы вернуть ваше расположение ко мне.

Взгляд барона потеплел. Ему понравились слова мальчика. Обычно воспитанники просят у него прощение с целью отменить наказание.

— Хорошо, Анри, садитесь обедать, — сказал барон уже мягче.

Анри сел на свое место. Прогулка на воздухе дала о себе знать — он был очень голоден. Никакое наказание не уменьшило его здоровый аппетит. За обедом Рене искоса поглядывал на своего друга. Ему было жаль Анри. Еще никогда барон не наказывал так сурово — пятнадцать розог место десяти, и двое суток в темнице на хлебе и воде.

— А теперь переоденьтесь, и я вас жду в фехтовальном зале, — сказал им барон, когда обед закончился.

— Господин учитель, — обратился к нему Анри, — а когда вы меня накажете?

— Вы так спешите быть наказанным? — усмехнулся барон, — всему свое время. Поспешите.

— Не люблю ждать наказаний, — вздохнул Анри.

В комнате, когда Рене и Анри переодевались, Рене пытался поддержать своего друга.

— Рене, все в порядке, я не боюсь.

— Правда? Но почему же ты так поступил?

— Не знаю. В зале было столько людей, и мне захотелось на воздух, хотелось свободы.

— Свободы? А что такое свобода? Даже у герцога её нет. Почему учитель присудил тебе пятнадцать розог, а не десять? Тебе будет больно!

— Потерплю. Идем в зал, а то опоздаем, и тогда мне достанется двадцать пять розог, — пошутил Анри, и они отправились на урок фехтования.

А в это время баронесса де Муаре упрекала своего супруга.

— Муж мой, не слишком ли вы строги с Анри? Ну, увеличили бы количество розог, но зачем в темницу?

— Анри совершил провинность. И серьезную провинность. И когда он делал это, то понимал, что поступает нехорошо. Значит, был готов к наказанию.

— Он не думал, что опоздает.

— Да, не думал. Тем не менее, он не солгал, чтобы уберечься от наказания. Я уверен, что никто из моих воспитанников не поступил бы так же. Обязательно бы солгали.

— Из него получиться замечательный рыцарь, — заметила госпожа де Муаре.

— Еще рано судить. Посмотрим, как он перенесет наказание.

— Почему же вы не наказали сейчас? Наверняка, мальчик напуган. А ему предстоит фехтование.

— Не думаю, что он напуган. Пошли в зал и убедимся в этом своими глазами.

Все воспитанники были на месте, и только ждали своего учителя. Несмотря на тревоги госпожи де Муаре, глядя на Анри, нельзя было сказать, что он напуган. Он стоял в окружении своих друзей, и они весело смеялись над чем-то. Готье также был окружен друзьями, и в их окружении тоже было весело. Но тема для веселья у них была одна — предстоящее наказание Анри.

— А теперь, господа, взяли в руки мечи, и я вас построю по парам.

Как и следовало ожидать, Анри достался Готье. Барон давно заметил неприязнь, возникшую между ними. А, как известно, неприязнь порождает соперничество, а соперничество — жажду победы. Ведь если Анри будет драться с Рене, то они будут уступать друг другу, и азартной битвы между ними не получится.

В ходе сражения, Готье пытался больнее уколоть Анри насмешкой и жестоким словом. Но, на каждый такой «укол» Анри лишь улыбался и не отвечал. Зато он быстро и ловко парировал все удары мечом, и, воспользовавшись приемом «скручивания», приставил острие своего меча к груди Готье.

— Ты убит! — воскликнул Анри.

— Черт! — выругался Готье.

— Молодец, Анри! Старайтесь, и очень скоро вы вернете мое расположение к себе, — сказал барон. Анри улыбнулся.

— Не радуйся бедам других, ибо ты не знаешь, что ждет тебя самого, — сказал он Готье.

Урок закончился, потом был ужин, а после ужина, мальчики разошлись по своим комнатам.

— Когда же меня накажут?! Не люблю неопределенность, — делился Анри с Рене.

— Почему ты спешишь?

— Хочу, чтобы это осталось позади.

— Тебя посадят на двое суток в темницу, — грустно сказал Рене. Надеюсь, что мне разрешат тебя проведать.

— Не думаю. Но ты не скучай. Обещаешь?

— Постараюсь.

На следующий день, после занятия с госпожой де Муаре, мальчики встали, чтобы отправиться в тронный зал исполнять свои обязанности. Но барон остановил их.

— Одну минуточку. Вернитесь на свои места.

Пажи сели на свои стулья. Рене испуганно посмотрел на Анри. Он понял, что барон сейчас будет того наказывать. Анри и сам понял это. Несмотря на показную храбрость, ему было немного страшно. К горлу подкатил ком и не давал дышать полной грудью, сердце бешено колотилось. Но он старался держать себя в руках и не показать ни своей слабости, ни страха.

— Анри, — сказал барон, — пришла пора платить за свое непослушание.

— Да, учитель, — сказал Анри твердым голосом, встал со своего места и подошел к барону.

Жозеф де Муаре положил свою руку ему на плечо.

— После порки, Анри отправится в темницу, — обратился барон к своим воспитанникам. — И, если я увижу, что кто-нибудь приносит ему или пищу, или еще что-нибудь, что помогло бы заключенному легче перенести наказание, сам будет наказан. Анри, раздевайтесь и ложитесь на скамью.

Пока барон выбирал подходящую розгу, Анри приготовился к наказанию — он разделся, лег на лавку, зажмурился и крепко схватился руками за свое деревянное ложе. Барон не торопился. Он словно испытывал своего ученика — действительно ли его сила воли, выносливость и мужество велики, или он сорвется и начнет просить пощады.

От первого удара Анри вздрогнул всем телом, но не издал ни крика, ни стона. Второй удар, третий… спина и ягодицы болели, но Анри все яростнее кусал губы и держался за лавку, чтобы не закричать, не попросить пощады, не проявить слабости.

— Пятнадцать, — сказал барон и отбросил розгу в сторону. — Вставайте, Анри. Вы с честью выдержали наказание.

Анри поднялся и привел свою одежду в порядок. От стыда его щеки горели. Вот сейчас он посмотрит на пажей, которые присутствовали на наказании, и увидит насмешливые лица Готье и его компании. Анри пересилил себя и посмотрел на своих недругов. Странно… На лице Готье нет радости, наоборот — злость. Почему?

Готье и правда, злился. Он рассчитывал усладить свой слух криками, стонами и плачем этого графа. Но тот все стерпел, и Готье не почувствовал радости от того, что Анри наказали.

— Куда мне идти для отбывания дальнейшего наказания, сударь? — спросил Анри, глядя в глаза барону.

— Шарль вас проводит. Шарль! — на зов вошел один из слуг. — Проводи графа де Суансе в темницу на первом уровне.

— Слушаюсь, господин. Пойдемте, ваше сиятельство.

Анри посмотрел на Рене, улыбнулся ему, кивнул, и вышел вслед за слугой в темницу на целых два дня.

VII

Анри вошел в темницу и осмотрелся — камера была маленькая, из мебели в ней только и было, что кровать — широкая доска на четырёх ножках, на которой лежало сено, и деревянная табуретка; свет в темницу проникал через небольшое окошко, которое находилось почти под потолком.

Анри вздохнул и сел на кровать — тут ему предстоит провести два дня. И самое страшное то, что ему нечем заняться…

Анри взбил сено и лег. Если нечем заняться, значит, время нужно скоротать. А быстрее всего время бежит, когда спишь.

Он лег и закрыл глаза, но сон не шел. Ведь ночью он отлично выспался, невзирая на страх наказания. Тогда Анри принялся мечтать. Сейчас его мечты приняли более реальные очертания, чем тогда, когда он жил в родном доме. Теперь он знал, сколько труда нужно вложить, чтобы стать рыцарем. А ведь он только в начале пути. Прошло лишь три месяца с его приезда ко двору герцога. И за все это время ни дядя Антуан, ни дядя Раймонд его не навестили. Анри вспомнил свой родной замок, и его охватила тоска. Хорошо было бы опять очутиться дома, и взять с собой Рене.

Незаметно пришло время обеда. Анри услышал, как в замке повернулся ключ. Дверь открылась, и в темницу вошел Шарль.

— Я принес обед, ваше сиятельство, — сказал он и поставил на табурет кувшин с водой и ломоть черного хлеба.

— Спасибо, — поблагодарил его Анри, — я действительно проголодался.

Шарль вышел, а Анри сел на своей кровати и принялся есть хлеб и запивать свою скудную трапезу водой. Он не наелся, но не стал отчаиваться — эти временные неудобства нужно рассматривать, как подготовку к жизни рыцаря. Кто знает, какие лишения ему суждено пережить в будущем, когда он будет в военном походе.

После обеда, Анри вновь лег на кровать и задремал. Его разбудил голос Шарля:

— Ваше сиятельство, пора ужинать.

— Да, хорошо, — Анри открыл глаза и сладко потянулся. Он сел на кровать. — Неужели уже время ужина? А я не успел проголодаться, — соврал он.

Шарль поставил на табурет кувшин с водой, хлеб и свечу, так как в камере царила темнота.

— Приятного аппетита, ваше сиятельство, — с этими словами Шарль забрал пустой кувшин, который приносил Анри на обед и вышел, не забыв запереть за собой дверь. А Анри принялся за свой ужин.

— Анри, — услышал он голос, который доносился откуда-то сверху. Мальчик поднял голову, и увидел, что к нему в темницу, в окошко, заглядывал Рене. — Как ты тут?

— Рене! Как ты меня нашел? — удивился Анри.

— Тут несколько окон, я заглядывал в каждое и увидел тебя. Я тебе тут принес, возьми, — и Рене просунул ему в окно небольшой сверток.

— Что это?

— Еда. Мне удалось взять на кухне.

— Нет, я не возьму. Тебе запрещено, — решительно сказал Анри, несмотря на голод.

— Возьми. Ты голодный. Съешь и никто не узнает, — убеждал Рене.

— А если узнает? Тебе попадет. Не нужно было тебе приходить сюда.

— Анри, ты же мой друг. На, возьми, ешь.

Анри взял табуретку, поставил возле стены, где было окно, и взобрался на неё. Его голова оказалась на уровне окна, и он увидел, что Рене сидит на корточках.

— Спасибо, Рене, я тебя не выдам, — сказал Анри, беря сверток с едой. — А теперь беги, чтобы тебя никто не увидел.

— Хорошо. Возьми и это тоже, — Рене протянул Анри еще один сверток.

— Что это?

— Укроешься этим ночью.

— Нет! Шарль увидит!

— Спрячешь. На чем ты спишь?

— На сене.

— Спрячешь под сено, а когда тебя выпустят, оставишь, — посоветовал Рене.

— А ты?

— У меня есть чем укрыться.

— Спасибо, Рене, ты настоящий друг, — поблагодарил Анри, беря одеяло.

— Ты бы сделал для меня то же самое. Как ты тут?

— Нормально, только скучно.

— Держись. Я обязательно приду завтра.

— Только осторожно. Я не хочу, чтобы тебя наказали.

— Не волнуйся. Пока.

— Пока.

Рене поднялся, и бросился со всех ног в свою спальню. Анри принялся за ужин.

Ночью он мысленно благодарил Рене за одеяло. Было холодно, и, даже зарывшись в сено, он бы продрог. Как только солнечный луч осветил темницу, Анри проснулся, спрятал одеяло под сено, и опять лег — если он уснет, то никто не узнает, что ночью ему было тепло и уютно.

Так пролетело два дня. Наступило время освобождения. Анри еще раз внимательно осмотрел темницу — не осталось ли где следов, что ел он не только хлеб, но и другие продукты, не видно ли одеяла, которое он тщательно спрятал под сеном. Вроде все в порядке. Анри вздохнул с облегчением и сел на кровать — теперь нужно набраться терпения и ждать Шарля. Последние минуты ожидания всегда тянулись дольше.

Анри вернулся из заточения тогда, когда баронесса закончила рассказывать пажам о житие святого Августина.

— Рада вас видеть, Анри, присоединяйтесь к мальчикам, — поприветствовала она пажа.

— Я тоже рад вас видеть, госпожа, — кивнул ей Анри, — господин, — кивнул он барону и последовал на свое место.

— Постойте, Анри, — остановил его властный голос барона де Муаре. Анри остановился и обернулся к нему.

— Да, господин учитель.

— Хотелось бы послушать, как прошло ваше заточение?

— Мне было очень одиноко, господин, — ответил Анри печальным голосом.

— Неужели вас никто не навещал?

— Нет, а что, можно было? — Анри искренне удивился.

— Нет, но ведь есть окно, — голос барона де Муаре сделался вкрадчивым. Анри насторожился — неужели учитель что-то знает о Рене, и хочет выпытать у него.

— Нет, господин, меня никто не навещал, — сказал паж твердо.

— Хорошо, можете идти, — Анри вздохнул с облегчением, и повернулся, чтобы пройти на свое место, но барон опять остановил его: — Хотя, нет, постойте.

Анри повиновался.

— Я вас слушаю, господин учитель.

— Неужели вас никто не навещал? — опять спросил барон, — И никто не приносил еду?

Анри похолодел: он понял, что барону что-то известно, но решил стоять на своём.

— Почему никто? Шарль мне приносил завтрак, обед и ужин.

Барон улыбнулся.

— Я знаю. Шарль приносил вам только хлеб и воду. А я спрашиваю о ваших друзьях.

— Я же сказал, что нет, господин учитель.

— А если я скажу, что вы лжете.

— Я не лгу, — стоял на своем Анри.

— Шарль! — позвал барон слугу. Тот незамедлительно явился.

— Я слушаю, господин.

— Пойди в темницу, где сидел Анри и хорошенько проверь её: не забыл ли он там что ни будь. Тщательно проверь сено, — приказал барон.

— Да, господин, — Шарль ушел, а Анри остался стоять посреди комнаты, гордо вскинув голову, и глядя в глаза барону де Муаре.

— Пока Шарль не вернулся, у вас есть время признаться — кто к вам приходил и приносил еду. Тогда я накажу его, но не вас. Но, если вы промолчите, а Шарль что-то найдет, то вас ждет новое наказание — двадцать ударов розгами.

— Меня никто не навещал, — твердо ответил Анри.

Спустя несколько минут вернулся Шарль, неся в руке одеяло. Анри закусил губу, но ничего не сказал.

— Это моё одеяло, — Рене вышел вперед и стал рядом с Анри. — Я дал его Анри. Он отказывался, но я настоял. Иначе ему было бы холодно.

— Рене, зачем ты лжешь? — повернулся к нему Анри.

— Я не лгу. И еще я приносил Анри еду. Я готов к наказанию, учитель, — твердо сказал Рене и его голос не дрогнул.

Барон де Муаре взял у Шарля одеяло и осмотрел его.

— Вы не лжете, Рене. Тут вышито ваше имя. Возьмите, — барон де Муаре протянул одеяло Рене. — Я не буду вас наказывать. Ни вас, ни Анри. Каждый из вас был готов понести наказание ради друга. Похвально. Я горжусь вами. Возвращайтесь на свои места.

Анри и Рене улыбнулись друг другу и вернулись на свои места.

— Да, — продолжил барон де Муаре, обращаясь ко всем пажам, — я горжусь Анри и Рене. Они только что показали пример настоящей дружбы. Сейчас они готовы понести наказания друг за друга. С годами узы их дружбы усилятся, и они будут готовы умереть друг за друга. Берите все с них пример. — Барон сделал паузу, и сказал одно лишь слово: — Готье.

— Да, учитель.

— Ложитесь на лавку.

— За что, учитель? — побледнел Готье.

— А вы не догадываетесь? — с иронией спросил барон де Муаре. — Ведь именно вы мне рассказали, что Рене приносил Анри еду. Вместо того чтобы помочь другу, вы его предали.

— Но, ни Рене, ни Анри мне не друзья, — попытался защититься от наказания Готье.

— И напрасно. Главное, что вы все христиане, вассалы герцога Бургундского. Когда вы станете рыцарями, и разразится война, вы будете сражаться плечом к плечу. Готье, неужели и тогда вы предадите Анри или Рене врагу?

— Нет, учитель, — ответил Готье, хотя не был уверен в искренности своего ответа.

— Прошу на лавку.

Готье, понурив голову, поплелся к месту наказания, пока учитель выбирал розгу.

— Так, значит, он выследил тебя и донес, — прошептал Анри своему другу. — Поделом ему. — Рене кивнул.

А тем временем барон де Муаре начал экзекуцию. Готье очень хотелось выдержать наказание молча. Показать, что не только Анри обладал мужеством и выносливостью. Но это ему не удалось, и комната наполнилась криками Готье.

VIII

После обеда барон собрал своих воспитанников в зале для фехтования. Некоторые из пажей пошли за мечами, но учитель их остановил.

— Нет, мы не будем сегодня фехтовать. Я хочу начать учить вас действовать группой, а не поодиночке. Хочу научить вас полагаться на товарища, как на самого себя. Хочу вас научить понятиям дружбы, взаимовыручки, самопожертвования. Сегодня вы видели это на примере Анри и Рене. Станьте в шеренгу.

Пажи построились в одну линию. Барон де Муаре стал перед ними, одобрительно кивнул и позвал:

— Анри, подойдите ко мне.

— Да, господин учитель, — Анри вышел вперед и стал напротив барона.

— Становитесь сюда, рядом со мной, — когда Анри выполнил его приказание, барон обвел рукой оставшихся мальчиков и сказал: — Анри, вы будете главным рыцарем первого отряда. Можете выбрать себе четырёх младших рыцарей.

Анри кивнул, посмотрел на мальчиков, улыбнулся, и, как все от него ожидали, сначала назвал имя своего друга:

— Рене.

— Рене, выходите и становитесь рядом с Анри, — сказал барон, что Рене и сделал. — Дальше.

Анри обвел глазами остальных и его взгляд остановился на Готье. Тот испугался: ведь Анри специально мог выбрать его, чтобы командовать, насладиться властью.

— Этьен, Отон и Гастон, — назвал Анри тех, с кем был в хороших отношениях, и не боялся никакого подвоха и их стороны.

— Отлично! — одобрил барон, — Готье, вас я назначаю главным рыцарем второго отряда. Анри, становитесь на место, рядом со своим отрядом. — Когда Анри выполнил его распоряжение, барон продолжил. — Итак, первое задание: каждому отряду я дам по подкове. Ваше задание — спрятать свою подкову и найти подкову соперника.

Мальчики переглянулись, и Рене осмелился спросить:

— Но, как это сделать, господин учитель? Мы должны будем обыскать весь дворец и постройки? Или у нас будет ограниченная территория?

— Хороший вопрос, Рене, — улыбнулся ему барон. — Но я расскажу вам все постепенно. Итак, сейчас у вас есть время, чтобы придумать, куда спрятать подкову. Ограничимся дворцом и, прилагающими к нему, постройками. Запрещается прятать в личных покоях кого-либо. Потом, вы сочините вашему сопернику загадку, и дадите мне. Все остальное — завтра.

В зал вошел Шарль, неся в руках две обыкновенные подковы, только концы их были покрашены: одна в зеленый цвет, другая — в малиновый.

— Анри, Готье, подойдите ко мне, — сказал барон, и, когда мальчики подошли, он взял подкову, окрашенную в малиновый цвет, и дал ее Анри, — это подкова вашего отряда, и, отныне, это ваш опознавательный цвет. Готье, опознавательный цвет вашего отряда — зеленый, — барон протянул ему подкову, окрашенную в зеленый цвет. — Со временем вы получите опознавательные накидки, которые будете одевать на соревнования.

Мальчики вернулись на свои места.

— А теперь можете думать. Шарль, — обратился барон к слуге, — принеси каждому отряду лист бумаги, перо и чернила.

Шарль ушел выполнять приказ. А мальчики начали думать, как бы спрятать подкову так, чтобы ее не нашел ни отряд-соперник, никто-ни будь другой, случайно.

— Где будем её прятать? — Анри взвесил подкову в руке. — Она тяжелая. У кого какие предложения?

— В кузнице, — предложил Отон. — Её будет незаметно среди других подков.

— Интересное предложение, — одобрил Рене.

— Да, интересное, — подтвердил Анри. — Но её могут нечаянно использовать по своему прямому назначению.

— Можно спрятать в одной из многочисленных ваз во дворце, — предложил Этьен.

— Под троном герцога, — подал идею Гастон и все засмеялись.

— А это идея. Им нелегко будет там искать. Нужно быть очень ловким, чтобы спрятать подкову под трон, и еще ловчее, чтобы её там найти, — одобрил Анри. — Но сможем ли мы туда проникнуть?

— Я могу попробовать, — предложил Рене.

— Попробуй, — кивнул ему Анри и обратился к барону: — Господин учитель!

— Да, Анри, хотите спрятать вашу подкову?

— У нас есть идея, но мы не знаем, или она осуществима. Можно попробовать?

— Пробуйте.

— Давай, — подбодрил Анри Рене.

Рене взял подкову и вышел. Тут из второй группы поднялся Готье.

— Господин учитель, мы тоже готовы.

— Хорошо, Готье, как только Рене вернется, вы пойдете прятать свою подкову.

Рене вернулся через несколько минут, и, к большому сожалению мальчиков, подкова все еще была в его руках.

— Не получилось, — грустно сказал он.

— Не страшно, у вас еще есть время подумать, — успокоил их барон. — Готье, идите прятать.

— Нет, мы хотим еще подумать.

— Что случилось? — спросил Анри, как только Рене сел рядом с ним.

— Стража не пропустила меня.

— Жаль. Можно в конюшнях. Я могу спрятать в кормушке у Бурана. Гийом меня не выдаст.

— Можно, но если Готье, и его компания подумают на конюшни, они сразу же будут искать у твоего коня, — возразил Гастон. — Поэтому предлагаю прятать у моего. Он, кроме меня и Гийома, никого к себе не подпустит.

— Годится. Но в конюшню пойду я, чтобы на тебя не подумали, — предупредил Анри. — Гийом мне поможет.

— Хорошо. Удачи.

Анри встал, и вышел прятать подкову. Все прошло хорошо. Гийом, который любил Анри, помог спрятать подкову в стойле у Черного Ветра, коня Гастона. Вернувшись в зал, они сочинили подсказку, и отдали барону. Отряд Готье тоже справился со своим заданием.

— Молодцы! — одобрил и тех и других барон. — А теперь — ужинать.

Мальчики побежали на ужин, а барон де Муаре окликнул Анри.

— Да, господин учитель, — Анри отстал от друзей и пошел рядом с бароном.

— Куда же вы хотели положить подкову в первый раз, что у вас не получилось? — полюбопытствовал учитель.

— Гастон предложил положить её под трон его сиятельства.

Барон де Муаре рассмеялся.

— Весьма смелая и оригинальная идея. И вы ее одобрили?

— Да, но стража не пропустила Рене.

— Да, когда герцог не в зале, стража никого не пропускает к трону. Ну, бегите к вашим друзьям. Удачи.

На следующее утро, после завтрака, барон вывел своих учеников на ристалище. Оно имело четырехугольную форму, и было обнесено деревянным барьером с широкими воротами. Рядом с ристалищем находились скамейки и ложи для зрителей. Само ристалище было небольшим, и его использовали для тренировок оруженосцев и небольших турниров, в честь посвящения в рыцари. Для больших рыцарских турниров, на который приглашались знатные гости из других стран, специально устанавливали большое ристалище за городом.

По сторонам ристалища были установлены небольшие деревянные сооружение, на которых развевались небольшие флаги — с одной стороны зеленый, с другой — малиновый. Благо, погода была подходящая и земля на ристалище успела высохнуть после дождей.

— Теперь внимательно слушайте меня, — сказал барон. — Сейчас вы получите подсказки, где искать подковы. Но, — улыбнулся учитель, — я вам создал дополнительные трудности. У каждой группы будет своя крепость. Готье, ваша крепость вот эта, с зеленым флагом, Анри, ваша — с малиновым флагом. — Барон указал рукой на сооружения. — В крепости есть оружие. Но им можно пользоваться только на ристалище. Ваша задача: разгадать загадку противника, найти нужную подкову и благополучно принести её в свою крепость. При этом вы должны мешать своему врагу, выполнить свое задание. Нельзя заходить на территорию противника. Видите, ристалище поделено на три части — территория одной крепости, общая, и территория второй крепости. Можно брать пленников.

— А пытать пленников можно? — спросил Тибо.

— Пытать? — удивился барон и задумался. — Что ж, можете пытать, но при этом нельзя причинять боль, и нельзя унижать.

— Тогда как же пытать? — удивился Готье.

Барон посмотрел на них, и в его взгляде можно было прочесть некоторое отвращение.

— Я учу вас быть рыцарями, а не палачами. Анри, — барон обернулся к своему ученику, и его взгляд потеплел, — вот ваша загадка. Идите в крепость. Готье, возьмите вашу загадку.

Барон отдал воспитанникам загадки, и те, со своими отрядами, пошли в свои крепости.

Войдя в крепость, Анри и его друзья остановились в восхищении.

— Ого! — только они и смогли промолвить. За большой деревянной ширмой были скамейки в виде буквы «П», посредине — небольшой столик, а в углу — коробка, наполненная несъедобными каштанами.

— Так это и есть наше оружие? — спросил Этьен, беря несколько каштан в руку, — Если такой попадет, будет больно.

— Потерпишь, — отмахнулся от него Анри. Он сел в центре стола, и позвал остальных занять свои места. — Садитесь. Давайте разгадывать, где они спрятали подкову. — Анри положил лист бумаги на столик и прочел: «Подкова находится в красивом, красивое — в прекрасном, а в прекрасном находимся мы.»

Мальчики прыснули от смеха.

— Это кто там такой поэт? — спросил Рене. — На Готье не похоже.

— Думаю, что Робер, — предположил Этьен. — Однажды я нашел у него под подушкой стихи, которые он посвятил даме по имени Луиза.

— Уж не мадам де Муаре? — спросил Анри. — Ей это не понравиться, а уж учителю тем более. — Ладно, давайте думать. Подкова в красивом, красивое в прекрасном, а в прекрасном мы. Что это может быть? Мы в прекрасном…

— Мы сейчас на ристалище, — сказал Отон.

— Нет, мы были в зале фехтования, когда писали загадки. О том, что мы будем на ристалище, мы не знали, — возразил ему Гастон.

— А так, как ни у кого не было возможности что-то спрятать в зале, значит, речь шла о дворце, — предположил Анри.

— Хорошо, — согласился с ним Рене, — если прекрасное — дворец, то, что такое красивое? Во дворце все красивое.

— Нужно идти во дворец и искать. Это может быть только в общих коридорах, — Анри встал. — Идемте.

— Может быть красивое это ваза? — предположил Этьен. — Их там много.

— Может и ваза, — согласился с ним Анри. — Обязательно заглянем в каждую из них.

Анри осторожно выглянул из-за ширмы, и тут же в него полетели каштаны: Тибо и Филипп стояли у границы территорий и обстреливали их.

— Черт, — выругался Анри, — нам нужно продумать тактику. Интересно, они отгадали нашу загадку?

Вооружившись каштанами, Анри и Рене выбежали из своего укрытия, и, в свою очередь, начали обстреливать Тибо и Филиппа. За ними выбежали Отон, Гастон и Этьен. Но их задача была иная — под прикрытием Анри и Рене, они прорывались к воротам ристалища.

Через три четверти часа, подкова с зеленой отметиной, была в крепости отряда Анри. Хотя мальчикам сильно досталось, они были счастливы. Это было их первое сражение, и они его выиграли. Они показали, что могут выработать тактику, могут прикрыть товарища, могут сражаться слажено и плечом к плечу.

IX

В 1279 году в Бургундии произошли великие перемены — герцог Бургундский Робер женился на французской принцессе, сестре правящего короля Филиппа III, Агнессе. Все приближенные герцога уехали в Париж, чтобы присутствовать на церемонии бракосочетания, которая произошла в столице Франции. А те, кто остались в Дижоне, с нетерпением ждали возвращения герцога и его супруги. О принцессе Агнессе ходила молва, что она была красива, горда, величава и умна.

Принцесса Агнесса была младшей дочерью короля Франции Людовика IX и его жены Маргариты Прованской. В те времена редко было, чтобы брак, скрепленный по политическим причинам, был счастлив. Но это не относилось к Людовику и Маргарите. Как только юноша и девушка увидели друг друга, они сразу же влюбились друг в друга и пронесли это чувство через всю свою жизнь.

Несмотря на то, что король Людовик вел веселый образ жизни, любил охоту, развлечения, с детства он отличался религиозной пылкостью и непоколебимой верой. Недаром именно Людовик воодушевил рыцарство в новый крестовый поход. Это случилось именно тогда, когда рыцари Европы охладели к походам в Святую Землю и борьбе с неверными. В этом походе короля сопровождала его жена, Маргарита Прованская. Когда король Людовик попал в плен к сарацинам, Маргарита проявила небывалую выдержку и мужество. Она убедила некоторых руководителей флотилий остаться, ибо, узнав о поражении и пленении короля и других рыцарей, они хотели уплыть домой. Также Маргарита составила план спасения пленников и выкупила их всех.

Своими нравственными качествами, Людовик поддерживал дух у христиан Святой Земли. Только из-за смерти матери король вернулся во Францию после шестилетнего отсутствия.

В 1270 году король Людовик Девятый вновь отправился в крестовый поход, где заболел малярией и умер.

Воспитанники барона де Муаре ждали возвращения своего герцога с супругой со смешанными чувствами. Первым осмелился озвучить общее настроение Анри:

— Господин учитель, — спросил он, — неужели нам придется переселиться на женскую половину и выполнять прихоти герцогини и ее фрейлин?

— Анри, вы отказываетесь служить герцогине? — улыбнулся ему барон. — Один из законов рыцарства — верно служить даме.

Анри потупился, но потом поднял голову и посмотрел в глаза барону.

— Что вы, я не отказываюсь. Я боюсь, что пока мы пажи, то не сможем больше заниматься физическими упражнениями, фехтованием. Наша жизнь измениться.

— Не так, как вы думаете. Вы по-прежнему будете заниматься со мной и госпожой де Муаре. Но при этом вы будете прислуживать герцогине и ее фрейлинам. Сопровождать их на охоту и в поездки. У вас нет причин для беспокойства, Анри: герцогиня умная и образованная женщина. Вам будет интересно у нее. Ваша очередь.

Эта беседа проходила во время стрельбы из лука. Последние недели шли весенние дожди, которые немного мешали тренировкам пажей. Нет, это не значило, что во время ненастья, пажи находились только в замке. Рыцарь должен уметь воевать при любой погоде. Не все тренировки можно проводить при непогоде. Но дожди прошли, выглянуло солнце, которое высушило землю, и барон вывел своих воспитанников на ристалище. Там слуга повесил на дереве квадратную дощечку, окрашенную в белый цвет, посередине которой был нарисован черный небольшой кружок, чтобы будущие рыцари могли развивать меткость.

Анри вышел вперед, поднял лук, натянул тетиву, прицелился и выстрелил. Стрела попала прямо в цель.

— У вас глаз сокола, Анри, — похвалил его барон.

— Спасибо, господин учитель.

Анри вернулся к пажам и стал возле своего друга Рене.

К этому времени мальчикам исполнилось двенадцать лет. Среди воспитанников барона де Муаре Анри был самым высоким — ростом он не уступал некоторым четырнадцатилетним оруженосцам. Физические упражнения, фехтование, плавание, скачки на коне не прошли для него даром. Из всех состязаний он почти всегда выходил победителем.

Рене был ниже своего друга лишь на полголовы, и ни в чем ему не уступал. В его голубых глазах давно пропало испуганное выражение. Он был уверен в себе и больше ничего не боялся.

— Рене, ваша очередь, — вызвал барон.

Рене вышел, приготовил лук, натянул тетиву, прицелился и выстрелил. Его стрела попала прямо в стрелу Анри, вынудив ту упасть на землю.

— Браво, Рене! — похвалил барон своего воспитанника.

Рене зарделся от удовольствия и вернулся на свое место.

— Это было здорово! — похлопал его Анри по плечу.

— Правда? Ты не сердишься? — Рене испугался, что Анри не понравилось то, что он попал в его стрелу.

— Что ты? Я рад за тебя! Ты же мой самый лучший друг, а не соперник!

— Готье, — вызвал барон, — ваша очередь.

Готье вышел вперед, презрительно посмотрел на Анри и Рене, потом приготовился и выстрелил. Его стрела вонзилась в белое поле дощечки.

— Не плохо, — подбодрил его учитель и Готье понуро поплелся на свое место. Он бросил взгляд на Анри, ожидая насмешек, но тот даже не смотрел в его сторону.

— А сейчас возвращаемся в комнаты, и каждый приготовит свой праздничный костюм. Завтра вы будете представлены герцогине. Кто желает, может выкупаться. Я скажу слугам, чтобы были в вашем распоряжении.

Тибо от этих слов передернуло.

— Вот еще, мыться.

— Поэтому от тебя воняет всегда, — подколол его Этьен.

С тех пор как Анри выбрал Этьена в свою группу, он зорко следил за тем, чтобы тот не отлынивал от занятий. И к двенадцати лет у Этьена пропала полнота, появилась мускулатура, которая присуща тренированным детям его возраста.

Тибо зло посмотрел на Этьена, но вступить в спор не решился.

— Побежали, — позвал друзей Рене, — я хочу хорошо вымыться.

Анри, Рене и Этьен побежали к дворцу. Барон де Муаре с улыбкой смотрел им вслед. За эти несколько лет он хорошо изучил своих воспитанников, и теперь он точно знал, кто на что способен. Барону не очень нравилось то противостояние, какое возникло между Готье и Анри. С одной стороны, соперничество всегда приводит к улучшению результатов. Но это тогда, когда соперники вели себя честно. А Готье вел себя подло. Он не раз пытался подставить Анри, и ему даже один раз это удалось.

Барон поморщился, вспоминая этот случай. Ему пришлось наказать Анри только из-за того, что Готье, Робер и Тибо обвинили Анри в битье вазы, а у того не оказалось свидетелей. Несмотря ни на что, барон был склонен верить именно Анри, а не этой троице. Но, ничего не поделаешь — правила есть правила. И он благодарен своему ученику за то, что тот не затаил на него обиду.

Был полдень, когда барон де Муаре привел своих воспитанников в тронный зал, где новобрачные принимали поздравления, а герцогиня знакомилась со своими поданными. В зале собралось много гостей, и церемониймейстеру пришлось немало потрудиться, чтобы навести порядок. Медленно-медленно приближалась очередь барона де Муаре и его воспитанников. Анри с любопытством посмотрел на герцогиню Агнессу. При виде её, его сердце почему-то забилось сильнее, дыхание стало прерывистым, руки похолодели, а ноги стали тяжёлыми. Никогда еще он не видел красивее девушки — высокая, стройная, девятнадцатилетняя герцогиня величаво сидела на троне и улыбалась своим поданным, которые ей кланялись в верности. Как и все Капетинги, она была блондинкой с голубыми глазами. Не зная почему, но Анри захотелось привлечь её внимание к себе, хотелось, чтобы из всех пажей новая герцогиня и, отныне, его владычица, запомнила именно его. И вот, после поклона, барон де Муаре, начал представлять мальчиков.

— Ваше сиятельство, разрешите мне представить вам моих воспитанников, пажей, которые переходят в ваше распоряжение, — и, по одному он начал их представлять: — Готье де Брезе, — Готье поклонился и стал в сторону, а барон продолжал называть имена, пока очередь не дошла до Анри. Когда барон назвал его имя, Анри вышел, стал на одно колено и произнес:

— Ваше сиятельство, я, граф де Суансе, хочу поклясться вам в своей верности и преданности.

В зале возникла тишина. Никто не ожидал такого поступка от двенадцатилетнего мальчика. Анри и сам испугался — не нарушил ли он приличий, не оскорбил ли он эту прекрасную герцогиню? Тишину нарушил мягкий чарующий голос Агнессы:

— Я с радостью принимаю вашу клятву, граф де Суансе.

Анри поднялся и посмотрел на герцогиню. Их глаза встретились, и Анри понял, что с радостью отдаст жизнь за свою сеньору. Его потеснили другие придворные. Когда он занял свое место возле барона де Муаре, тот ему ободряюще улыбнулся.

— Неожиданный поступок, Анри, и благородный. Теперь вам нужно научиться держать свою клятву.

— А разве это сложно, господин?

— Сложно, Анри, очень сложно. Но, не думаю, что это будет сложно для вас. У вас благородное сердце. И вы сдержите свою клятву, даже ценой своей жизни, если это потребуется.

Слыша этот разговор, Готье побледнел от злости. Почему именно Анри, а не ему пришло в голову принести клятву верности. Хоть он и не граф, но тоже вассал герцогов Бургундских.

И Готье принялся придумывать новую месть, чтобы Анри наказали, хотя он прекрасно знал, что это бесполезно.

А Анри не мог оторвать взгляд от герцогини, пока не почувствовал, что кто-то сильно толкнул его кулаком в бок. Анри обернулся, резкое слово уже готово было вырваться из его губ, но его серые глаза встретились с голубыми глазами Рене.

— Ты что толкаешься? — спросил его Анри.

— Не смотри так пристально на её сиятельство. Слишком заметно, и не только мне. Тем более, после твоего неожиданного поступка.

— Ты прав, — Анри сделал равнодушное лицо и начал рассматривать фрейлин герцогини. — Но она так прекрасна.

— Поговорим об этом в комнате, — сказал Рене и Анри кивнул.

За эти несколько лет, что Анри и Рене прожили вместе во дворце герцогов Бургундских, они стали друг для друга братьями. Между ними не было тайн, секретов, недосказанности. Они всегда стояли друг за друга горой. Так и сейчас, Рене заметил восторженные взгляды, которые Анри бросал на герцогиню, и его это встревожило. Каждому понятно, что между Анри и герцогиней не может возникнуть никакого взаимного чувства, хотя бы потому, что Анри всего лишь двенадцать лет. Но, если Готье, и его друзья что-то заметят, они могут посмеяться над его чувствами, а Анри может вспылить… Все это ни к чему хорошему не приведет.

Вечером, поменяв свои праздничные одежды на повседневные, Рене и Анри расположились на своих кроватях.

— Ну, — обратился Рене к своему другу, — рассказывай: что тебя дернуло так поступить.

Анри провел ладонью по своим немного длинным волосам. Потом тряхнул головой и улыбнулся.

— Не знаю, — задумчиво произнес он. Потом посмотрел на Рене и покраснел. — Я, как только увидел её, сразу…

— Ты влюбился! — воскликнул Рене.

— Рене! — Анри покраснел гуще. Помолчав немного, он добавил: — А может ты прав. Когда я увидел нашу новую госпожу, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Мне захотелось сделать что-то… что-то необыкновенное.

— Понимаю. Но ты будь осторожнее. А еще лучше — забудь. С герцогиней прибыло столько красивых фрейлин!

— Рано тебе еще о фрейлинах думать, — усмехнулся Анри.

— Так и тебе тоже, — подмигнул ему Рене, но потом серьезно добавил. — Анри, пока твоя страсть только-только в начальной стадии, попытайся ее в себе подавить. Это до добра не доведет. А если об этом узнает Готье, и его компания…

— Да, ты прав. Я постараюсь.

— Постарайся. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

Анри лег на кровать, положив руки под голову. Перед его глазами вновь предстала герцогиня — её белокурые воздушные волосы, голубые, как небо, глаза, коралловые мягкие губы. Анри закрыл глаза и попытался представить себе ощущение, когда прикасаешься губами к женским губам.

— О чем ты думаешь? — спросил его Рене.

— Я? Ни о чем, — мигом ответил Анри. Но ему было неловко лгать своему другу, поэтому он честно ему сказал: — Я… я пытался представить, как это — целовать девушку в губы.

Рене хмыкнул.

— Я давно это пытался представить.

— Правда? — Анри привстал и с любопытством посмотрел на друга. — Ты мне никогда об этом не рассказывал.

— А что рассказывать, если ты никогда не думал ни о чем, кроме обучения рыцарским наукам. Ты не смотрел ни на придворных, ни на их жен, ни на их дочерей.

— Это точно. В тронном зале мною всегда овладевает скука, — согласился Анри.

— Присмотрись. У казначея есть очаровательная дочь. Ей всего лишь тринадцать, но она развита не по годам. Когда я её вижу, мне хочется прижать её в темном углу, и прикоснуться к её округлой груди.

— Рене! — Анри был немного шокирован откровением друга. — Нам еще рано этим заниматься. Во всяком случае, я еще никогда не испытывал физического желания к девушкам.

— Я тоже. К тому же я младше тебя. Но это мне не мешает любоваться девушками, представлять на ощупь их кожу, представлять вкус их губ.

— Хм, ты меня убедил. Завтра я обязательно присмотрюсь к девушкам в тронном зале.

— Присмотрись, — Рене сладко зевнул и потянулся. — Что-то я устал.

— Да и я тоже.

Юноши разделись и юркнули под одеяла. Камин в их комнате почти погас, и воздух был немного прохладным, поэтому мальчики плотнее закутались в свои одеяла. Но уснули они не сразу. Рене был доволен собой — ему удалось заинтересовать своего друга другими девушками. Так Анри не будет думать о герцогине. А Анри тем временем вспоминал сцену своего детства, как однажды он увидел, как дядя Раймонд занимался любовью со служанкой. Это было на виноградниках.

«Наверняка герцог и герцогиня занимаются тем же», — подумал Анри, и от этих мыслей ему стало горько.

На следующий день было воскресенье — Божий день. Громкий перезвон колоколов созывал прихожан в церковь — помолиться и послушать мессу. Анри одел свой самый красивый наряд, и долго всматривался в свое отражение в зеркале.

— Ты еще никогда не наряжался так в церковь, — заметил Рене.

— Да, — улыбнулся ему друг, — раньше я не думал, как понравиться девушкам.

— Или герцогине? — с тревогой спросил друга Рене.

— У герцогини есть герцог, — вздохнул Анри. — Ты прав, если кто-нибудь увидит, как я на неё смотрю, у меня могут быть неприятности. А ещё хуже — у её светлости могут быть неприятности. Я этого не хочу.

— Не расстраивайся, — успокоил Рене своего друга, — ты еще найдешь девушку, которую полюбишь. И она обязательно полюбит тебя.

Анри пожал плечами: зачем ему это, если он хочет надеть на себя плащ тамплиера и уехать освобождать Святую Землю от неверных. Так он и сказал Рене.

— Но тамплиеры дают обет целомудрия, — возразил Рене. — Я тоже хочу стать тамплиером, но пока хочу насладиться обществом девушек и их любовью.

— Идем, лучше в церковь, а то опоздаем.

Анри и Рене вышли из комнаты и прошли через главный вход во двор, где воспитанников уже ждал барон де Муаре.

— Рене, Анри, вы опаздываете, — улыбнулся он мальчикам.

— Извините, господин учитель, — хором ответили Анри и Рене.

— Ничего страшного. Ну, все в сборе? — барон посмотрел на всех, — Пошли.

Недалеко от дворца находилась самая новая, красивая и большая церковь города — Нотр-Дам-де-Дижон — шедевр готической архитектуры. Ее западный фасад украшен горгульями, которые выполняли и практическую цель — в них замаскированы водостоки. (После несчастного случая, когда одна из горгулий упала на человека, их сняли и заменили фигурками людей, животных и чудовищ.) Но самой главной достопримечательностью церкви являлась статуя Богоматери Доброй Надежды, одна из самых старых французских изображений Девы Марии.

Анри опасался, что церковь будет переполненной, и им придется стоять у входа, но, на удивление, в церкви было еще много свободного места. Барон де Муаре и его воспитанники заняли всю скамейку для молитв. Первый ряд был не занят — значит, их светлости еще не пришли.

Несмотря на свои заверения, Анри чувствовал жгучее желание увидеть свою сеньору. Чтобы отвлечься, он начал смотреть по сторонам, рассматривать рисунки на стенах, Святое распятие. Внезапно он почувствовал всю тщетность своих надежд, и, даже, их греховность. Ведь сказано в Святом Писании — не возжелай жены ближнего своего. Анри тяжело вздохнул и пообещал себе больше не думать о герцогине Агнессе.

Когда герцог и герцогиня Бургундские вошли в церковь, прихожане встали, приветствуя своих сеньоров. При одном лишь взгляде на её светлость, все благочестивые мысли Анри вмиг испарились. Сильное сердцебиения вновь выдало ему его чувство. Он не спускал с герцогини глаз, пока она шла на свое место и села на кресло. Сильный и болезненный толчок в его бок вернул Анри на землю. Он сердито оглянулся и встретился с глазами своего друга.

— Не смотри так пристально на её светлость. Это бросается в глаза, — прошептал Рене.

— Ладно, — так же тихо ответил ему Анри. Он тяжело вздохнул и сел на своё место. Но тут вышел священник, и все поднялись.

— Во имя Отца, Сына и Святого Духа, — все присутствующие осенили себя крестом, и месса началась.

X

Прошло время… или пролетело? А, может, пробежало? А, может, оно тянулось медленно, со скоростью ползающей улитки. Но на самом деле, время движется всегда одинаково. Оно состоит из часов, а часы — из минут, минуты — из секунд. А еще время состоит из мгновений. Одни мгновения человек хотел бы вернуть обратно и опять пережить те восхитительные моменты. За другие мгновения бывает ужасно стыдно, и не хочется о них никогда вспоминать.

Для Анри и Рене эти шесть лет, которые они провели в замке герцогов Бургундских, пролетели как одно мгновение. Они пережили как счастливые моменты, так и печальные. Научились справляться с трудностями и препятствиями. С каждым днем их дружба и братская любовь только крепла, и они научились не обращать внимания на козни своих недругов. А недруги у них были все те же — Готье, Филипп, Тибо, Робер и Рауль. Когда их воспитатель барон де Муаре, придумывал для своих подопечных очередную задачу — взятие снежной крепости зимой, или захват флага летом, то война между двумя отрядами шла «не на жизнь, а на смерть». Конечно, барон следил, чтобы мальчики не увлекались но, иногда, битвы заканчивались и малой кровью. Господин де Муаре останавливал драку лишь тогда, когда видел, что она могла печально закончиться. Он считал, что будущий рыцарь должен не бояться вида крови и уметь терпеть боль.

Если Анри и Рене проявляли смелость и храбрость в воинских делах, то в делах сердечных они проявляли чрезмерную робость. Анри все также вздыхал по герцогине Бургундской, которая к этому времени родила своего первенца, поэтому мало обращал внимание на окружающих его девушек. А выбор был большой. Двор герцога Бургундского нельзя было назвать скучным — часто проводились балы, давались пиры, которые затягивались за полночь. Герцогиню окружали многочисленные фрейлины, многие из которых благосклонно смотрели на заигрывания молодых людей. Но Анри они были не по душе.

Хотя Рене был немного смелее своего друга, но его храбрости хватило только на то, чтобы завлечь за занавеси дочь казначея и прикоснуться к её груди. Но, когда он увидел, что ей это понравилось, и она была не прочь продолжить любовную игру, Рене испугался и убежал. Поэтому два друга испытывали жгучую зависть, узнав, что их недруг Готье де Брезе обзавелся любовницей, м-ль де Матье, которой было семнадцать лет.

Но радость предстоящего события затмила все их любовные неудачи: им исполнилось четырнадцать лет, и они готовились подняться на одну ступеньку выше — стать оруженосцами.

Обряд посвящения в оруженосцы был не такой пышный и праздничный, как посвящение в рыцари, поэтому и гостей на это мероприятие ожидалось не много. Анри очень надеялся, что на посвящение к нему приедут его дядья — Антуан и Раймонд. За эти шесть лет дядя Антуан был у него очень редко — оставив поместье на Раймонда, аббат полностью посвятил себя своим духовным обязанностям. Дядя Раймонд тоже не баловал своего племянника посещениями — все свое время он отдавал поместью, а в долгие зимние дни мало кто из людей решался на путешествия. И за все свое время пребывания при дворе герцога, Анри ни разу не был дома, но это его не угнетало. Ведь тут у него есть друзья, есть занятия, которые ему по душе, различные соревнования, из которых он, и его команда, чаще всего выходили победителями.

За день до посвящения воспитанников барона де Муаре в оруженосцы, надежды Анри оправдались — в Дижон приехали отец Антуан и Раймонд, чтобы навестить племянника и присутствовать при важном событии в его жизни. Для Анри это было приятной неожиданностью. Он увидел своих родных сразу, как только вошел в тронный зал после занятий с мадам де Муаре. Анри захотелось к ним побежать, обнять их, но правила этикета позволили ему только подойти и поклониться.

— Дядя Антуан, дядя Раймонд, я так рад вас видеть, — Анри им улыбнулся. Его глаза сияли от радости. — Как вы доехали?

— Спасибо, Анри, — ответил ему отец Антуан, — хотя снег еще не везде растаял, но дорога была легкой.

— Мы доехали быстро, — подтвердил Раймонд. — Рад тебя видеть, дорогой племянник.

— Я как раз гостил в твоем поместье, когда пришло сообщение о твоем посвящении в оруженосцы. Ты рад? — спросил Антуан.

— Конечно, дядя. С каждым годом я приближаюсь к званию рыцаря. Может, пройдемте в мою комнату? Думаю, что господин де Муаре мне позволит.

— Хорошо, — кивнул аббат, — спроси. А как поживает твой друг Рене?

— Отлично. Вместе мы с ним непобедимы. Я поищу господина барона.

Анри ушел на поиски учителя. Раймонд с нежностью смотрел ему вслед. Как он быстро вырос! И становится таким, каким он, Раймонд, предполагал — смелым и мужественным. Ведь, несмотря на столь редкие посещения, они постоянно получали послания от барона де Муаре. В них он рассказывал об успехах и неудачах Анри, о его развитии и учебе. Раймонд был очень удручен известием о первом наказании племянника, но, в то же время он был горд, узнав, что тот перенес его с честью.

Анри пробирался между многочисленными посетителями и искал господина де Муаре. Но того нигде не было.

— Анри! — услышал он оклик, обернулся и увидел Этьена. — Ты куда?

— Ищу господина учителя. Ты его видел?

— Нет, но видел Рене. А, вот он, — Этьен кивнул на юношу, который стоял у стены и смотрел на кого-то.

— Спасибо.

Анри подошел к своему другу. Тот лишь улыбнулся и кивнул на предмет своего внимания — нескольких молодых и привлекательных фрейлин.

— Хороши? — спросил он. Анри внимательно посмотрел на них и кивнул. — Что с тобой? Может тебе вообще девушки не нравятся? — спросил Рене, пристально смотря на друга.

— О чем ты? — удивился Анри.

— Ты что, не знаешь, что есть мужчины, которым нравятся не девушки, а юноши.

— Помилуй Бог! — Анри осенил себя крестом. — Это же грех! Нет, мне нравятся девушки, но не эти.

— А кто?

— Не знаю, — Анри пожал плечами.

— Такие, как ее светлость, — констатировал Рене.

— Не знаю, — повторил Анри. — Может быть. Послушай, я ищу господина де Муаре. Мои дяди приехали, и я хотел бы попросить его разрешение побыть с ними у нас в комнате. Ты его видел?

— Да, он ушел к себе. Идем, я помогу тебе его отыскать. Он ушел туда, где наши комнаты. Может он у себя.

— Идем.

Мальчики чинно пошли по коридору. Когда они завернули в крыло, где было пустынно, они пустились бежать, чтобы сэкономить время, которое они могли потратить с большим толком — побыть с родными.

Добежав до комнаты барона де Муаре, Анри открыл дверь и застыл, словно пораженный молнией. Рене заглянул в комнату через плечо друга, чтобы узнать, что так его поразило. Картина, которая предстала перед их глазами, заворожила их. На большой кровати, стоявшей посреди комнаты, и, которую отгораживала от них лишь прозрачная занавесь, мальчики увидели два обнаженных тела, в которых они узнали господина и госпожу де Муаре. Те крепко сжимали друг друга в объятиях, и при этом барон лежал на своей жене и ритмично двигался. Баронесса лежала с закрытыми глазами, откинувшись на подушки. Из ее губ время от времени вырывался сладострастный стон. Руки госпожи де Муаре ласкали тело мужа, а ноги лежали на его бедрах. Анри не мог оторвать глаз от обнаженного женского тела, которое он видел впервые. Особенно его взгляд притягивала ее красивая грудь, которую ласкала рука барона. Но вот барон сделал резкий толчок, и без сил упал на свою жену, а потом запечатлел на ее коралловых губах страстный поцелуй.

— Боже мой, душенька моя, как я вас люблю! — Рене и Анри услышали голос барона.

Рене оттянул Анри назад и тихо закрыл дверь. Мальчики не смотрели друг на друга, но они чувствовали, как непонятный огонь охватывал их тела и внутри, и снаружи. Каждый из них мечтал сейчас оказаться в этой комнате на месте их учителя.

Наконец-то Анри поднял на друга глаза.

— Что мне делать? — тихо спросил он друга.

— А ты постучи.

— Да, я так и сделаю. Но сначала мне нужно успокоиться. Я… я слишком возбужден, — он покраснел, но посмотрел на своего друга. Впрочем, щеки Рене цветом не отличались от его щек.

— Я тоже, — промолвил тот, — но давай не будем сейчас об этом.

Анри кивнул, сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь прийти в себя, и постучал в дверь.

— Кто там? — донесся из комнаты голос учителя. — Я сейчас занят.

— Извините, учитель, это я — Анри.

— Что-то случилось?

— Нет, господин. Но приехали мои дядья, и я прошу позволения отлучиться от выполнения моих обязанностей и проводить их в мою комнату.

— Хорошо, Анри, можешь быть свободным от исполнения обязанностей на сегодня.

— Спасибо, учитель.

Анри и Рене вернулись в тронный зал. По дороге они и словом не обмолвились о том, что наблюдали. На ходу о таком не говорят. В зале Анри увидел встревоженного Раймонда.

— Все в порядке, Анри? Тебя долго не было, — сказал он.

— Да, в порядке. Я никак не мог найти господина де Муаре. Но я получил его разрешение. Мы можем спокойно пообщаться в моей комнате. А где дядя Антуан?

— Он сейчас придет. Встретил знакомого. А вот и он.

Анри оглянулся и увидел, что к ним подходит аббат. Он улыбался, явно чем-то довольный.

— Тебе удалось отпроситься? — спросил Антуан.

— Да, дядя, идемте в мою комнату.

В комнате Анри тут же начал исполнять роль радушного хозяина.

— Дядя Антуан, дядя Раймонд, у нас в комнате есть замечательное вино. Разрешите вас угостить.

— С радостью, мой мальчик, — ответил Раймонд.

Анри подошел к шкафу, и выудил оттуда бутылку вина и бокалы. Угостив вином своих родных, и, не забыв о себе, Анри тщательно спрятал бутылку обратно в шкаф. Все эти манипуляции не укрылись от его дядей.

— Нам нельзя хранить вино в комнате. И разрешено пить только за ужином, и то по одному бокалу, — объяснил Анри.

— Где же ты взял бутылку? — удивился Раймонд.

— Деньги могут все, — улыбнулся Анри.

— А что будет, если у тебя ее найдут? — спросил аббат.

— Скорее всего, что накажут, — махнул рукой Анри.

— Значит, ты не боишься наказаний? А знаешь ли ты, что оруженосцев наказывают строже, чем пажей? — спросил дядя Антуан.

— Знаю. В замке оруженосцев наказывают плетью. Иногда прилюдно, если нарушение серьезное. Я был несколько раз на экзекуции.

— И тебя это не пугает? — спросил Раймонд.

— Нет. Но, давайте не будем об этом. Я очень рад, что вы приехали. Давайте выпьем за нашу встречу.

Все выпили темно-бордовое искристое вино.

— Отличный напиток, — похвалил Раймонд. Анри улыбнулся. — А теперь рассказывай, как тебе живется.

— Хорошо. Я привык. Жизнь тут однообразная — часть дня я на посылках у гостей их светлостей, а часть дня я провожу в учебе.

— Тебе это нравится?

— Мне нравиться учиться владеть мечом, копьем, и всем рыцарским наукам.

— Даже писать? — улыбнулся Антуан.

— Это я люблю меньше, — признался Анри.

— Ну, а как у тебя идут дела с девушками? — спросил Раймонд.

— Никак, — Анри покраснел, и, чтобы скрыть смущение, отпил глоток вина.

— Неужели тебе не приглянулась никакая из фрейлин? — в свою очередь спросил Антуан.

— Нет, — ответил Анри.

— Ты хочешь сказать, что еще никого не затянул к себе в постель? Ни фрейлину, ни, даже, какую-нибудь смазливую служанку? — спросил Раймонд.

— Дядя! — возмутился Анри и посмотрел на аббата, ища у того поддержки. Но слова Раймонда не возмутили святого отца. Наоборот. То, что его племянник в свои четырнадцать лет, по-видимому, не интересовался противоположным полом, встревожило его. Ведь Анри был развитым юношей.

В комнате наступила гнетущая тишина. Первым ее нарушил аббат.

— Раймонд, по-видимому, наш племянник все свое свободное время посвящает рыцарским забавам. Давайте, не будем его смущать.

— Это так, — подтвердил Анри.

— Как скажете, святой отец, — согласился Раймонд.

— Завтра состоится твое посвящение в оруженосцы, — продолжал аббат. — Так что встретимся перед церемонией. А сейчас нам пора.

— Скоро подадут обед. Разве вы не останетесь? И где вы остановились в Дижоне? — забеспокоился Анри.

— На постоялом дворе. У меня еще важная встреча, — сказал аббат.

— Хорошо. Я провожу вас.

— А летом ты можешь посетить свой дом. Я договорюсь с герцогом, — неожиданно сообщил аббат.

— Правда? — Анри просиял. — Я соскучился. А Рене может поехать со мной?

Аббат задумался.

— Это не принято. Но я поговорю с его светлостью.

— Спасибо, дядя.

Вернувшись на постоялый двор, аббат делился своими планами с Раймондом.

— Меня тревожит то, что Анри совершенно не интересуется девушками. В его возрасте это ненормально. Когда он будет в замке, пошлите ему привлекательную и опытную служанку. И его другу тоже. Пусть познает, что это такое — любовь.

Раймонд был явно удивлен заданием.

— Святой отец, вы мне даете слишком сложное поручение.

— Почему сложное? Думаете, если я все время в аббатстве, то не в курсе, что вашу постель посетили все симпатичные служанки замка. Ну, не смущайтесь. Вам-то совершенно незачем быть целомудренным. Ваше сердце нуждается в любви.

— А ваше? — спросил Раймонд и испугался своей дерзости. Но аббат не обиделся. Его черты лица смягчились, а взгляд устремился вдаль, словно он видел то, что другие не в силах увидеть.

— И мое, — ответил он слегка охрипшим голосом. — Я тоже любил, и любовь моя не умерла, и не умрет никогда.

— Почему же вы приняли сан? — спросил Раймонд, ошеломленный таким признанием.

— В то время я жил во дворце герцога Гуго. Она была фрейлиной, самой очаровательной. Любовь возникла между нами неожиданно, и охватила нас пламенем. Она была моей первой женщиной, и единственной, а я — ее первым мужчиной. Мы любили и были счастливы. Но, еще с детства, она была помолвлена с другим, и день ее свадьбы неумолимо приближался. Она просила отца позволить ей выйти замуж за меня. Я просил о том же. Но все было бесполезно. Потом она набралась смелости и рассказала своему жениху, что больше не девственница. А он… он сказал, что величина ее приданного окупит все.

— Какой мерзавец! — воскликнул Раймонд.

— Всего этого я не знал, узнал потом из ее письма. Я получил его после ее смерти — она покончила собой перед своей свадьбой. Ее отец и жених уехали из Дижона. А я, чтобы искупить ее грех самоубийства, чтобы вымолить у Господа прощение за нее и за себя, принял сан. Мой отец слег в постель от моего решения. Через два года, когда мой младший брат упал с лошади и сломал себе шею, отец больше не встал и угас. Так Арман стал графом де Суансе.

— Извините меня, отец. Я не знал, что вы пережили такую трагическую любовь.

— Все уже в прошлом. Но поклянитесь мне, Раймонд, что вы приложите все усилия, чтобы Анри заинтересовался девушками.

— Можете не беспокоиться, святой отец.

XI

После ужина, Рене и Анри сразу же убежали в свою комнату. Там они принялись обсуждать увиденную сцену.

— Анри, ты думаешь, им было приятно? — спросил Рене.

— Конечно. Я тебе никогда не рассказывал, но я уже видел нечто подобное. На виноградниках, дядя Раймонд занимался любовью с Агнесс, — Анри запнулся, ведь это было и имя герцогини, но Рене подумал, что его друг смутился из-за того, что нечаянно подсмотрел то, что не должен. Но любопытство пересилило стыд, и Рене попросил:

— А можешь мне рассказать?

— Конечно, ты же мой самый лучший друг, у меня нет от тебя секретов, — и Анри рассказал все то, что видел на виноградниках.

— Значит, когда женщины стонут, им это нравится? — спросил Рене. — Почему же святые отцы говорят, что этим нужно заниматься только для продолжения рода?

— Не знаю. Но могу поинтересоваться у дяди Антуана. Представляешь, дядя Раймонд интересовался у меня, был ли я уже с девушкой. И, по-видимому, дядю Антуана этот вопрос также интересовал. Зачем это им?

— Не знаю. Хотят убедиться, что ты сможешь продолжить род де Суансе. Или, хотят убедиться, что ты интересуешься девушками, а не юношами.

— Помилуй Бог! Рене! Мы уже говорили об этом! Что ж, значит нам нужно найти себе любовниц.

— Это сложно? — вздохнул Рене.

— Не для тебя, — усмехнулся Анри. — Дамы бросают на тебя страстные взгляды. Я сам видел.

— Анри, да они мне в матери годятся. Я думаю, что сначала нужно влюбиться, ну а потом… Вот как у господина учителя.

— Наверное, не знаю. Ты думаешь, что Готье любит свою подружку?

— Нет, только не Готье. Он никого не любит, кроме себя.

— Да, — вспомнил Анри, — летом я поеду погостить в свое поместье. И я попросил дядю разрешение взять тебя с собой. Надеюсь, что ты не против?

— Что ты! — Рене даже подпрыгнул на кровати от радости. — Мне будет приятно. А твой дядя разрешит?

— Ну, вообще-то это ведь мое поместье. Дядя должен получить разрешение герцога, надеюсь, что с этим не возникнет никаких проблем.

— И я надеюсь.

— А теперь спать! Завтра у нас важный день.

Мальчики разделись, Анри поднялся, задул свечи, и сразу же юркнул под теплое одеяло. Комнату освещало лишь небольшое пламя из камина, которое хоть слабо, но обогревало комнату.

Анри пытался уснуть, но сон никак не хотел приходить к нему. В таких случаях он всегда думал о чем-то приятном, предавался мечтам. В этой волшебной тишине он слышал потрескивание дров в камине и мерное сопение друга — значит, Рене уже спал. Как он обрадовался приглашению в имение! Как часто Анри было неприятно сознавать, что он — богатый наследник графского имения, а Рене всего лишь самый младший сын, обуза для родителей, которому придется всего добиваться самому, при помощи меча и копья. Анри всегда удивляло, что Рене был самым приветливым и жизнерадостным юношей из всех воспитанников барона де Муаре, и совершенно лишенный всякой зависти. Казалось, что Рене совершенно не угнетало его положение. Из него будет отличный рыцарь.

Мысли Анри перепрыгнули от Рене к завтрашнему событию. Посвящение в оруженосцы не было столь пышным, как посвящение в рыцари. Сказать по правде, оно вообще не было пышным. Священнослужитель брал с алтаря пояс и меч, благословлял их, и препоясывал ими пажа. Вот и все. Потом каждый из новоизбранных оруженосцев получал обязанности. Самой почетной должностью было состоять при особе господина. Но Анри не очень этого хотелось.

«Нужно будет попросить господина де Муаре сделать их конюшими, если Рене согласиться, конечно», — подумал Анри, и, с этими мыслями, уснул.

После посвящения в оруженосцы, когда Анри поделился с другом своей идеей стать конюшими, Рене с радостью согласился. Он тоже любил лошадей и ему нравилось за ними ухаживать.

Анри и Рене с трудом уговорили барона де Муаре назначить их конюшими. Так как их учитель был о них высокого мнения, то считал, что место Анри и Рене при особе герцога. Но, под напором юношей, он сдался. Так Анри и Рене стали младшими конюшими. В этом не было ничего зазорного. Ведь конь — это самый главный атрибут рыцаря, его боевой товарищ. Победа рыцаря на турнире зависела не только от его умения владеть оружием, но и от того, насколько хорошо воспитан и ухожен его конь. Анри и Рене поступили в распоряжение Пьера де Лавайе, молодого человека лет девятнадцати, который также воспитывался у герцога Бургундского и готовился стать рыцарем.

Пьер, высокий кареглазый шатен, весьма любезно принял новичков. Он умел отлично справляться с лошадьми, находить с ними общий язык, и учить этому неопытных оруженосцев. Другой же страстью Пьера были женщины. Он умел их любить, поэтому женщины любили его. У Пьера было три постоянные любовницы, которые приходили к нему в конюшни, и ни одна из них не уходила обратно не получив должного внимания от старшего конюшего. Все это происходило на сеновале, и никого не волновало присутствие других конюших. Подразумевалось, что если к Пьеру приходила дама, остальные становились слепыми и глухими. Но Пьер не был эгоистом. Любой из младших конюших мог привести свою подружку на конюшни, чтобы провести с ней время.

Конец ознакомительного фрагмента.