Я не хочу, чтобы люди унывали. Сборник рассказов, сказок, пьес, сценариев, статей

Светлана В. Абакумова

Сборник рассказов, пьес, сценариев, статей режиссера-документалиста Светланы Абакумовой – первая ее книга. Материал собирался двадцать лет. Продолжение пишется, к изданию готовится книга «Записки режиссера».

ОВЕЧКИ В НЕБЕ

…Клубок линий и нитей. Что это — человеческий мозг?, нет. случайное переплетение запутанных нитей, и из него постепенно возникает нечто воздушное, изящное. Это белая овечка, пушистая, тонкорунная. Игрушка!

На наших глазах линии превращаются в личико 4-летнего мальчика с ясными, любопытствующими глазками.

Июнь. Стемнело. Наступает ночь. Синий цвет за окном. Поют ночные птички в городе. Кухня типовой квартиры девятиэтажного дома.

Папа заснул, сидя на кухне. Он мечтает, — мы пока не догадываемся о ком, — но некоторые приметы бытия раскроют эту тайну. Он мечтает о своей жене. Ее нет. Исчезла, ушла, испарилась, улетела на время или навсегда. Ее нет нигде, ее не найдешь — хоть все углы обыщи в доме.

Под столом разноцветные пакеты, в них мусор невынесенный за неделю. В раковине хрустальная пепельница, чашка для кофе, красные чашки МакПик, посуда для микроволновки, засохшие чайные пакеты, сковорода — все вперемешку. Расставлены по столу в беспорядке. Мужчина заснул и видит жену свою по имени Тата. Ее имя аппликацией вышито на ярком розовом фартуке, что висит на гвоздике у дверей.

За час до этого: мальчик лежит под неудобным толстым ватным одеялом. Он смотрит на отца: — Пап, я опять не засну.

Папа шепотом отвечает мальчику: — А ты считай овечек.

И овечки, кудрявыми пятнышками мягко отделяются и слетают с ласково улыбающихся отцовских губ.…Овечки — белые, круглые как колобки: они такими и должны быть — добрыми и красивыми.

Папа берет с комода небольшую овечку и кладет рядом с мальчиком на подушку.

Ночь. Машины едут по окружной трассе рабочего района, водитель одной машины вдруг одуревает — он видит овец, летящих в небе. Водитель второй машины тоже понять ничего не может. Девушка в его машине красит губы и не верит шоферу, который кричит ей что в небе овцы. Она крутит пальцем у носа и говорит: это самолет. Самолетик действительно есть, он несется высоко; за строительными кранами мигают его опознавательные огоньки.

Открытая форточка в доме мальчика. Ветром вдруг окно распахивается настежь. И в него влетает нечто и материализуется. Во что? В овечку. У овечки на спине два прозрачных крыла, как у стрекозки, — они длинные и почти невесомые на ощупь. Овечка складывает их и встает на задние ножки на пол.

Мальчик не спит, он дремлет. Он считает овечек. Они веером летят над рабочим районом города.

Видны плоские крыши серых домов, железная дорога, ведущая к заводу железобетонных плит, скучные бетонные заборы с грязными фонарями, антенны и строительные краны.

Сине-фиолетовый сумрак. Ночь смягчает эту жёсткость рабочего района: красиво светятся оранжевые окна домов, шторы развеваются в балконных дверях. На балконах стоят люди, они курят и болтают, и смеются. Свет ламп в домах привносит уют в этот темный город.

Еще хороши в сумраке кудрявые деревья, что у пруда. Там внизу у горы есть пруд — совсем недалеко от дома мальчика. В воде отражаются пушистые кусты и многочисленные городские огоньки. Там раньше стояли деревянные дома, в одном из которых жила семья мальчика. Жила, пока не переехала.

Все это наблюдают овечки сверху — смешно махая крыльями. Летают белые овечки забавно — отталкиваются от крыш и антенн ножками.

Летят овечки, а с ними и мама. Мама подняла вверх и сложила руки правильно — легла на волну воздуха и полетела.

Она в длинном платье с распущенными волосами, ноги босиком. У нее нет крыльев как у овечек, но летит она также плавно и легко, как и они.

Все они мягко прыгают с крыши на крышу, с тополя на тополь, а в промежутках все же успевают лететь. Даже машут крыльями. Описать пластику такого полета сможет только инженер аэродинамики.

Подпрыгивая с верхушки одного тополя, овечка летит по кривой и приземляется ножкой на другую верхушку. Потом на крышу, потом на антенну. Так они скачут, перелетая большие пространства — плавно и быстро.

В небе всполохи зарниц.

Сухо, дождя давно не было. В темноте на деревьях мерцают светляки зеленым светом. И красиво чернеется старый пруд и высокие деревья вкруг него.

Синий цвет неба и переплетенные ветки деревьев — всё это отражается в большом зеркале в спальне мальчика.

Овечки классные, они добрые, — думает мальчик, крепко засыпая.

Овечка ходит по дому, еле слышно постукивая копытцами. Потом надевает мамины тапки и фартук.

От пейзажа, — будто бы написанного Врубелем, — волшебное впечатление. Остро пахнут ночью травки, и зелень кустов на берегу. Кричат дергачи. Зелень темная, как будто лаком облитая, блестючая как пленка оракал, которой обклеиваются вывески и рекламные щиты.

Сверху видно кафе, там играет музыка, но овцы летят мимо. На волейбольной площадке парень обнимается с девушкой. Всё мимо.

Овечки пролетают над стройкой высотного дома. На крыше дома ходят двое рабочих. Горят прожектора, кран несет плиту по воздуху. Молодой рабочий танцует рэп. Кувыркается, и бегает. Его радует лето и избыток собственных сил. Овечки немного с ним поплясали. Светят на стройке огни — синий, голубой, желтый, красный, лиловый,…или это планеты светятся? Спутник над стройкой пролетел?

Дом. Квартира. Запахи врываются в открытые окна. Никогда еще так остро не пахло резедой по ночам, — думает папа во сне. Жара и прохлада мягко перепутаны. Слышны трели птиц.

На кухне журчит вода. Кто ж это моет посуду, кто там прибирается, наводит порядок, готовит еду? Кто-то. Мы подглядывает в узкую щель двери. Там молодая, светловолосая женщина стоит у мойки и моет посуду. Она похожа на маму Тату. Или на какую-то другую маму. У женщины веселые светлые глаза. И светлые волосы как шерсть у овечек. Это она овечка в фартуке? Нет, тут настоящая женщина и она все прибирает.

Потом пошла в спальню и поцеловала мальчика. Взяла за лапку овечку-игрушку и пожала лапку.

Потом сняла фартук и тапки, встала на подоконник и улетела.

Гаснут звезды. А ночь очень коротка. Это июньская ночь короткого уральского лета. Она прекрасна — она лечит всё, как серый туман, не успевший побыть на земле всласть.

Темнота понемногу растворяется, и становятся хорошо видны серые фигурки овечек на фоне неба, над крышами домов.

Начинается рассвет.

Мальчик считает и считает во сне: овечка и овечка. В это время простые кудрявые овцы, пикируют на заводской район.

Это целая куча овечек. Она приближается по безветренному небу.

Они привели по небу маму издалека, а сейчас прилетели снова забрать ее. 2 овечки остаются на крыше дома. Они сидят и болтают ножками.

Утро. Папа встал, пошел умываться, он даже не понял, что ночью порядок навёлся сам собой, — так он погружен в свои тяжелые думы. Папа бреется, надевает пиджачок, галстук, целует спящего мальчика. Гладит его по голове.

На кухне достает ему йогурт и батон из холодильника, оставляет еду на столе. Уходит на работу.

Спальня. Мальчик потягивается, вспоминая. Улыбается. Спотыкаясь о мамины тапки, он идет босиком на кухню, держа в руке кудрявую игрушку, треплет ее кудряшки и лениво ест.

Думает о папе, что тот хороший. Думает о маме — она умеет летать с овечками и это здорово. Спрашивает свою овечку — правда, что это здорово, что мама умеет летать? Овечка молчит. Игрушка!

Мальчик полностью уверен, что мама ночью к ним прилетала…

Лето, идти мальчику особо некуда, детсад закрыт. Мальчик смотрит на фото в темной рамке на столе. На портрет молодой женщины с широким улыбчивым ртом и светлыми волосами.

На фото она улыбается. Мальчик смотрит на нее и не плачет,…нет, плачет. Нет, не плачет. Он уже взрослый и просто мечтает о маме.

Еще он мечтает вырасти поскорей, стать сильным и мужественным как папа и чтоб никогда не плакать.

Овечки забрали маму и увели вдаль по воздуху, за гору. Белая овечка летела, блеяла и махала на прощанье маме мальчика, пока та не скрылась в серой туче за горой. За барашком улетели и все овечки.

Воспоминания папы: мама гребет в лодке на веслах — это ее любимое дело, — а папа держит на руках годовалого сына. Они катаются в деревянной лодке по пруду.

У пруда расстелено одеяло под кустом сирени. Книжка детская валяется рядом с игрушечной овцой. Мальчик просит маму почитать; мама в купальном костюме читает сыну азбуку Букашкина. Папа рядом пишет картину — пруд с деревами-тополями и узкой улочкой ведущей к воротам деревянного дома. У него на этюднике закреплена большая картонка, лежат масляные краски. Из этюдника остро пахнет пиненом и лаком по жаре.

Трава, лужайка, игрушки, детская, одежда. Снедь в корзинке, что мама приготовила. Вода колодезная в зеленой бутылке.

Они жили у большого пруда, там, где стояла лодочная станция. Папа вспоминает, как мама качала младенца, голенького мальчика. Оранжево-ярко-желтого как бревнышко, но с пипкой.

Сцена на пляже. Подростки пришли на пляж, и хотят маму обидеть. Папа, не раздумывая, дерется с ними. Ему очень на этот раз досталось.

Мама плачет. У папы на голове синяя-синяя шишка.

Мальчик запомнит папу с этой шишкой на высоком лбу под каштановым чубом. Папа часто бьется с несправедливостями жизни.

Один раз папа и сам обидел маму. Мама стирала белье во дворе. Папа средь бела дня вбежал во двор и залепил маме в лоб. «За что?» — крикнула мама, и села с плачем на землю.

Папа прибежал домой, потому что маму приревновал, вот и бросил работу. Сосед, злой дед, наговорил про маму плохое. Злой сосед маму оболгал. Папа ей в лоб — без слов, скоком через двор, с разбегу.

Папа погорячился. Он был неправ.

Сад, грядки, черная земля у забора. Мама пробегает по грядкам, забегает в дом.

Папа сидит подавленный, ну что он наделал? Жены нет. Сына нет.

Мама собирает свои вещи в большущий чемодан, хватает сына и уходит. Ворота заскрипели и закрылись. Но тут папа очнулся, ворота снова заскрипели. Папа побежал по улице. Он бежал, бежал, бежал. Он хотел маму догнать…

Он нашел маму на конечной остановке трамвая. Она собиралась ехать на вокзал.

Папа на глазах у публики извинялся на коленях перед мамой. И мама с сыном вернулась, она простила мама папу.

Папе видится сон, как он учит маленького сына рисовать. Они сидят в своем старом доме у окна с видом на город и линию электропередач.

Папа держит сыночка на коленях и водит его ручкой с итальянским карандашом «Негро». Они рисуют маму — каля-маля. Мама стоит рядом. Облик ее как в тумане…