Игра не понарошку

Светлана Владимировна Соловьева, 2015

Сашка – типичный мальчишка 21 века. Любит часами проводит время за компьютерными играми. Ни уговоры, ни наказание – ничто не может заставить его отказаться от своего страстного увлечения. Но однажды он сам становится главной мишенью в своей игре. И теперь у его семьи и верного друга-одноклассника Славика есть всего несколько часов, чтобы спасти Сашку, жизнь которого висит на волоске.

Глава 2

Вылетев из подъезда, Саня чуть сбавил скорость и неожиданно для самого себя, начал размышлять.

«Славик, Славик… Тихоня, умник, дамский угодник. «Бедный интеллигент» — так один раз назвала его Диана Пшеничкина, когда у Славы не хватило денег, чтобы купить ей в буфете пирожок, и он долго перед ней извинялся».

Как же так произошло, что они стали друзьями? Ведь, если подумать, то сначала Славик не вызывал у Санька никаких эмоций, кроме жалости. Это было ещё в первом классе. Саня Ласточкин всегда был парнем сбитым, крепким. Никого и ничего не боялся. С садика решал вопросы кулаками. Конечно, редко, чтобы родителей не огорчать, но метко — влепит так, чтобы больше не повадно было. А Славик пришёл в первый класс долговязый, худой, тихий, скромный. Встанет на перемене в стороне ото всех и стоит, какой-нибудь журнал листает про животных, природу или путешествия. И повадился к нему Вадька Пахомов приставать. Подойдёт, толкнёт в плечо, начнёт дразнить тюней, журнал из рук вырывать. А Славка молчит, защищается, как может. Так продолжалось целую неделю, но Славик ни разу никому не пожаловался. Вот этим он Сане и приглянулся. Жалко его стало. И, когда в понедельник на первой же перемене Вадька опять начал задираться, Саня подошёл к нему, дёрнул за руку и сказал, чтоб тот не смел приставать к Славику.

— Ещё чего! Ты кто такой, чтобы мне приказывать? Пожалел, что ли, этого скворца?

— Скворец — это ты. А он Вячеслав Митрохин, — сказал Саня и больно вывернул Вадьке руку. Тот запричитал:

— Больно же, придурок! Руку отпусти!

— Понял меня?! Не смей Славку трогать, иначе сильнее получишь!

Вадька ушёл в класс, но по дороге ещё долго что-то причитал. А Славик поднял на Саньку свои синие-синие глаза, выпрямил спину, расправил плечи и сказал со всей серьёзностью:

— Спасибо, Саша! Можешь считать меня своим самым преданным другом на веки вечные.

Санька аж чуть не поперхнулся. Нет, он привык, что дома родители иногда разговаривают с ним таким слогом. Но то, скорее, в шутку. А тут тощий малец говорит, да так серьёзно.

— Ты это… Если опять Пахомов приставать начнёт, не жмись к стенке, сразу мне говори.

— Я его не боюсь, Саша. Он несчастный человек, его никто не любит, поэтому он и пытается привлечь к себе внимание.

— Да ты философ, как я посмотрю!

— Я не философ. Просто мы с мамой много читаем и потом всё это обсуждаем вечерами. Я до вечера у бабушки, а потом мама приходит с работы, и мы идём с ней домой.

— А папа? — тихо уточнил Санька.

— Мы с мамой вдвоём живём. Нам и так хорошо, — строго сказал Слава. — Она мне скоро собаку купить обещала. Будет веселее. А ты, если хочешь, можешь приходить к нам в гости. Мама такие пышки и блинчики печёт — просто объеденье! А ещё у нас много игр…

— Компьютерных? — обрадовался Санька.

— Компьютерные тоже есть. Но их немного. Мы с мамой любим настольные игры, занимательно-познавательные.

Санька сразу скис. Уж он-то был большим любителем компьютерных игр, и если бы не родительские ограничения, вообще не расставался бы с компьютером.

— У тебя мама учёный, что ли?

— Нет. Моя мама — дизайнер. Она делает людям внутренние проекты офисов, домов и квартир. У неё это очень хорошо получается. Такая красота — просто загляденье! Наверное, это оттого, что мама сама сказочная красавица. Самая красивая на свете! — с гордостью мечтательно сказал Славик.

— Ну уж, так и самая красивая? Ты-то совсем не задавайся. Моя мама тоже красавица.

— А я и не задаюсь. Красивых людей много. Красота — она всегда разная. Поэтому и моя мама красавица, и твоя, и другие женщины тоже красивы.

— Ты становишься занудой! Так только аксакалы разговаривают. А ты ещё ребёнок. Детям положено разговаривать по-детски.

— Не сердись, Саша! Хочешь — буду разговаривать по-детски.

— Да говори, как хочешь. Больно уж для меня это важно, — сказал Санька и посмотрел на Славу. Заметил, что у него погрустнели глаза и добавил:

— Ладно. Всё путём. Идём в класс, урок начинается.

А вместе с этим уроком началась их крепкая дружба.

С тех прошло уже почти четыре года. У Саньки появилась сестрёнка Аня, но он называл её Нюша в честь хрюшки из «Смешариков», а Славику мама купила обещанную собаку. Да не просто собаку — собачищу, немецкую овчарку. «Прямо из клуба взяли! — с гордостью рассказывал Славик, — с родословной. Айдар зовут». Славка возился со своим питомцем так, как Санькины родители с Нюшей: выгуливал по три раза в день, таскал на все прививки, следил за правильным питанием, возил к дрессировщику, и в итоге Айдар превратился в умного, воспитанного, здоровенного красавца. В то время как Нюша только-только стала крепко держаться на ногах, в смысле свободно передвигаться самостоятельно, и начала лепетать несколько простых слов, в том числе и Сяся, которого она любила во всю силу своего маленького детского сердечка. К Славику в школе больше никто не приставал, не только из-за дружбы с Саней, но и потому, что учился Слава лучше всех, причем без всяких усилий. На любой контрольной не было в классе ученика, популярнее Славы Митрохина. И Славка не жадничал, охотно помогал остальным и даже успевал объяснять решение. Санька же интереса к учёбе не испытывал. Учился кое-как, лишь бы не огорчать маму и папу. Благодаря Славе, у него даже четвёрки и пятёрки проскальзывали, но ему это было не особенно важно. Саня любил поболтать со Славиком на разные темы, особенно про роботов, клонов и вообще про будущее, побегать на улице с Айдаром, погонять на велосипеде, повеселить Нюшу. Но больше всего его занимали компьютерные игры. Была б его воля, играл бы он в них без перерыва. Бегаешь, прячешься, стреляешь — что ещё надо человеку для счастья? Начав игру, Саня буквально растворялся в ней и больше уже ни на что не обращал внимание. Иногда ему думалось о том, как было бы здорово оказаться по ту сторону монитора.