Кроки в лесу. Первые приключения за Золотым Оврагом

Светлана Богдан

Всё лето Кроки провёл у своей тётушки, но пришло время возвращаться в свой любимый лес, где его ожидают старые друзья и новые приключения.

Глава вторая

Совет ежа

«Плывут облака и не знают,

Что на земле я мечтаю

Облаком стать

И бесплатно летать».

Записал Кроки свой стишок на клочке газеты «Лесные сплетни», в которой был объявлен конкурс «Поэт леса». Победителю помогут издать книгу за Золотым Оврагом, а это, конечно, безусловный успех и признание в будущем. Кроки решил попробовать свою удачу и поучаствовать в конкурсе. Но рифма как-то не плелась и вдохновение Кроки совсем сникло.

«Эх, написать стих такая малость, а как много труда требует», — Кроки нервно теребил лапами свои уши. Он хотел написать такой шедевр, чтобы наверняка победить других стихоплетов. Он перебирал в голове всевозможные темы.

«Про маму написать? Но я не испытываю особенного чувства к своей родительнице, ведь она бросила меня совсем малышом без зазрения совести в своих косых глазах. Про Родину? Про лес? Про любовь? Что можно сочинить про то, что тебе неведомо. Чему посвятить свои пустые думы?»

Грустно было в норе и одиноко. Кроки вертел карандаш, не решаясь начать первую строчку. Вдруг ему подумалось: «Ну отчего я не родился пчелой? Пчёлы никогда не одиноки. Их всегда много в улье. Хоть каждый занят там своим делом, но всё равно все заботятся о благе друг друга. Пчеле хорошо. Целый день ройся в цветках, собирай нектар. Целое лето летай себе в тепле, ни зимы тебе, ни морозов. А потом всем добро пожаловать в пчелиный рай. Хорошо быть пчелой, а главное, сколько пользы и блага от мёда, который умеют делать только они. Да, пчела — исключительно уникальное создание. Решено! Надо сочинять про пчёл, про мёд и нектар жизни. А название будет незатейливым. Просто „Баллада медведя“ или что-нибудь в этом роде».

«Эй, Кроки, выходи в снежки играть и зайца снежного лепить!» — послышался голос снаружи.

«Да это же Парлизан!» — пронеслось в голове кроля.

Это действительно был доблестный Парлизан. Сын покойного суслика Доминиана.

«Парлизан, дружище! Какими судьбами? На каникулы пожаловал в родные леса?» — обнял Кроки друга.

«Нет, насовсем».

«Как насовсем? Уже отучился?» — удивился кроль.

«А что там учить? Я и без них все знаю», — махнул лапой Парлизан.

«Что ж ты там изучал?»

«Отечественные и зарубежные религии», — последовал ответ.

«Ааа. Серьёзные науки, должно быть», — почесал затылок Кроки.

«Не такие серьёзные, чтобы протирать штаны шесть лет».

«Так, как же ты так быстро выучился, если шесть лет?»

«Да ну их! Выгнали меня».

«Да за что же?» — обалдел кроль.

«С профессором зарубежных религий был не согласен. Противный такой кот в берете. Ну всех достал. Он мне одно талдычит, а я ему в морду пяткой, чтобы не препятствовал каждому иметь своё собственное мнение. А он в меня когтями. То ещё погромище было. Вообщем, выгнали меня без позора. Чтобы я не пожаловался на заведение, в стенах которого мне причинили физические увечья когти религиоведа, выдали мне диплом негосударственного образца об успешном окончании курса и выпроводили с миром».

«Ну хоть не зря проторчал там, ведь бумажку-то дали. И что ж ты теперь делать будешь?»

«Проповедовать существующие и не существующие религии всем желающим», — торжественно объявил Парлизан.

«Вот так проповедник объявился. Как многие прикроется своими бесполезными проповедями, притворяясь, что занимается особо важным делом», — подумал кроль.

«Ну давай слепим снежного зайца, как в детстве. Помнишь? Мы его слепим, а он нам удачу принесёт на весь следующий год», — предложил Парлизан.

И они принялись лепить из снега зайца.

«Не понимаю я тебя, Парлизан. Как проповедник может верить в то, что снежные зайцы могут приносить удачу? Это же прямо отрицается любой религией», — хотел покритиковать кроль.

«Ничего ты не петришь в религиях. Совсем темный. Сидишь в своей норе и не имеешь в своей голове вопросов о вселенской энергии мысли. Одна малюсенькая мыслишка может заставить двигаться материки! Во что поверишь, то тебе и будет!»

«Да ведь если бы знать во что верить! Что толку верить всякой там очередной брехне? Я вот решил, что лучше ничему не верить. Не хочу обманываться или быть обманутым. Очень неприятное послевкусие оставляет после себя легковерие», — возразил кроль.

«Ну, я не заставляю тебя верить или не верить. Это не моё дело вовсе, кто во что там верит. Только знаю, что вера помогает надеяться на лучшее, а это может даже жизнь спасти в один из тех ненастных дней, когда жить больше не хочется».

«А по мне так, вся эта новомодная теория о силе мысли и способности воплощать свои мечты через мысленные образы не более, чем очередное добровольное заблуждение. Кем-то уже написаны наши судьбы и жизни. Нам же досталось только всё это воплотить и прожить».

«Как в театре?»

«Именно! Только без репетиций».

Парлизан задумался, а потом сказал: «Какой-то заяц злой получился. Посмотри какой недовольный у него вид».

«А чем же ему быть довольным? Зима, холодно, а ему тут торчать на морозе до самой весны. Но по мне, так он расстроенный, а не злой».

«Нет. Такой заяц точно удачи не принесёт», — произнёс Парлизан и развалил зайца на куски.

После друзья отправились согреться и поиграть на пианинах к ежу, который как раз вычитал новый рецепт и был занят на своей кухне, где все булькало и шкворчало. Знакомство было кратким.

«Парлизан».

«Махпет».

«Да, я же вас помню! Вы у нас в школьной столовой на переменах пирожками с капустой торговали!»

«Очень может статься что, то был вовсе не я», — смущенно ответил ёж.

«Ну какая теперь важность в этих воспоминаниях? Ты бы ещё вспомнил, как твоя мама на свет появилась», — влез в диалог Кроки, боясь, что суслик ляпнет ещё какую-нибудь нелепость.

«Как это?» — озадачился Парлизан и замолк.

Кроль и суслик уселись за столом в скромной кухоньке ежика.

«Мороз крепчает. Зима настоящая. А я вот вычитал в газете про конкурс поэтов. Хочу поучаствовать», — начал разговор кроль.

«О, да ты стихи писать умеешь?» — удивился суслик.

«Главное для поэта — удачный выбор темы», — отозвался ёж.

«Я решил сочинять о пчёлах. Все, что придёт в голову всё в стих затолкаю».

«Главное, чтобы от сердца шло. Тогда и в других сердцах отзовётся эхом твой голос. Не тщеславься, если придёт успех», — говорил ёж.

«Да какое там тщеславие. Хоть бы не опозориться и на том спасибо».

«Эх, ёж, хорошо живёшь!» — неожиданно сказал Парлизан.

«Это правда, что хорошо», — отозвался ёж.

«Я в обратном смысле слова. Такая беднота у тебя в доме».

«Ты, что? Мы же в гостях! Не дерзи хозяину», — одернул Парлизана Кроки.

«А чтобы жить хорошо иметь много всего не надо. Для начала надо быть просто довольным тем, что у тебя есть», — ответил ёж.

«Вот, что верно то верно. Надо всегда быть довольным. Роскошь такое дело опасное. Ведь некоторые с ума сходят от роскоши, а другие ради неё убить готовы. Вот пастор Эдуардо сказывал мне, что роскошь схожа с ожирением. Можно жить с ожирением, но плохо это для здоровья жирняка и качества его жизни», — поддакнул Кроки.

«Я бы не отказался быть жирняком. Что ж так вкусно пахнет? Если я захлебнусь своими слюнями, то виноватым в моей преждевременной гибели прошу считать ежа», — пошутил Парлизан.

«Голубцы», — протяжно произнёс кроль.

«Голубчики отменные получились. Ну, давайте к столу», — сказал ёж и поставил на стол большую кастрюлю.

Ёж помолился перед тем, как положить первый кусочек еды в рот. Парлизан без всяких молитвенных прелюдий уплетал за обе щеки.

«Скажи мне кто твой друг, и я скажу кто ты. Теперь ёж подумает, что я такой же балбес, как этот бескультурный суслик. И зачем я только позвал его с собой. Надо было отделаться от него и идти одному. Конфуз какой вышел», — сокрушался кроль про себя.

«Я в следующий четверг отправляюсь в паломничество», — объявил ёж.

«Куда это?» — спросил Парлизан.

«В святой город Пепауана-Сити бич».

«Где это?» — поинтересовался кроль.

«Сам не знаю. Турфирма знает. Я по турпутёвке».

«Как не знаешь? Вот дела! Может, тебе туда и не надо вовсе, а ты поедешь. Приедешь и ужаснёшься. Да поздно. Приехали!» — хохотнул Парлизан.

«Нет. Там океан. Никогда океана не видел, а так хочется увидеть хотя бы раз», — мечтательно произнёс ёж.

Когда гости уходили восвояси. Ёж сказал Кроки: «Каждый становится похожим на своего друга. Внимательно выбирай себе друзей».