Возврата нет. Книга 2

Светлана Багрянцева, 2021

Продолжение книги – Возврата нет. Мелек наладила личную жизнь. Родила ребёнка. Всем сердцем полюбила мужа. Но в один из дней призраки прошлого вернулись, разрушив привычный мир. Содержит нецензурную брань.

5

Мелек увидела, как ребята садятся в салон автомобиля и вздохнула с облегчением. Сына срочно нужно увозить. Она была уверена, что перед ней Костя Котов, но какой-то странный. Он должен был радостно крикнуть: «Эма, это ты?» Второй вариант — когда он начал бы злобно выговаривать ей за всё или даже орать. Костя вëл себя так, будто не узнал.

Мелек вернулась к посетителю, стала его обслуживать. Подала кофе и выбранное пирожное.

— Вы хорошо говорите на русском языке. Переехали из России? — спросил Костя, пристально глядя на неё.

— Да, — нервно выдала она, врать не имело смысла.

— Тогда выпейте со мной кофе или чаю? Мне очень приятно встретить здесь соотечественницу и поболтать.

Костя, действительно, ввёл себя как-то не так. Разговаривал, как с чужой, вежливо и на «вы». Это нервировало, но ещё больше пугало. Она не знала, что делать. Сесть и поговорить, почему он так себя ведëт или вежливо отказаться? Находиться за одним столом с чужим мужчиной без мужа, родни или подруг нельзя.

— Простите, но я не имею права, — Мелек постаралась улыбнуться, но подозревала, что вышло как-то жалко.

— Я понимаю. Вы замужем за турком, а у них свои обычаи.

Мелек отошла за стойку. Присела на высокий стул. Ноги от шока совсем не держали. Костя жив. Раньше она бы сказала: её Костя. Поздно. Она давно замужем и любит всем сердцем своего Эмина. Котова она не забыла, но он навсегда остался в памяти первой восторженной любовью. В висках стучало набатом, сердце вырывалось из груди. Она же была уверена, что он умер. Сценическое имя Тино, вспомнила Мелек его слова. Значит, он всё же пробился в мире музыки. Вот только Мелек давно перестала интересоваться новинками Русской эстрады. Она не смотрела Российского телевидения. Ей было хорошо и без этого. Прошлое осталось в прошлом, думала она, но неожиданно Костя появился вновь, будто призрак. Он так изменился. Если бы Котов не снял очки и не эта старая татуировка, Эма ни за что бы его не узнала.

Костя ел и временами разглядывал её, будто силился что-то вспомнить. Мелек тоже украдкой смотрела на него, мечтая, чтобы он поскорее ушёл.

— А где вы раньше жили? Мы не могли с вами где-то видеться? Никак не могу вспомнить, — вдруг выдал Костя, когда сам принëс чашку и тарелочку на стойку. — Сколько я вам должен?

— Нет, мы не встречались. Это моë кафе, я вас угощаю за спасение моего сына, — выпалила она и чуть не откусила себе язык.

Зачем говорить, что не встречались и Челик её сын? Можно ограничиться фразой: Россия большая, кто знает. Сердце ушло в пятки, сейчас Костя заорëт гневно, что она врëт, а потом потребует сказать, не его ли сын Челик.

— Тогда спасибо за вкусный кофе. Хорошего дня и побольше посетителей, — пожал плечами Котов. — Кстати, я так и не узнал, как вас зовут.

— Мелек, — промямлила она дрожащими губами.

— Я ещë зайду к вам покушать, Мелек, но уже за деньги. Не люблю оставаться в должниках. До встречи.

Котов развернулся и пошёл прочь. Мелек с облегчением выдохнула. По щекам скользнули с трудом сдерживаемые слëзы. Костя жив, но каким-то образом забыл её. Хотелось его догнать, расспросить, но делать этого нельзя. Если всплывёт тот факт, что Челик не сын Эмина — будет большой скандал.

— Скоро время обеда, — в зал вышла Алия. — Ой, Мелек ханум, что с вами? А где дети? Где Фырат?

— Не волнуйся, с детьми всё хорошо. Я отправила их с Хаятом домой. Пусть поиграют у нас. Там Фырата накормят. Я уже говорила, что Эмин вовсе не против дружбы наших детей. А слёзы… Просто вдруг родителей вспомнила.

— Вы такая добрая, Мелек ханум, самая лучшая на свете, — улыбнулась Алия и неожиданно обняла.

— Ты преувеличиваешь, — улыбнулась Мелек, обняв в ответ.

Костя пришëл на пляж, сел на свободный шезлонг и задумался. Молодую женщину, владелицу кафе, он явно где-то видел. Вспомнить бы ещё где. А может просто всё кажется? Иногда мелькали вроде бы знакомые лица, но он не мог понять, кто это и знает ли он их. Да что там, он и родителей своих не узнал, когда они в больницу пришли. Ему тогда сказал доктор: «Это твои папа и мама». Костя смотрел на них, силился воскресить в памяти. Ничего не выходило. Перед ним был чистый лист без единой строчки. Ни одного воспоминания. До этого девушка рассказывала, как они пошли гулять. На них напали наркоманы. Отобрали у неё золото. Костя хотел защитить Веру как рыцарь, но парней было больше и они его чуть до смерти не забили. Она же, Вера, поведала, что его зовут Константин Котов. Прошло пять лет с тех пор, как он очнулся в больнице, но прошлое до сих пор оставалось белым листом. Где-то через полтора года, он перестал терзать свою уснувшую память. Стал жить сегодняшним днëм. Работы было много: песни, гастроли. Он приезжал в очередную гостиницу после концерта и валился с ног. Было не до воспоминаний. Его друзья из группы, которую он создал и, благодаря Крылову, вывел на эстраду, старое при нëм вспоминать не любили.

Встреча с женщиной в кафе затронула какие-то струны души. Когда он стоял рядом с ней, сердце рвалось из груди. Рвалось именно к ней. Почему? Её хотелось обнять. «Что за бред — лапать чужих жëн? Но она такая красивая. Сколько ей лет? На вид не больше, чем мне, двадцать шесть», — подумал он.

Костя опустил голову на грудь и прикрыл глаза. Внезапно за закрытыми веками, словно вспышка, появился образ. Он на сцене и поëт.

— Рыжий огонёк, маленькое солнышко. Кто-то скажет мне, выпита до донышка. Только вот любовь всё не прекращается, всё вокруг тебя вьётся и вращается.

Видение было лишь несколько секунд, но в голове прострелило так, что он зажал виски и чуть не закричал от боли. Он не мог это петь. У него много старых песен сохранилось в блокноте, но нигде нет этой.