Проблески безумия

Саша Симонс (2024)

Думаешь, любовь — это сказка? Дли Ники она стала кошмаром, от которого не сбежать. Встретив Диму, она окунулась в мир, полный страсти и противоречий, но их отношения оказались опаснее, чем она ожидала. С каждым днём он всё сильнее захватывал её разум и сердце, пока за очарованием не проступила пугающая правда. Кто он на самом деле — идеальный мужчина или разрушитель её души? Для Ники главным станет вопрос: сможет ли она спастись — и какой ценой?

Глава 9

На лбу Ники залегла глубокая морщинка, выдавая напряжение, хотя в глазах больше проглядывалась грусть и обида:

— Так дальше не может продолжаться.

Голос дрожал, но останавливаться на полуслове было бы глупо:

— Я прошу тебя, Дим, не своди меня с ума. Особенно сейчас, когда так много всего произошло.

Дима молчал. Усталость снова появилась на его лице. Он присел рядом с Никой и положил на её руку холодную ладонь. Девушка вздрогнула от неожиданно обжигающего ледяного прикосновения, машинально одёрнув руку. Словно в этом холоде было предупреждение о чём-то недобром, но затем, придя в себя, вернула руку на место. Карие глаза смотрели на неё почти вплотную. В них проплывали отстранённые мысли. Ника видела, что её не слушают. В плечах появилась тяжесть. Как же достал этот игнор.

— Ты так и будешь меня гипнотизировать? Или может скажешь что-нибудь?

Дима очень медленно и глубоко вздохнул.

— Я вышел на полчаса буквально, — в голосе гудело раздражение. — Ты спала так крепко, что я не смог тебя разбудить и поэтому пошёл… по делам.

Что это за пауза?

— По каким делам? — постаралась как можно мягче сказать она.

— По рабочим. Приезжал курьер, нужно было подписать документы, — в голосе послышался упрёк.

Её взгляд скользнул вниз, а в груди что-то болезненно дёрнулось."Что же я делаю?" — мелькнула мысль. Ника вдруг поняла, что снова ошиблась, приняв чувства за факты, и без причины обиделась на Диму. По спине пробежали мурашки от отвращения к самой себе.

— Прости, пожалуйста, — тихо сказала она. — Я… я не знаю, что со мной происходит. Я так боюсь…

Она содрогнулась всем телом. Дима аккуратно обнял её, поцеловал в щёку и прошептал:

— Всё в порядке.

Но в этом шёпоте было что-то жутко холодное, как его руки, которые всё никак не отогревались. Желудок скрутило от волнения… а может ещё от чего. Лицо Ники побледнело и приобрело болезненный цвет.

— Эй, — заботливо сказал Дима, — Ты чего? Тебе плохо?

Ника едва заметно кивнула головой.

— Может воды? — продолжал Дима. — Или…

От растерянности он выглядел как школьник, которого поймали с сигаретой. Ника аккуратно неглубоко дышала, совершенно не двигаясь и постепенно её лицо стало смягчаться, а цвет кожи стал чуть более естественным. Она откинулась на спинку дивана и медленно глубоко вдохнула. Дима наблюдал за её движениями не шевелясь, только зрачки судорожно бегали, будто пытаясь отыскать какую-то важную деталь. Взгляд серых глаз, слегка затуманенный, успокоил мужчину, позволив ему наконец выдохнуть.

— Не делай так больше, — дрожащим голосом проговорил Дима, громко сглотнув.

Ника улыбнулась и беззвучно хихикнула, взяв его за руку, но Дима этого не почувствовал — он всё ещё пытался прийти в себя.

***

День пролетел незаметно. Ника наконец-то ощутила присутствие Димы всей своей сущностью, даже не смотря на тень вины, которую не удавалось погасить до конца. В течение дня она черкнула сообщение Вике, чтобы сообщить, что у неё наконец-то всё наладилось. Было бы здорово услышать больше новостей, но у подруги, как всегда, не было времени.

Уже укладываясь в постель ночью, Ника спросила у Димы:

— Ты завтра куда-нибудь собираешься?

— Надо будет на работу сбегать ненадолго, но вроде остальная часть дня свободна. А что?

— Я хотела сходить в аптеку. Выйти куда-нибудь вместе… Проветриться.

На секунду повисла пауза.

— Ты не сможешь сама? — спросил Дима, явно избегая прямого отказа.

Послышался недовольный вздох.

— Я-то могу, — поникшим голосом ответила Ника. — Думала познакомить тебя хоть с кем-нибудь из своего круга общения. Но видимо тебе совсем это не интересно.

Дима нащупал руку девушки под одеялом и осторожно сжал её.

— Не в этом дело. Просто мне тяжело даётся знакомство с новыми людьми. А эти люди для тебя важны, так что я буду вдвойне нервничать. Может не будем забегать вперёд?

— Забегать вперёд? — её голос становился всё громче, почти дойдя до крика. — Мы ведь живём вместе уже сколько? Два месяца? Три?

Опомнившись, она глубоко вдохнула и постаралась успокоиться.

— Извини. Опять я перегнула.

— Всё в порядке. Я понимаю, как для тебя это важно. Может быть, получится как-нибудь в более спокойной обстановке познакомиться и с Викой, и с твоей мамой.

— Угу, — ответила она, а сама подумала: «Когда я пыталась пригласить маму домой, ты тоже постоянно исчезал».

Утром чувство вины окончательно растворилось вместе с остатками сна. Дима лежал и спокойно сопел рядом. Ника впервые за долгое время проснулась с улыбкой на губах, которая не исчезла в ту же секунду. Она немного полежала в постели, глядя на его красивое лицо. Лучи утреннего света играли на линии его подбородка и густых ресницах, скрывающих орехово-карие глаза.

— Ты слишком громко на меня смотришь, — пробормотал он, не открывая глаз.

Ника фыркнула и широко улыбнулась.

— Давно ты проснулся?

— Только что, — сказал он, потягиваясь и приближаясь к ней.

Его руки нежными оковами сомкнулись за её спиной. Губы соприкоснулись в тёплом поцелуе.

— Пора вставать, — прошептала Ника, но не сделала ни малейшей попытки высвободиться из его объятий.

***

Дни снова полетели один за другим. Привычный ритм тоже вернулся. Дима уходил на работу, иногда забегал днём, возвращался вечером. Всё стало как раньше. Количество таблеток от тревоги уменьшалось очень медленно. С начала приёма прошла неделя, пора было отправляться к врачу на повторный приём. Ника собралась и вызвала такси.

Очутившись в этом не очень дружелюбном кабинете сегодня, она заметила, что он не выглядит настолько гнетуще, как в прошлый раз. Да и Роман Михайлович показался ей более жизнерадостным, чем обычно.

— Как самочувствие? — начал он.

— Хорошо, — улыбнулась Ника. — Первые три дня было тяжеловато, но сейчас всё в порядке.

— Подробнее, в чём было тяжеловато? — голос оставался спокойным и непринуждённым.

— Сонливость в основном. Проспала почти полностью два дня. Третий… ну почти, можно сказать тоже.

— Тревога была в это время?

— Нет. Вообще не было. Даже когда по-хорошему должна была быть, — ровным, но не вполне уверенным голосом проговорила Ника.

Брови врача плавно приподнялись:

— В каком это смысле?

— Ну, в общем как раз в тот день, когда я была у Вас, мой парень… — сказала она медленно, тщательно вспоминая все события. — Он пошёл на работу. Когда я вернулась домой его не было. К вечеру тревога стала усиливаться, и я решила пораньше принять таблетку, не совсем перед сном.

Сердце резко ускорилось, а в груди маленькой болезненной точкой вспыхнула тревога и расползлась по всему телу, как только Ника добралась до этого момента.

— В общем, я немного почитала и поняла, что засыпаю. Когда я проснулась, было уже где-то часа три ночи и Димы всё ещё не было дома. Я попыталась написать ему, но у меня не хватило сил. Ну и на утро я наконец смогла ему написать, попробовала позвонить, но он как будто просто исчез.

Роман Михайлович слушал это всё с интересом, а когда Ника закончила, прочистил горло не самым благозвучным образом и сказал:

— Да, с этими препаратами такое бывает. Но Вы ведь понимали, что всё не в порядке, верно?

Девушка кивнула. На её лице появилась тень беспокойства.

— Не переживайте. Да, отсутствие привычных эмоций может пугать. Но в данном случае — это нормально. Что касается ваших отношений, это стоит обсудить с Марком Александровичем. Он поможет куда лучше в этом вопросе, чем я.

«Это что, шутка такая? — подумала она, — Один направляет меня сюда, другой — обратно. Вы издеваетесь что ли?» Её кулак сжался до белизны костяшек, а стеклянный взгляд застыл, прорезая врача насквозь. Её словно захлестнула волна ярости.

— Вероника? — прозвучал настороженный голос, — С Вами всё в порядке?

Она не ответила. Даже не шелохнулась.

— Вероника? — чуть громче повторил Роман Михайлович.

Взгляд серых глаз плавно преобразился, мышцы расслабились, и девушка слегка пошатнулась на стуле.

— Всё в порядке? — голос врача снова стал тише.

Ника посмотрела по сторонам, пытаясь понять, а всё ли с ней в порядке, и что это сейчас было.

— Да, — неуверенно сказала она. — Мне показалось что я отключилась… А потом такая злость накатила… странная. Извините, мне, наверное, надо к Марку Александровичу сходить.

— Обязательно сходите, — подытожил мужчина, внимательно глядя на неё. — А такие состояния, когда Вы, как Вы сказали, «отключаетесь», они часто бывают?

— Не знаю. Сегодня как будто впервые.

«Не могу поверить, что говорю такое психиатру», — немного испуганно подумала она. Интересно из-за такого могут в психушку положить?

— Что ж, если это вдруг повторится, расскажите Марку Александровичу обязательно.

— Да, — растерянно ответила Ника. — Хорошо.

— Отлично. Контрольный осмотр через месяц. Если вдруг что-то случится, не стесняйтесь заходить.

Она лишь кивнула в ответ и вышла из кабинета. «Не стесняйтесь заходить? — мелькнуло в голове. — Что он имел ввиду?» Шаги по скрипучему полу отдавались в ушах гулким эхом, но стоило выйти на морозный воздух и в голове всё понемногу прояснилось. Нужно поскорее вернуться домой, пока что-нибудь подобное снова не повторилось.

***

Дни сменяли друг друга, плавно и спокойно — за три последних, тревога слегка нарастала, но домашняя атмосфера оставалась комфортной. Дима, словно чувствуя напряжение Ники, был рядом и старался поддерживать её как мог. Про врача было забыто почти сразу же. А вскоре настал день встречи с психологом.

Кабинет был как обычно тёплым и уютным, мягкое кресло приятно обнимало и поддерживало тело. Марк Александрович всё такой же доброжелательный сидел за столом.

— Как себя чувствуешь? — раздался приятный голос.

— Хорошо, — спокойно и мягко ответила Ника.

Их взгляды встретились. Нечто неуловимое было в глазах девушки. Марк Александрович задумался на мгновение и продолжил:

— Что нового? О чём бы хотела поговорить?

Ника пожала плечами и задумчиво посмотрела в потолок.

— Даже не знаю. Вроде всё в порядке. Тревоги почти нет. К лекарству привыкла. С Димой всё налаживается.

Она говорила о всяких мелочах, пребывая в приподнятом настроении, улыбалась чуть шире обычного, смеялась чуть громче, чем, возможно, хотела бы показать. Это всё было похоже на игру, которую сама она не в силах изменить и уж тем более остановить. Когда она закончила очередную мысль, Марк Александрович вклинился в её монолог:

— Мне звонил Роман Михайлович, в тот день, когда ты к нему приходила.

Ника посерьёзнела. Её брови чуть приподнялись, а глаза как будто бы потускнели. Психолог продолжил:

— Он просил напомнить, что тебе надо мне о чём-то рассказать.

— А, — словно опомнившись, протянула она, — да, точно. Когда я была у него, мы разговаривали и в какой-то момент, я если честно не помню уже почему, я как будто отключилась ненадолго.

— Отключилась? — забеспокоился Марк Александрович.

— Ну, как бы это описать. Я… замерла… застыла. Как будто потерялась в собственных мыслях, ничего не видела и не слышала. Точнее не воспринимала. Буквально на несколько секунд. Роман Михайлович ещё спрашивал часто ли у меня такое бывает, но я сама заметила это впервые.

Что-то странное было в её речи — не сами слова, а то, как они были сказаны. Между фразами были непривычно долгие паузы. Не такие, которые обычно повисают в воздухе во время раздумий. И снова этот взгляд. Что же в нём не так? Марк Александрович нахмурился и коснулся переносицы, словно поправляя невидимые очки:

— Интересно, почему он хотел, чтобы ты мне об этом рассказала?

— Вообще он говорил, чтобы я рассказала Вам об этом, если подобное повторится. Но такого больше не было, — пыталась оправдаться Ника.

— Что ж, тогда хорошо. Я думаю, что ты просто была уставшая или может это была рассеянность из-за лекарств.

Она снова улыбнулась, а он продолжил:

— Хочешь ещё что-нибудь обсудить?

— Наверное нет, — спокойно сказала она.

— Тогда, я тебя на сегодня отпускаю, — ответил Марк Александрович.

Ника попрощалась и быстро удалилась из кабинета. Пожалуй, даже слишком быстро, будто убегая от возможных продолжений разговора и оставив после себя некоторую растерянность и очень много вопросов.

***

Вернувшись домой, Ника насторожилась от висящей тишины. Сердце немного ускорилось. На тумбе возле дверей она увидела записку:"Мне нужно на работу, вернусь после обеда. Целую". Лёгкая улыбка заиграла на губах. Наконец-то он побеспокоился обо мне и предупредил.

Обед в одиночку всегда проходил быстрее. На часах было только начало второго, погода на улице стояла прекрасная. Больше повода для прогулки и не нужно. Быстро собравшись, Ника отправилась по привычному пути, которым ходила всегда — мимо кофейни дальше по аллее.

От мороза даже плотно утоптанный снег хрустел. Солнце слепило и приятно грело щёки, которое мороз тут же щипал и покалывал ещё сильнее. На сердце было как-то по-особенному легко и светло — как в середине весны, когда всё вокруг расцветает новой жизнью. Каждый шаг давался легко, воздушно, как будто на ней не было тяжёлой обуви и громоздкого пуховика. Ника даже не заметила, как дошла до памятника Пушкину. Потерев слегка замёрзшие руки друг о друга, она развернулась обратно, стараясь идти чуть медленнее.

Это оказалось непросто, то и дело приходилось заставлять себя замедляться. Ноги сами собой набирали привычный темп. В очередной раз одёрнув себя, Ника посмотрела в переулок со сквером. Хотелось бы туда сходить сейчас, в такую приятную погоду, но не одной, и не с такими замёрзшими руками. Она пошла дальше.

Проходя мимо кофейни, она вспомнила, как когда-то давно они с Димой сидели там и разговаривали впервые. Как это было странно, она тогда была такая уставшая, но в воспоминаниях всё было так чётко и детально, как будто они были реальнее самого момента. Позади неё раздался знакомый звон колокольчика, отвлёкший от размышлений. На улицу высыпала шумная компания. Ника невольно обернулась. Сердце замерло, по спине побежали мурашки. Дима в компании двух парней направился в противоположную сторону.

"Ну уж нет, не в этот раз", — загудело в голове. Она сорвалась с места и быстрым шагом направилась за ними. Почти нагнав их, она позвала его:

— Дима!

Один из парней обернулся, но не он. За ним обернулись остальные. Она подбежала к Диме и не сильно толкнула его обеими руками:

— Какого хрена? Ты же говорил, что на работу?

Мужчина смотрел на неё ошарашенным взглядом и понимал, наверное, меньше всех остальных в этой ситуации. А Ника всё продолжала, немного тише, но всё ещё очень громко:

— Почему ты молчишь? Тебе нечего сказать?

В её глазах собирались слёзы. Почему это всё происходит? Почему нельзя было сказать, что ты идёшь куда-то с друзьями? Разве я давала повод думать, что буду что-то запрещать? Все эти мысли прокручивались в голове снова и снова, но после сказанных им слов резко остановились:

— Мы знакомы? — его голос был осторожным, как будто он сам не понимал, что говорит.

— Дим, ты чего? — она нервно улыбнулась. — Ты прикалываешься?

— Но я не… — запинаясь начал мужчина.

— Что вообще происходит? — перебила она его.

— Это Вы мне объясните, — сказал он.

В глазах заискрились звёзды. В голове шумел пульс, гулко бухая по ушам. Пальцы онемели, а всё тело пробила дрожь. Кажется, она вот-вот потеряет сознание. Ужасный звон усиливался и давил на барабанные перепонки. Перед глазами всё поплыло чёрными пятнами, и последним, что она увидела, было встревоженное лицо Димы, его растерянный взгляд и чёрная пустота.

***

Резкий запах нашатыря обжёг нос и застрял в горле. В глазах было всё ещё темно. Ника почувствовала на щеках пощипывание от лёгких аккуратных шлепков. Тёплый свет плавно пробился сквозь чёрную пелену, возвращая её в реальность. Она наконец смогла вдохнуть и почувствовала запах… кофе. Терпкий, приятный и немного тревожащий.

— Что происходит? — спросила Ника заплетающимся языком и щуря глаза.

— Вы в порядке? — послышался тоненький женский голосок.

Ника тряхнула головой и с трудом открыла глаза. Она полулежала в кресле рядом с одним из столиков. Вокруг была тёплая уютная кофейня. Правда сейчас на неё были обращены взгляды всех посетителей и сотрудников. Ей стало неловко от такого внимания.

— Что случилось? — повторила Ника увереннее, но всё ещё растерянно.

На неё смотрели огромные зелёные глаза юной официантки, полные тревоги и сочувствия.

— Молодой человек принёс Вас на руках. Сказал, что Вы упали в обморок прямо на улице.

Сердце заколотилось как сумасшедшее, а дыхание перехватило.

— Где они? — голос задрожал, а пальцы сжались в кулаки.

— Ушли, — спокойно сказала официантка. — Надеюсь, они не сделали Вам ничего плохого, — то ли спрашивая, то ли предполагая, добавила она.

— Надеюсь. Который час?

— Двадцать минут третьего. Вы быстро пришли в себя.

Ника потёрла лицо ладонью, пытаясь привести себя в чувства. По ощущениям всё было сносно. Ничего не болело — это главное. Девушка протянула ей стакан воды. Нескольких глотков хватило, чтобы почувствовать себя значительно лучше.

— Вам вызвать такси или может ещё посидите? — поинтересовалась официантка.

— Нет, не надо. Я тут живу недалеко.

— Точно?

В зелёных глазах была видна обеспокоенность.

— Да, пару минут пешком, — заверила её Ника.

Через несколько минут она уже была дома. Нужно было отогреться и прийти в себя. Что всё это было? Ей хотелось закричать, но внутри было как-то слишком спокойно."Наверное перенервничала", — предположила она. Горячая ванна могла бы исправить положение.

Напряжение и назойливые мысли постепенно растворились в горячей воде. Запах лавандового масла заполнял всю комнату, успокаивал, навевал сонливость. Ника закрыла глаза и медленно глубоко вдохнула. Перед глазами вновь возникла картина, где Дима стоит перед ней в компании двух незнакомых ей людей. И его слова"Мы знакомы? Это Вы мне объясните"."Что за бред?" — мысленно проскандировала она по слогам. Как такое возможно? Вопросы без ответов кружили в голове, словно мотыльки, мысли текли одна за другой, пока вода не остыла настолько, что стала противной, как едва тёплый чай. Пора было выбираться"на сушу".

Укутавшись в халат, Ника отправилась в спальню и забралась под одеяло. Сейчас бы отвлечься, но сил совершенно не было, как будто вся эта ситуация, выжала её как лимон. Блуждающий по стенам и мебели взгляд ни на чём не фиксировался. Мысли, казалось, погасли. В голове была абсолютная тишина. Щелчок дверного замка разнёсся эхом по квартире. Сердце на секунду замерло, а затем застучало так, словно готово выпрыгнуть из груди. Ника подскочила с кровати и побежала в прихожую.

— Что это было?! — закричала она и влетела в Диму с такой силой, что он ударился затылком о дверь. В её глазах горела настоящая ярость.

— Эй! — поднимая руки и защищаясь от очередного удара крикнул он. — Ты чего? Что случилось?

— Что случилось? Что случилось?! Может, ты и сейчас меня не узнаёшь? — голос звучал как натянутая струна, готовая лопнуть.

Дима схватил её за запястья. Пришлось приложить немало сил, прежде чем руки перестали дёргаться в попытке снова ударить. По щекам девушки текли слёзы. Как только стало понятно, что можно ослабить хватку, он плавно разжал ладони и посмотрел на бархатную кожу с покрасневшими следами от пальцев. Дима нежно обнял девушку и прижал к груди.

Всхлипы становились всё тише. Он посмотрел ей в глаза, взяв аккуратно за подбородок, затем склонился, чтобы поцеловать, но Ника отступила, не позволив этому произойти. Она смотрела на него с обидой и злостью, которую он никак не мог понять. Стараясь скрыть волнение, Дима мягко, но настойчиво старался убедить Нику поговорить. Её взгляд был всё таким же тяжёлым, но, наконец, она едва заметно кивнула.

***

Усадив на кровать, он взял её за руки и, осторожно подбирая слова, сказал:

— Расскажи, пожалуйста, о том, что тебя так разозлило?

Ника подняла припухшие покрасневшие глаза и увидела во встреченном взгляде тревогу и растерянность. Он и правда не понимал в чём дело? Или так хорошо играл?

— Ник, милая? Пожалуйста, не молчи, — приятный мягкий голос, казалось, впервые за всё время задрожал так сильно.

— Ты… ты что, и правда не помнишь?

Он едва заметно покачал головой, словно боясь напугать её резким движением. Голос девушки, погасший и проваливающийся то в шёпот, то в тихий плач, зашелестел:

— Я… сегодня снова видела… тебя. Ну или не тебя… я не знаю! Он точь-в-точь как ты.

Глаза Димы округлились, но он ничего не сказал, только сжал её руки покрепче, давая понять, что он здесь и хочет помочь.

— Я увидела, как ты выходишь из кафе с двумя какими-то незнакомыми людьми. Я позвала тебя, но ты не обернулся. Тогда я догнала вас… их… Заговорила с тобой, но ты сказал, что мы не знакомы… — она уронила лицо в ладони и снова заплакала.

Дима подвинулся поближе и обнял Нику, мягко поглаживая её по спине. Поняв, что она не может успокоиться, он решил сделать это сам и заговорил, тихо и спокойно:

— Видимо в тот раз тебе и правда не показалось. Наверное, этот человек действительно очень сильно похож на меня. Но это точно был не я. Во сколько это всё произошло?

Ника, пытаясь сдержать рыдания с трудом выдавила:

— Около двух часов… или трёх… не помню точно.

Дима глубоко вздохнул, и в этом вздохе была нотка облегчения.

— Я… я был в офисе в это время.

— И как мне тебе верить? — выдохнула Ника.

— Давай попробуем разобраться, — с небольшой надеждой сказал он. — Попробуй вспомнить, было ли что-нибудь необычное в этом… человеке?

— Кроме того, что он — вылитый ты? — голос звучал так устало и безжизненно, будто силы окончательно покинули её.

— Возможно, если ты сможешь вспомнить что-то, что отличает его от меня, это поможет тебе понять, что это был не я.

Ника тяжело вздохнула и замерла, пытаясь восстановить события дня в голове.

— Когда вы вышли из кафе, вы громко что-то обсуждали. Настолько громко, что я обратила на вас внимание. Когда я увидела тебя, у меня даже мысли не возникло, что это мог быть не ты.

— Может быть тебе что-то бросилось в глаза? Ну там, причёска немного не такая, или одежда не та?

— Не знаю… Вроде всё было… — она застыла, как будто даже перестала дышать.

Её лицо, всё измученное болью и страхом, показалось ему необычно красивым. Не таким, которым хочется восхищаться, но которое просит заботы, тепла и любви, которую он может ей дать. Она вглядывалась в него, будто пыталась что-то отыскать, и наконец в её взгляде блеснула надежда на спасение от этого сумасшествия:

— Глаза, — прошептала она.

— А? — Дима будто очнулся от раздумий.

— Глаза… не такие. Кажется с примесью зелёного… или серого. Не могу вспомнить, но они точно были не твои. Совсем не твои.

Слёзы полились по щекам с новой силой. Она кинулась в объятия мужчины, содрогаясь всем телом, громко всхлипывая и цепляясь пальцами за него, словно пытаясь удержать того самого, любимого. Крепкие руки подхватили её и усадили поудобнее, обвив талию и бёдра. Медленное, но шумное дыхание успокаивало девушку. Поток слёз скоро прекратился, но они успели изрядно пропитать рубашку на груди и плече.

Чуть отстранившись, Ника заметила два тёмных пятна на рубашке и с виноватым видом провела по ним пальцами. Тёплая ладонь окутала её руку, которая оказалась холодной. Поясок халата ослаб и позволил тому немного сползти. Дима заметил слабое подрагивание плеч, подтянул одеяло и укутал в него замёрзшую девушку. На её губах проступила слабая улыбка, но вместе с бесконечно грустным взглядом, она выглядела тяжело. Горячие губы коснулись её лба, затем глаз и щёк. Сердце дрогнуло, словно отдаваясь каждому прикосновению. Слабый беззвучный стон вырвался наружу. Что-то кольнуло в её груди, а перед глазами появился образ карих, но чуть зеленоватых глаз. Ника вздрогнула и отстранилась. Дима вопросительно посмотрел на неё. В его взгляде была тревога и непонимание.

— Я… я не… Мне надо немного побыть одной… Прийти в себя.

Он ослабил объятия и заботливо уложил её в постель.

***

Открыв глаза, Ника поняла, что задремала. На улице было темно, и понять, как долго она спала, было невозможно. Тишина. Опять. Как же она надоела.

— Дима?!

Тишина. Но вроде из гостиной послышался какой-то шорох. Ника поднялась из постели и направилась в другую комнату. Навстречу ей из темноты вынырнул Дима. Заспанные глаза и растерянный вид говорили сами за себя.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он.

Она покачала головой в ответ и улыбнулась.

— Ты что, уснул на диване?

— Да нет, не особо.

— Почему не пришёл в спальню?

Дима взял её за руку:

— Подумал, что тебе нужно отдохнуть и решил не беспокоить.

На часах было девять вечера. Плавным движением Ника повела его за собой и легла в постель рядом с ним. Он потянулся к светильнику, чтобы погасить свет.

— Нет, не выключай, пожалуйста, — остановила его Ника.

— Почему?

Притянув его к себе, она сказала:

— Хочу видеть тебя.

В груди что-то неприятно сдавило. Дима лёг обратно на подушку и посмотрел во встревоженные серые глаза.

— Не бойся, — сказал он тихо. — Я никому не позволю тебя обидеть.

Ника придвинулась и обняла его. Чувство беззащитности, преследовавшее её в последние недели, плавно угасало. Вместо него появилось ощущение покоя и безмятежности. Тёплая мужская рука проскользила от колена вверх и остановилась на бедре, приподняв халатик. «Я уже и забыла, как это приятно», — мелькнуло в голове. По спине проплыла томная сладость и остановилась где-то посередине, заставляя свести лопатки. Ника закрыла глаза и расслабила плечи. Дыхание слегка участилось. За мягкими движениями Димы, она не заметила, как он навис над ней и, открыв глаза, обнаружила его лицо вплотную к своему. Орехово-карие глаза поблёскивали золотом и весельем. Аккуратно мужчина кончиком носа поддел носик девушки, отчего её губы на мгновение разомкнулись и смешно чмокнули.

Они засмеялись в унисон. Дима упал на бок, освободив Нику, а затем притянул к себе и страстно поцеловал в шею, задорно хихикающую, такую желанную и прекрасную девушку. Её смех, искренне весёлый, стал затихать и смешался с тихими стонами и прерывистым дыханием. Она вцепилась в напряжённые плечи руками и прижалась к горячему телу. Поясок окончательно развязался, и халат соскользнул с её мягкой шёлковой кожи, не оставив Диме ни единого шанса остаться в трезвом уме.

Его глаза, затуманенные желанием, выглядели особенно привлекательно, переливаясь жёлтым и оранжевым. Какой же он… Но какой? Ника не могла подобрать слов, чтобы описать свои чувства. Её заполняло тепло, а от прикосновений всё тело изнывало от удовольствия. Он был здесь. Это главное. Она поцеловала его губы, всё сильнее впиваясь ногтями в плечи и спину. Его плавные, уверенные и энергичные движения заставляли её стонать всё громче. Её бёдра сжимали его торс так крепко, что мышцы дрожали от напряжения. Дышать было тяжело. Ника глубоко вдохнула и в этот момент, Дима так крепко прижал её к себе, что воздух буквально вышел из её лёгких. Она впилась зубами в его руку и прижалась к нему. Тело натянулось как струна. Ещё несколько секунд и… Она обмякла, изредка содрогаясь всем телом и подкатив глаза.

Дима лежал рядом, тяжело дыша, поглаживая большим пальцем линии на ладони Ники. Её дыхание слабое и поверхностное иногда прерывалось тяжёлыми глубокими вздохами. В голове стоял сладкий приятный звон, заглушающий все мысли. Придя кое-как в себя, Ника повернулась на бок и посмотрела на Диму, лежащего с закрытыми глазами и выражением блаженного спокойствия на лице. Его тёплый образ так приятно согревал сердце, на него хотелось глядеть, не отрываясь, каждую секунду.

Она подтянула одеяло, скомканное в ногах, и укрылась. Было не холодно, но лежать полностью обнажённой ей было несподручно.

— Замёрзла? — каким-то непривычно высоким голосом спросил Дима.

— Нет, — спокойно ответила она, всё ещё глядя на его лицо.

Он повернулся на бок, оказавшись на расстоянии каких-то двадцати сантиметров и с удовольствием разглядывал открытые участки её тела, поднимаясь взглядом всё выше: бедро, живот, грудь, шея… Её взгляд замер на его лице. Холод пронзил всё тело. Ника оцепенела от ужаса. Глаза! В его глазах был зелёный оттенок. Но как?!

Она рванулась в сторону и соскользнула с кровати, судорожно хватая руками воздух, и быстро отползла назад, пока не врезалась затылком в холодную стену. Гулкий, глухой звук пронзил болью всю голову. Она зажмурила глаза и вцепилась пальцами в лицо, а затем, словно опомнившись, выставила руки вперёд, пытаясь не подпустить к себе мужчину. Дима приподнялся на кровати:

— В чём дело?

— Это всё сон! — пробормотала Ника, срывающимся голосом.

Он уже хотел подойти, когда она закричала:

— Нет! Уйди! Не трогай меня!

Дима остановился и напряжённо вгляделся в её лицо, но увидел лишь искренний ужас в глазах, а она, охваченная страхом, тряслась как осиновый лист и повторяла:

— Не подходи! Исчезни! Ты — не он!

Ещё одна попытка успокоить Нику не закончилась ничем хорошим. Ей только стало хуже. Её руки нащупали краешек халата, свисавший из-под одеяла. Она резко выдернула его и прикрылась так, словно не хотела, чтобы кто-то увидел её наготу. Дима замер, глядя на неё и пытаясь придумать чем помочь. Но серые глаза полные ужаса не оставили сомнений. Он медленно отступил, а затем и вовсе вышел из комнаты, чувствуя, как внутри что-то надломилось. А Ника так и продолжила сидеть, забившись в угол, захлёбываясь от плача и бормоча что-то себе под нос, пока окончательно не выбилась из сил.