Доктор моего сердца

Саша Морган, 2022

Кто же знал, что одно ночное приключение принесет столько проблем?! Элизабет возвращается в Нью-Йорк спустя несколько лет, чтобы получить степень по нейрохирургии и выполнить обещание, данное маме – стать детским врачом-хирургом. Перед главным экзаменом она должна пройти стажировку у самого именитого детского нейрохирурга Нью-Йорка. Отмечая в одном из баров свое возвращение, Лиз знакомится с потрясающим мужчиной, а утром сбегает из его квартиры. Кто же знал, что именно он окажется ее куратором, да еще и помолвленным с потрясающей красоткой, с которой Лиз сталкивается в коридорах клиники. Девушке придется доказать, чего она стоит, и найти свою любовь! Комментарий Редакции: Пикантная любовная авантюра, от которой в груди – приятное волнение, по коже – мурашки, а в голове – тысяча и один сценарий судьбоносной встречи с тем самым.

Глава 4. Кайл

Август

Меня разбудил телефонный звонок. Голова гудела — я совершенно не выспался, мелодия вырвала меня из сна, где я нежился на теплом Карибском пляже, смотря на красотку, которая плещется в прибрежных волнах. Поэтому я даже не сразу сообразил, где я и что происходит.

Телефон продолжал громко и настойчиво звонить где-то под кроватью. Звук прервался, я облегченно выдохнул, а потом мелодия заиграла с новой силой. Ух, будто гвоздь вогнали в голову.

Я аккуратно сел в постели — кровать была похожа на поле боя. Под громкий мелодичный звук я стал как пазл собирать воспоминания прошлой ночи. Мелинда орет, мы встречаемся с Джеем, я знакомлюсь с танцовщицей, а потом увожу ее в свою квартиру.

Так… Стоп. Я в квартире, легкое похмелье на месте, но девушки нет!

Я прислушался — в квартире не было слышно движения. Только телефон продолжает действовать мне на нервы. Будь проклят тот человек, кто так настырно пытается меня достать в такую рань. Я недовольно слез с кровати и рукой нашарил трубку под ней.

На дисплее увидел — MELINDA. Вот с кем, а с ней мне точно не хватало сейчас очередной стычки — я отключил звук и пошел в ванную.

Контрастный душ привел меня в чувство. Стоя под леденящими струями воды, я слышал, что телефон звонил еще раз шесть или семь. Настырность Мелинды поражала меня. Даже ее удивительно упругая задница не стоила такой нервотрепки.

Я насухо вытерся полотенцем. Осмотрел себя в зеркало: на плече отчетливо отпечатались следы прошлой ночи. А барышня то была горячая кошечка. Нет, на мне не было царапин — я считаю, что это чрезмерно пошло: позволять женщине раздирать в кровь твою спину. Что это за удовольствие вообще?! Но след от ее нежных, но предельно сильных пальчиков задержался на моей коже. Даже не помню, во время второго или третьего раза она так в меня вцепилась, кончая одновременно со мной.

Телефон зазвонил снова. Да как же меня достала эта женщина! Я предаюсь приятным воспоминаниям, мой член категорически положительно реагирует на то, что какие пируэты моя новая знакомая выделывала на нем, но мои в томные грезы врывается скандалистка, которая вчера, как мне помнится, бросила меня!

Я выдохнул, взял телефон и ответил на вызов.

— Кайл, друг! Черт возьми! Почему ты не берешь трубку? — Буквально прокричал мой друг. — Звоню удостовериться, что жгучая красотка тебя не убила, а ты молчишь!

— Джей, старина! Я рад тебя слышать! К телефону не подходил — Мелинда с утра бомбит меня своими звонками.

— Решила извиниться? Опять?

— Даже выяснять не хочу, если честно. Меня другое заботит.

— Золушка сбежала и туфельку прихватила с собой?!

— Джей, если я выясню, что в моей квартире установлена скрытая камера, я надеру тебе задницу!

— Да ладно, друг! Просто если бы она все еще была у тебя, мы бы вряд ли называли вслух женщину на М.

— И то правда. Да, несмотря на то безумие, которое мы творили ночью, она убежала.

Пока мы разговаривали с Джеем, я пытался найти хотя бы записку от моей ночной гости. Ни-че-го. В квартире не было ни намека на то, что в ней сегодня ночью куролесили два человека.

— Да она даже клочка бумаги не оставила. Хотя бы на салфетке написала: «Мне было классно», я бы не чувствовал себя так паршиво.

— Ну войти в положение девушки: вдруг она торопилась к больной бабушке в Квинс?

— Это смешно, но она говорила что-то про то, что только переехала в Нью-Йорк.

— Ну тем более! Представь себе — первая ночь в городе, а тут такой жеребец!

Мы заржали в унисон.

— Джей, ты придурок, но мне стало легче.

Друг немного отвлек меня от мрачных мыслей, мы обсудили мисс Кейт — подругу моего ночного приключения. Друг сказал, что провожал ее до дома и пригласил на ланч. Она оказалась педиатром и не морщилась от его рассказов о содержимом людей в его отделении — так мы плавно переключились на работу.

— Кстати, я сегодня знакомлюсь с моей практиканткой. Ее хвалили как категорически одаренного будущего нейрохирурга.

— Надеюсь, она не 40-летняя дама с обвисшей грудью.

— Джей, кретин! Мне же не спать с ней, а работать. Пусть ей будет хоть 60 — меня волнуют только ее знания, крепкие руки, зоркие глаза и четкость в действиях. Удивительно, кстати, Джоан сказала мне про практикантку, но ее личного дела я до сих пор не видел. Напишу в отдел кадров, запрошу профайл.

— Удачи тебе! — Джей секунду промолчал, а потом продолжил, сменив тон голоса на более серьезный. — Кай, мой тебе совет — реши уже вопрос с Мелиндой. Она ждет, что ты позовешь ее под венец. Чувак, если ты не собираешься это делать, рви сейчас, иначе эта женщина сживет тебя со свету, пытаясь отомстить!

— Я тебя услышал. — я сбросил вызов и сразу же мой телефон заиграл снова.

Я выдохнул и ответил на вызов.

— Какого хрена ты не берешь трубку все утро?! — буквально заорал мне в ухо динамик.

— И тебе отличного дня, дорогая.

Даже не буду описывать, что я услышал про себя в этом разговоре. Пока Мелинда пыталась доказать мне, какой я козел, я заварил кофе, сделал пару сэндвичей, спустился за утренней газетой.

— Ты все сказала, я надеюсь? — спросил я наконец, когда поток ругательств в мою сторону иссяк.

— Да как ты смеешь, Кай!

— Мэл, ты бросила меня одного в баре, психанув, я уже и не скажу из-за чего. Очередная истерика, очередной скандал. Я устал с тобой ругаться.

— На что ты намекаешь?

— Мэл, я уже не намекаю, я уже прямым текстом говорю — я устал от наших отношений.

— Ты бросаешь меня?

— Ну… знаешь, я не могу дать тебе того, что ты хочешь…

— Кай, ты бросаешь меня?

— Мэл… ты сама меня вчера бросила, не так ли?! Я подумал, что ты звонишь, чтобы предложить остаться друзьями.

— Кай! — она перешла на крик. — Пошел ты нахер! Я терпела твой безумный график, ночные дежурства, чтобы через год мы дошли до того, что ты говоришь: «останемся друзьями»?

— Я тебе ничего не обещал…

— Да, потому что ты мудак! Это очень удобно, ходить в рестораны, трахаться и потом отправлять меня на такси домой.

— Я тебе ничего не обещал…

— А мог бы! — внезапно произнесла Мэл тихо.

И тут я понял, что она сдалась.

— Мелинда, ты классная, но я сразу сказал тебе — я не хочу колец, детей и дом в пригороде. У меня есть пациенты, амбиции и желание открыть свою клинику. Подгузники и посиделки с друзьями в выходные — не мой формат.

— Знаешь Кай, — сказала обессиленно Мелинда, — я надеюсь, что ты вскоре встретишь ту, с которой тебе захочется всего этого, а она разобьет твои мечты о бескомпромиссное: «карьера важнее». Надеюсь, что тебе будет больно еще сильнее, чем мне сейчас.

Она положила трубку, а я еще долго пялился в потухший экран.

А что, если она права?! Что, если я хочу семью, но не с ней, не с Мелиндой. Мозг сразу подкинул образ девушки из бара, танцующей голой в муке на моей кухне. Приятное тепло разлилось где-то внизу живота, но я отогнал этот мираж и глотнул кофе.

Пока мы обменивались с Мелиндой любезностями, напиток остыл. Больше всего после утренних звонков я не люблю теплый кофе. Я вылил его в раковину, натянул спортивный костюм и пошел на пробежку — пару кругов вокруг Центрального парка приведут меня в чувство. Мне надо было придумать, как найти ночную незнакомку и выяснить, почему она сбежала.

Спустя час я вернулся в квартиру, быстро принял душ и заварил себе новую чашку кофе, а потому увидел уведомление в телефоне, что в почте новое письмо. Отдел кадров прислали характеристику на мою подопечную — Элизабет Уилли Коннорс.

Танцовщицу тоже звали Лиз, как мне услужливо подсказал мозг, который после приличной дозы кофеина начал работать чуть быстрее. Я сел за компьютер, загрузил файл с досье и начал его листать.

29 лет. Приехала из… мать моя… из Техаса. А там что, есть детская нейрохирургия? Первый раз слышу. Я просматривал страницы личного дела: училась и стажировалась с Нью-Йорке, потому работала в детском госпитале в Ориндже. Отличная характеристика от главного врача, благодарности пациентов.

С фотографии на меня смотрела брюнетка с короткими волосами, в очках в роговой оправе. Бледная, худая и похожая на мышь. Вероятно, не самая ее удачная фотография. Одно спасибо — ей не 40 лет, и даже не 60, выглядит она вполне себе безобидно и молодо. С такой проблем быть не должно!

Если наш босс делает на нее такие большие ставки — мое дело помочь и спокойно уехать в Сан-Франциско.

Пока я пил кофе и пролистывал последние новости, девушка на фото не выходила у меня из головы. Я где-то ее видел, но не мог никак вспомнить. Бросив беглый взгляд на часы, я понял, что пора собираться на работу, в гардеробной взял чистую форму и переоделся. Надо при случае сказать Максу спасибо — швейцар всегда помогал мне решать такие мелкие бытовые проблемы: в шкафу висели костюмы из химчистки.

Быстро побросав вещи в рюкзак, я вышел из квартиры. Пока ехал в лифте, вспомнил, какое безумство происходило здесь вчера и мой член сразу отреагировал на это воспоминание. Черт возьми! Девчонка не выходила у меня из головы — и все же почему она сбежала?!

В квартире нет признаков других женщин, то, как она стонала подо мной не позволяет усомниться в том, что ей понравилось.

Из размышлений меня вывел звук открывающихся дверей лифта. Видимо, видок у меня был весьма обескураженный — Макс, неизменно находившийся на своем посту, посмотрел на меня с беспокойством.

— Мистер Мэтьюс, как ваше утро?

Я почувствовал какую-то легкую усмешку в его голосе.

— Старый плут, ты и сам все знаешь, зачем спрашиваешь!

— Ваша Золушка потеряла туфельку. Я подумал, она вам будет нужна.

Макс протянул мне листок бумаги, на котором аккуратным почерком был написан адрес. Я вопросительно поднял бровь.

— Посадил ее утром в такси. Очень милая девушка.

— Ох, Макс… Я в смятении…

— Мистер Мэтьюс, в таких случаях я всегда говорю — послушайте то, что подсказывает вам сердце. Оно врать не будет!

В голове всплыл разговор с Джошем и мысли про семью. Я отогнал видение.

— Спасибо, Макс! Пока сердце мне подсказывает, что пора бежать на работу.

— Такси у дома, мистер Мэтьюс.

— Я отблагодарю тебя в субботу за кружечкой английского эля.

— Договорились!

Я поспешил к ожидавшей меня машине. Мы подружились с Максом, когда я переехал в этот дом. Он как-то по-отечески отнесся к молодому доктору, который целыми днями пропадал на работе: то приносил мне половинку горячей пиццы, когда я еле доплетался до кровати и падал без сил, то помогал относить вещи в химчистку. Мне нравилось болтать с ним, когда я просыпался после дежурства в свой выходной.

Заваривая две чашки крепкого кофе, сидел рядом с ним в холле и слушал истории про Старую Англию, откуда Макс приехал в США, чтобы помочь дочери получить образование.

Однажды у нас с Максом совпали выходные, я пригласил его в гости, по пожарной лестнице мы вылезли на крышу, пили эль, который Макс предусмотрительно взял с собой. Я делился с ним историями маленьких пациентов, которые проходили лечение в нашем отделении. Макс единственный знал, что я хочу переехать и очень расстраивался, но всячески поддерживал мое решение.

— Кай, ты талантливый доктор! И если ты чувствуешь, что готов покорить эту гору, дерзай!

Макс стал отцом, которого у меня никогда не было.

Я улыбнулся своему отражению в окне такси и занес в календарь дел заказ закусок к субботнему вечеру. Традициям изменять нельзя — я всегда приносил на крышу то, что Макс любил больше всего — fish-chips, которые напоминали ему о доме. Для нас их готовила англичанка, которая жила в двух кварталах, но моему другу я никогда поставщика не выдавал. Макс всегда удивлялся, где я умудряюсь доставать для него это лакомство.

Такси остановилось у больницы, я расплатился с водителем и поспешил ко входу. До встречи с Элизабет Коннорс оставалось чуть больше четверти часа. Я взял кофе в ординаторской, забрал оригинал личного дела на столе Кейсиди и направился в свой кабинет.

В кармане завибрировал телефон:

«Ты ничего не хочешь мне сказать?!» — Мел была предельно настойчива, а меня кольнула совесть. Все-таки надо купить ей цветы и поговорить с глазу на глаз, а не бросать ее по телефону или смс;

Я напечатал и отправил ей ответ:

«Мэл, я не могу сейчас говорить. У меня встреча с практиканткой через 10 минут».

Звонок. Я выдохнул и взял трубку.

— Кай, ты бессердечный…

— Мэл, я тебя умоляю, не по телефону. Мне надоело выслушивать от тебя оскорбления.

— А мне надоело, что ты плюешь на наши отношения и просто меня игнорируешь.

— Мэл, хватит, прошу.

— Нет, Кай, не хватит! Нихрена не хватит. Какая-то практикантка для тебя важнее, чем я?!

— Мэл, сбавь тон! Это моя р-а-б-о-т-а.

Это слово я процедил по буквам в динамик. Терпение мое было на исходе.

— Вот именно, работа, которая у тебя на первом месте!

— Да. Да!!! Моя работа на первом месте, мои пациенты на первом месте. Человек, которого я могу научить чему-то новому на первом месте. Не твои претензии, критики и истерики!

Она бросила трубку. Я посмотрел на часы, понял, что я даже не успею выйти на воздух и подышать, чтобы успокоиться. Я был в бешенстве.

В эту минуту дверь открылась, я постарался сделать максимально непринужденный вид, обернулся к вошедшим… и чертова папка с личным делом, которую я так и не положил на стол, чуть не выпала у меня из рук.

Это что, шутка?! Передо мной стояла девушка, с которой ночью мы трахались как в последний раз. Вот почему она показалась мне знакомой! Я не соотнес, что Лиз из клуба и Элизабет, которая смотрела на меня из-под толстых очков, может быть одним человеком.

Я еще не успел отойти от криков Мелинды, и тут меня накрыла вторая волна дикой ярости: да как она могла сейчас так спокойно стоять передо мной, делая вид, что нихрена не произошло! Что не она сбежала из моей постели, даже не разбудив!

— Доктор Мэтьюсь, мы с мисс Коннорс получали форму…

Эта секретарша Кейсиди, которая смотрела на меня так, будто я тотемное животное, а не врач, первая подала голос. В ее интонации чувствовался страх — она не понимала, что происходит, но то, как мы смотрели друг на друга с Элизабет, могло напугать любого — зло и дерзко.

— Мне плевать! — Я произнес эту фразу и понял, что я не могу сдержать свой гнев! Я не должен был это говорить, мне с ней почти год работать, но я хочу узнать ее поближе — не просто как профессионала — как девушку… Но остановиться было уже невозможно.

— Если мисс, — я посмотрел на фото на папке и изумился, как Лиз похорошела, — мисс Коннорс действительно хочет получить степень, ей придется правильнее расставлять приоритеты.

Кейсиди попыталась оправдаться за обеих, я ее прервал.

— А что, мисс Коннорс проглотила язык?

— По-моему, вчера вы на мой язык не жаловались!

Удар под дых. Мой член напрягся так, что больно было стоять. Дальнейшая перепалка не отложилась у меня в памяти, я думал о том, как лучше встать, чтобы скрыть свой стояк.

Я обошел стол и сел в кресло, чтобы хоть как-то переключиться. Предательская фантазия рисовала картину, как я нагибаю мою новую подопечную лицом в стол, срываю одежду и грубо вхожу в нее, ритмично двигаясь под звуки громких стонов.

Твою мать! Чувак, ты вляпался по полной.

Мне нужно было срочно умыться холодной водой, чтобы прогнать наваждение — я направился к выходу. Последнее, что меня добило — это ее белье, которое торчало из-под формы. Я в красках представил, как срывал с нее ночью другие кружевные трусики, массируя пальцами ее набухший клитор.

Так, ладно, нравоучительные беседы мы могли продолжить в другой раз. Пытаясь хоть как-то скрыть свое состояние, единственное вразумительное, что я смог сказать:

— Будьте добры, поправьте вашу форму. Всей больнице не обязательно знать, что вы носите красное кружевное белье.

Я вышел из аудитории и понял: я пропал. Изгибы фигуры Лиз стояли у меня перед глазами, смелость, дерзость и харизма пьянили. Мне надо было привести мысли в порядок, поэтому я пошел к палату к той, кто всегда был рад мне — к Элли, девочке, которой, по наилучшим прогнозам, оставалось жить два месяца.