Дочь моей бывшей

Саша Ким, 2020

Я захотел её с первого взгляда… Но мало того, что эта девчонка слишком юна для меня, так она ещё и оказалась дочерью моей бывшей, и как бы не… моей. Содержит нецензурную брань.

Глава 4

НИКА

Ой, что же делать? Что делать? Неужели заметил? Как же стыдно!

— Если ты уже проснулась, может… пойдём завтракать?

Ну блин! Я тут чуть со стыда не умерла, а ему всего лишь пожрать приспичило! Моментально позабыв о чувстве вины перед квартирантом, я дернула дверь:

— Сами себе бутер сварганить не способны? — едва не подавилась воздухом, наткнувшись на изучающий взгляд карих глаз.

— Хотел тебя видеть…

Будто сквозь одежду глядит. В сознании тут же проскочили обрывки нашей ночной встречи. И я почувствовала неловкость за свой наряд. Сейчас на мне была затасканная майка в полоску и просторные пижамные шорты, больше напоминавшие мужские семейки. Я потянулась за маминым халатом, висящим за дверью:

— Зачем?

— У меня много вопросов. Начиная с того: как ты умудряешься спать на этой ужасной кровати? Хотя судя по тому, как ты вертелась этой ночью, ты тоже не выспалась. И заканчивая: почему ты вечно недовольная на фотографиях?

Так это он что же… мои фотки на стене разглядывал??? Зачем? Уйма вопросов, возникшая в голове была мною тут же подавлена. Ладно. Сделаю, вид, что ничего не слышала. Не стоит влезать в этот сомнительный разговор. Что он там говорил про кровать?

— Понятно. Да вы, дяденька — принцесса на горошине, как я погляжу.

— Собака на сене.

— При чем тут она?

— Собрался охранять то, что сам не ем. Вот и не спится, — он усмехнулся.

Я недовольно прищурилась:

— Если под сеном подразумеваюсь я, то обойдусь!

— Пойдём, — он вдруг поймал мою руку, и вытянул в коридор. — У меня ещё несколько вопросов. Поешь со мной. Кофе есть? Тебе налить?

— Н-нет.

— Чай? Ты купила что-нибудь на завтрак? Может хлопья какие?

— Колбасу купила, еще могу яиц добыть.

— Ну, добудь. А я пока чай налью.

Я уныло вздохнула, и, накинув халат, отправилась на улицу. Вооружившись вилами, подошла к курятнику и остановилась в нерешительности. Не люблю я это дело.

— Джек! — позвала я пса, и, пропуская его вперёд, вошла в загон. — Надеюсь, этот бешеный петух ещё спит, — бормотала я себе под нос.

Я уже была почти у цели, когда из-за сарая гордо вытягивая шею, появился он — зверюга из моих кошмаров.

— Петь, давай по-хорошему, а? Я всего-то пару яиц возьму. У нас гости. Там мужик здоровенный такой! Если его не покормить, то он тебя съест, как пить дать! Джек, зараза, а ну к ноге, — зашипела я на собаку. — Я тебя с собой каждый раз таскаю, чтобы ты несушкам под пёрышки заглядывал?

Пёс продолжал заигрывать с курочками, а петух притих, видимо привлечённый действиями Джека. Поэтому я, стараясь не делать резких движений, осторожно уложила в просторные карманы несколько яиц, и стала красться к выходу.

Да, я боюсь петуха! И соседа…

— Веруся! — а вот и он.

Хлипкий забор из рабицы, разделявший наши дворы, ходил ходуном. Дядя Гриша уже с утра на бровях. А может и со вчерашнего дня не просыхал. Видимо снова в запой ушёл. Глянув, как мужик шарит грязной рукой в своих штанах, я оцепенела, а к горлу подкатила тошнота. Как обычно…

— Верусь, а чего за хлыщ у тебя ночью был? Опять эта шалашовка кого-то притащила? — видимо он намеревался завести со мной ненавязчивый разговор, эдакая светская беседа местного разлива. — Ух, какая из тебя девка выросла! Надо было раньше приручать…

Держась за забор одной рукой, второй дядя Гриша совершал довольно ритмичные движения в брюках…

Это — именно то, из-за чего я ненавижу секс. Ещё сама не пробовала, но вот таких представлений с лихвой повидала. Уже бывало: вышла вечером из душа, а за рабицей он стоит. Пьянющий. Я не сразу поняла, что он делает. А когда до меня, наконец, дошло, что он лысого гоняет своими грязными ручонками, спряталась в туалете. Меня тогда так рвало, что до сих пор тошнит, как только сосед на горизонте появляется. На такой случай я припрятала за душем вилы. Но, как видно, и они не помогли… Да и не ожидала я его утром встретить! Готовилась к схватке с петухом, и вот, пожалуйста. Хоть бы вырвало меня уже что ли! Тогда бы этот ступор прекратился.

— Верка, не надумала по мамкиным стопам пойти? У тебя отбоя от желающих не будет. Я первый в очереди…

— Что тут происходит? — вдруг послышался за моей спиной голос квартиранта.

Я вздрогнула от неожиданности и, наконец выйдя из оцепенения, взглянула на своего спасителя.

— Ник, ты чего… плачешь что ли?

Он с презрением посмотрел на мужика за забором. Взгляд задержался на грязной руке, шарящей в штанах. Квартирант поморщился от отвращения и тут же сорвался с места. Дядя Гриша даже опомниться не успел, как Марк одним ударом в челюсть повалил его на землю.

— Ты че удумал, козлина?! Так это твою плешивую бошку я ночью видел? Ах ты сука! — выплевывая ругательства, мой квартирант кинулся на рабицу, желая добраться до соседа.

Значит, Марк все же не соврал…

— Верусь, это кто такой? Останови его! — дядя Гриша явно не ожидал такого поворота. — Он же меня убьёт! Верка! Ты ж мне как доча, я бы никогда не…

— Ника, тащи топор!!! — с виду интеллигентный квартирант, в ярости, казалось, готов был разорвать рабицу голыми руками. — Сейчас я ему обрезание организую! Под корень!

Я все ещё не могла сдвинуться с места. Лишь судорожно кивала, обнимая себя за плечи. И пусть отрубит. Пусть хоть всего его искромсает! Дядя Гриша успел сыграть роль моего отчима, как и многие другие соседские мужики. Но этот особо отличился. И не только этими своими пьяными «сюрпризами» у туалета…

Он «продавал» всем желающим ночь со мной, за миньет. Ладно, собутыльники — они по пьяни ещё и не на то способны, но когда к нему один за другим стали приходить мои одноклассники, я поняла, что от спроса отбоя не будет. Благо, я просекла фишку раньше, чем ко мне начали домогаться, и придумала свой способ защититься. Однако необходимость постоянно быть начеку очень выматывала. Немного расслабилась я только когда мама, наконец, рассталась с дядей Гришей. Потеплело, и она как всегда укатила к морю «на заработки» — окучивать всяких богатеньких мужиков. А этот деревенский пьянчуга ей нужен был лишь на время «отпуска». Но к моей неудаче в этот раз мама выбрала себе в качестве отпускной шлюшки ближайшего соседа. И если раньше я не замечала внимания со стороны дяди Гриши, то теперь боялась вечером во двор выйти. Днём-то все в поле, а вот как только он возвращался на автобусе с остальными мужиками, я старалась носа не высовывать на улицу. Видимо сегодня я слишком рано вышла из дома…

— Ник? — квартирант оставил забор в покое, и крадучись приблизился ко мне. — Ты чего?

Сосед, воспользовавшись моментом, поспешил убраться подальше. А я все стояла, не в силах пошевелиться. Сильные руки сжали мои плечи:

— Ника… — Марк медлил. — Он тебя обижал?

Я подняла глаза. Плакать ведь нельзя? Никому не показывать своей слабости. Никто не должен знать, что я чего-то боюсь. Иначе этим могут воспользоваться. Но мне так хотелось, чтобы меня наконец-то кто-нибудь защитил… На мгновение показалось, будто Марку я могла бы довериться.

— Ник, скажи мне. Я позабочусь, чтобы этот ублюдок к тебе больше не приблизился.

И как же ты это сделаешь?

— У меня достаточно связей, чтобы организовать этому уроду путевку, куда-нибудь на север. Или прямиком на тот свет! — будто читая мой мысленный вопрос по глазам, выдал он. — Ник, не молчи только… Я себе уже такого надумал, что прямо сейчас собираюсь убить его! Он тебя трогал?

Я отрицательно покачала головой.

— Приставал?

— Н-нет, — выдавила я.

— Хорошо. Значит, просто испугалась?

Я опустила голову, не желая посвящать едва знакомого мужчину в свои грязные тайны. Марк забрал вилы из моей руки, и согрев занемевшие пальцы в своей ладони, потянул меня за собой в дом:

— Пойдём, малышка. Чай остывает. Все расскажешь мне. И я решу, что делать с этим ублюдком.

Он как маленькую вёл меня за руку. А я и не противилась. Вошли в кухню. Марк, вытащив из карманов моего халата яйца, сложил их на столе.

— А с петухом-то что? — усмехнулся он, явно желая меня отвлечь.

Потянулся и, сняв с моих волос перышко, протянул мне.

— Я в окно наблюдал, как ты к схватке готовилась. Если он кидается, чего не зарубишь?

Я опустила глаза. Стыдно признаться… Такая трусиха, всего боюсь. Соседа, секса, петуха, и зарубить петуха тоже боюсь. Когда маленькая была, видела, как курица без головы бегала, с тех пор вообще с большой опаской к ним отношусь.

— Эх ты, злючка, — выдохнул Марк, и вдруг снова провёл по моим волосам ладонью.

Я ожидала, что сейчас он протянет мне ещё одно перо, но нет. Тяжелая рука просто продолжала раз за разом опускаться на мою голову. Он меня что, гладит??? Что за странное чувство? На глаза навернулись слезы. Не припомню, чтобы кто-то делал со мной подобное…

— На первый взгляд боевая. А внутри такая хрупкая…

Возьми себя в руки Ника! Нечего раскисать перед посторонним человеком!

— Ничего подобного, — буркнула я, как обычно включая свою защитную реакцию.

— Так-то лучше, — его губы уже привычно искривились в надменной усмешке.

Мы ели молча, но я, то и дело ловила на себе задумчивые взгляды Марка.

— Ну что?! — не выдержала я, закончив завтракать.

— Ты в порядке?

— По-вашему из-за того, что я увидела соседские причиндалы, у меня теперь должна случиться затяжная депрессия? Да он эти представления регулярно устраивает! Напьётся и… — я замолчала, заметив, как лежавшая на столе рука, вдруг сжалась в огромный кулак. — Не хочу об этом говорить. Задавайте уже свои вопросы! Мне на работу надо!

— Разве ты не по выходным работаешь?

— По пятницам у тети Раи тоже выходной.

Стараясь не выдать страха, я поднесла кружку к губам. Рука предательски подрагивала. Долгие секунды Марк продолжал таранить меня грозным взглядом. Затем прикрыл глаза и откинулся на стуле.

— Уже сотню раз пожалел, что притащился сюда. И незачем ввязываться… — бормотал он едва разборчиво.

— Так и зачем приехали? — не смогла я сдержать любопытства.

Шумно выдохнул, и взглянул на меня уставшими глазами:

— Кое-что ищу. Хотя… чего юлить? Может как раз ты-то и смогла бы мне помочь. Ты знаешь Яну Шолух?

— Нет! — выпалила я, прежде, чем успела обдумать ответ. — Н-не з-знаю. Нет тут таких! Мне пора! А вы, похоже, деревней ошиблись.

Марк как-то подозрительно сощурился, но больше ничего не сказал. Я поспешила сбежать от этого пронзительного взгляда подальше. Благо, магазин достаточно далеко от дома.

Неужели он один из тех, кого эта женщина надула? Очередной турист, которого она развела на бабки? Марк кажется довольно умным. Противно от мысли, что и он попал в ее сети. Приехал требовать свои деньги? Или она натворила что-то посерьёзнее, раз этот мажор за ней аж сюда притащился? Как бы там ни было, лучше пока помалкивать. Кто знает, зачем ему понадобилась моя мать? Ее-то и в деревне не очень жалуют. Уж скольких она чужих мужиков увела, а потом выбросила, как мусор. Неизвестно сколько могла глупостей наделать у моря.

— Опаздываешь, дорогуша! — в дверях магазина меня встречала тетя Рая.

— Без пятнадцати восемь. Я пришла раньше.

— Не пререкайся. Мне пора уходить, а я тут тебя жду.

— Я бы справилась отпереть дверь магазина сама. Могли бы не приходить.

— Думаешь, я пришла, чтобы дверь тебе подержать? — усмехнулась хозяйка.

— Уверена, что нет. Так что, выкладывайте.

— Это ты выкладывай. Тыщу рублей за фотоаппарат, когда вернёшь?

Вот черт. Вспомнила же.

— Судя по тому, как ты вчера затарилась, квартирант тебе деньжат неплохо подкинул. За яйца долг отдала, а про цифровик уже и думать забыла?

Не могу же я сейчас отдать последние деньги. Мне Марка ещё кормить чем-то надо.

— Верну. Фотоаппарат верну. Вот съедет квартирант, найду и принесу. Со дня на день.

Он мне вроде больше без надобности. Надо только флешку оставить, на случай, если кто из «покупателей» дяди Гриши решит снова сунуться ко мне.

Этот цифровик некогда спас меня. Каждый раз, когда любовник моей матери трахал в рот очередного придурка возжелавшего меня, я снимала их утехи на допотопный цифровик, все через ту же щель в стене, через которую однажды разоблачила измену своего парня. Приходилось, конечно, постоянно быть начеку, вечно не выспавшаяся, дерганая. Но зато, когда ко мне приходили с требованием вернуть «должок», у меня было достаточно компромата для защиты. Залог моей безопасности…

— Хорошо, — неприятный голос тети Раи вклинился в мои раздумья. — И пятьсот рублей за аренду оборудования, значит.

Я хотела было возмутиться, но не стала:

— Ладно.

Толку спорить нет. Лучше сразу согласиться, чтобы она поскорее ушла.

— Все-таки пустила, — задумчиво протянула тетя Рая.

— Что? — натягивая рабочий халат, растерялась я.

— Строишь из себя невесть что, а сама ещё то яблочко от распутной яблоньки. Где это видано: одинокая девка в дом незнакомого мужика пускает.

— Так вы сами его ко мне послали!

— Хотела лишний раз убедиться, что ты та ещё шалава. И сынкам своим расскажу. Так что даже не думай с нашим семейством породниться. Нам такие не нужны.

— Расскажите-расскажите! — я упёрла кулаки в бока. — Пусть и посмотреть приходят! Будут знать, как должен выглядеть настоящий мужчина! Не забудьте и всей деревне рассказать, что ко мне мужик из города приехал свататься, — съязвила я.

Может хоть так от меня, наконец, отстанут. Думаю, квартирант не обидится, что я его сюда приплела. Сам же обещал ухажером моим притвориться!

«А могу и не притворяться», — прозвучал в мыслях голос Марка.

Я тряхнула головой.

— Что мать, что дочь — одного поля ягоды! — не унималась тетя Рая.

— Так бывает, когда один человек из другого вылезает. Вот на своих сынков посмотрите!

— Тьфу! Ну и хамка! — она, наконец, ретировалась, громко хлопнув входной дверью.

Как же они меня все достали! Конечно, маме за это отдельное спасибо!

Не прошло и часа после того, как ушла хозяйка, когда к магазину подъехала машина.

— Теть Рай, встречай гостей! — послышался знакомый голос из-за двери и я напряглась.

На пороге возник Стас:

— О, Верка!

— Какого черта забыл тут? В универ не приняли?

— Ну как же не приняли. Благодаря медальке приняли с удовольствием.

— Боюсь, их ждёт разочарование. Мозги в комплекте к медали не прилагались. И то, что ты подделал документы, они быстро поймут.

— Ты все ещё дуешься? Ну, она же тебе без надобности. Пылилась бы на полочке. Какой тебе универ? У тебя-то и на дорогу в город не наскребется. А я вон твоей медальке как ловко применение нашёл, — он подмигнул и, облокотившись на прилавок, закинул в рот черешню. — Спасибо твоей шикарной маман. Кстати, где она?

Я рассмеялась ему в лицо и попятилась к стене, желая сохранять дистанцию от этого идиота:

— А что, в городе ты оказался менее завидным женихом? Не дают? Приехал перепихнуться на каникулах? Уж извини, твоя зазноба укатила на юга, и думать про тебя забыла!

— Эх, а ты б ждала… Классная ты девка! Бойкая такая, симпатичная. За что ж природа с тобой такую злую шутку сыграла?

— Ты про иммунитет от таких долбо*бов, как ты? Так я не жалуюсь!

— Я как-то наткнулся в интернете на статью, что это лечится, — авторитетно затирал Стас, будто и не заметив моей язвительности.

— Долбо*бизм? Не хочу тебя разочаровывать, но с удовольствием это сделаю: не лечится.

— Фригидность, — Стасик обогнул прилавок. — Вот заработаю денег, вылечу тебя, тогда и заберу себе.

Я от души расхохоталась, а он, воспользовавшись моментом, подошёл ближе и прихватил меня за талию:

— А может уже доспела? Кто знает, может ты тогда ещё просто не доросла до взрослых отношений? Попробуем ещё раз?

— Руки убрал, — прошипела я, — и нахер отсюда пошёл!

— Вер, я ведь до сих пор вспоминаю, как ты тогда голая передо мной лежала, — пробормотал он. — Таким формам грех простаивать!

— Ну и дрочи на здоровье, мне ж не жалко, — справившись с отвращением, я безразлично пожала плечами. — А меня не тронь!

Я дернулась и, освободившись от неловких объятий, зашагала вглубь магазина.

— Ну че ты ломаешься? Я же знаю, что ты все ещё сохнешь по мне.

Я снова с трудом подавила приступ смеха:

— В твоих мечтах! Ариведерчи, Стасик!

— Ладно. Устал я с дороги. Пойду с роднёй повидаюсь, отдохну, потом зайду сюда. А ты пока подумай.

— Приходи, конечно! В понедельник, только! Раньше не стоит.

Не то, прибью тебя, гада!

Ну и денёк! Мало того, что не выспалась. На соседа нарвалась. Тетя Рая тут с утра засаду устроила. Так теперь Стасик притащился. А ещё даже полдня не прошло. Надеюсь, норма неприятностей на сегодня выполнена.

— Веруся, я сегодня пораньше! — послышался голос у задней двери.

Да еб же ж вашу мать! Едва успел один уйти, так второй приперся.

— Петя, ты опять? Ну, нет же у нас доставки по пятницам! Чего ты притащился?

— Так это… проведать… обстановку, так сказать.

— Нечего тут проведывать. Если не доверяешь, становись сам мамку свою сменять.

— Не, ты не подумай. Я ничего такого не имел в виду, — махнул рукой Петруша, и достал сигареты.

— Курить — на улицу! — я указала в сторону открытой двери. — Тут и без тебя дышать нечем.

Он засунул пачку обратно в карман:

— Верусь, а че за мужик вчера к тебе приехал? Мать говорит: ты замуж за него собралась.

Я закатила глаза:

— Да. Жених мой, ясно! Вам всем что за дело?

— Да не кипятись ты. Мне-то можешь правду сказать.

— А чем тебе не мил вариант матушки? Разве ж она соврёт?

— Да я и не говорю, что врет. Приукрашивает, наверно. Ты ж мне говорила, что замуж не собираешься, вот и засомневался.

— За тебя, Петруша, точно нет.

— А че, Стаса своего ждать собралась? Видал я его, когда сюда ехал. Понять не могу, че ты в нем нашла?

Петя высунулся в дверь и, зажав одну ноздрю, смачно высморкался на землю. Затем вытер нос локтем. Я отвернулась и, глубоко вдохнув, погасила рвотный позыв.

Действительно. И почему же я предпочла этим обезьянам Стаса? Наверно потому, что при всей своей мудаковатости, он хотя бы ни разу не делал при мне подобных вещей.

Фригидная. Конечно! Вообще не понимаю, как бабы с этими животными в одну кровать ложатся. Что ни мужик, то… не мужик. Буду всю жизнь одна! Все лучше, чем позволить к себе прикоснуться подобным индивидам!