Сашка и Барабашка. О времени, когда слово «гаджеты» писалось в три слова и было ругательством

Саша Бобин

Книга для тех, кто предпочитал реальные игры виртуальным, умел стрелять из рогатки и мастерил модели планеров. Тем, кто повзрослев, не потерял в себе ребенка. Детям, утонувшим в Интернете, о радостях реальных приключений!

Иллюстратор Ольга Ивановна Швейцер

© Саша Бобин, 2017

© Ольга Ивановна Швейцер, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-9256-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Про Саньку

Сашка был маленький, но ничего не боялся. По глупости, конечно. Даже Барабашку, про которого рассказывали взрослые, и который, по их словам, очень не любил непослушных мальчишек и шкодников. Именно он, по словам родителей, по ночам царапался и стучал по стене в чулане.

Чулан был пыльный, с перегоревшей лампочкой, с деревянной скрипучей лестницей на первый этаж и заколоченной дверью черного входа. Заваленный всяческой утварью, от сломанных стульев до выцветших абажуров, он был абсолютно загадочным и невероятно притягательным местом. Настоящее сказочное ущелье, в котором могли происходить самые невероятные, и даже волшебные события. А если учесть, что в потолке был люк с выходом на чердак, то представить невозможно, какие богатства таились в этом царстве тайн и сокровищ.

Лестница со второго этажа на первый была вытерта до белых волокон по краям ступеней, и каждая из них под ногой скрипела на свой лад. Это был словно музыкальный инструмент, наскрипывающий всевозможные мелодии из жизни старого дома. У Сашки это был радостный марш, папина мелодия напоминала соло на трубе, бабушка играла что-то похожее на колыбельную. Кошак скользил по ступеням совершенно беззвучно, отчего периодически сваливался на Сашкину голову из самых неожиданных мест, в связи крайней игривостью и повышенным уровнем шкодства в крови. Имени у Кошака поначалу не было, он был ничей. Потом хитрый серый выбрал себе семью и самоусыновился. В процессе выбора семьи имя ему дать никто не удосужился, поэтому все стали звать его Кошаком.

Среди сокровищ наблюдался полуразобранный взрослый велосипед, ящик с инструментами, комод с пачками старых книг и пыльных дореволюционных подшивок журнала «Нива». Там же стояла деревянная лошадка на дугообразных полозьях, из которой Сашка уже давно вырос. Нос у лошадки был подбит после серьезной скачки галопом в большой комнате и Сашкиного синяка на лбу. В потайном ящике комода хранился также драгоценный моток так называемой венгерской резинки, круглого сечения и очень прочной. Она идеально подходила для самодельных рогаток и двигателей авиамоделей. Во дворе на нее можно было выменять любую ценную вещь, от медной трубки для пистолета до охотничьих гильз и даже новеньких капсюлей для тех же гильз. Аккуратно сложенные листочки папиросной бумаги для крыльев самодельных планеров были спрятаны в самой глубине комода. Там же лежал деревянный винт от истребителя, попавшего в аварию во время полета со второго этажа.

А еще в чулане был большой дубовый шкаф со скрипящими петлями и ворохом старой одежды. На деревянных вешалках располагались старые плащи, шерстяные пальто и несколько фетровых шляп, давно вышедших из моды. И конечно — старый стол, на котором Сашка строгал и клеил свои модели планеров и самолетов. На столе стояли баночки с клеем, катушки ниток, столярные инструменты, деревянные рейки и полоски фанерной дранки. Со старого вентилятора Санька снял пропеллер и на его место поместил абразивный диск. Получилась портативная точильная машина. Для настоящего мужского счастья в чулане было практически все что нужно!

Пожалуй, самым важным условием Сашкиного детского счастья было то, что Сашкиным родителям было не до него. Лет Саньке было уже очень много — целых шесть с половиной. Человеком он был самостоятельным, решения принимал быстро. Мама, учительница, все вечера посиживала за проверкой школьных тетрадей, которые она большими сумками притаскивала домой. Папа, директор школы, вечно был занят не менее важными делами. Сашка не курил, не требовал к себе лишнего внимания, сам для себя находил интересные занятия. Это устраивало всех. Дрался Сашка в последнее время не слишком часто, в силу не очень хорошей славы после нескольких побед в дворовых потасовках. Все, как планеты, крутились на собственных орбитах, пересекаясь по необходимости во время приема пищи и перед укладыванием на сон.